Если с тобой хорошо обращаются, рано или поздно придется за это расплачиваться. Всегда есть какая-то ловушка. Дэниел Киз.
Голубые глаза непрерывно смотрят на оконное стекло, о которое бьются капли дождя уже долгое время. Они ударяют и скатываются вниз, некоторые соединяются и следуют дальше вместе. Алиса наблюдает за этим уже пятнадцать минут, но не отдает себе отчета. Отрываться не хочется, не хочется вообще делать что-либо. Одна рука поднимается и пальцем скользит по стеклу параллельно с одной из множества капель. Она всегда любила дождь. Ещё в детстве, живя в уютном доме, сзади которого был свой небольшой двор, она выбегала на улицу, подставляя лицо дождю и ветру. Кружась по мокрой траве босыми ногами, она закрывала глаза, слушая природу, что, казалось, проникала под кожу и кружилась вместе с ней. Мама тогда выходила на крыльцо и кричала, стремясь перекрикнуть звук дождя, чтобы девочка немедленно зашла в дом, иначе простудится. И маленькой черноволосой Алисе приходилось подчиняться, недовольно плестись домой, где её заботливо переодевали и укрывали пледом. Мама смеялась, целуя в лоб дочку, которая недовольно надувала губки, но забывала про всё, получив кружку чая с малиновым вареньем. Раскат грома отвлек девушку от воспоминаний, заставив вернуться в безрадостную реальность. Детство было, по сути, единственным периодом в её жизни, когда Дэвл чувствовала себя действительно счастливой. Сейчас же дождь не приносит ей былых чувств, к сожалению. Постепенно в сознании всплыли уже другие, намного поздние воспоминания, в которых не было чего-то радостного или хорошего.***
Заглушив мотор, девушка откинулась назад, закрывая глаза. Капли без устали барабанили по стеклу, и она задумалась над тем, что ещё предстоит сделать. За два дня поездки сюда Дэвл порядочно устала и теперь хотела только одного — спать. Несколько часов спокойного сна были бы в самый раз. Учитывая, что уже почти полночь, работа откладывалась по-крайней мере до завтра. Вздохнув, Алиса надела рюкзак на одно плечо и взяла ручную кладь, выходя из машины на улицу. Поставив ту на сигнализацию, девушка быстро прошла к четырехэтажному зданию неподалеку. Двери открылись с легким звоном колокольчика и парень, сидевший за ресепшеном, нехотя поднялся, оглядывая вошедшую. Она прошла к нему, ставя большую сумку на пол. Парень выглядел неопрятно: с растрепанными волосами темно-русого цвета и полузаправленной в джинсы футболкой с несколькими пятнами на ней. Он смотрел своими болотистыми глазами на Алису, у которой категорически не было желания сейчас терпеть его, судя по выражению лица, не самое лучшее настроение. — Вам номер на ночь или длительно? Что ж, голос подкреплял всё впечатление: скрипучий, раздражающий, режущий слух, словно пенопластом проводят по стеклу — Здравствуйте. На длительное, пожалуйста. Если он ведёт себя грубо и невоспитанно, не значит, что и она должна так же. В конце концов, у неё есть элементарное воспитание, про которое сейчас нет причин забывать. — Одноместный, как я понимаю. Он даже не потрудился сказать это хоть немного с вопросительной интонацией, а после и вовсе отвратительно осклабился, ожидая какой-то реакции. И, наверное, не будь Алиса такой уставшей, она бы и ответила как-то резко и колко, поставив паренька на место. — Да, одноместный. Не получив ожидаемого, он стер ухмылку с лица и открыл журнал для регистраций на нужной странице. — Имя? — Алиса. Алиса Дэвл. Тонкая рука изящно и быстро расписалась на нужной строке.***
Восхитительный запах тянулся по всему дому и дошел до комнаты девушки, вынуждая спуститься, ведомою голодом и любопытством. Ганнибал всегда сообщал ей о еде за десять-пятнадцать минут до начала, чтобы девушка успела подготовиться должным образом. А значит, еда ещё не готова, и всё только в процессе. Ганнибалом Лектером можно было любоваться во время того, как он готовил на кухне очередное изысканное блюдо. Даже зная, кто он. Дэвл остановилась в дверном проеме, наблюдая за мужчиной, который был без пиджака, оставшись в жилетке и рубашке с закатанными рукавами. Он резал овощи четко и так быстро, что девушка едва успевала за его движениями. — Добрый вечер. Глупо было полагать, что он не заметит её, даже не поднимая взгляда. Пройдя немного вперёд, девушка остановилась возле столешницы. — Добрый вечер. Лектер скинул все нарезанные овощи в глубокую миску и принялся заправлять их маслом и специями. При этом Алисе казалось, будто он каким-то образом смотрит на неё, не отрываясь. И стоит ей сделать шаг, как он заметит это. — Книга оказалась интересной? Ах да, книга. Признаться честно, библиотека у Ганнибала выдающаяся и девушка не отказывает себе в скромном удовольствии порой взять ту или иную книгу, тем более, он сам сказал, чтобы она не стеснялась так поступать. Под «не стеснялась» имелось ввиду «не боялась», конечно. В этом доме не так много чего-то, что приносит ей удовольствие, поэтому книги просто роскошь. К счастью, позволительная. Дэвл с детства любила читать, и это осталось неизменным. Изменились лишь интересы в этой сфере. Теперь никаких сказок, только взрослые книги, в которых показана реальность во всём своем суровом великолепии. И не то, чтобы старые-добрые истории ей разонравились, просто теперь их чтение служило очередным напоминанием, что в жизни всё совсем не так. У Лектора среди медицинских книг находятся и такие, что ей читать чрезвычайно интересно. Сегодня утром она взяла у него новую — в твердом красивом переплете насыщенного темно-зеленого цвета с черными вензелями. Книга является неким сборником стихов и сонетов, переведенных с латинского языка, и увлекла её до той поры, пока не начался дождь, который позже и занял голову воспоминаниями. Движение отвлекает Алису, и она отгораживается от мыслей, возвращаясь сюда, на кухню, к Лектору… Он подошел к холодильнику и открыл его, достав что-то, завернутое в пищевую пленку. Потом подошел к раковине, становясь таким образом всего в трех метрах от девушки. Мимолетный взгляд темных глаз заставил её вспомнить о вопросе, что она опрометчиво оставила без ответа. Будь внимательнее, черт возьми. — Да. Весьма интересной. Ответ прозвучал сухо и немного нелепо, но, кажется, мужчина остался доволен, так как спокойно прошел обратно к доске и принялся решать, как лучше нарезать то, что на ней лежало. Теперь Дэвл ясно видела, что это. Язык. Говяжий язык, по которому быстро прошелся нож, блеснув в свете ламп. — Что ты готовишь? Ей не стоит быть здесь, вот так стоять и вести беседу, словно они славные друзья, и она пришла на ужин к нему немного раньше, чем требуется. Она здесь не гость, а пленница. И пусть условия далеко не самые худшие, но никакого выбора у неё нет, уйти она не может. И Алисе полагается сидеть тихо в своей комнате с книжкой в руках, а не любоваться его готовкой. — Салат с языком, помидорами черри и перепелиными яйцами. Он продолжает методично и аккуратно резать язык, не сбиваясь с ритма ни на секунду. И она почти готова снова подняться к себе, но не успевает открыть рот, чтобы сообщить об этом, как слышит следующую фразу Доктора: — Желаете помочь, мисс Дэвл? Черта с два. Немедленно развернись и уйди к себе, Алиса. Вежливо извинись и беги наверх. Не смей даже думать над его предложением. Не смей. — Если я действительно могу помочь. Сначала любопытство её не довело до добра, теперь вот это. Такими темпами она может умереть очень и очень скоро. Ганнибал дает ей необходимые распоряжения, а сам продолжает заниматься своим делом. Дэвл выполняет его поручения, параллельно ругая себя за всё это. Похоже, она сходит с ума, иначе как объяснить происходящее?***
Утро встречает её пасмурным небом, как и вчера вечером, нависающим сверху. Интересно, в Балтиморе вообще бывает солнце? Или оно обходит этот город стороной? Алиса поднимается на постели, прислушиваясь к звукам в доме, но не слышит абсолютно ничего. Значит, скорее всего, Лектор ушел. Приведя себя в порядок, девушка спустилась, и её подозрение оказалось верным — Ганнибала в доме не было. Пройдя на кухню, она обнаружила завтрак на столе. Он делал так каждый раз, когда уходил. Сев на высокий стул, она начала есть, вспоминая вчерашний вечер. То, как они готовили вместе, потом разошлись по комнатам и встретились внизу уже готовые для ужина, который, вполне ожидаемо, оказался изумительным. Они не говорили ничего, ели в молчании, нарушаемом лишь тихим звуком столовых приборов. И молчание это было вязким, будто пролазиющим под тонкую кожу и мешающим даже думать. Дэвл зная, что он не смотрит, чувствовала его взгляд на себе чуть ли не ежесекундно и постоянно следила за тем, чтобы тщательно жевать еду и не подавиться. Девушка убрала и помыла посуду, после чего вышла из кухни в гостиную. Здесь, помимо всего, стоял большой рабочий стол Лектора, на котором всё лежало строго на своем месте, и она не сомневалась, что мужчина педантично соблюдает порядок до последнего миллиметра. Алиса закусила губу, борясь с очень большим соблазном. Оглянись. Посмотри до чего тебя уже довело неуёмное любопытство. Неужели мало? Она убрала короткую черную прядь за ухо и раздраженно выдохнув, подошла к столу. Идиотка, корила она себя, тебе надо немедленно уйти в любую другую комнату. Бегло осмотрев поверхность стола, она поняла, что здесь ничего интересного или важного нет, поэтому бледная рука потянулась к верхнему ящику, дернув его за ручку. Здесь тоже всё лежало идеально: несколько папок, рядом пара перьевых ручек и простых карандашей. Дэвл подцепила серую обложку первой папки двумя пальцами и подняла её вверх, пробегаясь голубыми глазами по строчкам. Том Хемсворт. Двадцать восемь лет. Банкир. Дальше шли записи их бесед, и девушка закрыла папку. Она не стала поднимать её и смотреть, что в следующей, чтобы не убирать ничего с места. Это было слишком рискованно. Вместо этого она закрыла верхний и открыла второй ящик. Здесь также не обнаружилось ничего, что могло бы привлечь её внимание. Поэтому Алиса потянулась к третьему последнему, но тот не поддался. Нахмурившись, она снова потянула за ручку, но никаких результатов это не дало. Он был явно заперт, и она выпрямилась, ища ключ на столе. Внезапно тишина нарушилась звуком открываемого замка, и Дэвл в ужасе посмотрела на входную дверь, за которой несомненно был Ганнибал, что очень невовремя вернулся. И который не должен застать её за этим занятием. Отойдя от стола, она проверила всё ли лежит, как было, и рванула к лестнице наверх, в свою комнату. Ступенька за ступенькой, как можно тише и быстрее. Алиса слышала, что мужчина вошел и осторожно закрыла собственную дверь. Кровь бешено шумела в ушах, сердце колотилось о грудную клетку. Трясущимися руками девушка убрала волосы с лица и легла на кровать, смотря в потолок. Так она провела не одну и не десять минут, прислушиваясь к тому, что происходило внизу. После села и взяла в руки книгу, что лежала возле кровати на тумбочке. Открыв её наугад, Дэвл начала читать, постепенно погружаясь в написанное полностью, отрешаясь от всего вокруг. Она не знала, сколько прошло времени, когда ей в дверь постучали. — Войди. Обращаться к нему на ты и, тем более, по имени, всё ещё было непривычно, но она хотя бы уже не запиналась при этом. Он сам настоял на таком, при том, что сам продолжал обращаться к ней исключительно на вы и только «мисс Дэвл». Она не понимала причин этого. Впрочем, она и так не могла похвастаться тем, что понимает его в чем бы то ни было. — Добрый день. Девушка кивнула в ответ, не чувствуя в себе силы сказать что-то в слух в его присутствии. Вспомнилась её утренняя выходками. Ганнибал всегда обо всём знал, и Алисе оставалось лишь надеяться, что этот проступок останется незамеченным для него. — Я приготовил обед. Нет, она ещё определенно не готова спускаться и есть с ним за одним столом. Только нужно сказать об этом в самой вежливой форме. — Спасибо, но я не голодна. Правда. Дэвл выдерживала его взгляд десять секунд, вот-вот готовая сдаться и опустить глаза. И когда она решила, что сейчас он скажет что-нибудь, что будет означать, что он знает, Лектор молча кивнул и вышел. Она, услышав как он спустился вниз, облегченно выдохнула и откинулась на подушки. Похоже, сегодня буря миновала.***
На столе, как и всегда, были разные блюда, которые скорее были для небольшого приема, чем двух людей, но за время пребывания здесь Алиса немного привыкла. Она ждала, пока мужчина сядет напротив, чтобы начать пробовать то, что лежало у неё в тарелке. И, черт возьми, в этом, наверное, и был плюс жизни здесь — каждое блюдо Ганнибала было настоящим произведением искусства. Она никогда не ела такое раньше. В детстве была домашняя еда. Вкусная, конечно, но до этой ей было очень далеко. Потом еда на вынос, в кафе или быстрого приготовления. А теперь она пирует каждый день, но совсем не в той обстановке, в какой хотелось бы. Они всегда едят в молчании. Ему, видимо, так нравится, а она не решится сказать что-нибудь, начать разговор. Да и не стоит, скорее всего. Мало ли, во что подобное выльется. Лучше не искушать судьбу. После уборки со стола, Лектор уже привычно протягивает ей бокал вина. Она принимает его и поворачивается в сторону камина. — Как Вы знаете, мисс Дэвл, я не люблю грубиянов. Эти слова, сказанные шелковым голосом, заставляют её замереть, так и не донеся бокал до губ. Очень, очень плохое начало разговора. — Да, знаю. Её голос тоже тихий, но при этом звучит весьма жалко, раздосадованно признает девушка. Спасибо, что не дрожит. — Но ещё больше я не люблю тех, кто лезет туда, куда не следует. Действует за спиной. Я считаю такое поведение крайне… недостойным. Он становится перед ней, и Дэвл при всём желании не может определить выражение его лица, что пугает ещё больше. Видимо, пришла её очередь узнать, какое наказание ожидает за проступок. Хотя не факт, что следующие вообще последуют. — Что ты хотела найти, Алиса? Может, ответы на свои вопросы? Так спрашивай, не стесняйся. Или может… хотела что-то увидеть? Что же тебя интересует? Это первый раз, когда он обратился к девушке на ты. У неё бегут мурашки по спине, и ком встает в горле. Её имя из его уст звучит как-то совершенно по-особенному. Леденяще. — Прости меня. Этого больше не повторится. Обещаю. Что ж, оказывается, смелости встретить гнев Лектора у неё нет. Дэвл оказалась трусихой, когда столкнулась лицом к лицу с этим. А в том, что он зол, нет никаких сомнений. Ухмылка на его губах заставляет сделать шаг назад. Она тут же чувствует стальную хватку на своем локте, пока другой рукой мужчина забирает бокал из её одеревеневших пальцев и ставит его на стол. — Ну уж нет. Поздно отступать. Ей хочется закричать, но страх слишком велик. Даже не страх, это почти паника. Паника охватывает всю её, пока Ганнибал ведет девушку куда-то, а она почти не разбирает дороги. Приходит в себя, когда начинаются какие-то ступеньки, что ведут, судя по всему, в подвал. Дэвл и не знала, что в этом доме он есть. Они спускаются в кромешную темноту, а потом щелкает выключатель, и на несколько секунд белый свет ослепляет. Когда зрение приходит в норму, первое, что видит Алиса — ножи. Их много, они самые разные. Второе — нечто вроде стола, которые используют в больнице для операций. Всё буквально блестит от стерильной чистоты, и ей не надо много времени, чтобы понять, куда её привел Лектор. Логово монстра. Здесь ты расправляешься с жертвами, не так ли? Да, она знает, кто он. Иначе, наверное, не была бы здесь. Девушка узнала об этом, но не смогла не показать ему, утаить в тайне и вот теперь вынуждена быть в его доме, под его постоянным присмотром. Взгляд темных глаз невыносимо прожигает, и ей стоит огромных усилий не посмотреть в ответ. Опять же, страх сильнее. Ну, и где был твой страх утром, идиотка? Она вполне может хоть сейчас оказаться на этом столе, стать его очередной жертвой. Или… не только жертвой? Все эти ножи, мясо, которое он доставал из холодильника несколько раз при ней и которое она не смогла определить… В голове проносятся воспоминания статей, что она изучала. У жертв не было каких-то органов. Паззл складывается в одно мгновение и делает сложившуюся ситуацию ещё более кошмарной. Он не просто убийца. Он каннибал. А учитывая, что она ела эти блюда, она тоже теперь такая. Дэвл чувствует подступающую тошноту и головокружение. Перед глазами всё начинает кружиться и мутнеть. — Надеюсь, твоё любопытство удовлетворено, Алиса? Это последнее, что она слышит перед тем, как отключиться. Перед тем, как её бессознательное тело подхватывают сильные мужские руки.