Черные небеса

— Ты ее любишь? — все еще читая мимику, спросил Эрдан. Блэк поднял свои янтарные глаза и пристально посмотрел на мага. На тле его бледной кожи его синие глаза смотрелись яркими озерами, в которых можно было утонуть. Блэк почувствовал себя утопающим без возможности спастись. Эта синева поглощала своей сосредоточенностью, своим вниманием, терпением и, как ни странно, уютом. Эрдан ждал ответа. Он так сосредоточил свое внимание на каждом мимическом движении Блэка, чтобы не пропустить ни одной, даже самой малозначительной, реакции, что ощутил, как у него между глаз образовался какой-то болевой участок. Но он не обращал на него внимания. Все это было не важно. Важен был только этот момент, только Блэк, и только его ответ. — Я не знаю, — на грани слышимости прошептал Блэк, опуская лицо вниз, чтобы, не дай Бог, не столкнуться с разочарованием в этих глубоко синих глазах. Эрдан поднял лицо Блэка за подбородок и заставил посмотреть на себя. В его взгляде читалось только терпение и казалось столетняя мудрость, хоть ей и не было откуда взяться, потому что Эрдан столько еще не прожил. Но она там была. Он нежно улыбнулся, и казалось, к этой улыбке прикоснулись сразу два солнца, что освещали всю Кирэю. — Это невозможно, — ответил он и провел ладонью к пульсу сердца, что сильно и отчетливо бился под мышцами груди. — Потому что твое сердце знает ответ. Оно знает, любишь ли ты ее или нет. — Но почему мой ответ тебе так важен? Раньше бы Эрдан не задал бы такого вопроса, но не сейчас. Глядя на то, как Блэк смотрел на свою жену, к нему пришло осознание, что его и ее связывает куда больше факторов, нежели самого Эрдана и Блэка. Очевидно, что они были давно знакомы, у них было общее прошлое, какие-то свои моменты, свои истории. И глядя на все это, маг понял, что банально ревнует. И эта ревность разожгла в нем такой дикий эгоистичный огонь, что он не знал, как его затушить, а если быть честнее, то он не хотел его тушить. Им овладело неведомое раньше чувство собственника, желание обладать Блэком полностью и безвозвратно. Он понимал, что этим чувствам было еще рано образовываться, уж слишком мало они были знакомы. Он даже предполагал, что свою лепту во всей этой эмоциональной карусели внес сам ритуал, и эта мысль не была лишена смысла. Но от этого его чувства никуда не девались, они не ощущались как фальшивые, а очень даже как настоящие. — Потому что я эгоистичен в своем желании обладать тобой. Мне хочется, чтобы ты думал только обо мне, чтобы ты смотрел только на меня, чтобы принадлежал только мне. — Но я и так тебе принадлежу. Ритуал связал нас на всю жизнь, и я уже смирился с этим, — сказал Блэк, заглядывая в глаза мага. В его глазах, синих, как Земные океаны, он увидел себя. Он увидел себя в них так четко, как если бы смотрел в зеркало. И еще он увидел в них пламя. Жар того, о чем маг ему говорил. Чистое желание, направленное на него, не прикрытое ничем, обжигающее своей силой. — Да, связал. Но я не хочу, чтобы ты мирился с этим. Я хочу, чтобы ты сам желал этого — принадлежать мне. Чтобы ты получал от этого удовольствие. Поэтому, мне важен твой ответ. Блэк задумался еще раз над вопросом. Когда-то ответить на него, было так же просто, как дышать. Это было подобно аксиоме, что не подлежит доказыванию. Это было, как очевидный факт, который даже мысли не стоит. Но сейчас нужно было долго подумать, чтобы раскопать ответ среди тысячи мыслей, что его окружили. Когда он смотрел на Нэнси, что лежала в лазарете, в его голове проносилось столько вопросов, и ни один не был о ее самочувствии. Там, его не волновало, как она себя чувствует, болит ли у нее что-либо, или видит ли она в своих снах кошмары. Он был поглощен только своими переживаниям и своими вопросами: « Почему? Зачем? Когда?». Честно говоря, его и сейчас не волновало ее самочувствие. Вспоминая ее сейчас, он чувствовал только горечь и где-то далеко злость и обиду. Картинки их прошлого всплывали, как в дешевом фильме с выцветшей пленкой, от которого больше ничего хорошего не осталось, ни сюжета, ни картинки. Все, что она ему оставила — вновь открытую рану и страх. И он отчетливо видел свой страх в отражении глаз Эрдана, поэтому он даже не удивился, услышав вопрос: — Чего ты боишься? — маг заботливо взял его лицо в руки. Такой теплый и родной жест, почти что копия, того, что делала его мать. И глаза от этого предательски защипало. Он не хотел плакать, это не по-мужски. Но его тело предало его и не хотело слушаться, как будто эмоций было слишком много и они пролились, как вода из переполненной чаши. Соленые дорожки стекали по щекам, а потом продолжали свой путь по рукам Эдана, по его запястьям и прятались где-то в глубине рукавов его куртки. — Опять быть обманутым и брошенным, — прошептал Блэк. Сказав это, он ощутил себя опять маленьким ребенком. Воспоминание, живой болезненной картинкой отпечаталось на внутренней стороне его век, и сейчас, каждый раз, когда он закрывал глаза, он видел себя, маленького и беспомощного. Мать держала его лицо в ладонях, заставляя посмотреть на нее. Но его, тогда еще карие глаза, смотрели в окно, а точнее, в спину уходящего отца. Он знал, что тот больше не вернется. А волевое лицо матери, в глазах которой стояли слезы, которые так и не пролились, было обращено только к нему. Она не позволила посмотреть в спину мужчины, которого она любила и который ее предал. Она смотрела на его сына, и с какой-то горькой радостью отмечала, что тот был больше похож на нее, нежели на отца. «Не бойся, и не плач» — сказала тогда она. «Люди, которые тебя бросают, недостойны твоих слез». Слова, что были сказаны так давно, прозвучали в голове, словно мать прошептала их ему на ухо. Волна успокоения прошлась по всему телу и высушила соленые дорожки слез на его щеках. Блэк почувствовал мягкое прикосновение губ сначала на правой щеке, а потом и на левой. Эрдан все так же держал его лицо и стирал следы от тех дорожек своими губами. Прижавшись лбом ко лбу, он прошептал практически в губы Блэка. — Прошу тебя, не плач. У меня сердце болит, от этого. — Я больше не буду плакать. Люди, которые меня бросают, недостойны моих слез. — Да, недостойны. — Я отвечу на твой вопрос, — сказал Блэк. Эрдан начал отдаляться от лица хвостатого, но требовательная рука прижала его обратно. Так они стояли, прижавшись лбами друг к другу, и соприкасаясь дыханиями. — Я слушаю. — Она в прошлом. Для меня он осталась на моей планете, она мертва для меня. Та кто здесь… я ее больше не знаю. Мое настоящее и мое будущее стоит передо мной. Прикасается ко мне и дышит мной. У Эрдана сперло дыхание. Оно просто застревало в горле и выходило рваными толчками. Сердце сжалось от переполняющих чувств, а в животе разлилось тепло, которое желало стать чем-то большим. Не успел Эрдан совладать с эмоциями, как тараном в его губы врезались губы Блэка. Они сминали все на своем пути, были одновременно и твердыми и мягкими. Его язык требовательно исследовал весь рот мага, сражаясь за главенство, он выстоял в этой борьбе победителем, и подчинил себе рот Эрдана, что капитулировал и просто получал наслаждение. Блэк не целовал Эрдана. Он пил его, как страждущий пьет у желанного источника. Он был напорист, и в какой-то степени яростен, но под всем этим ощущалась печаль, разочарование, страх и практически болезненная уязвленность. И Эрдан это понимал. Он понимал, как Блэку сейчас нужно чувствовать себя сильным, победителем. Как ему нужно чувствовать уверенность. И маг дал ему это, он позволил Блеку главенство, хотя сам был не прочь овладеть его телом, но не его собственные чувства и желания сейчас были ему важны. Острые зубы захватили нижнюю губу мага и играли с ней на грани боли. Блэк покусывал губу, а потом зализывал ее, и круг начинался заново. Потом он опять ворвался языком внутрь, пощекотал нежное небо, прошелся исследовательски по шелковистости щеки, по твердости десен. Впившись ладонью в волосы мага, он резко наклонил его голову так, что шея образовала практически ровную линию. От неожиданности маг то ли вскрикнул, то ли застонал, и его хриплое дыхание, вслух засвидетельствовало о его желании. Блэк укусил его в шею. Маг опять вскрикнул. Но укус не был болезненным, он скорее придавал пикантности последующим поцелуям. Языком он проводил влажные дорожки по нежной коже и когда добрался поцелуем за ухо, Эрдан неожиданно громко застонал. Блэк даже приостановился. Но маг ясно ощущал кожей, что тот улыбался. И для него ничего не было столь важным как эта улыбка, обращенная к нему. Блэк ступил вперед. И магу ничего не оставалось, только сделать зеркальный шаг назад. Тот сделал еще один шаг, и маг отступил, как в танце. А потом Блэк улыбнулся ему в волосы и толкнул Эрдана вперед. Маг успел только в изумлении вскрикнуть «что…?», как тут же свалился на кровать, о существовании которой уже и забыл. Он изумленно посмотрел на Блэка и застыл. Его глаза горели желтым янтарным пламенем, а смотрел он только на Эрдана. Как хищник, который смотрит на свою добычу. Долгий и пристальный взгляд скользил по каждому миллиметру кожи. И маг буквально ощущал жгучесть его желания, что обжигало его, как огонь. Плавным движением Блэк стащил с себя футболку. Расшнуровал свои ботинки, медленно отщелкнул пряжку пояса и так же медленно снял штаны с бельем. Он знал, что Эрдан на него смотрит и это знание делало его движения очень сексуальными. Он знал, что маг его хочет. Он знал, как он сейчас на него смотрит. И он знал, что ему сегодня ни в чем не откажут. Эрдан смотрел на великолепие обнаженного тела Блэка. А тот специально стоял, демонстрируя себя. Его идеально выточенные мышцы, словно над ними ни день и не ночь корпел гениальный скульптор, играли под кожей с каждым его движением. Линии были четкими, и никто не мог бы сказать, что что-то в этом поджаром теле было не так. Все пропорции у него были совершенными. А цвет кожи, светлый, но с легкой толикой теплого оттенка, наводил на мысль, что солнце касалось его только нежнейшими прикосновениями. Его естество уже гордо вздымалось верх, немного касаясь живота, а черный и опасный хвост с кисточкой, то и дело задевал его по ногам, легчайшими касаниями, словно не хотел отвлекать внимания. Блэк полез по кровати, глядя в упор на Эрдана. И полз он так, будто в его теле были мышцы там, где у обычных людей их нет. Он полз не как человек, а как животное, грациозно, опасно и сексуально. Отчего-то Эрдан начал отползать по кровати к стене. Он не мог разобрать в себе чувства. Восхищение и легкий страх переплелись в нем тугим жгутом. Ему и нравилось это зрелище и пугало, завораживало и щекотало нервы. Блэк тихо утробно рыкнул и, схватив Эрдана за ногу, потянул к себе. Тот лишь успел пискнуть, как это поджарое тело возвысилось над ним, опираясь на руки по обе стороны от головы. Он лизнул мага в щеку совсем нечеловеческим жестом, и опять посмотрел на мага янтарными глазами. — Я чувствую легкий страх от тебя. Чего ты боишься? — спросил Блэк низким голосом. — Просто, твои глаза, повадки… я тебя еще таким никогда не видел. И это немного пугает. — Мне остановиться? — прошептал Блэк, вылизывая шею мага и уходя к эрогенной зоне за ухом. — Нет, — только простонал Эрдан и ухватился за шею Блэка, придвигая его еще ближе к себе. Все еще целуя шею и спускаясь в ложбинку между ключицами, он начал раздевать мага. Первой полетела его коричневая куртка от формы. Потом его черная футболка тоже полетела в места не столь отдаленные — на пол. Блэк с торжественным рыком припал губами к голой бледной коже, вылизывая ее, как кот добравшийся до сметаны. Эрдан только и успевал шептать «Да, Блэк, да» и хватать ртом воздух. По его телу проходились волны энергии, которую ненамеренно выпускал Блэк, просто от того, что был возбужден. Они ласкали его мягкими теплыми касаниями, подобно шерсти, что скользит по коже. Это возбуждало сильнее и это поднимало волны мурашек по всему телу Эрдана. Поцелуями и влажными дорожками Блэк добрался до линии штанов. Он немного прикусил кожу возле пупка, поиграл с ним, в то время как руки водили по бокам мага, по груди, всюду, куда только могли дотянуться. Он провел языком вдоль линии пояса, ведя холодную мокрую полосу, и маг задрожал под ним, и сбивчиво зашептал: — Сними их…сними. — Что снять? — игриво проговорил Блэк, ткнувшись носом в уже давно твердый пах. Эрдан заерзал под ним, пытаясь потереться пахом хотя бы обо что-то. Подбородок это или нос не это было важно. Важно было ощутить ту волну наслаждения, что при этом проходила по телу. Не в силах терпеть он хныкал, и жалобно мычал, ему отчаянно хотелось большего, а Блэк чего-то ждал. Маг не понимал, чего он хочет. Что он желает. Он был так возбужден, что скажи ему Блэк что-то сделать, и он бы сделал. Блэк глядел на извивающееся тело и был более чем рад собой. Он еще ничего толком не сделал, практически не прикасался к паху, а любовник под ним уже стонал и желал его, в буквальном смысле, до дрожи. — Попроси меня, и я сделаю это, — низким голосом змея-искусителя проговорил Блэк. — Пожалуйста, сними их. Я больше не могу, хочу тебя… так сильно хочу… прошу, — хрипло то ли шипел, то ли шептал Эрдан. Одним быстрым рывком Блэк содрал с мага штаны, вырвав изо рта Эрдана стон освобождения, будто узника выпустили из заточения. В каком-то смысле так и было, его узник стоял ровно, и полон жизни, приветствовал склонившееся над ним лицо Блэка. Блэк прошелся взглядом вдоль тела Эрдана. Светлая кожа была столь бледна, что казалась прозрачной на фоне белых простыней. Практически белые волосы разметались по подушкам белоснежным нимбом. И только два глаза, как сапфировые огни со жгучим желанием смотрели на Блэка, а обкусанные губы расцвели ярко алым бутоном. Он был красив, этого нельзя было скрыть. И Блэку сейчас было далеко все равно, что он мужчина. Он был чертовски красив, своей белоснежной странной красотой. Эрдан никуда не мог от него уйти, да и не хотел, и только это было важно сейчас. И он смотрел на хвостатого такими глазами, как никто еще не смотрел. Блэк наклонился к головке и лизнул ее языком, следом, как эхо его действий, раздавалось шипение и тихие всхлипы-вздохи. Он поднял свои глаза и заглянул в два озера, что так пристально на него уставились, что и не мигали вовсе. Все еще смотря в его глаза, Блэк опустил его плоть глубже в рот, покатал его по языку, как излюбленную конфету, а потом проглотил. Горло выдавало спазм за спазмом, глаза Эрдана закатились вверх. — О, Боже, — громко, как последний раз в жизни, простонал маг. Хвост Блэка взметнулся к белоснежному телу мага и подобно змее скользящей по белому камню, заскользил по выточенной коже. Эрдан вскрикнул от неожиданной ласки. Мех на кисточке щекотал грудь, живот, шею, а спрятанный внутри шип нежно, но ощутимо, царапал кожу, напоминая, об опасности которую в себе несет, и, придавая ласке и ощущениям больше пикантности. — Прекрати, прошу, а то меня надолго не хватит. — Мы куда-то спешим? — с интересом спросил Блэк, отрываясь от занимательного процесса. — Нет, но я хочу ощутить тебя. Скорее, у меня уже нет терпения. Одним рывком Блэк развернул мага на живот, желая выполнить мольбы своего укротителя, но застыл. Застыл под картиной, которую увидел. На спине было несметное количество маленьких шрамов, как будто кто-то ставил засечки, что-то считал, вырезая свой счет на коже. Все шрамы были относительно малы, два, может быть, три сантиметра, но было два шрама, которые пересекали всю спину по диагонали. Блэк прикоснулся к этим шрамам и ощутил, как маг под ним напрягся. Его спина, словно закаменела, а сам он не сдвинулся ни на миллиметр, судя по всему, ожидая вердикта. — Потом. Мне не нужна сейчас жалость, мне нужен ты. Я хочу тебя, — сказал он, оборачиваясь, чтобы заглянуть в лицо хвостатого. — Ты красив, — сказал Блэк, и жадно поцеловал Эрдана в губы, так, что у того даже мурашки пробежал табунами по телу. Зарываясь лицом в подушку, маг сжато промычал: — Масло под кроватью с левой стороны. — Отчего столько смущения, ты уже добрых минут десять лежишь передо мной голый? — Я не помню уже, когда был снизу в последний раз. — О-о, — протянул довольно улыбающийся Блэк, — то есть, мне оказана честь? — Заткнись уже, — прошипел маг и еще ниже зарыл голову в подушку. — Ну ладно, давай, попу к верху, — ухмыльнулся хвостатый. — Да, заткнись ты, не комментируй, кретин, — воскликнул зардевшийся маг. — Да-да, как прикажет мой великий укротитель, — посмеивался Блэк, кусая мага за зад. Тот вскрикнул, а потом охнул. Скользкий палец Блэка с трудом пробивался в его тугую глубину, буквально, прокладывая себе путь. Комната наполнилась цветочным запахом масла и мокрыми звуками. Вскоре прибавились еще и вздохи Эрдана, что уже не мог сдержать себя от желания. Он уже давно не испытывал этого ощущения, как что-то инородное входит в тело. Как оно нежно поглаживает изнутри, вырывая с каждым движением судорожный вздох. И накал желания, что окунает тело в легкое тепло. Желания чего-то большего внутри, чего-то, что будет распирать тебя и дарить наслаждение такое острое, что можно спутать с болью — Давай, я хочу, — простонал Эрдан, прогибаясь в пояснице еще сильнее, почти с кошачьей гибкостью. — Еще рано, ты слишком тугой, — сжато проговорил Блэк. Ему самому уже не терпелось войти в Эрдана, но он понимал, что магу будет от этого очень больно, что тот еще не готов. А мольбы, что издавал Эрдан, уж никак не помогали сдерживать себя. Поэтому хвостатый просто наклонился и зажал ему рот свободной рукой. Послышалось недовольное мычание, но маг не предпринял попытки высвободиться, хотя и мог. Долго Блэк растягивал Эрдана, пока не начали входить все четыре пальца и лишь тогда он рискнул пристроиться сзади. Маг, почуяв изменения, даже притих. — Че ты напрягся, как девственник? — Затк…,— Блэк вошел в него до середины, и конец фразы утонул в горловом стоне. Как же давно Эрдан не испытывал этих ощущений, а то, что он чувствовал тогда, было лишь блеклой дымкой по сравнению теперешним. Внутри все распирало от наполненности, стенки немного жгло и покалывало, но это все было неважно. Что-то безумно правильное было в этом. Глубинно, что-то на метафизическом уровне щелкнуло, и Эрдан ощутил, как его собственная магия выливается плавным потоком и соединяется с энергией Блэка. Они оба прочувствовали это и замерли, пробуя, как теперь работает их сила. Они ощутили себя единым существом. Эрдан почувствовал все сомнения Блэка, все его страхи, боль, и глубоко внутри, бушующую, никогда неутихающую ярость, как свою. Какой-то нечеловеческий рык вырвался у него, совсем ему несвойственный и он подался назад к телу Блэка, как будто желая соединится еще плотнее. Блэк тоже ощутил все эмоции Эрдана. Эго желание пеленой застлало ему глаза, его страхи перед отцом, частички его воспоминаний быстрыми картинками всплывали в голове, а в ушах свистели звуки плети и слова главы семьи: «Ты недостоин. Ты ущербен. Ты негоден. Черствый мальчишка, я воспитываю тебя, и так ты мне платишь? Ты нежеланен был, чертов ублюдок». И тень боли пронзила его спину один раз, а потом еще один. И Блэк знал, что маг ощущал ее намного сильнее, и он знал, что так болели те раны, которые потом оставили шрамы по диагонали его спины. Он придвинул его ближе, поднимая на колени, чтобы обнять его со спины. Легкая дрожь прошла по телу мага от того, что Блэк вошел еще глубже. Но он откинулся на его плечо, как на новую и единственно надежную опору в своей жизни. Крепкие руки обхватили его и прижали к своему телу так сильно, что воздуха едва хватало чтобы дышать, но это объятие дарило спокойствие и чувство безопасности Блэк зарылся носом в белоснежные волосы мага, вдохнул его аромат, который имел легкую нотку полевых цветов и вместе с тем терпкую нотку от лесных деревьев, и прошептал тихо ему в волосы: — Ты достойнее многих, — и толчок, как если бы он хотел втолкнуть свои слова внутрь мага, чтобы он в них даже не смел сомневаться. — Ты нормальный, — и опять толчок. —Ты достойный многого. От каждого слова, каждого толчка, наслаждение тягучей патокой наполняло тело Эрдана. А в глазах стояли слезы и мысль в голове тихо шептала: « О, Боже, он знает». — Ты добрый и сердечный, — толчок. — И ты желанен, — с рыком он повалил Эдана обратно на кровать. И каждое движение, каждый толчок, словно были подтверждениями его слов. Комната наполнилась рычанием Блэка, громкими стонами и всхлипами мага, и звуками движущихся тел. Блэк держал Эрдана крепко, словно не хотел отпускать его ни на миллиметр. Он нуждался в маге, точно так же, как и Эрдан в нем. Сила обволакивала их теплым пледом, касаясь и приятно покалывая на коже, принося неописуемые ощущения. И когда они оба были уже на пике, когда горло саднило от стонов, а тело переполняло наслаждение, Блэк прижал Эрдана очень сильно к себе. Так сильно, что, наверняка, завтра у того будут ссадины, но это будет завтра. Сегодня же, они выпустили все свои переживания, вместе со своим напряжением и громким звуком своих голосов, словно под глас фанфар, и упали на кровать, тяжело дыша. Блэк притянул мага и уткнулся ему в макушку, вдыхая его запах, и успокаивая свое бешено колотящееся сердце. Эрдан же вжался спиной в его грудь, стараясь полностью повторить изгиб его тела. Через несколько минут, когда нега заполнила тела, а воздух из легких выходил в нормальном темпе, маг спросил: — И как так получилось, что началось все с того, что я утешал тебя, а закончилось тем, что ты меня оприходовал, и под конец еще и успокаивал мои болезненные воспоминания? — Не знаю, — сонно протянул Блэк, кладя свой хвост поперек бедра мага, — у нас все не как у нормальных людей.