Человечность

Увидеть механика для Дэймона было неожиданностью, с учётом того, что видеть пришельца ему доводилось лишь в столовой. В руках Пин держал сложенную ткань бело-красного цвета. Инженер, радостно поприветствовав пришельца, глянул на предмет, который оказался одеждой, и не абы какой, а такой редкостью, как платье. — Как думаешь, Лили понравится? — спросил с некоторой растерянностью немец. Дэймон на мгновение опешил, поморгал. Он никогда не обладал дизайнерскими замашками и плохо разбирался в вещах, тем более, если речь шла не о комбинезонах из наноткани. И всё же, белое платье в красный горошек с шёлковым поясом на талии и пышной юбкой вызвали у него искренний восторг. — Это здорово! У Лили как раз день рождения сегодня, — хлопнул в ладоши мужчина и сообразив, что он только что сказал, широко улыбнулся. — Так пойдём же к ней! И только сейчас он обратил внимание на усталый вид землянина: синяки под глазами, на пальцах множество царапин, волосы растрёпаны больше обычного. Он стоял и едва ли не клевал носом от усталости. — Сколько ты его делал? — вопросил инженер немного взволнованно. — Два дня, — зевнул Пин и потёр глаза. — Я так погляжу, что без остановки, — усмехнулся Дэймон. — Давай тогда не медлить! Они подоспели вовремя — женщина как раз покинула ангар с птенцами, что уже активно двигались и визжали на всё помещение. Увидев немца, Лили заметно приободрилась, поправляя спутанные волосы. — С днём рождения, — без лишних фраз Пин вручил ей сшитое с любовью платье. Дрессировщица опешила, увидев перед глазами столь редкий вид одежды. Осторожно взяла подарок в руки. Ткань приятная на ощупь. Сделанная из наноткани, которую нужно долго программировать для придания подобных форм. Вышедшая из помещения Кларис, застала обнимающихся Пина и Лили. Дэймон, разумно решивший отойти в сторонку, пояснил драконоведу что к чему. Женщина удивилась не только тому, что подобное вообще произошло, но и тому, как выглядело платье. Дрессировщица развернула его перед подругой, давая полный обзор на столь редкий предмет одежды в их городе. Кларис была очень рада видеть Лили такой счастливой и удостоила землянина взглядом полным уважения. Похоже, это и правда была любовь. Она направилась в личную комнату, где вспомнила о поясе для инструментов. Заглянула в полку тумбы. Целый и невредимый, он лежал на другом комбинезоне. Подарок от Дарио, сделанный вручную на их десятую годовщину. Вслед за приятными воспоминаниями о романтичности их отношений последовали страшные события двадцатилетней давности. Ей тогда было лишь девятнадцать, а любимый командир имел другую семью. И между ними бы никогда ничего не завязалось, если бы не гибель сына и первой жены. Кларис тогда сумела закрыть виарн и птенцов, дабы их не перестреляли каратели. Часть города сильно пострадала от радиации, в том числе отсеки с карликовыми и малыми виарнами. Почти все особи погибли в день взрыва реактора, а те, что сумели спастись, стали бесплодны из-за радиации. Тогда-то они и пересеклись — руководитель город с оторванной рукой и молодая драконовед, что дрожала по каждой виарне. Она спасла не только жизнь огнедышащих рептилий, но и помогла Дарио вновь обрести смысл жизнь. Правда, детей у них за двадцать лет так и не родилось. Поначалу приходилось лечиться от последствий катастрофы, потом приходить в себя. Затем несколько мелких происшествий, эпидемия ранее неизвестной болезни. Всё слишком сильно закрутилось, чтобы у пары могла появиться хоть какая-то мысль о пополнении семьи. На следующий день она зашла в ангар к Вейгар. Виарна как раз покончила с обедом, а значит была значительно добрее. Женщина по-турецки села перед самкой. В янтарных глазах засверкало любопытство и хищница положила перед драконоведом голову. Кларис улыбнулась и положила руки на морду. Вейгар издала скуление, шевеля раненным крылом. — Прости, девочка, я ничем помочь не могу, — с сочувствием проговорила женщина. — Наши инженеры слишком скупы на материалы для твоего нового крыла. Гигантская виарна вздохнула тяжелее обычного, и с печалью опустила глаза, отчего у Кларис болезненно сжалось сердце. Наблюдать за тем, как на руках умирают детёныши так же печально, как и видеть угасание взрослой особи. Вот уже четыре месяца Вейгар томилась в заточении собственного ангара, не способная взлететь. Её мышцы ослабевали, она заметно поникла. Чешуя, бывшая когда-то почти чёрной, стала светло-серой, а перепонки заметно потускнели. Ещё пара месяцев и начнёт отказывать иммунная система. Конечно, нанороботы продлевают жизнь и смягчают последствия, но на них одних всю жизнь прожить невозможно, тем более для такой крупной виарны. Тот же Белеарон в свои двести восемьдесят лет мог похвастаться не дюжим здоровьем и прекрасным состоянием чешуи. Даже обветшалые рога, что уже не выдерживали испытание временем, обломавшись и потрескавшись, не выдавали в Гибели Городов признаков ухудшения здоровья. И это при том, что летал он раз в два дня по два часа. А вот восьмидесятилетняя Вейгар заметно сдавала позиции. О размножении не могло быть и речи, что ещё больше усилило стресс, ведь её и Нермакса пришлось разделить, так как ослабевший организм мог не вынести откладки яиц. Спасало только общество драконоведов, в особенности Кларис, что заходила к ней почти каждый день и вела с ней бесконечные монологи, что успокаивали виарну и уменьшали давление всех факторов. Иногда женщина засыпала под боком животного, пригревшись и расслабившись. В таких случаях ей приходилось уходить самой, ибо Вейгар даже Лили не подпускала слишком близко в такой момент. Раздался шорох открываемой двери. Драконовед обернулась, увидела Пина и Дэймона. — Доброго вечера, дамы, — кивнул инженер, занося с немцем какое-то устройство, похожее на длинную пластину. Следом зашли Лили и Зак, что тащили такую же пластину, но немного меньше. Кларис поняла что это, когда пригляделась. — Что? — она не верила своим глазам. Пластины выглядели как пальцы крыльев гигантской виарны, повторяя форму пальцев Вейгар. — Неужели это протезы? — Ушло много времени, но в мне удалось придать им лёгкость, — с улыбкой сказал механик. — Только есть одна проблема: их надо закрепить. — Это значит, нужна операция и помощь ветеринаров, — пояснила Лили. — И мы хотели попросить тебя помочь. Побудешь с ней, пока будет проходить процедура? — Разумеется, — после секундной паузы закивала Кларис и посмотрела на самку. Та оглядывала группу людей недоверчивым взглядом, а когда зазвенел металл, яростно зашипела, скаля клыки. Драконовед тут же встала перед её мордой и позвала по имени. Гигантская виарна посмотрела на неё и фыркнула. Успокаивающий голос Кларис сделал своё дело и Вейгар покорно легла на пол, с трудом терпя все манипуляции, что проводили подошедшие ветеринары. Лишь уйдя в искусственный сон виарна окончательно успокоилась. Четырёхчасовая операция прошла успешно. Нанороботы в организме и в материале синтезировали между собой протез и конечность, создав прочную конструкцию, ничуть не хуже естественного крыла. Искусственные перепонки также слились с пальцем, закрепив протез намертво. Технический аналог оказался даже лучше природного, ведь вероятность оторвать его снижалась на половину. Оставалось дело только за самой Вейгар. Виарна не сразу пришла в себя после, чем заставила переживать всех присутствующих. Однако открыла глаза прежде, чем ветеринары принялись перепроверять показатели жизнедеятельности. С трудом поднявшись на ноги, самка некоторое время не двигалась, отходя от искусственного сна. Затем пошевелила крыльями и повернула голову к правой конечности. Принюхалась к протезу. Затем встала на дыбы и взмахнула крыльями. Из глубин глотки раздалось нечто похожее на клокотание, смешанное с рёвом. Вейгар заметно оживилась, янтарные глаза будто загорелись яркими огоньками. Людям пришлось отойти к стенам, дабы ликование гигантской виарны не обернулось для них травмами. Кларис смотрела на преображение самки и не сдержала слёз радости. Впереди Вейгар ждал долгий реабилитационный период: восстановить атрофировавшиеся мышцы, проверять протез на прочность, заново учиться летать, вернуть в расписание полёты, возвратить их с Нермаксом общение. Однако всё это казалось Кларис уже не страшным. Она подошла к Пину и поблагодарила его за такой прекрасный подарок. Механик широко заулыбался и сказал, что за всё стоит поблагодарить Джима, который дал немцу возможность увидеть ранение гигантской виарны. Радость на лице женщины сменилась удивление, а через секунду негодованием. Правда, вылить на Стейера свой гнев ей было не суждено, ибо связиста, при упоминание его проделки, уже след простыл. Драконовед покачала головой, пообещав себе применить к Джиму самое страшное наказание за вольность, которую только способна будет придумать. Этим же вечером, они с Дарио встретились в столовой. Командир выглядел уставшим, хотя находил в себе силы улыбаться согражданам. Кларис впервые за несколько недель проявила теплоту к супругу сев с ним за один стол и поцеловав в щёку. Мужчина поморгал глазами. — Неужели я дождался от тебя нежностей? — он приобнял её за талию. — С чего бы это, рассказывай. — Ты сам всё прекрасно знаешь, — отмахнулась драконовед, но, выдержав паузу, всё же ответила. — Вейгар сможет летать. — Надо же! Если к этому не причастен наш пришелец, то я готов съесть свой ботинок, — посмеялся командир. — Тебе не придётся. Больше никто в нашем гигантском вольере не взялся бы за это дело, — она большими глотками отпила воды. — И всё благодаря нашему связисту. — Насчёт того, что Стейер заманил Пина в ангар виарны, я в курсе. Сделать ему выговор? Кларис нахмурила брови, призадумавшись. — Пожалуй, не стоит. Я сама преподам ему урок. Хотя, стоит сказать ему спасибо. Кто знает, может к моменту знакомства пришельца и Вейгар, наша большая девочка уже была бы при смерти? Покончив с ужином, они покинули столовую, направляясь в совместную комнату. — Мне же лучше — меньше нервной волокиты. И так в последнее время, как на иголках. — Совсем всё плохо? — выражение лица Кларис стало обеспокоенным. — Меня настораживают эти странные ребята. Помнишь, когда на Пина напали трое оболдуев? Так вот, мне не нравится настроение, которое зарождается в городе. Хоть бы они не начали революции устраивать. В Сетях всё пока спокойно, но вспышки агрессии проявляются. — Наш пришелец будет в безопасности, если не будет показываться им на глаза слишком часто. Возможно, им надо просто привыкнуть к тому, что у нас есть прибывшие с поверхности. — На старшего Стейера они пару раз почти устроили покушение, — мрачно проговорил командир. — Высший Разум, — сглотнула Кларис. — Их вовремя распознали Роги и Харис и нападения не случилось. Но как долго будет продолжаться охота, я не могу сказать. Нам жертвы вообще не нужны, мы только вернулись в мирное русло, — мужчина упёрся лбом в руку, тяжело вздохнул. Драконовед молча обняла мужа за плечи. — Думаю, сегодня мы можем позволить себе хотя бы немного отстраниться от всего этого, — почти шёпотом сказала она, когда они вошли в комнату. Мужчина устало сел на кровать, потёр лицо. Женщина закрыла дверь изнутри, расстегнула комбинезон. — Я сегодня получил счастливый билет в твоё хорошее настроение? — вскинул брови Дарио, наблюдая за действиями Кларис. — Имеешь что-то против? — она убрала комбинезон в шкаф, села к нему на колени. — Ни в коем разе. Это было похоже на полёт. Не ощущав близости целую вечность, они воспользовались шансом побыть друг с другом, когда проблемы и задачи отступили в сторону, уступив место теплу тел и слиянности душ. Не в состоянии насытиться, они постоянно меняли позиции, вкушая сладостность моментов, не прекращая дарить страстных, переходящих в укусы поцелуев. Кларис обнимала мужа так сильно, как только могла, даже не задумываясь о том, что может сломать ему кости. Дарио ловил её дыхание, прижимая к себе как можно ближе. Они забылись друг в друге на добрые три часа, совершенно не заметив, как те пролетели молнией. Лежа на кровати и наслаждаясь мгновениями полными нежности, Кларис задумалась о том, что может настало время для того, чтобы завести ребёнка. Ведь безопасный режим они не применили, хотя драконовед всё ещё могла отдать команду нанороботам предотвратить оплодотворение. Она размышляла об этом полминуты и решила, что мешать процессу не станет. Ведь только сейчас у неё появилась хоть какая-то надежда на перемены к лучшему. Может друзья были правы, когда говорили о том, что с появлением Пина всё в городе стало меняться к лучшему? Она про себя усмехнулась, признавая, что это так. Не столько присутствием, сколько делами и хорошим отношением, пришелец с другого конца Вселенной стал менять обстановку вокруг себя, вдохновив очень многих. Может, юнтианцам действительно не хватало вдохновения?

***

Пин был весьма удивлён увидеть маленьких, не больше кошек, крылатых, пушистых и разноцветных малышей, скучковавшихся возле угла помещения. Лили стояла рядом и объясняла некоторые особенности птенцов гигантских виарн, такие как наличие небольшого пушка по всему телу, кроме лап, крыльев и перепонок. Казавшиеся огромными, глаза всех пятерых крох смотрели прямо на него. Мужчина медленно подошёл к ним, присев на колени. Серебристый малыш с фиолетовыми отблесками на перепонках гребней и крыльев, издал крякающий звук. Жёлто-чёрный и оранжево-красный отбежали в сторону. Серо-зелёный взмахнул крылышками и прыжками направился к немцу. Бело-голубой птенец принюхался, с осторожностью следуя за младшим. — Какие вы хорошенькие, — он протянул к детёнышам руку. Серо-зелёный с писками запрыгнул на неё. — Милый малыш, — он подставил под маленькие лапки вторую ладонь и уселся на пол, скрестив ноги по-турецки. Птенец стал осторожно переходить на плечо. Маленькие, милые и совершенно невинные. В их глазах ещё не было тяжести лет, которой хватало уже у пятнадцатилетних виарн. — Мирид, — внезапно позвала Лили громко, но мягко. Серо-зелёный взмахнул крылышками, усевшись на плече механика. — Кардо. Оранжево-красный встал на две лапки. — Летэри. Жёлто-чёрный закрякал. — Вхарим. Серебристо-фиолетовый поднял голову. — Рондро. Бело-голубой тихонько пискнул, но тут же замолк, уставившись на Пина. Видимо, узнав в нём своего первого «родителя», с визгами побежал к нему, но на полпути упал, запутавшись в ногах. В отличии от взрослых, детёныши вполне уверенно ходили на двух конечностях. Немец подскочил на ноги, придержав Мирид на плече, подошёл к Рондро. Тот снова поднялся на дрожащие лапки и поднял голову, разглядывая немца во все глаза. Как только землянин сел, малыш запрыгнул ему на ноги, прижался к животу, будто обнимая крыльями. - Я и не сомневалась, что он тебя помнил, - заулыбалась Лили. Пин погладил пушистую голову старшего птенца. Вхарим, увидев, что всё в порядке, неуклюжими прыжками стал приближаться к немцу, не переставая крякать. — Ты тоже хочешь поиграть? — он протянул руку. Серебристо-фиолетовый детёныш её понюхал, протяжно пискнул и ускакал к сёстрам. — Летэри, Кардо, Вхарим! — позвала детёнышей Лили, садясь рядом с механиком. — Сюда-сюда! — она пощёлкала пальцами. Троица наперегонки попрыгала к ней. Жёлто-чёрный птенец спотыкался и не успел занять место на плече, которое уже облюбовал оранжево-красный. Пришлось обустроиться на ногах, деля место с серебристо-фиолетовой сестрой. — Ай-ай-ай! — Мирид, сидевший на плече Пина, стал дёргать шлем. — Нельзя! — немец отдёрнул края и показал детёнышу указательный палец. Тот посмотрел на него и через мгновение решительно сделал кусь. Острые зубки причинили сильную боль, и он с трудом освободил палец. — Не кусаться, Мирид! — пригрозила Лили. Пин встряхивал рукой, а птенец уже спрыгнул с плеча и ускакал в другой конец помещения. — Их ещё воспитывать и воспитывать, — вздохнула Лили. — Они подрастут, — подул на палец механик. — Такие маленькие, а так кусаются! — Да, с ними тяжело первое время. Хотя, чего требовать от двухнедельных детёнышей? — Такие маленькие? — удивился Пин. — Гигантские виарны быстро растут. Через неделю начнут пламя выдыхать. И это будет гораздо страшнее укусов. Это я тебе как опытная дрессировщица говорю! — посмеялась она. — Ладно, давай обработаем рану. Она принесла антисептик и пластырь. Оранжево-красный птенец даже не пытался спрыгнуть с её плеча. Видимо, наслаждался прекрасными видами с высоты. — Темперамент у каждого из них сохраняется на протяжении всей жизни, — вдруг сказала Лили, наклеив пластырь на обработанную царапину. — То есть, если вот он кусается, — Пин показал на серо-зелёного, схватившего одного из собратьев за хвост. — Он будет делать так всю жизнь? — Увы, да. Так что, береги пальцы, — подмигнула дрессировщица. — Постараюсь. Оу, — он заметил, что Рондро мирно задремал на его ноге. — Они такие хорошие, когда спят. — Механик погладил зверёныша. — Согласна, — широко заулыбалась женщина и как-то тоскливо посмотрела на всех птенцов. — Это первый здоровый выводок за пять лет. — У них совсем не было детей? — удивился Пин. — Да. Гигантские виарны не часто размножаются, а тут ещё и яйца не проклёвываются или малыши умирают на втором дне жизни. — Кардо потёрся о щеку женщины. Она почесала ему шею, и птенец довольно заурчал. — Только два яйца от здешних, — Лили показала на бело-голубого и серебристо-фиолетового. — Оставшиеся от диких. — Да, теперь понятно, почему они такие разные. — Кивнул немец. Рондро пискнул. Они одновременно посмотрели на него. Затем друг на друга и улыбнулись. Возникла неловкая пауза. Лили усадила оранжево-красную виарну на пол. Та мигом кинулась в драку Мирид и Лептэри. — Дети остаются детьми, какими бы они не были! — пожала плечами дрессировщица.