***
Иннинг проходил ровно. В нападении им не удалось захватить базы, но и в защите они пока не сдали ни одного рана. Два аута без раннеров на базах — ах, не это ли услада для ушей и глаз в самом старте игры? Вывести еще одного беттера в аут — и их защита завершится, перейдя в нападение во втором иннинге. Ради Михаши Абе хотелось бы этого поскорее, но, с другой стороны, для него самого тогда игра на сегодня закончится. Если его ноге было легче, Абе бы просто переставили на другую позицию, но после вчерашнего Момокан едва согласилась выпустить его даже на этот иннинг. Нишихиро наверняка будет снова трястись из-за выхода из запасных в основной состав, а Михаши и Таджима… Честно, об этом не хотелось даже думать. Особенно после вчерашнего. Но из этих двоих действительно может выйти неплохое беттери. Как бы сильно ему ни хотелось это признавать. — Страйк! Беттер промазал, и Рен вновь ждет его сигнала. Счет с этим беттером пока 0:1. Один страйк из трех уже в кармане. Такая заказал подачу, зная: в этот раз, если Рену она не понравится, он найдет в себе силы отказаться. Ведь именно об этом они договорились тогда у него дома. Об игре вместе. И, знаете, Такае нравится эта их новая игра. И он искренне верит: Михаши — тоже. — Бол. 1:1, эх. Михаши принял этот сигнал, но отказался от следующего. Несмело, да, но отказался. «Отлично, тогда как тебе это… О, согласен, значит?» — Абе и сам увлекся этим совместным выбором подач. Как будто весь мир отключался, и оставались лишь они двое. — Страйк! 1:2. Идеальная сплоченность. Идеальное понимание. Абе и представить не мог, что такое общение — словно советы друг с другом, вполне обычное для других беттери, но столь непривычное для них, — способно оставлять после себя настолько теплый, будоражащий, волнующий отпечаток. В момент, когда Рен смотрит на его руки в ожидании жеста, расстояние от «дома» до горки словно стирается, будто и не существовало никогда. Так было и раньше, но теперь это казалось каким-то особенным. Абе вздохнул. Во время игры между ними и правда будто нет расстояния. Но в реальной жизни, стой они хоть в сантиметре друг от друга, все равно один одного не поймут. Чертова разница в характерах… — Страйк! 1:3. Защита окончена. — Найс питч! — Питчер, так держать! Такая стянул защитную маску и поднялся. В этой игре его роль кетчера окончена, дальше «дом» нужно уступить Таджиме. Но сперва он еще раз отыграет в нападении на бите: Момокан решилась на это, поскольку Нишихиро все еще слабоват в отбивании. Ну, и нытье самого Такаи внесло неоспоримый вклад. «Таджима отбивал в первом иннинге, а я буду во втором, — размышлял Абе, выставляя Михаши большой палец вверх и вместе с ним направляясь к дагауту. — Все сложилось лучше некуда. Так мы с ним оба можем полностью сосредоточиться каждый на своей задаче. Сейчас я бью третьим, а Михаши — последним… Надо избежать ситуаций, когда я или он становятся раннерами, это опасно», — он покосился на свое колено. С такой ногой пробежек и правда лучше избежать, да и отправлять на них питчера — затея не из хороших. Особенно в случае с Михаши. Абе до сих пор не забыл, как этот паршивец избороздил носом поле и даже перекувыркнулся в игре против Тосэй. Допускать Рена к базам просто опасно для его здоровья и их психики. Кстати, в тот раз этот глупый питчер стал раннером из-за того, что мяч попал ему в бедро… «Нет, ему точно нельзя становиться раннером. К тому же… — взгляд упал на бегущего перед ним Рена. — Может, я себя просто накручиваю, но все три беттера отбивали сейчас очень странно. Все свои страйки они получили, потому что первые два раза отбивали так, чтобы мяч летел на питчера. Точнее, пытались, так как мяч все время улетал мимо. Но какой смысл отбивать прямо на горку, если это лишает возможности сделать ран?» — Абе…кун, — слабый голос одного из объектов его размышлений заставил Такаю промахнуться при попытке снять амуницию. — Я п-помогу, — пальцы Михаши решительно забегали по застежкам наколенников. — Н-найс… кетч. М-мы хорошо… защитились. Но как… твоя нога? — С ней все в порядке, — Такая с силой взлохматил его волосы. — И я не вру, честно. Подумай лучше о том, как провести защиту в следующем иннинге, с Таджимой. — А… отбивать… — Я постараюсь, чтобы ты в этом иннинге на биту не вышел, — заявил Абе. — Звучит так, будто на своем выходе на биту ты решил залажать, — хмыкнул услышавший свое имя Таджима. — В прошлом нападении мы закончили на мне, так что в этом остаетесь вы пятеро, — он по очереди посмотрел на Ханая, Оки, Абе, Мизутани и Михаши. — Я понимаю твое нежелание пробежки для вас с Михаши, но не пора ли нам уже набирать очки? Если станешь раннером, просто заменишься Нишихиро. Нишихиро, сидевший неподалеку, громко сглотнул. — Если не хочешь побеждать, то заменись прямо сей… — Я пойду получать нам раны, так что тихо, — Ханай стукнул Таджиму и Абе по головам. — Слова, достойные капитана, — восхищенно пропели Сакаегучи и Мизутани в один голос. Смущенный капитан натянул каску и умчался на поле. Верх второго иннинга начался.***
«Ну и как мы к этому пришли?» — раздраженно думал Абе, стоя на базе и готовясь бежать на следующую. В этом нападении им прям поперло. Сперва Ханай попал на первую базу, затем, ведомый командами тренера-Таджимы, вновь воспользовался приемом с игры против Тосэй и провел кражу оставшихся баз, вернувшись в «дом» и принеся первое очко. Оки вылетел в страйк-аут, зато Абе, уязвленный недавним упреком Таджимы, что он намеренно хочет продуть, и настроившийся назло ему отбить как можно лучше, и правда отбил. На свою голову. За эмоциями Такая совсем забыл, что таким темпом легко станет раннером. Что ж, за что боролся, как говорится… Такая уставился на первую базу под здоровой ногой и поднял взгляд на стоявшего на бите Мизутани. Даже если тот сейчас вылетит в страйк-аут, то Михаши, идущий за ним, все равно попадает на биту… Черт. Не по плану пошло абсолютно все. Такая даже не знал, что худшее еще впереди. Мизутани вывели в аут, и отбивать выступил Михаши. Мяч взлетел в воздух. — Страйк! «Не замахивайся так сильно, тупица», — фыркнул Абе при виде первой неудачной попытки отбить. Рен принял стойку для следующего замаха. «Эй, не склоняйся так над «домом», сколько раз говорить?! Береги пальцы! Что, если по ним прилетит мячом?!» — Фол! Отрекошетив от биты в ограду, мяч вернулся к питчеру команды противника. «Как ты, блин, отбиваешь?» — Абе начинал злиться. Но уже через секунду чувство злости сменилось на шок и ужас. Дагаут Нишиуры рванул со скамейки к бортику. Взоры каждого на поле приковались к осевшему наземь Михаши, крепко сжавшему правый локоть. В глазах Абе отразился мяч, со всей дури влетевший в подающую руку его питчера. «Нет». — Дэдбол, тайм аут, тайм аут! Он потерял ощущение времени. Вокруг засуетились судьи, на поле, кажется, выбежали Момокан и Шига, но Абе видел только Михаши, с болезненным выражением лица державшегося за место удара. Когда в игре с Биджу Абе получил травму, он нарушил их обещание первым. Не может быть, чтобы Михаши… Нет-нет-нет. Михаши точно в порядке. В порядке. В порядке… — Идем-идем, — Момокан осторожно взяла Рена под другую руку и повела прочь с поля. Такая нашел в себе силы покинуть базу и побежать за всеми в дагаут. Краем глаза он зацепился за другую команду, тоже возвращавшуюся к себе. «Их питчер… не был напуган или удивлен». — Сильно болит? — спрашивал Шига, пока медсестра проверяла степень повреждения локтя Рена в окружении встревоженных ребят. Тот через силу улыбнулся. Голос ведущей разнесся по стадиону, прося всех подождать, пока проходит проверка его здоровья. — Я… в порядке, — заверил учителя Рен. И попробовал оживленно подвигать рукой. Возникшая гримаса боли на его лице оказалась красноречивее всех слов. — На локте… защита. Поэтому… я в по…рядке. — Защита и правда смягчила удар, — медсестра согласно кивнула, а Момоэ посмотрела на треснутый налокотник в своих руках. Это с какой силой надо было бросить… — Покраснение и легкая отечность… Похоже на ушиб, но после игры лучше все же сделать снимок, — медик приложила к опухшему сгибу мешок льда. — Я в… норме, — дрогнув от холода, Михаши посмотрел на сенсея и медсестричку почти умоляюще. — Я могу… играть дальше. — А Абе ты вчера ни в какую на поле не пускал, — усмехнулся Шига. И обхватил плечи Михаши с серьезным видом. — Мы не можем так рисковать. Что, если ты получил скрытую травму? И, если ты продолжишь играть, все усугубится? Что, если на следующей игре твоя рука совсем откажет? — Это… просто ушиб! — Даже если так, сенсей прав, — медсестра переметнулась на сторону взрослых. — Михаши, мы должны показать тебя врачу, — подтвердила Момоэ. — Пожалуйста, не упрямься. — Но я… Я в порядке! — Рен продолжал настаивать. Он вновь покрутил правой рукой, уже без признаков боли. Впрочем, этот засранец мог и притворяться. — Вот! Я могу подавать! Могу! Медсестричка вздохнула. Первую помощь она оказала, дальше все зависит от самого пострадавшего. Едва она ушла, обеспокоенная команда обступила своего питчера со всех сторон. — Михаши, — Сакаегучи опустился на лавку с ним рядом, нервно кусая губы, пока сам Михаши бойко прыгал и вертел обеими руками сразу, словно ветряная мельница. — Учитель действительно прав. И… мы все переживаем. Ты так резко тогда сел на землю… — Именно! — активно закивал Мизутани. — Мы так испугались! Тебе стоит провериться! — Но я, правда… — Сядь. На. Скамейку, — холодный голос Такаи вынудил всех замолкнуть от удивления. Конечно, их твердолобый кетчер и раньше выходил из себя, но сейчас это было словно на другом уровне. Какая-то… другая злость. Не как обычно. И это в каком-то смысле тревожило. Ведь если эти двое сейчас снова поссорятся… Рен не сдвинулся с места. Такая снова указал на скамью. — Еще раз говорю: сядь, — глаза Абе не выражали ничего, кроме гнева. — Или мне нужно вернуться в «дом» и в следующем иннинге, чтобы ты, как вчера и грозился, не вышел на горку? На этот раз забеспокоились даже взрослые. Абе сказал лишнего. — Ты перебарщиваешь, — шепнул ему Ханай. — А до него по-другому и не дойдет, — заявил Абе. — Абе-кун… сам говорил… — Рен что-то забормотал, и бейсболисты напрягли слух. — Не покидать горку… обязанность питчера… — Да, но с травмированным питчером мы проиграем, — безжалостно припечатал Абе. Михаши трусливо уставился в пол. Его лицо приобрело нездоровый оттенок, а губы задрожали. От вида этого что-то дрогнуло и в самом Абе. Он… и правда перегнул? — Как и с травмированным кетчером, между прочим, — на защиту Михаши внезапно встала Мария. Облокотившись на голову Михаши, она ярко улыбнулась. — Я понимаю твое волнение за Михаши как за своего напарника и друга, но ты перегнул палку. Не думаешь? — тренер убрала локоть и взяла руку Рена, при этом выразительно посмотрев на Такаю. На миг встретившись взглядом, оба смущенно отвели взор. «Не такие уж мы с ним и друзья». — Не забывай об обязанности кетчера, Абе-кун, — Момокан подмигнула, приподняв запястье Рена в своей ладони. Абе взглянул на пальцы тренера на руке своего аса и вспомнил их с Михаши давний разговор перед игрой с Михоши. «В тот день я решил стать ему опорой, — подумал он. — Опорой…» Некстати в памяти всплыли все предыдущие игры. В Нишиуре все в команде всегда поддерживают друг друга, независимо от ситуации. Особенно они двое. Когда Михаши боялся выйти против Михоши, когда после игры с Тосэй потерял много в весе, когда они проиграли Биджу, когда Абе получил травму… Такая вскинул голову, но все уже столпились вокруг Рена, проверяя его самочувствие, как физическое, так и душевное. Когда Абе получил травму, но все равно хотел выйти на поле… В тот раз он получил отказ, поскольку и правда был совсем не в состоянии играть, но в этот он обрел поддержку Михаши. После разговора по душам этот неуверенный и трусливый парень принял его сторону. Абе же в аналогичной ситуации на него просто накричал и усадил на лавку запасных. Он обошелся столь бестактно с тем, кому решил быть опорой. С тем, ради кого вообще вышел сегодня на поле. Ведь он хотел придать Михаши уверенности и сыграть с ним хоть немного. Почему же он не подумал, что Михаши мог хотеть того же? И сейчас так стремится на поле, чтобы показать ему: Абе-кун может доверить игру им с Таджимой и спокойно отдохнуть. Абе прочел это в его глазах, когда Михаши к нему повернулся. Даже получив от него столь болезненный нагоняй, Рен не упал духом и не утратил желание подавать и привести команду к победе. Этот парень… — Короче! Чтоб после игры сразу пошел в больницу! — команда насела на Рена со всех сторон, и в Такаю прилетел умоляющий о помощи взгляд. Даже после недавнего Рен ищет поддержки, в первую очередь, у него… «Пожалуйста, не смотри на меня так, — мысленно взмолился Такая. — Иначе я не смогу отказать». — А если не послушаешься, то мы с тобой все в месте пойдем! Взгляд Михаши стал более умоляющим. — …Отстаньте от него, — наконец выдохнул Абе, отвернувшись и потерев лоб ладонью. Взгляд Михаши сработал безукоризненно. — Раз он говорит, что в порядке и при этом не кривится от боли, то давайте ему поверим. Но лишь в этот раз. Пусть он сейчас бросит мяч. Если с рукой и правда что-то серьезное, он просто не сможет этого сделать. — Так ты принимаешь его сторону? — Момокан предвкушающе ухмыльнулась. — Как и он мою вчера, — Абе натянул рукавицу и повернулся к Михаши. — Давай. Бросок прошел гладко и без лишних эмоций. — Ваша взяла, — сдался Шига. Момокан гордо кивнула. — Михаши, можешь вернуться в игру, — сообщила она окончательное решение. — Но, если заболит хоть чуть-чуть, — она пронзила Рена изучающим взором, — ты тут же вернешься в дагаут. — Д-да, — Рен вынужденно согласился. — Это и тебя касается, Абе, — Момоэ глянула не менее придирчиво и на кетчера. — Из-за небольшого числа людей в команде мы не сможем заменить вас обоих. Абе, пока что заменишься только ты. Нишихиро, выйдешь на поле в нашей следующей защите. Оки, будь готов заменить Михаши на подачах, если потребуется. Мы должны постараться снизить нагрузку на наших основных беттери и закончить игру как можно скорее. — Снова добиться досрочного завершения на седьмом иннинге? — с пониманием уточнил Таджима, переворачивая бейсболку козырьком вперед. — Да, в этом есть смысл, — согласился Ханай. — Но, знаете, — добавил он внезапно, когда все начали готовиться продолжить игру, вдохновленно шушукаясь словами поддержки друг другу и Михаши — в первую очередь. Ханай поднял глаза на Момокан и ребят. — Игра наших противников… Вам не показалось, что они ведут себя странно? — Что ты имеешь в виду? — Мизутани склонил голову набок. — Ну… В первом иннинге их беттеры словно специально отбивали на горку, — произнес капитан. — О, я тоже заметил, — Изуми хмуро кивнул. — Они как будто целились в Михаши, да? — В точку, — Азуса выставил указательный палец в его сторону. Нишихиро бросил на Михаши слегка взволнованный взгляд. «Так мне не показалось, — пронеслось в мыслях у Абе. — Не я один решил, что те отбивающие делали это специально. Но зачем?» — Я тоже так думаю, — он также поднял ладонь. — Но это не все, — взоры команды метнулись к нему. — Когда мяч попал в Михаши, их питчер остался спокоен. Нишиуровцы переглянулись. Похоже, дело обретало паршивый оборот. — Ам… Возможно… — когда молчание уже слишком затянулось, а к их дагауту зашагал один из судей, чтобы узнать результаты осмотра питчера, Нишихиро вдруг подал голос. Он выглядел не на шутку напуганным и нервно вертел перчатку в руках, но все терпеливо ждали. Их десятый номер всегда был тревожным, однако сейчас слишком важный случай. Шинтаро вдохнул поглубже и, зажмурившись, затараторил: — Перед игрой трое наших противников собирались воспользоваться травмой Абе-куна и выбить его ударом по больному колену. Михаши услышал это и сказал им играть честно. Один из тех троих — питчер… Михаши глядел на ребят с нарастающей паникой. Он махал на Шинтаро обеими руками, явно прося молчать, но этим лишь привлекая внимание сокомандников и заставляя настороженно вслушиваться в каждое слово. Особенно Абе. — Хочешь сказать, после этого они сменили тактику и вместо Абе решили устранить Михаши?! — от удивления у Азусы почти упала челюсть. — Так они специально?! — рассвирепевшего Юичиро вовремя затормозили Юто и Шоджи. — Да как они посмели обижать Михаши! Да я их! — Я понимаю твои чувства, — процедил с гаденькой ухмылочкой Коскэ. — Так бы и запустил в них битой. — Эй! — Азуса схватил обоих новоявленных драчунов за воротники футболок. — Я тоже зол и хочу им врезать, но у нас сейчас игра! Лучше сохраните эти эмоции для победы над ними! Судья почти здесь, возьмите себя в руки! Особенно ты, Абе! — капитан повернулся к кетчеру, от которого исходила аура скорой смерти всех людей в дагауте напротив. С каждым их словом и повышающейся октавой Михаши бледнел сильнее, и Момоэ, заметив это, тяжко вздохнула. Примирительно коснувшись плеч разгорячившихся ребят, она сказала: — Ханай-кун дело говорит. Вложите весь свой гнев в удар по мячу. Возразить никто не успел: судья ступил в их дагаут. — Как обстановка? — поинтересовался он, кивая в сторону Михаши. — Пострадавший может играть? — Да, — Момоэ покорно хлопнула Рена по плечу. Тот благодарно улыбнулся привычной волной. — Тогда игра продолжается там, где остановилась, — судья кивнул и обратился уже к мальчишкам: — Раннеры, займите первую и вторую базы. Следующий беттер может выходить на биту. Судья ушел. Голос ведущей снова оповестил обо всем стадион. Только сейчас Абе вспомнил, что на трибунах сидят их родители. Придется потом всех успокоить, особенно Наоэ-сан… Изуми отправился готовиться отбивать, а Абе и Михаши — к занятым базам. Таджима вернулся в точку тренера. Игроки другой команды тоже рассредоточились по полю. — Эй, — в момент, когда они оба шагнули на песок, Абе схватил Михаши за запястье. Тот тут же затормозил. — И ты хотел это скрыть? Их грязную игру. Рен пугливо спрятал взгляд. — …Твоя рука точно в порядке? Рен кивнул, все еще не поднимая на него глаз. — Если ты так говоришь, я тебе поверю. Но если ты переступаешь через себя… — Мне… мне и правда… не больно, — их глаза все же встретились. — Тогда ладно, — Такая сдался. — Но если будет болеть, не молчи. Говори сразу! — Х-хорошо! Ненадолго они оба замолчали. — Б-база… — Спасибо, — мрачная тень на лице Такаи растворилась, оставив после себя только легкое беспокойство. — Давай уделаем их в этом иннинге, — Абе улыбнулся, и Михаши наконец пришел в норму. Отпустив его руку, такую же теплую, как его, Такая побежал ко второй базе, сам не зная, почему покраснел. Абе действительно переживал. Он был зол и расстроен. Но этот парень его не послушает, чтобы он ни сказал. И раз так все сложилось… то теперь они точно должны победить. Ради Михаши.***
Несмотря на не совсем удачный старт, верх второго иннинга плавно подошел к своему завершению. Изуми и Сакаегучи смогли доставить Абе в «дом», но сами вылетели в аут. Суяма вернул в «дом» Михаши, но не сумел занять базу сам. В следующем иннинге первым на биту выйдет Таджима, и это ободряет еще больше. «Но сейчас мне… надо думать о защите», — напомнил Михаши себе. Они словили свои три аута, и стороны теперь меняются. Михаши сменил шлем на бейсболку и посмотрел на «дом». Теперь на поле выйдет Таджима. «Таджима-кун… Ему придется отбивать сразу после защиты. Я волнуюсь, сможет ли он так быстро перестроиться… Но нога Абе-куна еще не полностью в порядке». Рен запнулся, уставившись на свой правый локоть. На самом деле больно было до сих пор. Особенно при бросках. Но если он об этом скажет, то его точно заменят, а Таджима, который как кетчер сам нуждается в подсказках, не сможет тянуть на себе еще и Оки или Ханая, если те выступят в качестве другого питчера. Заменить беттери полностью на официальной игре… Для Нишиуры это действительно наихудший сценарий. Тем более, если они хотят победить. Но хуже всего, что при его замене на поле должен будет выйти Абе-кун. Уж лучше Михаши продержится, сколько сможет. Так они смогут хоть как-то урвать очки и оградить Такаю от игры. С его ногой сейчас и правда лучше отдохнуть и набраться сил. Рен перевел взгляд с «дома» на питчерскую горку. Сможет ли он… подавать? В таком состоянии. С такой рукой. Сможет ли скрыть от всех, что ему больно? И особенно от Такаи. Моргнув несколько раз, он развернулся к своему кетчеру. Тот сидел на лавке со льдом у колена и прикрытыми глазами. Такой измученный… Чувствовал ли Абе-кун то же самое, когда скрывал свою боль в колене от них вчера? Скрывал ли он ее только вчера? Хотел ли Абе-кун быть ему той поддержкой, какой сейчас пытался стать Михаши для Таджимы? — Абе…кун, — Михаши замер перед Абе, оглядывая его поврежденный сустав. — Сегодня мы… победим. С Таджимой-куном… мы сделаем это… для тебя. Абе приглушенно хмыкнул. — Скорее, все сейчас стараются ради тебя, — заметил он с легкой улыбкой, немного похожей на корявый оскал. — Заставил же ты нас побеспокоиться. Михаши знал это. Знал, что все в команде, даже тренер с учителем и Шиноока, взволнованно бегавшая с мешками льда то вокруг питчера, то вокруг кетчера, — все они в данный момент больше всего обеспокоены его рукой. Пусть тему больше не трогали, но он все еще чувствовал на себе их взгляды. Однако рядом с Абе-куном это будто забывалось. Абе-кун, он… был чем-то вроде оплота успокоения. Чем-то комфортным и надежным. Местом, где все страхи сходили на нет. И оставался один-единственный: страх разочаровать Абе-куна. — Садись, — вдруг предложил Такая. — Пока перерыв, помассирую твой локоть. — А… — Без «а», — ладонь требовательно опустилась на лавку. Рен покорно плюхнулся рядом. Холодные пальцы Такаи приятной дрожью пробежались по воспаленной коже. Локоть все еще был красным и опухшим. Но Абе ничего не говорил. А Михаши был слишком напуган, что его ложь раскроется, и молча изучал пол. Их ноги — в считанных сантиметрах друг от друга, тела — в миллиметрах. От Абе тепло, как от печки, хоть руки его и холодные — наверняка от нервов за него, Михаши, с этим дурацким ушибом. В ушах гул стадиона, смешанный с ветром, чуть сбитым дыханием Абе и стуком собственного сердца. Почему-то сейчас Рену его сердцебиение показалось самым громким звуком на свете. Все же решившись взглянуть на Такаю, он осторожно выглянул из-под козырька. Взгляд Такаи был злым и направлялся на соседний дагаут. «Абе-кун такой из-за меня… Из-за меня он злится». В какой-то момент Абе сжал его руку особенно сильно, и Михаши не выдержал. — Абе-кун, — Михаши высвободил локоть из его ладоней. — Х-хватит. Мне уже… пора на поле. — А, — Абе словно отошел от сна и уставился на свои руки. — Да… Иди. Таджима ждет тебя. Таджима и правда ждал: стоял у выхода на поле, уже в амуниции, и счастливо размахивал руками. — Тогда… я пойду. — Ага. Такая смотрел вслед убегающему Рену и упорно ловил себя на мысли, что эти несколько минут не замечал никого вокруг, кроме самого Рена. Хотя команда была под боком, привычно шумела и вместе с тренером, учителем и Шиноокой не спускала с Михаши глаз: на случай, если тот врет. Михаши часто им врал о самочувствии. Или как минимум недоговаривал всей правды. И Абе видел: Михаши все-таки больно. И, верно, будет лучше вернуть его в дагаут сейчас же. Но Абе просто не смог это сказать. Не тогда, когда он сам вчера был на его месте и точно так же боролся за право выйти на поле. Боролся с самим же Михаши. А что в итоге? В итоге он волнуется за этого простачка лишь сильнее. В особенности из-за того, что при взгляде на Рена в груди нестерпимо жгло. «Я посмотрю за ним этот иннинг, — решил Такая для себя, в который раз рассматривая свои ладони. По крайней мере, больше Рен не избегал его прикосновений. Если подумать… почему Рен вообще их избегал? — Я за ним присмотрю… И если рука все же не в порядке, я верну его лично». Увидеть боль на его лице еще раз Такая точно не сможет.***
Титаническим трудом, но они завершили эту игру досрочно. Конечно, ловить у Нишихиро выходит все еще лучше, чем отбивать, но 7:2 в их пользу — очень даже хороший счет. За состоянием Михаши следили всем дагаутом, что, естественно, его нервировало, но слегка сбитый прицел — явно не то, что могла вызвать забота товарищей. Для окружающих в Михаши мало что изменилось — да, в общем-то, ничего, — но не для них. Отличался замах, его сила, скорость. Это не помешало надавать беттерам аутов, но тем не менее. — Я даже не могу полностью порадоваться, что мы прошли, — протянул Изуми, валясь на лавку и прилипая к воде. Их последняя на сегодня защита прошла блестяще, но все устали. Всплеск эмоций из-за ушиба Михаши только ускорил истощение сил. — И не говори, — поддакнул ему Мизутани. — Следующий матч через два дня! Черт возьми, кто строил график этого турнира? — Тренировочные матчи вообще проводились по две штуки в день, так что не ной, — осадил его Ханай, стукнув бутылкой по лбу. Тот ее тут же выхватил и опустошил наполовину. — Но вы правы, из-за Михаши и Абе мы в затруднительном положении… — Простите… — сиюсекундно промямлил Михаши. Парни одновременно вздохнули «Забей». — Абе, — капитан поманил к себе кетчера пальцами, и тот послушно приковылял. От переусердствования колено вновь дико ныло. — Попробуй до игры выяснить у Михаши, что с рукой на самом деле. В то, что все в порядке, только слепой поверит. Находившиеся поблизости Сакаегучи, Изуми, Оки и Суяма согласно закивали. Абе покосился на шумевших у бортика Таджиму, Мизутани и Нишихиро, окруживших Михаши и попросивших его разработать ушибленный локоть. Тот, смущенный от количества внимания, следовал их советам, прислушиваясь также и к подошедшим к ним Шиге и Момокан. Как Такая и думал, паршивое состояние аса заметили все. Никудышный из Рена все-таки врун. — Но вы уверены, что выяснить это должен именно я? Почему не Таджима? Они же с Михаши ладят, он лучше с этим справится, — сказал Такая с сомнением. Парни одновременно вздохнули. — Таджима спросит слишком прямо. — Он спугнет Михаши. — И тот снова соврет. — Я вас понял, — Такая выставил ладонь в защитном жесте. — А еще, — впрочем, Азусу это не остановило, — из всех в команде это можешь быть только ты. Михаши доверяет тебе как никому другому. Тебе он точно расскажет. «Расскажет мне, да? — удрученно думал Абе, когда они шли к парковке. Дальше по плану вечерняя тренировка на школьном поле, так что их будет ждать автобус. — Ошибаешься, Ханай. По какой-то причине я — единственный, кому он точно не скажет правду». — Не раскисать, бойцы! — воинственно-бодрящий окрик Марии отвлек Абе от размышлений. Пока ребята грузили сумки и болтали с группой поддержки и родителями, взбудораженными произошедшим с питчером не меньше своих детей, сам питчер смущенно сгибал и разгибал правую руку, демонстрируя Наоэ-сан, Хамаде и остальным болельщикам, что с ним все хорошо. — Михаши в норме, — поддержала его тренер, и слетевшиеся к Рену мамочки успокоились окончательно. — А значит, нужно собраться и подготовиться к следующей игре. Так что бегом на тренировку! Возвращаемся в школу, марш в автобус! — Да-а! Забирая свои вещи, Такая успел заметить, что Рен побледнел и вцепился в свое запястье. Но говорить Такая ничего не стал. Снова. Только беспомощно сжал ремень сумки в руке. — Бедные, совсем без продыху, — заойкала Наоэ-сан, в последний раз проверяя своего сына и отпуская его с Таджимой и Сакаегучи. — Хорошей тренировки, Рен! Рен кивнул и оказался утянут в салон.***
Михаши смотрел на свою мишень и вгрызался в губы. На тренировке, где с него не сводили глаз ни на секунду, он, как и Абе, занимался преимущественно разминкой, поскольку подавать ему запретили до самой игры, так что никто ничего не заметил. Один раз, правда, Абе-кун пытался завязать с ним разговор, но он закончился, не успев начаться, поскольку к ним прискакал Таджима. «Мне не дали подавать… и не пустили на биту… — вспоминал Михаши странное поведение тренера и ребят. — Они волнуются. Это… плохо. Если они догадаются…» Одно дело, когда к тренировке не подпускали Такаю, восстанавливающегося после травмы. И совсем другое, когда так поступали с совершенно здоровым Реном. Рен посмотрел на мишень еще раз, и руки сами сложились в кулаки. Он не должен допустить их проигрыша на следующей игре. Ни за что. Даже с такой рукой он все еще… может… — Рен! Ужин! Он все еще может подавать.***
— Что это была за паршивая игра? Абе уставился на отца, сверлившего его взглядом в ожидании ответа. Мать и брат одновременно застыли с палочками у ртов. — В смысле паршивая? — возмутился Абе, продолжив есть. — Мы же победили. — Я не про команду, — отец тоже вернулся к тарелке, и остальные последовали его примеру. — Я про тебя. Твое поведение с питчером — просто ужасно. Самое ужасное поведение, какое я видел. «Ты просто не знаком с Харуной», — фыркнул Такая в мыслях. — Папа, оставь Таку в покое, — безобидно упрекнула мужа Мисаэ-сан. — У него сегодня были игра и тренировка, он устал и голоден. Поспорите после ужина. — После ужина он снова улизнет в комнату и завалится спать, — хмыкнул Такаши-сан. — Так что пусть слушает сейчас. — А можно, это послушает только Такая? — Шун красноречиво заткнул уши пальцами. Мать вздохнула и продолжила есть, а отец вновь взглянул на старшего сына. Вопреки угрозам закатить целый бунт, он ограничился всего парой равнодушных фраз. Точнее, равнодушно холодных. — Мне казалось, ты говорил, что поладил с питчером, — заметил мужчина, на первый взгляд безучастно поглощая еду. — Я и поладил, — отмахнулся от него Такая. Такаши-сан продолжил глядеть в тарелку, будто и разговаривал, вообще-то, с ней. — Возможно, ты единственный так считаешь, — тихо произнес он. Такая стелил кровать и думал о словах отца. Неужели что-то в их отношениях с Михаши и правда не так? Если честно, он прекрасно осведомлен ответом: не так у них все, что только может. Будь это иначе, ему бы не пришлось сегодня беспокоиться, что Михаши продолжает скрывать от него свою травму. Разумеется, если она есть. Ведь Абе о ней даже спросить не смог. Ни разу за тренировку. А ведь пытался при каждой возможности, но слова как специально отказывались слетать с языка. А потом вовсе пришел Таджима, и стало как-то не до этого… «Михаши действительно не считает, что мы ладим?» — вновь вернулся Абе к больной теме. Конечно, их отношения нельзя назвать нормальными в обычном смысле этого слова: ну с какой стороны нормально, когда один радуется, что был достаточно тих, чтобы второй не испугался и промямлил в ответ хоть что-то? Но он ведь, правда, старался быть менее страшным и более понимающим. Он даже разрешил Михаши выйти на горку после ушиба! Где этот парень найдет еще такого чуткого кетчера? Именно чуткого, а не наплевательского? Память как назло нарисовала в уме картинку счастливо машущего Рену Таджиму. В груди сдавило сильнее, чем днем. «Я просто приревновал его к другому кетчеру», — решил Такая для себя, усилием воли выбрасывая из головы и смеющегося Юичиро, и робкую улыбку Рена. Чтобы выбросить последнюю, хотя бы с третьей попытки, усилий пришлось добавить. В конечном счете, он просто достал мобильник и настрочил Михаши сообщение. По крайней мере, теперь он сможет спокойно уснуть. Затылок ощутил подушку, и в нос ударил запах порошка. Наверно, мама успела заменить постельное белье, пока он был на тренировке. Хоть это даже тренировкой было сложно назвать. Они с Михаши просто разминались, вдвоем, в стороне от всех, наедине с хаотичными мыслями и дрожью от прикосновений друг друга. Казалось бы, это всего лишь разминка, что в ней такого, они всегда ее делали вместе. Но сегодня Абе был слишком смущен. По какой-то причине эта разминка стала для него самой стрессовой из всех. Но пальцы его аса были такими теплыми… Или холодными являлись его собственные? Отчего-то захотелось вспомнить ту светлую и искреннюю улыбку, которую пока он видел лишь мельком. Держа в голове касания Михаши и его улыбку, Абе провалился в сон.***
«Ты точно в порядке?» Бледный свет от экрана мобильника выловил мрачную тень на лице Рена. Абе-кун всегда волнуется о нем слишком сильно. И ему это всегда льстило, но сегодня… — Я в порядке, Абе-кун, — прошептал Рен в ночную тишину, закрывая глаза рукавом пижамы. Было все еще больно. Но болела отнюдь не рука. Из Рена и правда никудышный врун. Он совсем не в порядке.