Свет

      Сколько они бежали было совершенно непонятно, однако чем дальше они уходили, тем слабее становился ветер, ведь они верно отдалялись от эпицентра.       — Там Сехун... Там остался Сехун... Один! — не переставал причитать Чонин, изо всех сил заставляя себя двигаться вперёд и ни в коем случае не оборачиваться назад.       Где остался его верный друг наедине со стихией.       — Давайте остановимся, — крикнул Ифань, демонстративно останавливаясь и приводя в норму дыхание. — Нужно решить, что делать дальше, нет смысла просто убегать от проблем.       — Нам нужно добраться до лаборатории! — уверенно сказал Чунмён. — Мы найдём Ли Сумана и тогда точно решим, что нам дальше делать.       Ифань хотел было сказать, что идти, в общем-то, и некуда, однако Исин с силой сжал его руку, призывая закрыть рот, а после тихо сказал:       — Пусть они увидят правду сами.       Лухан услышал этот шёпот, потому что очень близко стоял, а от того удивлённо расширил глаза и неверяще посмотрел на этих двоих. Они сейчас серьёзно? Не нужно быть гением, чтобы понять, что случилось на самом деле. Хань лишь тяжело вздохнул, прижимая к губам кулак и пытаясь сдержать эмоции. Ему ведь тоже ещё предстояло «увидеть правду».       — Я тоже считаю, что нужно двигаться к дому, больше никто не даст нам ответов, кроме профессора.       Ифань пожал плечами и развернулся в направлении лаборатории, что была скрыта густым лесом, поэтому издалека увидеть, что с ней произошло на самом деле не смог бы никто. Они шли молча, всё ещё не желая оглядываться на город, в котором остался Сехун. И не все до конца понимали, правильно ли они поступили, оставив его одного. Хотя, с другой стороны, чем могли быть полезны все остальные? Они, возможно, просто путались бы под ногами и помешали Сехуну устанавливать контакт со стихией, а в одиночестве он сможет сконцентрироваться и принять правильное решение. Однако именно это решение тревожным осадком неприятно погрузилось где-то в душе. Но ведь он пообещал вернуться? Пообещал Бэкхёну! Значит, он действительно справится, да?       Думать о чём-то другом не хотелось, хотелось только верить в самое лучшее, надеяться и ждать возвращения Сехуна, а другие мысли с большим усилием отметались.       Лаборатория взору открылась весьма быстро, погруженные в свои нелёгкие думы ребята даже не заметили, как дошли, однако шок на их лицах от увиденной картины нельзя было описать словами. Они были потрясены, растеряны и напуганы настолько, что старшие даже и сами испугались столь молчаливой, но отчётливой реакции.       — Наш дом... Разрушен, — тихо сказал Минсок и прижал руки к груди.       Он так мечтал вернуться сюда, вновь открыть дверь своей комнаты, лечь на большую привычную кровать, выпить чаю на родной кухне за родным столом, а теперь получается, что возвращаться было некуда?       — Что случилось? — осторожно спросил Чунмён, оборачиваясь на Ифаня, так как понял, что тот явно знал правду изначально.       — Упал метеорит. Космическое пространство нестабильно, атмосфера планеты ослаблена, потому что солнце больше не контролирует систему. Мир умирает, вы это уже поняли, я думаю.       — А профессор...       — Был жив, но сейчас мы не знаем. Хотите это проверить?       ЕХО тяжело вздохнули, испуганно переглядываясь между собой. Старшим было искренне их жаль, ведь они всё ещё дети, можно сказать, долгое время жившие в мире и спокойствии, заботливо обеспеченном гениальным учёным и их, если называть вещи своими именами, отцом. Они не знали всей правды, её скрывали от них, их самих скрывали от всего, что могло хоть как-то их волновать, а теперь они вынуждены окунуться в ледяной океан суровой реальности, увидеть «настоящий» мир, с потерями и болью, с несчастьями и бедами, и более того — встать на защиту этого мира, чтобы спасти человечество. Однако кто сказал, что ЕХО способны пережить это всё? Ведь они не роботы, как привыкли многие считать, они настоящие и живые, способные чувствовать и проявлять эмоции. И они отчётливо понимали, что сейчас происходило что-то очень страшное. Их дом разрушен, планета терпит катаклизмы и аномалии, человечество взывает о помощи, Ли Суман, возможно, погиб, а один из участников уже потерян! Для их неокрепшего сознания этого за раз было слишком много...       — Почему так вышло? — всхлипнул Минсок, утыкаясь в грудь Чанёля, который тут же прижал к себе дрожащее тело.       Это уже просто нервный срыв. Старшие понимали, что ребята сильно поддаются эмоциям, а ситуация выходит из-под контроля.       — Ребята, успокойтесь, вы должны собраться. Ни в коем случае нельзя поддаваться панике, — начал говорить Исин, всерьёз переживая за ментальное здоровье ребят.       Физически они может и сильны, и даже очень сильны, а вот духовно очень даже слабы.       — Нам нужно найти Сумана... Может... Может он... Жив ещё, — слова с трудом давались лидеру, но он знал, что должен подавать пример ребятам, он должен быть сильным, он должен держаться, несмотря ни на что.       Все молча двинулись в сторону полуразрушенной лаборатории, из которой веяло ледяным запахом опасности. Ифань и Исин шли впереди, ведь они знали, где находился профессор, и вели за собой всех остальных. Время страшное началось, ЕХО должны учиться принимать всю боль и справляться с ней, поэтому должны увидеть всю правду своими глазами. Старшие неуверенно толкнули дверь кабинета, закрывая собой то, что было внутри, ведь им самим было немного страшно — они ведь тоже люди. Но на удивление Ифаня и Исина мёртвого учёного они не увидели — он всё ещё был жив и слегка дышал.       Но он был на грани.       Ребята, увидевшие Сумана, молниеносно кинулись к нему со слезами, обступая вокруг:       — Вы в порядке?       — Что с вами?!       — Всё будет хорошо, мы придумаем что-нибудь.       — Ли Суман, мы здесь...       Учёный даже не верил своему счастью, что всё же смог перед смертью увидеть своих любимых ребят. Он сам не успел понять, как из его глаз полились слёзы, счастливые слёзы, пока он переводил взгляд с одного на другого, убеждаясь, что они все целы и невредимы.       — А где Бэкхён и Сехун? — спросил Суман, когда Чанёль взял его ладонь в свои руки и слегка сжал, показывая поддержку.       — Они остались в городе, но с ними всё в порядке, вы не переживайте, — взял слово Чунмён, потому что раскрывать всю правду сейчас не хотелось.       — Что нам делать дальше? — спросил Чонин, сидя на коленках возле учёного.       — Вы должны спасти этот мир, — ответил учёный и закашлялся, а Чанёль покрепче сжал его руку. — Я верю в то, что вы справитесь.       — Всё будет хорошо, — проговорил Пак, однако понимал, что даже если и будет, то через большие преграды.       А после Чанёль почувствовал, как рука Сумана расслабилась в его собственных, а сам учёный закрыл глаза.       — Нет... Нет!! Ли Суман!!       Он умер у них на руках. Кто-то несдержанно начал рыдать, кто-то уткнулся Суману в грудь, сжимая его рубашку, кто-то закрыл лицо руками, а Чанёль же выпустил руку профессора из своей, и та безвольно упала на пол. Чунмён отвернулся, пытаясь справиться с эмоциями, однако слёзы продолжали отчаянно вырываться наружу, что ему пришлось закусить кулак, чтобы губы не дрожали. Стоящие возле двери старшие словно физически чувствовали всю боль младших, которые сейчас заливались горькими слезами от потери своего профессора. Ведь что теперь? Они так надеялись вернуться домой, под крылышко Ли Сумана, и тогда всё обязательно было бы хорошо, но сейчас у них не осталось ни дома, ни Сумана, они оказались совершенно одни. Они, не привыкшие принимать самостоятельные и столь серьёзные решения, остались абсолютно одни и теперь вынуждены учиться выживать в тяжёлых условиях, переживать все несчастья и справляться со своими эмоциями.       Старшие поняли, что они четверо сейчас единственная защита и поддержка ребят, потому что больше у них не осталось никого. И на них все возлагают столь большие надежды, все чего-то от них хотят, требуют, просят, а они ведь даже не знают, чем именно могут помочь, потому что никогда не имели возможности столкнуться с чем-то настолько серьёзным.       — Надо идти, — твёрдо сказал Ифань, разворачиваясь.       Они вышли на площадку перед лабораторией, все потрёпанные, зарёванные, подавленные и растерянные. Их отвлёк внезапный звук приземляющегося вертолёта, который аккуратно был посажен на этой же площадке неподалёку от стоящих ребят. Оттуда вышел Кёнсу, вид его был обеспокоенным и нервным, он стремительно двинулся в сторону ЕХО.       — Ну, что? Допрыгались, малолетки? Видите, что происходит теперь? — недовольно начал говорить До, однако его перебили.       — Не стоит так с ними разговаривать, — пригрозил Тао, но к нему подошёл Ифань и положил руку ему на плечо, успокаивая.       Всё же Крис долгое время был подчинённым Кёнсу, а потому оставался ему верен.       — Они должны сейчас же сесть в этот вертолёт, — строго сказал Кёнсу. — Я увезу их на станцию, где с ними будут работать профессионалы.       ЕХО в очередной раз переглянулись, а Чонин яро начал протестовать:       — Нет, мы не можем никуда сейчас лететь! Мы должны найти Сехуна, мы должны вернуться в город!!       Ответом на его слова было лишь молчание, отчего Чонин аж отшатнулся на шаг назад.       — Почему вы молчите? Почему вы так смотрите на меня?..       — Чонин, нам не к кому возвращаться, — ответил Ифань и с тяжестью посмотрел на Кима.       — Что значит не к кому?? — заистерил Чонин. — Вы лжёте!! Я уверен, что он в порядке, мы должны его забрать, слышите, мы должны забрать Сехуна!!       — Буря стихла, посмотри на город. Воздух спокоен, как никогда. Он больше не опасен, а это значит, что Сехун...       — Это ничего не значит!! Абсолютно ничего! — Чонин сорвался на крик, не сдерживая свои эмоции. — Он где-то там, я уверен, почему вы стоите? Почему вы стоите??       — Чонин...       — Тао!! Ну, хотя бы ты! Если и ты мне скажешь, что нам некуда идти, я не знаю, что я буду делать. Я пойду один!! Я прямо сейчас телепортируюсь в город, вы слышите?! Тао, пожалуйста... Ты должен пойти со мной, пожалуйста, я умоляю тебя!!       Чонин вцепился руками в куртку Цзытао и самым умоляющим взглядом на него посмотрел. В глазах Кима застыли слёзы, он слишком много всего пережил за последние несколько часов, ему просто было необходимо что-то хорошее. Он устал от бесконечных нервов и слёз, он устал от этих взглядов, от болезненных слов, от раздумий, он уже устал от всего. А что же дальше будет?       — Давайте пойдём в город, — обратился к остальным Тао, крепко прижимая к себе Чонина. — Пожалуйста, давайте проверим. Слишком много травм за последнее время, мы не выдержим этого всего. К тому же на станции мы нужны всем составом, а в городе не только Сехун, но ещё и Бэкхён.       Ифань вздохнул, Лухан кивнул головой, а Исин обратился к Кёнсу:       — Мы заберём всех остальных и свяжемся с вами, хорошо? Просто немного подождите.       До немного нахмурил брови, но всё же кивнул головой, разрешая ребятам вернуться в город, а сам направился в лабораторию — кажется, коллега уже знал, что случилось с Ли Суманом.       Чонин успокоился в объятиях своего мужчины и перестал всхлипывать, благодарно глядя ему в глаза. Тот взял его за руку и двинулся в сторону города, остальные покорно пошли следом. Все были слишком загружены гнётом раздумий и переживаниями за Сехуна, ведь почему старшие были так уверены, что им действительно не к кому возвращаться? Разве не было положительного варианта развития событий? Почему столько негатива внезапно вылилось на них с ног до головы и утопило в своём беспросветном болоте?       — И где искать? — спросил Ифань, когда они вернулись в город.       Город на город был не похож совсем. Стояла гробовая тишина, повсюду валялись стёкла, обломки, снесённые фонарные столбы, перевёрнутые машины и... Погибшие люди. Сердце сжималось, глядя на столь огромное количество человеческих жертв, пострадавших от удара стихии. Те, кто выжил, вероятно, прятались в уцелевших зданиях, однако даже это не успокаивало. Сколько людей погибло...       — Не смотрите. Сюда прибудут военные, соберут все трупы, — говорил Ифань, ему не впервой было видеть погибших людей, однако он понимал, что для ЕХО это ужасная картина.       — Нужно пройти в глубь города, возможно, Сехун где-то там, возможно, ему нужна помощь, — сказал Чунмён и осторожно двинулся, обходя осколки стекла на тротуаре. — Раз уж пришли искать, то будем искать.       И лидеру очень хотелось верить, что они действительно ищут не зря, что вот, сейчас, за следующим поворотом, они увидят потрёпанного Сехуна, медленно идущего навстречу, что он помашет рукой и улыбнётся, скажет «ребята, я справился!», а потом они заберут Бэкхёна из библиотеки и доберутся до станции. Но ни за этим поворотом, ни за следующим Сехуна не было видно. Картина не менялась, город по-прежнему был похож на место огромного побоища, но их товарища нигде не было видно.       Нигде.       — Мы должны искать, мы не должны останавливаться, — говорил Чонин, всё ещё отказываясь верить в реальность.       — Да, продолжим искать, — твёрдо подтверждал Чунмён, и все покорно продолжали искать потерянного участника ЕХО.       Чем дальше они заходили, тем больше угасала надежда, тем больше в голову закрадывались тревожные мысли, тем чаще от страха билось сердце. Принимать мысль, что они действительно никого здесь не найдут, не хотел никто, но она всё равно мигала в голове, словно сигнал опасности. Неужели поиски действительно не увенчаются успехом...       — Ребята... Я снова чувствую... То, что было в самолёте... — осторожно заговорил Чанёль, ощущая резкую вспышку своей стихии где-то наверху.       Все как по щелчку подняли головы на небо, где пока ещё маленькой точкой, но стремительно и уверенно на Сеул надвигалось очередное космическое тело, несущее смерть.       — Это огромный метеорит... Он летит сюда, — с ужасом сказал Чунмён, прикрывая рот ладошкой.       Такого размера метеорит грозился разрушить добрую половину города и, учитывая то, как быстро он приближался, шансы успеть от него убежать сводились к нулю. А как же люди, прячущиеся где-то вокруг? Снова бежать и бросать их на верную гибель? Что делать-то? Почему никто не даёт ответов, когда вопросов накопилось уже великое множество...       — Что нам делать... — тихо проговорил Чондэ, замерев на своём месте.       Минсок твёрдо кивнул головой самому себе, потому что он должен хотя бы попытаться, потому что потом он не будет жалеть, что стоял и бездействовал, потому что он попробует.       — Минни, что...       — Я постараюсь его остановить, выстрою ледяную стену, буду укреплять её настолько, насколько смогу. Я надеюсь, у меня получится...       Старшие лишь кивнули головами, потому что попытка — не пытка, в противном случае они и так здесь все погибнут от взрыва. Минсок сконцентрировался и начал быстро создавать ледяной купол по траектории летящего метеорита. Он уверенно накладывал один слой льда на другой, чтобы укрепить защиту, чтобы метеорит замер на его ледяном куполе, а потом они бы придумали, что с ним делать дальше. Главное сейчас — остановить его любой ценой. Все остальные замерли на месте, наблюдая за действиям Минсока, который прикладывал все усилия для создания ледяной стены. На его лице выступил пот, а сам он начал тяжело и сбивчиво дышать, но не останавливался, а продолжал уверенно строить барьер.       Метеорит приблизился слишком резко. Врезался в ледяную глыбу, начиная неумолимо ломать на мелкие кусочки, прорываясь к земле, и как бы Минсок не пытался укреплять лёд на ходу, огромное космическое тело растапливало своим жаром его стихию и разламывало на части.       — Я не могу, я... Я не могу его сдержать! — отчаянно крикнул Минсок, падая на колени, когда его покинули силы, что он даже не смог стоять на ногах.       — Пока есть время... Бежим!! Быстро! — скомандовал Ифань, и все было уже сорвались со своих мест, однако твёрдый голос Чонина заставил всех остановиться:       — Мне нужны координаты жёлтого моря. Ифань, ты можешь это узнать. Быстро!       Глаза Тао наполнились самым настоящим ужасом, когда он понял, что задумал его Чонин, а от того мужчина быстро замотал головой из стороны в сторону, показывая, что он эту идею не одобряет.       — Нини, нет... Не вздумай! — севшим голосом сказал Тао.       — Мне нужным координаты жёлтого моря, что я непонятного сказал?! — крикнул Чонин, а в его глазах застыли слёзы.       В очередной раз. Ведь сейчас он сам себя отправлял на верную смерть.       — Сто девятнадцать градусов восточной долготы, тридцать девять градусов северной широты... — неуверенно сказал Ифань, глядя на Чонина, который кивнул ему головой и отвернулся.       — Нини, ты погибнешь!! — крикнул Тао и рванул к нему, но почему-то остановился, когда тот на него посмотрел.       — Лучше я один, чем все вы. Чем ты. Ты должен жить. Ты сам научил меня перемещать предметы, поэтому я должен сейчас приложить все усилия, чтобы твои старания не оказались напрасными.       Чонин и сам боялся, что не сможет телепортировать столь огромный предмет, однако времени на раздумья у него не было. Метеорит почти накрыл город, уже закрыл и без того слабое свечение солнца. Это случилось слишком быстро, быстрее, чем Цзытао успел что-то крикнуть, что-то сказать... Метеорит в считанные секунды исчез с пространства над городом, открывая обзор на столь обманчиво чистое небо.       А где-то в середине жёлтого моря прогремел огромный взрыв от упавшего в него метеорита.       — Он... — Тао протянул руку в направлении, где только что, буквально секунду назад, стоял Чонин живой и настоящий, а потом медленно опустил её, так и не дотянувшись ни до кого.       Остальные ребята тоже неверяще посмотрели туда, где только что стоял Чонин, а после телепортировался вместе с метеоритом. Если бы он мог переместить только его, так ведь все понимали, что для такой мощной телепортации требовалось и перемещение самого носителя силы... А при взрыве не смог бы выжить никто, даже если это легендарное создание гениального учёного Ли Сумана.       Глаза Тао остекленели. Он привык терять людей, однако сейчас это было слишком больно. Он отрицательно покачал головой, показывая, что он не верит в произошедшее, что это всё неправда, чушь полная, да что угодно, только не смерть его любимого мальчика! Нет, нет, нет!       — Да за что же нам это всё... — тихо сказал Чондэ, чувствуя, что нервы начинают сдавать.       Что сердце обливается кровью от боли, что оно от этой боли готово уже разорваться, потому что оно не способно столько всего выдержать.       — Неужели это всё правда? Это же самый настоящий кошмар...       — Нам нужно добраться до берега этого чёртового моря. Я не могу поверить, что он погиб. Я всё ещё верю, что он нашёл способ спастись, — бесцветным голосом говорил Цзытао, оглянувшись на всех остальных. — Я не могу это так оставить.       — Хорошо, Тао. Мы пойдём к морю, — кивнул головой Исин, стараясь хоть как-то поддержать товарища.       — Бэкхёна будем забирать? — спросил Лухан.       — Незачем. Во всяком случае, он единственный, кто сейчас ничего не знает и находится в безопасности. Пусть его безмятежность оберегает нас.       — Меня очень раздражает то, что я снова не могу вас чувствовать. Я бы иначе уже давно понял, живы ли ребята, — нахмурился Ифань, недовольно складывая руки на груди.       — Сехун может быть в библиотеке вместе с Бэкхёном, поэтому давайте просто пойдём, пока я не сошёл с ума, — с мольбой в голосе попросил Тао и двинулся в сторону лесов. — Идти не так уж далеко, если поспешим, то быстро доберёмся.       Все снова двинулись со своих мест, верно шагая за Тао. Подавлены были абсолютно все, однако надежда, маленькая и тихая, не покидала сердца, продолжая небольшим огоньком теплиться в душе. Ведь правду же говорят: надежда умирает последней. Поэтому каждый в своей степени внутренне умирал от тоски и боли, но никто не переставал надеяться, что Чонин что-нибудь придумал и выжил. Ведь так нельзя. Нельзя. Так не может быть. Нельзя бесконечно друг друга терять и давиться болью и страхами. Кто решил, что оно всё будет вот так? Кому так нужно? Почему стихия неумолима уничтожает всё, что так дорого сердцу?       — Пахнет дымом... — принюхался Чанёль, когда они зашли в лес. — Я чувствую силу своей стихии.       — Впереди пожар. Нужно обходить, — сделал вывод Исин, сворачивая с тропинки, чтобы обойти участок, охваченный огнём.       — Вы идите. Я должен его потушить, — Пак с уверенностью посмотрел в сторону леса, где всё больше и больше разгорался пожар, задымляя всё близлежащее пространство.       — Ага! Как в случае с Сехуном? Ну уж нет, мы все идём дальше, — не выдержал Чондэ и с укором посмотрел на Чанёля, который поспешил свою точку аргументировать:       — Здесь рядом город. Дома, в которых, возможно, прячутся живые люди. На той стороне есть ещё множество поселений, пожар большой, он выйдет за пределы леса и начнёт уничтожать всё вокруг! Опять бежать от проблем? Может, хватит уже? Нужно пытаться бороться, спасать человечество хотя бы так, чтобы жертвы ребят не были напрасными!       — Вот именно, жертвы! Они погибли! Погибли! Ты тоже хочешь остаться здесь и умереть от своей же стихии? — не унимался Чондэ, у которого нервы всё больше и больше сдавали.       — Я останусь с тобой, — Минсок твёрдо шагнул вперёд.       — Минни, нет.       — А это не обсуждается. Знаешь, одно дело я уже провалил, не справился, поэтому хотя бы здесь я постараюсь быть нужным. Я останусь с тобой, и если здесь предстоит погибнуть, то я предпочёл бы сделать это вместе. Помнишь детское обещание? Вместе, несмотря ни на что.       Чанёль лишь волнительно вздохнул, но протянутую руку своего парня всё же принял и крепко сжал. А что еще оставалось делать? Снова бежать от проблем, позорно поджав хвосты? Пусть не всё человечество, но близкие к лесу поселения будут спасены, а разве это нельзя считать победой? Пусть небольшой, но всё же победой. Поэтому выбора у них сейчас особо не было, ведь ситуация была слишком критическая.       — Хорошо, раз вы так считаете, так тому и быть, — сказал Чунмён, однако груз, лежащий в его душе, стал ещё тяжелее.       — Почему... — сказал Чондэ. — Почему это происходит с нами сейчас?       Он закрыл лицо руками, а после почувствовал двойные объятия. Чанёль и Минсок подошли к нему и сжали его в кольце своих рук, чтобы успокоить.       — Всё будет хорошо. Учёные найдут способ справиться со всем этим и без нас, поэтому вы будете жить. Всё наладится. А теперь успокойся и иди.       Чондэ лишь неуверенно кивнул, а после его за руку потащил Чунмён, зазывая старших за ними следом. Они покорно последовали, кивнув ещё раз оставшимся позади Чанёлю и Минсоку. И им всё ещё казалось, что они поступают правильно. Чем дальше они шли, тем сильнее чувствовалась усталость, ноги тяжелели, а тела истощались. И физически уже стало двигаться очень трудно.       — Нам нужен привал, мы слишком устали, ребятам нужно немного поспать, — сказал Исин, останавливаясь. — Тем более уже почти стемнело.       — Я не могу столько ждать. Мне нужно найти Чонина как можно быстрее.       — Если он выжил, то наверняка тоже найдёт способ переночевать, Тао. Как только отдохнём, сразу же двинемся дальше.       — Мир не будет столько ждать. Кто дал гарантию, что за ночь природа не выкинет что-нибудь ещё? Я пойду один тогда.       — Тао, тебе тоже нужно отдохнуть! К тому же твоя нога не совсем ещё зажила, ты иногда хромаешь, ты можешь не дойти!       Повисло молчание. Цзытао взвешивал все «за» и «против» в голове, а после всё же согласился остановиться. Они разбили подобие лагеря на берегу озера, развели костёр, однако Тао уже придумал план, заранее мысленно извинившись перед всеми присутствующими. Чунмён и Чондэ быстро уснули тревожным сном, свернувшись в комочки рядом друг с другом, постепенно сон сморил и остальных, но Цзытао отчаянно боролся с усталостью до последнего, не позволяя себе закрыть глаза. Потому что он должен найти Чонина. Потому что он хотел верить в то, что тот выжил, даже думать не хотелось о том, что его мальчик мог действительно погибнуть. Поэтому он дождался, пока все уснут, поднялся со своего места и прошептал:       — Простите, что я ухожу. Но я должен найти Нини.       А после стремительно ушёл в направлении к жёлтому морю, оставив позади спящих товарищей.       Которые не подозревали о надвигающейся опасности. Цикл сменился, природа всё больше давала сбои в контроле стихий.       Волна настигла внезапно. Разъярённая вода накрыла спящих и ничего не подозревающих людей, затапливая своей силой мгновенно. Они даже ничего не успели понять.