***
Дестини не брала трубку — что ж, другого ожидать и не приходилось. Его кузина была бизнес-леди, и наверняка оказалась занята очередным ритуалом в тот самый момент, когда ему понадобилась помощь. Впрочем, чем бы Дестини могла помочь? Еще раз путано и зловеще напророчить ему проклятие старого сукина сына Николая, переходящее по наследству? Ничего конкретного она все равно бы не сказала, только нагнала бы страху. Но услышать ее голос хотя бы ради поддержки — это бы не повредило. Вот только Дестини трубку так и не сняла — ни после первого звонка, ни после двадцатого. Питер прочесывал лес в поисках босоногой любительницы папоротника один — где-то там позади плелся Годфри, но он так вяло перебирал ногами после нескольких бутылок пива, что безнадежно отстал и толку от него все равно не было. Питер потратил добрых полтора часа, исследовав вдоль и поперек все окрестности, но не нашел ни девицы, ни, к слову, папоротника. Все это смахивало на бред — или это был очень идиотский розыгрыш, за который Годфри поплатится по-крупному. Возвращаясь к трейлеру, Руманчек был не то, чтобы в ярости, но и не в лучшем своем настроении. Вот тогда-то она и появилась. Вышла из-за дерева, будто только его и ждала — в самом деле, босоногая, с длинными темными волосами. Пожалуй, она и вправду была чем-то похожа на Дестини, не только из-за волос, нет. Было что-то неуловимое в ее чертах лица, в линии скул… — Меня ищешь? — каверзно улыбнулась она, едва-едва демонстрируя ямочки на щеках. — Похоже на то, — отозвался Руманчек. — Я слышал, ты называешь себя моей невестой. — И еще Эллисон, — подсказала она услужливо. — Да, все верно, Питер Руманчек. — Ты, очевидно, многое обо мне знаешь. Помимо имени, — Питер внимательно всматривался в лицо девушки, пытаясь понять, чего ему ожидать. Но его чутье молчало, внутренний зверь опасности не чуял. — А вот я о тебе не знаю совсем ничего. Ты не моя невеста и, возможно, зовут тебя совсем не Эллисон… Кто ты, и что тебе нужно? — Ты знаешь таких, как я, — Эллисон едва заметно повела плечом. — Таких, как твоя кузина, Дестини… Я немного другая, сильнее, гораздо сильнее, но все же мы с ней из одного теста. А нужен мне ты. — Звучит так буднично, что у меня мороз по коже, — сознался Руманчек, потому что девушка смотрела на него, не мигая. — Нужен я? Слушай, если ты слышала что-то обо мне, то это просто слухи, я не занимаюсь ничем противозаконным и не могу помочь… — Мне не нужны твои услуги, глупенький, — ее смех прозвучал переливом серебряных колокольчиков, но Питеру резануло слух. — Все гораздо проще и сложнее одновременно. Мне тебя обещали. У Питера на одно нескончаемое мгновение перехватило дыхание — а потом он осознал, что в самом деле влип по-крупному.***
— Так ты… Ты, выходит, что-то типа современного Румпельштильцхена? — звучало это нелепо, но это была первая ассоциация, которая пришла Руманчеку в голову. — Угу, — отозвалась ведьма, лениво покачиваясь в его гамаке и выглядя на редкость не опасно и даже гармонично во всей этой обстановке богемного запустения перед цыганским трейлером. — Только я младенцев не беру. От них пользы никакой. Впрочем, нет, можно было бы… Но я кровавыми ритуалами не увлекаюсь, да еще и такими специфическими. — Ты сейчас серьезно? — Руманчек никогда не считал себя впечатлительным, но ведьма говорила таким беспечным тоном, что мороз невольно пошел по коже. — Я таким не занимаюсь, я же сказала, — отмахнулась девушка, которая называла себя Эллисон и приподнялась на локте, выглядывая из гамака: — Не подашь еще пива? — Румпельштильцхен, который пьет пиво — это мощно, — вот и все, на что хватило у Питера красноречия, но пиво он все-таки принес. После того, как ведьма вновь откинулась на заботливо вышитых Линдой подушечках, Питер принялся как можно более осторожно наводить справки: — Так как это было, м? Николай где-то встретил тебя и ты оказала ему какую-то услугу, а взамен он пообещал тебе… Меня? — Формулировка была более туманной, — рассмеялась Эллисон, но взгляд ее был холоден и остер, как охотничий нож. — Но в целом так оно и есть. Я выполнила желание для Николая, а он пообещал отдать мне то, чего так никогда и не научится ценить. — Дай угадаю, речь шла о семье? — горько усмехнулся Питер. — Да уж, он был тот еще волк-одиночка… И сукин сын, чего уж там, тоже он был тот еще. — Он мне нравился, — протянула Эллисон почти мечтательно, запрокидывая лицо к небу. — Не всегда, конечно, но в основном… — Значит, я теперь твоя собственность? — немного нервно уточнил Румачек. Немного — хотя в глубине души он уже психовал не по-детски, представляя, как поедет к Дестини и устроит ей небо в алмазах. «Тьма идет, ты должен остерегаться, она рядом» — нет бы просто сказать, что сваливать ему нужно из Хемлок Гроув! — Не нагнетай, все не так страшно, — заверила его ведьма. — Если не захочешь, я возьму кого-нибудь другого. Благо у Николая родственников полно, пусть и не самых близких. — Тогда почему я? Если выбор велик, и все такое. — Ты мне нравишься, — просто ответила девушка, и снова Руманчеку стало очень и очень не по себе. Звучало это как «я хочу тебя сожрать». Ну, или у него началась паранойя. — Значит, я вот так просто могу сказать нет, и все? — это было бы слишком просто, слишком хорошо, но он не мог не спросить. — Нет, — широко улыбнулась ведьма. — Но мне нравится твой оптимизм, Питер Румачек. У тебя есть неделя на раздумия. И советую тебе обдумать все хорошенько. — Да уж я постара… — и внезапно Руманчек осознал, что опустевший гамак раскачивается на ветру тряпкой, а Эллисон-любительница-папоротника исчезла — он всего-то и успел, что разок моргнуть.***
Утром третьего дня, на самом рассвете, он проснулся в холодном поту — ему снилось что-то тягучее, темное, трясиной затягивающее в бездну страха и безысходности, так что и не сразу удалось вырваться из цепких объятий кошмара. В висках стучала кровь, во рту стоял гадкий привкус желчи, мать негромко похрапывала во сне в другом конце трейлера… Металлический запах крови защекотал ноздри внезапно — словно все органы чувств в одно мгновение заработали с удвоенной силой. Тревога захлестнула его, тревога и ощущение того, что прямо сейчас все неминуемо покатится в гребанный ад — и еще дальше. Истерзанное тело Литы Годфри неспеша раскачивалось в гамаке перед трейлером — она была мертва уже несколько часов как, на ее лице застыла гримаса ужаса, белокурые волосы промокли от крови и окрасились в алый цвет. И чертов папоротник — в ее волосы были вплетены листья и цветы папоротника. Питер Румачек рухнул на колени перед гамаком и в лицо ему ткнулась холодная, безжизненная рука Литы. Подумай хорошенько, сказала она. Все не так страшно. Страшно будет, если сделаешь неправильный выбор — вот что он должен был прочесть между строк. Дестини предупреждала его — к сожалению, он никогда серьезно не относился к предсказаниям и уж тем более никогда особенно не верил в проклятия. Что ж, настало время переосмысливать свою жизнь. Но для начала — для начала он позвонил в полицию и сообщил, что у его трейлера обнаружен труп. А еще раньше, до того, как пойти в трейлер за мобильником, он отыскал взглядом среди деревьев смутный девичий силуэт и прошептал: «я согласен». Что бы это не значило.