***
— Что ты сказал? — крикнула в ярости Морир. — Патрульные границы сообщили, что с нашей территории на территорию королевства Кирэя прорвались двое неизвестных. Как сообщил один из патрульных, с ними был магический зверь. Белое платье, которое сегодня одела Морир в честь своего хорошего настроения окрасилось в черный. В ее глазах сквозил холод, и она со злостью и раздражением посмотрела на Тамио. Тот сжался всем телом под напором ее взгляда и упал бы на колени, если бы она не схватила его за лацкан сюртука своей тонкой, но такой сильной рукой. — Ты живешь столь долго только потому, что ты мой Слуга. Только потому, что на тебе мои метки, которые мне ничего не стоит у тебя отобрать. Так почему, зная это, ты меня разочаровываешь? Она забрала последнюю метку, которая привязывала жизнь Тамио к ее жизни, и, буквально на глазах, его кожа начала истончаться и становилась похожа на кожу мумии. Всего за несколько мгновений его волосы стали реже и утратили свой цвет и лоск, превратившись в подобие соломы. Округленные глаза со страхом и изумлением смотрели на Морир. Из легких вышел сиплый звук, как со спущенной шины, и Тамио медленно начал опускаться. И когда он коснулся коленями пола, королева вернула свою ментальную метку обратно. И в тело Тамио, будто заново вдохнули жизнь. — Ты отдал нашим врагам, то, что должно было принадлежать нам. Ты отдал им великое преимущество над нами, в то время, когда мы и так в затруднительном положении. Скорее всего, Маларик узнает от них о моем пробуждении. Мы потеряли эффект неожиданности. — Простите меня, моя Владычица. Простите своего глупого слугу, что не уследил. Простите, прошу,— он упал в ее ноги и стал целовать туфли. Страх сковывал его тело, пробегая по коже жалящими мурашками. Тамио, знал, как он провинился, он знал, что действительно подвел свою госпожу. Ту, что когда-то спасла его никчемную жизнь, вырвав ее из жадных и сухих лап трущоб, подарив простому смертному, без намека на магию, долгую жизнь длиной в тысячу лет. Он был обязан ей всем. Он боялся ее, и он же ее любил и боготворил. И от того, чувство вины сдавливало его горло стальной гарротой. — Придумай что-то стоящее, чтобы я видела, что твоя жизнь для меня не бесполезна.***
— Почему вы пересекли границу нашего королевства?— в который раз уже спрашивал Ирвинг, буквально возвышаясь над испуганной, но стойкой парой. Мужчина и женщина, которых словили в лесу, назвались именами Жакон и Марла, но это, пожалуй, и все, что они поведали о себе. У начальника стражи уже сдавали нервы. И если бы только король не запретил их пытать, то Ирвинг стоял бы уже с руками по локоть в крови, но уже с полученной информацией. Он тяжело вздохнул и позвал: — Рикар, займись этим делом так, как умеешь только ты. Молодой парень с большими зелеными глазами, что придавали ему юношеский вид, зашел в комнату, побрякивая набедренным мешочком с кристаллами. Глядя на это, еще немного пухлое лицо, которое даже не успело привыкнуть к бритве, нельзя было узнать мага с очень незаурядным талантом. Рикар владел магией кристаллов. Это была древняя магия, практически забытая. Может быть, было неправильно называть эту магию так, поскольку кристаллы сами по себе не были источником магии, а лишь служили ее фокусом, усиливая природные способности человека. Но суть умения заключалась в том, что для каждого заклинания нужно было подобрать правильный кристалл, чтобы использовать его, а записи этих знаний были давно утрачены. Парень подошел к паре. Открыл свой кожаный мешочек, потрусил его и вынул один из своих многочисленных кристаллов. Покрутил его в руках, посмотрел сквозь него на лучик солнца, словно что-то рассматривал в нем. Его серьезный взгляд уставился прямо, сначала в глаза мужчины, а потом в глаза женщины. Они, что-то увидев в его глазах, неожиданно испугались. На их лицах читался страх и полное непонимание происходящего. Они прижимались друг к другу, как раненые звери в надежде снискать защиту и покой в объятиях друг друга. Но это им нисколько не помогло. Женщина лишь успела пискнуть: «не надо», как голос мага уверенной интонацией прочертил между ними связь, липкую и неприятную, но такую, что было очень сложно разорвать. — Дэйкарус огэн,— проговорил Рикар на древнем языке, наводя на них кристалл и словно всматриваясь через него куда-то. Парень захватил их сознание. Он держал их крепко своим цепким взглядом, и они не могли противиться его воле. Они смотрели затуманенными глазами. Ждущими глазами, словно все чего они желали это его вопроса, его приказа. — Отвечайте на вопросы, — сказал он, все так же глядя на пару. — Кто вы такие?— спросил Ирвинг. — Мы из рода Саргон,— безразличным голосом проговорил мужчина. — Это же один из знатных родов в королевстве Робэстия,— задумчиво пробормотал Ирвинг. — Почему вы бежали, изображая простолюдинов?— задал очередной вопрос глава стражи. — Королева Морир проснулась, мы боялись ее гнева и ее проклятия,— все так же глядя в кристалл проговорила теперь уже женщина. Сердце Ирвинга от произнесенного имени забилось, как загнанная в клетке птица, напуганная птица. Оно стучало о ребра так сильно, что мешало сделать вдох, и воздух, словно застревал в глотке, не доходя до легких. Только сила воли настоящего воина и чувство собственного достоинства помогли ему совладать с собой, а не беспомощно сползти по стенке от страха, как кисейная барышня. Сделав несколько трудных вдохов, и прочистив, вдруг, сильно сжатое горло, кашлем, он продолжил допрос. Но раз за разом в его голове всплывала фраза: « Королева Морир проснулась», и противный холодок скользил ему по позвоночнику, заставляя вздрогнуть все тело.****
Блэк стоял возле двери лазарета. Охранник, что должен был сторожить нового магического зверя куда-то отошел. Это было лучшее время, чтобы проникнуть внутрь и посмотреть на Нэнси своими глазами. Но почему-то такой злой и полон решимости Блэк, сейчас стоял, не решаясь сделать несколько последних шагов. Что он творил он не знал. Зачем он пришел сюда он тоже не знал. Даже если его покойная жена, а теперь уже видно, что и не покойная вовсе, тоже попала в этот мир, то это ничего не меняло. Там она его предала, и он ее не простил. Так чего же он теперь стоит здесь, что хочет сделать? Может быть, спросить, как она здесь оказалась? Слышала ли она тот голос? Не додумав толком свои мысли, и свою мотивацию он все-таки сделал шаг внутрь. В комнате лазарета лежала только она. За покрывалом не было видно ее повреждений, но вид у нее был болезненный. На красивом маленьком лице залегли какие-то серые тени, которые вовсе не были характерны для нее. На лбу выступил пот и маленькими бисеринками поблескивал на светлой коже. Ее блондинистые, почти что белые, волосы смятой кучей лежали вокруг ее головы, словно она металась в тревожном сне и так их разбросала, может быть, так и было. Блэк смотрел на ее ангельское личико, и в голове его до сих пор не укладывалось ее предательство. Не укладывалось, потому что не хотело укладываться. Он негодовал и все думал: с каких пор в ней начались эти мысли? Почему он их не заметил? Почему не заметил изменения в ее поведении, а, как влюбленный дурак, слушал всю ту лапшу, которую она выкладывала на его уши? Он не знал. Он хотел ее, было, спросить об этом, и в каком-то порыве позвал ее: «Нэнси». Но она не проснулась. Она лежала все так же, как и две минуты назад. В ней ничего не изменилось. Только тихий звук ее дыхания говорил, что она еще жива. Чужое прикосновение к руке, что моментально вырвало его из своих мыслей, заставило тело напрячься и вздрогнуть одновременно. Он повернул голову вправо и увидел встревоженного Эрдана, что пытался разобрать эмоции, на столь хмуром и печальном лице Блэка. Красный порез на его щеке уже не кровоточил, только ярко алел на бледном лице, контрастируя с изумительными синими глазами. — Что ты здесь делаешь?— устало спросил Блэк, касаясь рукой кончиков пальцев мага. — А ты что? — Я в двадцать вопросов не играю. — Я искал тебя,— ответил маг. — Зачем? — Потому что беспокоился за тебя,— и по этим искренним глазам Блэк понял, что тот говорит правду. — Разве у тебя есть для этого причина? — А разве нет?— Эрдан многозначительно скосился на тело безмолвно лежащей девушки. — Нет,— сказал Блэк,в упор глядя в глаза мага. «Она уже в прошлом»— подумал он в тот момент. — Что вы тут делаете?— как гром прозвучал голос незнакомца, заставляя вздрогнуть обоих. Они медленно повернули голову к человеку, который стоял у двери лазарета. Это оказался охранник, что сторожил нового магического зверя, чтобы тот не сбежал. Он сверлил своим вечно подозрительным взглядом Блэка и Эрдана, явно намекая, что им здесь нельзя находиться. — Мы уже уходим,— сказал маг, беря хвостатого за руку и ведя его за собой. Тот не сопротивляясь, последовал за Эрданом, уставший и побитый своими эмоциональными каруселями.***
Ирвинг стоял возле кабинета короля и, честно говоря, ему было страшно. А ему уже давно не было так страшно. Проблемой было еще и то, что он не знал в полной мере, боится он больше того, что Королева Морир проснулась, или же того, какая будет реакция его короля на эту новость. Нервно сглотнув и подумав о гонцах, которые приносят плохую весть, он все же постукал в резную дверь с изображением короны в центре. Он надеялся, что король ничего ему не сделает, ведь давно уже прошли древние времена, когда гонцу, все же, отрезали голову. Но выбора у него особо не было, ведь это входило в его обязанности. И поэтому, услышав гулкое «входите» из-за массивных дверей, он открыл их и ступил внутрь. Сделав ровно десять шагов, он опустился на колено в самом центре красиво вышитого манабуйского ковра, подарка от правителя Манабуи. Он опустил голову, дабы ненароком не взглянуть в глаза правителя, что, как он думал, несомненно, окрасятся гневом. — Что случилось Ирвинг? К чему эти формальности? Встань, — спокойным голосом проговорил король Маларик. — Нет, лучше так. —Ладно. Докладывай, что там у тебя? — Мы допросили ту пару, что была задержана на границе наших владений. Они из рода Саргонов. — Саргонов?— удивился король. — Один из родов, что входит в Совет Робэстии? — Да, мой король. Они сказали, что они бежали, переодевшись в простолюдинов и, что на своем пути, в лесах на территории Робэстии они встретили магического зверя, который впоследствии увязался за ними. Но поскольку они очень слабые маги, то не проходили с ним ритуал, они думали, что им будет не под силу укротить зверя. — Ладно, с этим понятно. Но от чего они бежали? От этого вопроса Ирвинг напрягся всем телом и застыл. Он буквально ощущал, как его шею сводит от напряжения. По спине, будто холодок прошелся. — Ирвинг, говори,— низким голосом спросил король, который понял, что что-то произошло. — Королева Морир проснулася,— тихим, подобно незаметному сквозняку, голосом, проговорил Ирвинг, еще ниже опуская голову. В кабинете наступила такая тишина, что ее можно было пощупать рукой. Ирвинг, что ждал бурной реакции, нерешительно поднял голову. Король застыл. Словно его околдовали, он сидел огорошенный этой новостью. Даже его веки не двигались. Его пустой взгляд смотрел туда, куда никто не имел хода — в его воспоминания. Картинками мелькали фрагменты прошлого: его рука в длинных медовых волосах; его губы на столь совершенной коже; искристый смех; длинное белое платье; кровь; поле боя, сотни трупов и она кружащаяся на них, словно в танце. Воздух с шипением вышел из легких короля и он, наконец, закрыл глаза. Одна слеза скатилась по его щеке, и он тихо прошептал: — Лучше бы ты не просыпалась***
Они стояли посреди спальни. Блэк намеренно отводил глаза, он не мог смотреть в эту водную синеву, тонуть в ней, как утопающий без шанса на спасение. Ему казалось, посмотри он в глаза Эрдана и все, он пропадет. А может быть, ему просто было страшно взглянуть на него, после того, что он сделал. Рана на щеке, словно специально ярче алела на его бледной коже. Какое-то раздутое до абсурда чувство вины наполняло его, и он ничего не мог с этим поделать. — Блэк, посмотри на меня,— терпеливо, как будто обращался к ребенку, проговорил Эрдан. Тот, все же, поднял на него глаза и в них был такой клубок различных чувств, который маг просто не мог развязать без помощи слов. — Что происходит? Ты бесишься с тех пор как появилась та женщина, тот белоснежный зверь. — Я не знаю, как это объяснить,— каким-то вдруг осевшим голосом проговорил Блэк. — Ты просто начни, а дальше оно само получиться,— подбодрил его маг. — Она моя жена,— как из пулемета выпалил хвостатый. Не сказать, что это заявление вызвало в Эрдане бурю радости. Сердце крепко и больно сжалось, но он заставил себя выслушать его дальше. — И? — Она предала меня с моим лучшим другом, и я ее убил. А потом покончил с собой. — О,— губы Эрдана сложились ровно в эту букву. Больше он не мог ничего сказать. Он был ошарашен и оглушен. Он посмотрел на Блэка. Он был живой и теплый, тогда о каком самоубийстве он мог говорить? Его жена лежала в лазарете, и она тоже была живой и теплой. — Но ты ведь живой, и она тоже, что ты такое говоришь? — Умирая, я услышал голос. То существо мне сказало, что я должен найти своего укротителя. Оно сказало, что это мое наказание и мое спасение, и что если я его не найду, то навсегда останусь зверем. Это объясняло некоторые вещи. Например, то, что Блэк практически сразу после ритуала перешел в свою человеческую форму. Но, все же, в это было так сложно поверить. — Я вижу по твоим глазам, что ты мне не веришь,— обвинительно проговорил Блэк. — Но… — Я говорю тебе правду, это то, что ты хотел знать. Это то, о чем ты спрашивал. В твоем мире есть магия, так почему ты мне не веришь? — Потому, что это невозможно! Второй закон архимага Нобэлиуса гласит, что «Живые существа не могут быть перемещены в пространстве, поскольку их сложное и вечно меняющееся тело не позволяет сделать правильные для этого вычисления». — Но то же самое ты говорил про преобразование живого тела и ссылался на первый закон архимага Нобэлиуса, но все же мое тело преобразуется в животную форму. На это замечание Эрдан только беспомощно открыл рот. Он не мог протестовать против собственных слов, которые он сказал там, на лужайке, в лесу. — Мне кажется, что ваш этот архимаг ни черта не смыслит в магии, раз его законы опровергаются. Эрдан пропустил замечание сквозь уши, не акцентируя на нем внимание. — Ладно, — проговорил он,— я верю тебе. То, что это не доказано или, по крайней мере, доказано неверно, еще не значит, что этого не существует. — Вот именно. — Но мы должны разобраться с этим. — Потом. —Да, потом.