Награда за высокие подвиги заключается в них самих.
Луций Анней Сенека Младший.
«Да-а, с тех пор Ева ко мне за такого рода помощью не обращалась. В любом случае, лучше сразу дать понять, что ты этого делать не будешь, иначе потом будут куда большие проблемы,» — карие глаза следили за «проезжающим» над головой диском луны. «Такое ощущение, будто она следует за нами…» — пронеслась мысль в голове кареглазой, после чего девочка стала считать появляющиеся на небе звезды. «Три, четыре, о, пять! О, нет, уже шесть, девять, двенадцать, тринад… ой, уже пятнадцать? Я запуталась, ахах…» — вела мысленный монолог девочка, а затем решила просто насладиться красотой ночного неба, распространявшегося далеко за горизонт. «Хм, интересно, где этот Темный континент? Может быть, я когда-нибудь отправлюсь туда вместе с Мией? Она же родом оттуда. Хотя, может, стоит подумать о возвращении домой? Но где мне лучше?». Ночь сменяет день. Все это время девочки не разговаривали друг с другом, то ли боясь разбудить фаналис, то ли просто наслаждаясь ночной прогулкой. Как бы странно все это ни звучало, темноволосая девочка стала чувствовать этот мир слегка по-другому. Открытым, что ли. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, окрашивая яркими лучами все вокруг. Облака становились малиновыми, алыми и бардовыми. — Как красиво, — мечтательно произнесла Диана, глядя на это зрелище, прикрыв глаза. — Не могу не согласиться, — с издевкой в голосе ответила Лисса, не оборачиваясь.***
Сколько не описывай всю ту дорогу, что проехали трое путешественников, описывать особо нечего: небольшие привалы для еды и сна и снова дорога. Песок, по которому они ехали, Диане уже вскружил голову, и она просто бесилась. Жаркие лучи солнца нагрели песок на окраине пустыни до предела, из-за чего слезть даже в туалет составляло непосильный труд. — Аргх! Как меня это все бесит! — сжав плотно зубы, а в руках — уздцы, темноволосая девочка мерно постукивала правой ногой по боку лошади так, чтобы та вдруг не поскакала галопам. — И извините меня за мои слова, но у меня сейчас немерено болит жо… — Мы поняли, Диана. Но мы не можем остановиться, — с усмешкой в голосе просипела рыжая, краем глаза посмотрев на свою ученицу. Мия же лишь с удивлением отметила, что не поняла смысл сказанных слов, и решила промолчать. Однако, благодаря Всевышнему, они прибыли в деревню под названием Песчаная. Счастью Дианы не было предела, когда она забежала в таверну. Все трое взяли одну комнату с двумя кроватями. — Какое счастье, — прошептала кареглазая, мешком падая на кровать. Хоть это и не отель пятизвездочный, но жить здесь всяко лучше, чем на улице. Скрипучие полы, двери, ставни, кровати, тонкое одеяло и плохое освещение — красота. Видимо, после столь долгого нахождения под открытым небом, девочка считала такую жизнь наиболее нормальной. — Ну, это тебе не дворец, — проговорила Лисса, зайдя в комнату и поставив сумку с оставшимися припасами на стул около двери. — Ой, а ты была во дворце? — заинтересованно спросила Мия, усаживаясь у темноволосой под боком. — Где я только не была, — отмахнулась девушка. — Пойду куплю продовольствия, что ли. Хотите со мной? — Я пойду, — сказала Мия, свалившись и выбежав в коридор. — Мы будем часа через два, — бросила лучница. — Что? Почему так долго? — вскинула брови шатенка, с удивлением смотря на рыжую. — Ну, во-первых, хотелось бы походить по рынку, а во-вторых, кто его знает, сколько мы будем искать те или иные продукты, верно? — ответила Лисса на вопрос Дианы и хотела было выйти, как ее остановил голос девочки. — Слушай, Лис. Тогда и я пройдусь по рынку. Одна. Развеяться хочу. Может, найду чего? — неловко проговорила девочка, потирая рукой переносицу и тихо смеясь. На такое действо Лисса только хихикнула, давая согласие, и протянула шатенке мешочек с монетами.***
Пройдя по различным улочкам, кареглазая вышла-таки на главную, хоть и не обширную, торговую площадь, где было немало людей. Глаза юной лучницы засверкали, и она тихо вздохнула от удивления. Девушка скрестила руки на затылке и нарочито медленным шагом отправилась к первой лавочке. На ней были представлены всевозможные антикварные украшения. — Вот это да-а… — только и смогла произнести Диана, разглядывая различные безделушки: заколки, шпильки, кольца, ожерелья и многие другие украшения. — Добрый день, красавица! — неожиданно произнес продавец, повернувшись к девочке. — Вы такая красивая! Вам точно следует померить хотя бы это колье, — разгоряченный мужчина светло улыбнулся, заинтересованным взглядом рассматривая клиентку. — О, так вы не отсюда? — Верно. Спасибо за предложение, я еще похожу, — растерянно отозвалась темноволосая, щеки ее порозовели. Далее девушка увидела различные лавки с едой, в основном хлебом и бобами, ведь как ни как, а деревня находится на окраине пустыни, и еды здесь, как правило, немного. Однако даже в таком, чуть ли не бедственном, положении, Диана чувствовала некую эйфорию, разливавшуюся по всему телу. На душе становилось как-то легче, однако тяжелый груз отчаяния остался. Подойдя к лавкам с различными тканями и одеждой, девушка заметила прекрасный лоскуток атласной ткани алого цвета. Он ярко переливался в солнечных лучах, из-за чего создавалось впечатление, будто перед ней распростерся живой огонь. Этот кусочек ткани так запал в душу девушке, что она не могла не купить его. — Прошу прощения, — сказал Диана, посмотрев на полноватую женщину средних лет с пучком светлых волос. — Да-да? Вам что-то приглянулось? — радостно ответила юной особе женщина, нежно улыбнувшись. — Я хотела бы взять у вас эту ткань… — начала было Диа, показав пальцем на лоскуток, однако услышала лишь тяжкий вздох блондинки. — Простите, девушка, однако это все, что осталось, — с тенью сожаления сказала она, грустно посмотрев на атласную ткань. — Посмотрите что-то другое? — Нет, — сказала Диана, в упор глядя на торговку. — Я беру его. Глаза женщины вмиг округлились, однако сразу после этого она счастливо улыбнулась. — О, конечно-конечно! Никто не хотел брать его, ведь это все, что осталось! Я даже сделаю вам скидку! — захлопотала женщина, на что Диана лишь нервно захихикала, прищуриваясь от солнца. «Так легко… будто у бабушки в деревне, на рынке…» — грустно усмехнулась девочка про себя, а после взяла ткань, завернутую в какой-то тип бумаги. — Благодарю! Доброго дня! — махнула на прощание Диана и поспешила к следующим прилавкам.***
Весь вечер путешественники провели в разговорах. Мия радостно ела лапшу, купленную ей Лиссой. А рыжеволосая рассказывала про людей, встреченных на улицах, и карманника, пытавшегося стащить у нее кошель. — Во-от, и представляешь, я его, значит, хватаю за руку, а он начинает истошно вопить, привлекая внимание, будто это я напала на него! — жестикулируя руками, нарочито возмущенно рассказывала Лисса Диане, которая слушала ее краем уха. — Ну ладно, ты сама-то что купила? — А? Я? Н-ну, разве что ткань, — смущенно ответила кареглазая, а после опустила глаза на хлебушек, который поднесла к ее лицу Лисса. — Вот, возьми. Ткань потом покажешь, а мы с Мией спать. Диана, завтра ты в лесу сама потренируешься, ладно? А то я иду тренироваться с Мией. Как ни как, она фаналис и ей обязательно нужно контролировать свои силы, хорошо? — Да, конечно, — ответила Диана, улыбнувшись. «Значит, одна?» — спросила саму себя Диана, после чего залезла на свою кровать так же, как до нее это сделали Лисса и малинка. — Спокойной ночи, — сказала Диана, расправляя мятую ткань. — Что? — спросили обе девушки Диану, из-за чего та потеряла дар речи. «Ой-ой, у них, наверное, так не выражаются…» — Ну, на моей родине перед сном желают добрых снов. Так. То есть такими словами, — пояснила темноволосая и накрылась одеялом, отвернувшись, тем самым заканчивая разговор. Закрыв глаза, Диана вновь увидела ту ужасающую картину: Карие глаза испуганно смотрели, как у ее копии вывернут живот. Наизнанку. Все внутренности медленно и мягко «выплывали», опадая на пол кучкой, вокруг которой с каждой секундой становилось все больше крови. Руки четырнадцатилетней девочки повисли вдоль тела, обезображивая и превращая и так ужасную картину в нечто куда более страшное. Дыхание сперло, горло сжал тугой жгут. Руки еще живой Дианы сильно тряслись, а пересохшие губы дрожали. Внезапно на лице полумертвой девочки образовалась улыбка. Нет, скорее, оскал, показывающий кривые, желтые, до ужаса изогнутые зубы. «Это не мои зубы…» — пронеслась мысль в голове кареглазой, после чего она застыла, как статуя. — Зна-ак… — хриплым и мужским старческим голосом проговорил «труп», а после слегка хихикнул. — Он умрет из-за ТЕБЯ! — окровавленной рукой это нечто указало на голову живой Дианы, а после, еще больше оскалившись, стало гладить по голове то белое существо, будто это его\ее питомец. Истошно закричав и зарывшись пальцами в волосы с такой силой, что чуть ли не выдирала их, Диана… Диана проснулась в сильных судорогах, глубоко вдыхая. «Задыхаюсь…» — пронеслась в голове мысль. Однако она быстро пришла в норму, как и ее дыхание. «Я-а так б-больше н-не могу, Боже! Где мои мама, папа? Настоящие…» — мысль одна за другой бились в голове, вызывая болезненную пульсацию. Голова гудела, а по телу проносились так называемые «иголочки». Искусанные пухлые губы задрожали, а зрачки сузились до непередаваемых размеров. Пальцы рук мертвой хваткой сцепились на шее. «Я сама себя душила?» — ужасная мыль пронеслась в голове шатенки, и она опустила руки. Изумленный вздох заставил девочку очнуться от ощущений: на шее в виде кольца красовался красновато-синий след от пальцев. Быстро спрыгнув с кровати так, чтобы не разбудить Мию с Лиссой, юная лучница выскочила из комнаты, не забыв тихо прикрыть дверь. На ватных ногах кареглазая добралась до лестницы, ведущий на чердак. Выбравшись на крышу гостиницы, девочка опустилась на кровлю. Легкий ветерок успокоил ее, остудив разгоряченное тело. Кожа покрылась мурашками. Карие глаза не выражали совершенно ничего. Казалось, убери свет огней в деревушке, и они потеряют последний блеск. Тонкие пальцы сцепились на плечах. «Кто же умрет из-за меня? Кого ты имел в виду?» — вопрос не был услышан. Ни Дианой, ни ее второй «сущностью», что умерла в ту злополучную ночь.***
Утро выдалось поистине «прекрасным». — Еп твою ма-ать, — проныла темноволосая голова, пока летела. Да-да, летела. Смачно шлепнувшись на землю в колючий кустарник, Диана обматерила все и вся. — Да как так-то?! — Через десять минут девочка выпуталась из кустарника вся в царапинах и занозах. — Аргх, да пошло оно все к чертовой бабушке! — в который раз повторяла эти слова девочка, пока вытаскивала занозу за занозой иглой, которую сперла у какой-то бабушки. «Главное — не привыкать воровать, иначе потом не избавлюсь от этого!». Вытащив большую часть заноз, Диана направилась к своей комнате в гостинице. Быть может, еще не слишком позднее утро и Лисса с Мией еще там? Нет. — Fuck! — выругалась на английском темноволосая. Да, именно на английском, потому как здесь его никто не знает. Это была отличная мысль, поэтому в случае ЧС, Диана могла знатно всех обматерить и не получить оплеуху. — Та-ак-та-ак, записка? — заметив на деревянном столе обрывок бумаги, юная лучница подошла к нему. Ну как подошла… — БЛ***! — ударившись мизинцем о ту самую злополучную тумбочку, Диана ударила ее в ответ. Однако этим действием она отбила и второй мизинец. — Что за Божья кара?! Не справедливо! Где мой Капитан Америка?! HELP! — посидев на полу еще минуту, Диана-таки встала, не забыв одарить тумбочку уничижительным взглядом. Наконец, сфокусировав внимание на клочке бумаги, шатенка поспешила прочитать написанное. — Вэ-вэ-вэ, та-ак, ага, угу-угу, вэ-вэ, Лисса, — прочитала последнюю строку темноволосая, а после устало потерла виски. «Значит, они ушли тренироваться? И что, мне ничего не оставили? Ну, разве что лук со стрелами и обещание смерти, если я ничем не займусь. Боже, Синдбад, я уже миллион раз пожалела, что вообще пошла в то утро в лес, где встретилась с ней впервые.» Внезапно уши Дианы нагрелись до непередаваемой температуры, из-за чего она рухнула на пол. Тяжело дыша, девочка слышала только стук своего сердца, однако спустя мгновение стала улавливать голоса. «Неужели соседи снизу снова не поделили туалет?» — попыталась успокоить себя веселой мыслью Диана, однако ее юмор такой же плоский, как и ее гру. кхэм, навык владения с луком. — Я Синдбад!.. — это голос Сина? — И я первым пройду лабиринт! — отдаленный голос доносился до ушей Дианы, которые слегка покалывало от непривычных ощущений. Внезапно сердце пропустило удар, и девочка замерла, сузив глаза. «Он, он… ЧТО?! Пройти лабиринт?! Да он совсем с ума сошел! Я должна… Я…» — соленые слезы стали оставлять влажные дорожки на щеках. Прикусив нижнюю губу, Диана закрыла уши ладонями. «Не хочу слышать! Не хочу… Не надо…» — мысленно приговаривала Диана, однако слезы никак не хотели ее отпускать. Лето. На улице стояла ясная погода. Ветра совсем не было, а солнечные лучи даже у самого угрюмого человека вызывали улыбку. — А-ай! Бабуль! — запищала маленькая темноволосая девочка, сидя на земле. Услышав вопль, испугавшаяся бабушка поспешила прийти. Увидев кареглазую девочку, сидящую на земле с разодранной коленкой, она проговорила: — Снова с велосипеда упала, а, Диана? — Угу, — хмыкнув, Диана стала вытирать слезы тыльной стороной ладони, однако бабушка семилетней девочки быстро прекратила сие действо. — Хочешь занести инфекцию? Пойдем в дом, я продезинфицирую твою рану, а дед уберет велосипед, да, дед? — с укором посмотрев на своего мужа, бабушка взяла за ручку темноволосую и повела в дачный домик. Дед лишь тяжко вздохнул и улыбнулся, а после посмотрел на свою любимую. — Ты только не умирай, Син. Прошу, Син, — шептала Диана на полу, — Ты не можешь умереть, Син. Черт возьми, ты не можешь меня оставить, Синдбад! — уже громче добавила Диана последние слова к своему монологу, а после зарыдала в голос. «Я не могу позволить тебе умереть, ведь ты не дал умереть мне, Син».Любым невзгодам вопреки
Ты дружбу бережно всегда храни.
Сподвигнуть мир вокруг себя
Помогут верные друзья.
С обманом лучше не шути,
Ведь разойдутся в стороны пути.
А если ты претерпишь в этом мире боль,
Друзья останутся на веки вечные с тобой.