«Пойми, прошу — ты очень-очень мне нужна. Пойми, ведь я тобой дышу. Ты в это вряд ли влюблена»;
Всё, что тебе нужно было все эти долгие месяцы, сейчас перед тобой. Бери и беги, чего же ты ждёшь? Ты боишься, что ты больше ей не нужен. Что она уже давно не любит тебя, и ты не снишься ей по ночам. Боишься, что она не вспоминала тебя, проходя мимо тех мест, где вы гуляли. Что не поёт ваши любимые песни, что не помнит ваши любимые фильмы. Боишься, что всё, что было связано с тобой, для неё уже не имеет значения. А что если это так? Тебя на долю секунды поражает боль в сердце. Чёрт, какой же идиот. И правда, как можно было жить рядом с ней, каждый день видеть её по утрам, обнимать перед сном, смеяться вместе над тупыми шутками и совершенно ничего не чувствовать. Сейчас тебе кажется, что ты всегда был влюблен в неё. Если бы вернулся в те дни, ты бы въебал себе, даже не пожалев. Подняв голову вверх, ты наблюдаешь трещины на потолке, и неосознанно в голову приходит мысль, что твоя душа сейчас выглядит точь-в-точь. Разодранная, бледная, пыльная и жалкая. Но когда рядом Лиза, ты уже не чувствуешь той пустоты, с которой жил полгода. Если бы не Паша, чёрт! И вновь в душе медленно разливается холод… Нет, без неё никак, абсолютно.«Но я живу, пока держу твою ладонь в своей руке; И трещины на потолке напоминают мне о том, Что без тебя я был никем! Прошу, — вернись или дай умереть мне…»
Бедный мальчик безумно влюблён в свою подругу, с которой, по своей вине, очень сильно поругался. И все сопливые песни в его плейлисте только усугубляют ситуацию. Никогда он ещё не задумывался о том, что в песнях про любовь всё точно так же, как и у тебя на душе. До того момента, как она ушла. Да… Земфира, Найтивыход, Зомб, pyrokinesis... но это ещё ничего по сравнению с тем, что все его сохранённые фотографии заполнены Лизой. Каждая фотография, каждая. Неважно когда или где она была сделана. Там есть Лиза, и это главное.«Наверное я слишком влюблён… Я снова начал слушать Земфиру, Листая твои фото в альбомах, Вникая в тебя тысячи раз…»
Все мысли только о ней. Все слова в скрытом контексте тоже о ней. Они уже настолько пропитаны ею, что он не может думать ни о чём другом. А если в голове возникает мысль о том, что, возможно, на её место могла попасть любая другая девушка, он тут же пытается от неё избавиться, потому что даже подумать больно о другой женщине. И каждый раз, проходя мимо людей, он ищет её глаза. Зёленые, тёплые и всегда с игривым огоньком внутри. От которых тело бросает в мелкую и приятную дрожь. А когда совсем плохо и выйти на улицу нет сил, он садится возле окна и смотрит, как мимо его дома ходят прохожие, а иногда и парочки. Сидит и ждёт.«Я слишком влюблён; — Ты в каждой моей мысли. Ты — вирус! Я снова буду ждать тебя дома, В бессмысленном поиске глаз».
А Лиза никогда не могла сделать что-то для себя. Всё только для других. Даже сейчас, когда сердце просит остаться с любимым и родным, она уйдёт к другому: нежеланному и слишком правильному. И сейчас она понимает, что врёт не только ему, но и себе. Не любит она Пашу, но больно делать не хочет, потому что жалко его. И когда Даня отправил ей стих, из-за которого в сердце что-то больно кольнуло, ей пришлось удалить его. И причина эта — Паша. — Я должна уйти, Дань, — как же тяжело ей далось сказать это. — Прости, меня ждёт Паша. Для того, чтобы не было так больно, в голове она перечисляет все плохие стороны Данилы, но кажется, сердце не хочет никак их принимать.«Зачем ты врёшь? Зачем ты жжёшь мои стихи? И говоришь, что ты уйдёшь, Ты не простишь мои грехи».
Медленно и с мучительной болью Даня отпускает Лизу. Как же хочется послать всё к чертям и не отпускать её. Как же ей хочется, что бы он послал всё к чертям и не отпускал ее. Но боль, что принесли её слова, заглушает всё желание. Хочется умереть, чтобы больше никогда не видеть этих зёленых глаз, не слышать этот голос и не слышать этот запах. Он отходит от неё, разворачивается лицом к столу, и по квартире разносится громкий звук соприкосновения чего-то тяжёлого с полом. Лиза вздрагивает и оборачивается. Перед глазами Даня, а стол, что пять секунд назад стоял возле стены, валяется в другой стороне комнаты на боку. — Я провожу тебя, — еле слышно говорит Данила, но она услышала. — Не нуж… — Нужно! — он не даёт ей договорить фразу, перебивая ее. Он поворачивает голову в её сторону и видит еле заметный кивок головы. Застегнув куртку, Лиза оборачивается в сторону Дани, который стоит, облокотившись о стену. В голове всплывают моменты их совместной жизни, как он каждый раз обнимал её перед уходом, напоминал о том, что бы она не забыла свои ключи, потому что почти каждый раз она забывала их, а потом просила его выйти и открыть ей дверь. Она смотрит на него. Вглядывается в каждую часть его лица и мысленно отмечает, как он изменился за полгода. Глаза уже не светятся от счастья, синяки под глазами дают понять, что он явно не спал долгое время, а губы стали более сухие, он больше не пользуется гигиенической помадой, что стоит на тумбочке возле входа. Она снова смотрит ему в глаза и пытается намекнуть, что она не хочет уходить. А Даня стоит и не понимает, почему она не уходит. Она ведь не может остаться, что же её останавливает. И это делает только больнее. Он не хочет, что бы она видела, как делает ему больно.«Я сдохну с ними. Ну, так что ж… Давай, иди, чего ты ждёшь? Я не хочу, чтоб ты смотрела, На то, как ты меня убьешь…»
Он сжимает губы, а затем медленно разжимает. Это действие не скрывается от Лизы, и её охватывает желание поцеловать его. Она долго мнётся, пока её разум и сердце бьются между собой, доказывая кто прав: разум, который кричит о том, что это сделает только хуже, или сердце, которое шепчет, что пора уже послушать его хоть раз. И сердце выигрывает. Она уверенными шагами подходит вплотную к Даниле и притягивает его за футболку. Губы соприкасаются, и тело наполняют безумная эйфория и тепло, исходящее от его тела. Он, не понимая что происходит, кладёт руки ей на талию и слегка приподнимает её, заставляя встать на носочки. Лиза ждёт, что он, наплевав на все, обнимет её, отнесёт в спальню и заставит доказать, что она только его, и что он не отпустит её никуда. Но он не делает этого. Она отстраняется, подходит к двери и открывает её. Повернув голову в бок, произносит тихое «прости» и уходит. Данила делает резкий шаг вперёд и тут же останавливается. Она ушла, и он снова остался один. И только сейчас до него дошло, почему же она так долго стояла возле двери и не уходила. И в своей голове, тысячу раз, умоляет её вернутся. После того, как Лиза закрыла дверь, она побежала вниз по лестницам, боясь, что если простоит хоть секунду, не сможет уйти. И лишь после третьего лестничного пролёта, она, облокотившись о стену, скатывается на пол, прижимает колени к груди, и склонив голову к ним, начинает рыдать. Больно ли ему? Да Больно ли ей? Да«Давай, ты этого хотела! Прошу, — вернись! Не дай умереть мне».