Если жизнь нас с тобой разлучит — не беда. Верь, я к тебе возвращаться буду всегда.
— Вообще мы встретились с Тао в лесу и пошли пешком по обратному пути, а после забрели в какое-то небольшое поселение, где встретили Чанёля и Минсока. Потом начали искать остальных, прежде, чем вернуться в город, потому что мы сильно переживали. В ветхом домике нашёлся Исин с бессознательным Ханем, а Ифань вообще нашёл нас сам, притащив за собой за руку Чондэ. А Сехуна уже нашёл Ифань своим датчиком, он бродил в стенах развалившейся лаборатории. Вот так. Потом я собрал в кучу все свои силы и сумел телепортировать всех сюда, а тут вы и, в общем, вот. — А как вы вообще спаслись все по одиночке? — спрашивал Чунмён, чувствуя, как груз вины, который он тащил на своих плечах всё это время, сваливался с его плеч. — Я сумел утихомирить огонь и не поддаться его влиянию, потому что рядом находился Мин и контролировал мои чувства, в буквальном смысле остужал меня, — говорил Чанёль, сжимая ладонь своего парня. — А когда я уже начал терять сознание от напряжения, огонь не переставал утихать, и я даже обжёг руку, хотя меня никогда не ранила моя стихия, Минсок поделился со мной своей силой, и мы вместе успокоили огонь, а потом я потерял сознание. Минни буквально тащил меня на себе, пока не дошёл до поселения и упал на траву вместе со мной. Мы бессознательно пролежали неизвестно сколько, потом я пришёл в себя и приводил в порядок Мина, а потом спустя немного времени появились Нини и Тао. — Я очнулся рядом с Луханом, он лежал без сознания, мне пришлось откачивать его от застрявшей в лёгких воды, — подхватил общие рассказы Исин. — Я его откачал, и он лишь на немного пришёл в себя, после чего снова вырубился, так как его нога была сломана. Мы оказались в какой-то разрухе, я решил выбираться оттуда, забрал на руках Ханя и куда-то шёл, совершенно не зная, где находится город, пока не наткнулся на подобие шалаша в лесу, где решил передохнуть. Я тогда сильно переживал, что не могу лечить обычных людей, но я всё равно пытался и спустя некоторое время мне удалось выровнять дыхание и сердцебиение Лу, но сломанную ногу я вылечить так и не смог. А потом нас нашли все остальные, и буквально через некоторое время очнулся Хань. Исин пока не решался раскрыть свою тайну всем остальным, лишь переглянувшись с Ифанем, который знал всю правду. — Я очнулся один в лесу и спустя немного времени обнаружил под завалами брёвен бессознательного Чондэ, — тихо заговорил Крис. — Я осторожно раскопал этот завал и спокойно выдохнул, когда обнаружил, что тот живой. Я немного так с ним просидел, пока он не пришёл в себя, а потом с помощью своего датчика я нашёл Чонина, потому что его энергия была самая яркая из всех, разумеется, после Бэкхёна, который появился в исследовании первым. Сехуна я нашёл с трудом, потому что его аура была такой тихой, что я сначала испугался и подумал, что он и правда погиб, но потом уловил колебания, и мы отправились туда, откуда они исходили. Я действительно рад, что эта странная штука внутри меня снова заработала. Бэкхён нетерпеливо посмотрел на Сехуна, желая услышать, где тот всё это время пропадал, и его история была интересна не только ему одному, ведь общие поиски начались именно с него. — Я действительно думал, что я умру, — честно признался тот, дёргая плечами. — Стихия так сильно на меня давила, что я едва ли держался в сознании, но... — Сехун с теплотой посмотрел на Бэкхёна, потому что это именно благодаря ему он вообще выжил. — Я думал о Бэкхёне, о его словах, и о своём обещании вернуться, поэтому понимал, что я не имею права сдаться стихии, и тогда у меня начал появляться прилив сил. Я сумел подчинить стихию и успокоить её, однако после этого я понял, что пока боролся с ней, то оказался вообще в другом районе. Я понятия не имею, как мы переместились, но я просто потерял сознание и пролежал так неизвестно сколько времени. Потом когда я очнулся, первым делом отправился в лабораторию, но чувствовал себя очень плохо. Тело меня почти не слушалось, и когда я всё же добрёл до лаборатории и увидел, что с ней стало, то отчаялся окончательно. Я не знал, где все, что случилось, где вас искать, и там же снова упал. А очнулся незадолго до появления всех остальных. Бэкхён не отлипал от него объятиями, да и сам Сехун ни на секунду не выпускал старшего из своих рук, потому что казалось, что вот расцепи кольцо рук — и всё это хрустальное спокойствие разобьётся на мелкие осколки. Всем было очень тяжело и легко одновременно, во всяком случае сейчас, когда они снова все вместе после пережитых кошмаров, появлялась призрачная надежда на спасение мира. Чунмён едва держался, чтобы не заплакать от чувств, ведь он винил себя в их смерти, но они не погибли — здесь и сейчас сидели рядом, живые и почти здоровые. Тяжелее всех было Лухану, который являлся обычным человеком, как и Тао, но вот в отличие от последнего шикарной физической подготовкой и выносливостью не отличался совсем, однако всё равно сумел выжить в таких условиях. Ким был невероятно горд за своих друзей и безумно счастлив всех их снова видеть, и теперь точно больше никогда не позволит себе совершать ошибок. Никогда. — Раз уж теперь больше нет никаких секретов, то я должен раскрыть свой, — Исин набрал полную грудь воздуха и быстро сказал всё это на выдохе. — Чанёль, дай мне свою руку. Пак немного недоумённо на него посмотрел, но всё же протянул обожжённую конечность, в то время, как Исин продолжил: — Ваши тела несомненно очень хорошо регенерируют, однако эта рана сильная и получена она от твоей же стихии, и именно из-за этого заживать она будет очень долго, а шрам останется на всю жизнь. — И что же делать? — спросил Чанёль, глядя на руки лекаря, которые тот устроил на его забинтованной руке. — Смотри, — вздохнул Исин и под его руками вновь образовалось то зеленоватое свечение, которое уже видел ранее Ифань. Все затаили дыхание, глядя на действия лекаря, и с нескрываемым восхищением наблюдали за ним. Сам же Чанёль чувствовал очень приятное тепло, разливающееся по руке, и он почти ощущал, что это тепло было исцеляющим, а потому завороженно наблюдал за светом, обволакивающим его руку. — Разбинтовывай, — приказал Исин, когда закончил, и Пак снова подчинился, начиная разматывать бинт. Под ним не было и следа от саднящей раны и ни единого шрама. Кожа была чистой и здоровой, от боли не осталось ни капли. — Вау, — послышались восхищённые вздохи со всех сторон. — Что ты сделал? И Исин с неким даже азартом наконец рассказал всем ребятам свою тайну, которую хранил столько времени, и вот сейчас он действительно мог поделиться ею со всеми остальными, показать, что он тоже не совсем обычный. — Я, грубо говоря, ходячее лекарство, — пожал плечами Чжан, глядя невинным взглядом на всех окружающих, которые в ответ глядели на него с интересом и восхищением. — И почему ты скрывал это раньше? — Я обещал Суману. Когда прозвучало имя профессора, все невольно дёрнулись, понимая, что этого гениального человека уже не вернуть. И ребятам всерьёз стало стыдно за своё прошлое поведение, ведь они не смогли отплатить ему благодарностью за всё то, что он для них сделал в своё время. Он действительно был им отцом, а они для него неблагодарными детьми. И от этого было так грустно, однако сейчас стоило почитать его память не бесполезной тоской, а делом, для которого он их всех создавал. — Знаете, — начал Чунмён, складывая руки в замок. — Ифань, Тао, Исин и Лухан провели с нами столько много времени, постоянно оказывались рядом в любой ситуации, помогали и оберегали, спасали, жертвовали собой, и правда находились рядом всегда, что я справедливо считаю, что их имена не должны быть спрятаны за нашими спинами. Я считаю, что вы тоже стали частью нас, частью ЕХО. Да! Вы теперь тоже будете носить это имя, потому что вы заслужили это, думаю, все мы хотим, чтобы вы были частью нас и все мы были одним целым. Что думаете? Четверо названных старших замерли от такого заявления, не зная даже, что сказать. Стать частью легенд? Но ведь они не обладали такой силой, однако... Все ребята были так уверены и согласно закивали головами на слова лидера, что выбора не оставалось. Официально зваться одним целым с этими восхитительными ребятами было так трепетно и волнительно. — Я думаю, что мы явно не против, — смущённо произнёс Исин, и все ребята радостно захлопали в ладоши. — Теперь ЕХО не семь, а одиннадцать!! И счастливые улыбки стоили того, даже хмурого и вечно серьёзного Криса пробило на улыбку, потому что он не смог сдержать своих эмоций. И ведь действительно, каждый из них справедливо заслужил своё место и возможность называться легендарным именем ЕХО, а потому объединить всех оказалось действительно замечательной идеей.***
Каждый потихоньку обосновался в убежище. Исин порхал над Луханом, пытаясь заставить свои силы излечить человека и постепенно ему удавалось привыкать к мягким человеческим клеткам, и он почти был готов заново собрать ногу коллеги, чтобы тот снова смог ходить. Чонин возился с детьми, развлекая их играми, и они постоянно обижались на него, когда играли в прятки, потому что «дядя, вы используете свои силы, так нечестно», иногда перемещал их по библиотеке, от чего те восхищённо визжали. Ифань вместе с Чондэ восстанавливали средства связи, приводя в порядок приборы и телефоны, аккуратно спаивая между собой провода, чтобы когда Ким запустит свою энергию, то не навредил никому из окружения. Чунмён и Тао строили стратегии, высчитывали вручную погодные показатели, чтобы предотвратить любые изменения заранее. Бэкхён продолжал освещать своим светом всех и вся, дарить безмятежность и надежду сердцам, закреплять это всё улыбкой, и действительно, если бы не он — не было бы в этом месте столько мира и спокойствия. Сехун восхищённо за ним наблюдал, задыхаясь от своей любви, и когда Бэкхён наконец оказался в их комнате, из которой Чунмён понимающе ретировался, то не выдержал и сгрёб старшего в свои объятия, падая вместе с ним на кровать. Бён лишь блаженно улыбнулся и устроил голову на груди младшего, слушая его дыхание и волнительное сердцебиение, и тихо урча от тонких пальчиков Сехуна, перебирающих его волосы. — У тебя так сердце сильно бьётся, — сказал Бэкхён с улыбкой и приподнял голову, чтобы посмотреть на младшего. — Это от любви к тебе, — Сехун и сам не понял, что только что по-настоящему признался Бёну в любви. Бэкхён не ожидал услышать это вот так открыто, а потому неминуемо залился краской и уткнулся обратно носом в кофту младшего, однако тот приподнялся на месте, заставляя Бёна сделать тоже самое. Старший замер, слушая теперь уже своё собственное громкое сердцебиение и, словно в замедленной съёмке, наблюдал, как медленно младший к нему наклонялся. Бэкхён не выдержал и сам подался вперёд, прижимаясь к любимым губам поцелуем, который сейчас был таким необходимым, словно кислород. Сехун неспеша сминал губы Бёна, откровенно наслаждаясь его близостью и теплом, обвил руками его талию и прижал к себе, чтобы углубить прикосновение. Бэкхён чуть не задохнулся, когда младший пробрался языком в его рот, потому что как же это оказалось невероятно приятно. Он отчаянно отвечал на поцелуй, вплетал свои пальцы в волосы Сехуна и немного нетерпеливо шевелился в его объятиях. Это прикосновение было таким долгожданным после того пьяного поцелуя, сейчас на трезвую голову всё ощущалось гораздо острее. Тепло от ощущениях чужих губ разливалось в груди и дарило просто нереальное удовлетворение. — Ты такой восхитительный, — прошептал Сехун в губы своего хёна. — Я так безумно тебя люблю. Бэкхён хотел тоже в ответ сказать, как сильно он любит, однако всё, что он смог — счастливо и широко улыбнуться, снова зарываясь в чужие объятия, в которых чувствуется такое спокойствие, будто бы к ним не приближается конец света, будто они сейчас далеки от всего этого кошмара, лежат на кровати в их собственной квартире и наслаждаются друг другом. Но всякому забвению приходит конец.***
— Ваша идея действительно сильна, это может сработать, — одобрительно кивал головой руководитель станции, выслушав рассказ коллеги из России. — Вероятность успеха составляет 78.7%, я думаю, что такой результат даёт нам шанс попытаться, — объяснял учёный на чистом корейском, будто говорил на нём всю жизнь. — Россия находится сейчас в более выигрышном положении, поэтому я бросил все силы на помощь вашей стране и близлежащим, подвергнувшимся наиболее сильному влиянию природы. — А как вы собираетесь заставить столь огромный механизм заработать? В мире просто не хватит столько энергии, чтобы запустить такую мощную систему. — Для этого нам понадобится Ким Чондэ, да, тот самый парень из ЕХО. Его стихия молния, а значит он может дать разряд энергии огромной силы, которая заставит созданный нами механизм заработать, а всё остальное сделает система. Учёные одобрительно кивали головами на предложение российского коллеги, и всеми было принято решение прямо сейчас приниматься за подготовку оборудования. Но всеобщее ликование перебил голос из громкоговорителя, огласивший своим неспокойным тоном всё помещение: — Тревога! Нам немедленно нужно связаться с Сеулом!! — Что произошло? — Датчик зафиксировал сбой полюсов, северный движется сейчас в направлении Сеула и близлежащих городов. Это невероятно низкие температуры, они замораживают всё на своём пути. Наш барьер выдержит это, однако люди, попавшие под этот циклон, выжить не смогут никак. Поэтому нужно немедленно предупредить людей о надвигающейся опасности, она приближается стремительно. — Значит нужно бросить все силы на то, чтобы связаться с Сеулом. И чем быстрее, тем лучше! Главное, вытащите оттуда ЕХО, эти ребята просто необходимы нам сейчас.***
— Как-то холодно, — пробубнил Чунмён, кутаясь в тёплую кофту. — Температура резко понижается, это странно. В помещение как-то слишком резко зашли Ифань и Чондэ, явно чем-то взвинченные: — Мы смогли починить телефон и связались со станцией, — Крис демонстративно замолчал, выдерживая паузу и привлекая этим внимание всех присутствующих. — Ситуация критическая, буквально через несколько часов на нас опрокинется северный полюс, который из-за сбоя в природе принесёт с собой невероятно низкие температуры, которые вызовут моментальное оледенение всего, чего коснуться. Нужно срочно спасаться и спасать людей, мы не сможем выжить от такого мороза. Страх, охвативший всех ЕХО, можно было даже потрогать руками, а в воздухе повисло напряжение. — И... И как с этим бороться? — аккуратно спросил Исин. — А вот этого я не знаю. В большом читальном зале есть камин, нужно его разжечь и собрать всех людей вокруг, детей посадить возле огня под присмотром родителей, и нужно как можно больше тёплой одежды, одеял, подушек, и всего утепляющего. Мы должны хотя бы попытаться, — высказал свои предложения Ифань, и все кивнули, подготавливаясь в очередной раз выживать. Люди с ужасом охнули, когда ЕХО передали им эту информацию, но попросили не поддаваться панике, а в срочном порядке выполнять все поручения. Температура понижалась почти с каждой минутой, и чем дальше все занимались нужными делами, тем теплее приходилось одеваться. — Будем жечь книги, другого выхода нет. Несите сюда все книги с полок, их должно быть очень много, чтобы согреть помещение! Мужчины и некоторые женщины стали горами стаскивать книги к камину, пока Чунмён рвал страницы и закидывал их в топку. Когда она была полна, он кивнул Чанёлю, и тот щёлкнул пальцами, зарождая огонь, который мгновенно охватил бумагу. — Несите сюда все тёплые вещи, какие только есть, стаскивайте одеяла и подушки, закрывайте ими пол, чтобы не было голого места, это сдержит холод хоть немного, — Ифань и Чунмён командовали по очереди, первый больше руководил людьми, Ким же организовывал работу ЕХО. — Не думаю, что это сдержит мороз, — поёжился Минсок, глядя в окно. Чанёль заботливо накинул на его плечи тёплый пуховик и приобнял: — Почему ты так думаешь? — Чанни, я знаю, что такое лёд и мороз, это убивающая стихия, которой невозможно противостоять просто так. Если эти температуры правдивы, то я могу сразу сказать, что нас не спасёт ни тёплая одежда, ни выстеленый подушками пол, ни даже тепло от камина. Это бесполезно, понимаешь? — А что нам тогда делать? Не сидеть же просто так. Минсок лишь тяжело вздохнул. А если он попытается, то справиться ли?.. Все люди послушно собрались в читальном зале возле камина, сидя на подушках и одеялах, кутаясь в тёплую одежду и прижимаясь ближе друг к другу, чтобы накапливать тепло, исходящее от тел. Они не знали, когда точно пойдёт резкий спад температур, поэтому все просто замерли в ожидании. Присутствие ЕХО странным образом их успокаивало, но не дарило абсолютное спокойствие, оставляя немало места для волнения. Минсок всё чувствовал. Он чувствовал приближение стихии и она пугала даже его, он отчётливо ощущал её силу, способную заморозить абсолютно всё на своём пути. Он поднялся с места под удивлёнными взглядами остальных и снял с себя пуховик, потому что от его присутствия ему не было никакой пользы, тело Мина не способно замёрзнуть, ведь это его стихия, он никогда не боялся её и не ощущал холода, потому что он и есть — холод. — Ты что делаешь, дурак?! Надень куртку сейчас же! — вскочил на ноги Чанёль, тревожась за своего парня. — Отдайте её кому-нибудь из детей, мне она не нужна. Моё тело не замёрзнет, просто не сможет, однако для вас такие температуры принесут смерть. То, что мы сделали, никак не спасёт от них, — твёрдо говорил Минсок, надевая свой пуховик на маленькую испуганную девочку возле камина. — Стихия пойдет сверху и я постараюсь её сдержать настолько, насколько смогу, я постараюсь поглотить часть температуры, чтобы градус хоть как-то повысился и ваши труды не были напрасными. Сядь!! — рявкнул Ким на своего парня, нервно теребящего свою куртку. — Ты врёшь! — бесился тот в ответ, но не потому что действительно злился, а потому что очень боялся за Минсока. — Я знаю, что ты можешь замерзнуть, а от таких температур тем более! Я понимаю твоё рвение, но я пойду с тобой, и это не обсуждается. — Нет, ты останешься здесь, будешь следить за огнём и согревать людей, им твоё тепло потребуется гораздо больше, чем мне! — стоял на своем Минсок, не желая подвергать никого опасности. Больше никогда. В прошлый раз он не справился со своей задачей, и из-за него мог бы погибнуть Чонин, однако сейчас он не будет подставлять никого. Бэкхён быстро-быстро начал создавать в воздухе большие световые сферы, развешивая их между людьми, а одну из них он поднёс к лицу Мина и тот даже слегка зажмурился от весьма сильного тепла, которое та излучала. — Я могу помогать поддерживать тепло в помещении настолько, насколько хватит моих сил и сфер, — пояснил свои действия Бён. — И у нас есть руки, ноги, и даже спички, мы способны поддерживать огонь в камине. Бён как никто другой понимал желание Чанёля пойти со своим любимым, чтобы быть рядом в трудную секунду и помочь, и за это Пак благодарно ему кивнул, продолжая убеждать Мина: — В лесу ты остался со мной, и я справился благодаря тебе, так что сейчас я пойду с тобой, и даже не смей больше спорить. Ким сдался и тяжело вздохнул, кивая головой, хорошо, ладно, пусть идёт и будет рядом. ЕХО пожелали им удачи, Чунмён продолжал закидывать в камин книги, а Бэкхён создавал солнечные сферы до тех пор, пока с его лица градом не полился пот. Но он создал достаточно сфер, чтобы согревать их теплом помещение, а самые большие расположил возле двери, откуда пойдёт стихия. — Ты умница, — прокомментировал Сехун, сидящий рядом. Ему хотелось обнять Бэкхёна и прижаться губами к его щеке, но у всех на виду этого делать совсем не хотелось, да и было бы не очень правильно. — Мы пошли, — сообщил Минсок, завязывая второй шарф поверх куртки Чанёля. Все замерли, когда большие двери читального зала за ними захлопнулись и помещение эхом отразило гул от столкнувшихся створок. — Что ты вообще собираешься делать? — спросил Чанёль, когда они оказались на улице и Минсок замер, в ожидании глядя на затянутое небо. — Буду противостоять стихие, когда она начнёт опускаться на город и постараюсь не допустить сюда слишком низкие температуры. Я постараюсь поглотить их сам. — Пожалуйста, будь осторожен, — Пак сжал рукой, закутанной в огромную варежку, абсолютно ничем не прикрытую руку Кима. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. И я сделаю всё для нашего спасения, — пообещал Минсок, внутренне напрягаясь от ощущения приближающейся стихии. Она пугала его сама, но он старался не поддаваться ей, чувствуя жар от руки Чанёля даже сквозь толстую ткань варежки. И он был действительно ему благодарен, хоть и безумно боялся за его жизнь, ведь он такой весь отважный и горячий парень, кидающийся с головой в опасность, совершенно не заботящийся о себе, и кто, как не Минсок, может вовремя остудить его пыл? Какими бы они не были разными и как бы часто не спорили друг с другом по поводу и без, они безумно друг друга любили и в таких ситуациях готовы были держаться до последнего вместе, стоять лицом к опасности и отважно встречать её вместе, защищая друг друга. И разве не это самое важное? Минсок думал о том, кого он просто обязан спасти сейчас, ведь его слабость может обернуться смертью не только его друзей и всех тех, кто находился в библиотеке, но так же и смертью всех прячущихся в городе выживших людей. Он думал о трепетных отношениях Сехуна и Бэкхёна, которые только начали встречаться и познавать мир друг друга, и которые просто обязаны выжить, чтобы иметь возможность построить свою будущую жизнь. Он думал о Тао и Чонине, о их возникших чувствах, о том, что они вдвоём пережили за всё это время, он думал о друзьях, которые были раскиданы по одиночке, сколько они натерпелись горя и отчаяния, и после всего этого они не могут умереть от злосчастной стихии. И Минсок был уверен, что не погибнет и сам, ведь рядом был Чанёль, который ни за что на свете не отпустит его руку и будет стоять за его спиной до последнего. До самого последнего вздоха. — Она близко, — прокомментировал Минсок и напрягся, по крупицам собирая всю свою силу и подготавливаясь противостоять стихие. Чанёль лишь крепче сжал ладонь Мина, когда начал чувствовать, что мороз нещадно щиплет открытую кожу, но героически терпел, ведь если он получит сейчас обморожение, но они справятся, то Исин его вылечит, а потому стойко переживал это. «Вот она», — подумал Ким и стал настраивать связь со стихией, которая начинала спускаться сверху, пугающе замораживая до хруста верхушки домов и вышек. Это выглядело действительно ужасающе, но Ким не позволял себе расслабляться, максимально сдерживая эпицентр стихии наверху и поглощая его, чтобы не допустить резкого снижения температур внизу. Его сердце часто билось от усердия, Чанёль по-прежнему крепко сжимал его руку, а стихия едва ли поддавалась натиску Минсока. Нет, на этот раз он не имеет права совершить ошибку, он не имеет права проиграть и оступиться, он должен, он должен! Оледенение заметно замедлилось, однако всё ещё продолжало опускаться и стихия давила на Мина, сдерживающего её изо всех сил. Он зажмурился и продолжал настраивать контроль, заставляя стихию подчиняться, он постепенно действительно поглощал часть мороза, ощущая, как дикие температуры постепенно повышаются, однако изнутри он начинал замерзать сам с каждым побеждённым градусом. Его щёки покрылись обмёрзшим узором, что уже явно было плохим признаком, у него подкашивались колени от напряжения, а внутренности горели от холода, ведь он никогда не выходил на столь ярую борьбу со своей стихией. Нет, он точно замерзал, это отдавалось такой болью, что было очень сложно её терпеть, но он терпел изо всех сил, чувствуя, что с огромным трудом, но всё же подчиняет стихию себе, а температура всё повышается. Внезапно Чанёль обвил его руками, обдавая его тело своим стихийным жаром, который просачивался даже сквозь тонны одежды и окутывал сейчас замерзающее тело Мина. — Я не позволю тебе замёрзнуть. Я отдам тебе всё своё тепло, но я тебя согрею. И Ким почувствовал такой прилив сил, что у него даже прояснился разум, заплывший холодным туманом, и он с новой яростью стал подавлять стихию, которая не ожидала такого напора и начала сдаваться. Холод всё же добрался до людей, однако он не был убивающим, такую температуру в состоянии было выдержать человеческое тело, тем более если учесть подготовку к встрече со стихией, то понижение едва ли должно было быть заметно. Когда стихия отступила и сдалась, Минсок почти бессознательно рухнул в объятия Чанёля, который тут же поднял его на руки: — Ты справился. Ты молодец. Ким лишь обессиленно улыбнулся и сжался в чужих объятиях, в которых всегда было очень тепло и уютно. Он смог. У него и правда получилось. Минсок гордился собой и чувстовал облегчение от этой победы, ведь он не оступился, не ошибся, не допустил страшного конца, он справился. И Мин был бесконечно благодарен Чанёлю за то, что тот был рядом и не позволил ему заледенеть. В конце концов Чанёль всегда был тем, кто топил лёд в сердце Минсока.