Человечность

Это решение далось совету с трудом. Ими всё ещё руководили осторожность и страх перед неизвестностью. Впервые за столь долгое время они шли на подобный шаг и ярко проявилось волнение за тех, кто должен был идти к неизученному и возможно опасному месту. Однако Харис был уверен, что такой поход должен был произойти и чем скорее, тем лучше. Иных вариантов просто не оставалось. Тем более, Пин сам был не против, что только больше толкало главного командующего вперёд, к новым свершениям. Дарио заметил, что глава города был намного энергичнее, а его речами можно было спокойно зажечь костёр. Такой пылкости Юнта-6 не видела уже давно. Стоило зажечься одному огоньку, как запылали другие. Харис сумел сделать за один день то, чего добивался добрые двадцать лет — помочь людям снова загореться волей к жизни. Хотя нашлись те, кто был против, некоторые подметили, что без сопровождения землянина отпускать молодое поколение никак нельзя, а из старших никто не рискнул оставлять рабочее место без присмотра. После этих слов, Дэймон встал изо стола и вынес свою кандидатуру на сопровождающего, вместо больного Найджела. В зале повисла напряжённая тишина. Роги, стоявший рядом с Харисом, вдруг поднял руки-крылья вверх и начал хлопать. Как по инерции начали аплодировать все остальные. Только главный командующий стоял без движения и улыбался, на мгновение будто став манекеном. — Это здорово, что ты хочешь помочь своему ребёнку, — начал он, когда все затихли. — Но ограждать его от всего мира весьма неразумно. Ты знаешь, что он не сможет усидеть на месте, если ему приспичит действовать. — Я не готов к тому, чтобы пустить его наружу. В случае приступа, я знаю, что нужно делать. — Должен заметить, что из всех участников, он действительно сможет помочь, — подметил Храмов, закашлявшись. — В случае чего, увести с места действия. Мы не хотим потерять Найджела только потому, что он начал задыхаться в пыльных облаках пустыни, если его дыхательная маска сломается. — Поддерживаю, — поднял руку Дарио. Подняли ещё десяток человек. Две трети участников настояли на том, чтобы инженер стал участником важной для всех экспедиции. Харис кивнул и отдал приказ Роги стать заменой для Дэймона в городе. Мужчина не поверил в происходящее, решив сначала, что видит сон наяву. Но мотнув головой осознал, что теперь ему нужно готовиться, как физически, так и морально.

***

Дрессировщица, узнав от Джима, что сборы будут проводиться ещё несколько часов, помчалась в кабинет механика, надеясь застать его там. Однако, землянин уже покинул помещение, оставив на столе пару инструментов. Лили заглянула в личную комнату. Ничего и никого. Женщина почувствовала, как подступает паника. Она рванула дальше по коридору, к лифту, молясь, чтобы он был возле ангара. Связавшись со Стейером вновь, дрессировщица замерла, когда в эфире повисла секундная тишина. Узнав, что Пин был в обители Белеарона, Лили немедленно направилась в указанную часть города, не замечая усталости. Почему она так беспокоилась? Разве это было столь самоубийственное задание? Тем более, она будет сопровождать их большую часть пути. Замерла на пороге, глядя, как Пин держал Вильяма за плечи, пока Янинс осторожно гладил кончик носа гиганта. Виарна наблюдала с любопытством и… насмешливостью? Ей не показалось, в глазах хищника действительно виднелась эмоция, приписываемая только людям и представителям иных развитых цивилизаций. — Видишь, он безобидный, — спокойно проговорил Пин, также дотронувшись до морды зверя. — Не надо его бояться. — Не знаю, мне всё равно не по себе, — сглотнул пилот, не отрывая взгляда от огромных, янтарно-красных глаз. — Прошу, не смотри на меня так, — взмолился колонист, явно обращаясь к исполину. Ящер выдохнул ему в лицо поток горячего воздуха и слегка прищурился, уже не насмехаясь, а успокаивая. Лили медленно подошла к ним. — Старые виарны, как правило, более терпеливы по отношению к окружающим, — подала голос дрессировщица, чем заставила Вильяма вздрогнуть. Белеарон перевёл взгляд проницательных глаз на неё. Чёрный великан был в последнее время спокойнее обычного. Чешуя местами начала сереть, что говорило о неминуемом приближении конца. Мышцы его продолжали быть сильными, а разум незатуманенным старческим слабоумием, что было свойственно многим стареющим животным. Но глядя в глаза Гибели Городов Лили понимала: скоро хищник воссоединится со своим всадником. Осознала это только сейчас, поймав сигналы стареющего организма и глаза заслезились. Она подошла к морде гиганта вплотную и погладила тёплую чешую. Зверь издал клокотание в перемешку с кряхтением, словно пытаясь утешить женщину, чью жизнь наблюдал от рождения. Зрачки расширились, придавая гигантской виарне на удивление добродушный вид. — Он умирает, — пояснила дрессировщица, чувствуя на себе взволнованные взгляды. — Даже у гиганта, способного прожить две сотни лет, есть порог, за который он не может перешагнуть. И нанороботы лишь оттягивают неизбежное. Вильям посмотрел на Белеарона вновь. Когда-то казавшийся чудовищем, стремящимся разрушить всё и вся, теперь зверь выглядел измождённым и вполне осознающим, что смерть уже близко. — Всего месяц назад он выглядел гораздо бодрее, — сглотнул Пин, подойдя к Лили. — Никогда не знаешь, когда настанет пора отдать Высшему Разуму свою энергию, — она пожала плечами. — Тут для тебя замечательная новость, — раздался в эфире бодрый голос Джима. — Кларис дала добро на посещение птенцов! Так что бегом в ясли, если не передумал!

***

Малыши стали крупнее раза в два, но пушок по-прежнему покрывал большую часть разноцветных тел. Птенец, что когда-то признал его родителем, ринулся к нему, заставляя Пина вновь ощутить радость отцовства. — Я тоже скучал, маленький, — он взял на руки бело-голубую виарну, что активно тёрлась головой о его щёки. Шипы начали прорастать и слегка шелушили, но оперение сглаживало эффект. Кларис стояла в стороне, с улыбкой наблюдая за воссоединением, пока у её ног копошились остальные малыши. — Это действительно… смело, — начала она, умудряясь следить за каждым из птенцов. Поймав на себе вопросительный взгляд механика, улыбнулась. — Пойти неизвестно куда ради того, что вероятно может положить конец твоему существованию. Никто из нас бы не решился. — Учитывая, что у нас было двадцать лет, чтобы хотя бы попытаться, а ему понадобилось всего несколько месяцев, — усмехнулась Лили, беря красно-жёлтого птенца на руки. Тот довольно закрякал, взмахивая широкими крылышками, окрепшими достаточно, чтобы совершать прыжки. Птенцов довольно скоро увели в игровой отсек, полный веток, почвы и растений с мелкими животными. Лили остановила Пина посреди коридора, чуть закусила нижнюю губу и попросила встречи в личном отсеке. Механик возражать не стал, ловя себя на том, что хотел предложить тоже самое, но после экспедиции. Дверь за ним закрылась и женщина встала изо стола, улыбаясь ему. В серых глазах сияли искорки, которые выдавали её с головой. Он решился сам к ней подойти, замечая, как она меняется во взгляде и жестах. Не сводил с неё внимательного взгляда, будто боясь, что она вот-вот грохнется в обморок. Мужчина не до конца понимал местных обычаев и жестов, потому не рисковал касаться первым, переживая, что покажется грубым или сделает что-то совсем неподобающее. Лили коснулась своими ладонями его рук, смотря необычайно пристально. Пин снова ощутил, как всё внутри закипает, а сердце стучит где-то в районе головы. Будто он снова студент, по уши влюблённый и неловкий. — О мой бог, если бы я только знал вашу культуру… — с некоторой обречённостью произнёс он, сознаваясь в своём незнании. — Забудь о нашей разнице. Прошу, — в голосе прозвучала мольба. — Просто сделай то, что хочешь. Механик несколько опешил от таких слов, но чувства, оттаявшие за долгие недели томления, сделали своё дело, подталкивая на смелый шаг. Правой рукой нежно коснулся её щеки, чуть склонился, прикрыв глаза и осторожным касанием губ поцеловал. Словно ему снова семнадцать и это его первый поцелуй. Лили чуть приоткрыла губы, зажмурившись, не веря своему счастью. Обхватила руками его шею, углубляя поцелуй, боясь, что сейчас он растворится, уйдёт. Сдержанные чувства с обеих сторон дали толчок и вот, первый, неловкий поцелуй перерос в страстный, уверенный. Слишком сильно томились, слишком много прошли, слишком долго ждали. Продолжение едва не случилось, когда Лили одёрнула себя. — У нас экспедиция на носу… — захихикала, порозовев сильнее обычного. — А мы тут… как подростки, — засмеялась. Пин заулыбался, поглаживая её волосы, пытаясь утихомирить бушующую волну внутри себя. Она была права, это было бы неправильно. Но так хотелось отдаться этим чувствам, погрузиться в них с головой и не выныривать, пока в лёгких не кончится кислород. — Дорогая, у нас ещё есть немного времени, — погладил её по щеке, глядя с такой нежностью, что женщина залюбовалась. — Думаешь, нам его хватит? — лукаво улыбнулась Лили, закусив губу. Мужчина пожал плечами. — Вряд ли… Лили поддалась вперёд, снова целуя его, но уже не сдерживая страсть. Отдавала всю себя в этом поцелуе, уже не контролируя тело, ощущая, как закипает кровь. Хотела его прямо здесь, прямо сейчас. Всего его. Пускай они окажутся несовместимы и у этого будут последствия. Плевать на аллергию, плевать на разницу. Она хотела его и только его.

***

— Джим ведь узнает, — вдруг захихикала женщина, потираясь о его щеку. — Думаешь, расстроится? — скривил бровь механик, повернув к ней голову и нежно поцеловав кончик носа. — Ни капельки! — позволила себе громкий смех. — Он будет только рад за нас! — А ты рада? — посмотрел на неё с особым выражением синих глаз, от чего Лили невольно сглотнула. — Да. Никогда прежде не чувствовала себя так хорошо…