— Должен заметить, миледи, — подал голос Нуар, — этот цвет вам очень идет, — он поднес к губам её руку, и нежно поцеловав, довольно ухмыльнулся, услышав её короткий хриплый вздох. Маринетт несмотря на всю неприязнь к его особе, была неиспорченной и удивительно восприимчивой, моментально реагировала на любое слово или прикосновение, словом, нисколько не походила на искушенных дам, с которыми он предпочитал общаться.
Её миниатюрная фигура была облачена в платье с бледно-василькового цвета с приталенным лифом, пышной юбкой и объемными рукавами, которые визуально делали талию уже. Иссиня-черные волосы были заколоты с боков крохотные заколками, а позади рассыпались легкими волнами. Она успела закончить принаряжаться до того момента, как он без стука вошел в каюту. И его бесцеремонное вторжение вызвало у девушки негодование. Но показать его означало проиграть.
— Благодарю, — её голос был преисполнен спокойствия и достоинства, невзирая на растущее внутри напряжение. Ей, конечно, были приятны ухаживания и комплименты, как и любой другой женщине, но только не из уст беспощадного корсара. Рядом с ним она чувствовала только леденящее душу влияние, исходящее от его власти на корабле и в целом.
— Если вы позволите, это будет первый поцелуй из множества, который я могу вам сегодня подарить, — произнес Черный Кот с легкой улыбкой, не сводя с девушки зеленых глаз, в которых полыхали озорные огоньки.
После того, как они прибили в порт и бросили якорь, он находился в хорошем расположении духа. На корабле кипела работа — люди помаленьку выгружали тяжести и провиант, спускали паруса. Нуар планировал задержаться в Лондоне на несколько дней для того, чтобы разобраться с несколькими делами. За то время, что ему пришлось путешествовать, морские пути не раз приводили его в Англию. Здесь, среди вельможных лиц он успел заработать себе достойную репутацию. И в порядке дня у него стояло несколько пунктов, один из которых — это удостоить раут старого знакомого свои посещением. Он действительно был старым. Мистер Монтгомери, он же бывший судья в Палате Лордов, не так давно разменявший седьмой десяток, раз в год обязательно устраивал светский прием.
— Благодарю, конечно, за честь, но я, пожалуй, откажусь, — не без иронии произнесла Маринетт, наверняка, зная, что в своем высказывании он не был серьезен. Но, тем не менее, его слова застали её врасплох. До сих пор она ни разу не думала о том, чтобы целоваться с кем-то. Мысли о таком для приличной девушки до замужества были неприемлемы.
— Что ж, очень жаль, — он разочарованно вздохнул и выпустил её руку. — Но это ваше право.
«Он действительно думал, что я соглашусь?» — она потрясенно посмотрела на капитана. Его последняя реплика окончательно вывела её из равновесия и поэтому девушка решила взять инициативу разговора на себя, желая получить из него в итоге какую-то выгоду.
— Если вы уже заговорили о моих правах, — она сделала небольшую паузу, — То извольте мне узнать, в каких целях вы решили меня использовать?
Несколько секунд Нуар пристально смотрел на нее, а потом его губы дрогнули от улыбки.
— Вот как? Вы думаете, я вас использую?
— А как я должна была истолковать для себя ваш последний приказ?
— Приказ? — парень изогнул светлую бровь. — Я не давал вам указаний, как делаю это со своими людьми. Это была скорее просьба о взаимовыручке.
— О какой еще взаимовыручке? — осторожно спросила Маринетт. Она совершенно не понимала, к чему он клонил, и это не могло не тревожить.
— Пустяковой, — он пожал плечами и внезапно протянул руку, словно хотел прикоснуться к верхней части её щеки, где из-под косметики виднелись легкие очертания ссадины, но в последний момент остановился. — Вы на один вечер притворитесь моей возлюб…
— Ни за что! — перебив его, решительно и гневно выпалила девушка. — Ни за что на свете.
Её голос настолько звонко раздался в каюте, что Нуар с раздосадованным выражением лица прикрыл глаза.
— Вы ведь меня не дослушали, — возмутился он. — Я предлагаю вам небольшой фарс в обмен на жизнь вашей подруги.
— Ч-что? — она не верила своим ушам. — Да как вы…
Кот подошел ближе и тихо произнес:
— Открою небольшую тайну, она, как и её жизнь абсолютно ничтожна по сравнению с вами.
Маринетт испуганно посмотрела на него:
— Нет, вы… вы не посмеете! — не совсем уверено воскликнула она, попятившись немного назад. — Вы нарочно меня пугаете!
— А вы сами лезете на рожон, миледи, — объяснил Нуар, горько усмехнувшись. — Неужели вы хотите, чтобы на вашей совести была чья-то смерть?
— Нет…
— Тогда сделайте, как я прошу.
***
Маринетт с тяжелым сердцем покидала порт. Её гувернантка один на один осталась на корабле с несколькими пиратами, которым велено было за ней надзирать. Она даже не подозревала, что залогом её безопасности выступало безоговорочное подчинение её воспитанницы капитану и его планам.
Девушка должна была не только составить ему компанию на торжественном званом вечере, но и притвориться перед всеми его возлюбленной, что сильно задевало девичье самолюбие. Она никогда не позволила бы себе влюбиться в такого как он, ни за что на свете!
Но сейчас Маринетт шла рядом с Нуаром по вымощенному тротуару, взяв его под руку. Он был одет в длинный чёрный плащ, под которым виднелась кипельно-белая рубашка с жабо; темные штаны, заправленные в высокие ботфорты. Неизменной оставалась только его небрежно вьющаяся светлая шевелюра.
Пытаясь как-то абстрагироваться от ненавистной и вынужденной близости с ним, она рассматривала незнакомую местность. Узкая улочка, по обеим сторонам которой стояли высокие кирпичные дома, на нижних этажах помещали в себе различные магазины с большими витринами, а на верхних — жилье. Об этом говорили тусклые серые занавески, которые во всех окнах были почти одинаковыми. По каменной дороге мимо и в обе стороны проносились кареты, извозчики, одинокие всадники и телеги.
Девушка находилась близко к краю обочины, как сбоку, внезапно, увидела несущуюся на большой скорости повозку. Она срезала угол асфальта и ехала двумя колесами по тротуару. Маринетт даже не успела среагировать, как до рокового столкновения с гигантской тушей вороной лошади, мчавшейся на всех парах, оставалась короткое мгновение.
Учащенное сердцебиение и звон в ушах первое, что она почувствовала, когда поняла, что не оказалась растоптанной под копытами большого животного. А дальше объятия. Сильные крепкие объятия. Она поняла, что была прижата к крепкой мужской груди. И услышанное биение сердца принадлежало вовсе не ей.
— Смотри, куда едешь, дубина! — гневно окликнул Нуар извозчика транспортного средства.
Он еще недолго смотрел ему вслед, а затем опустил глаза. Черты лица смягчились, выражение стало более открытым.
— Ты в порядке, принцесса?
Ничего не ответив, Маринетт лишь судорожно кивнула, пряча лицо в складках его рубашки.
***
Огромный зал, окруженный белой колоннадой, освещенный огромными хрустальными люстрами, был наполнен людьми: беспрестанно движущимися, перемещающимися, переходящими от группы до группы. Сдержанные полупоклоны, реверансы, целование ручек дам. Негромкий говор, сливающийся в неумолчный рокот, гул, дыхание толпы, плотно заполняющей пространство. Так выглядело, наверное, когда-то вавилонское столпотворение.
Когда их пара влилась в общий поток, к ним подошел один из расторопных официантов и предложил шампанское. Взяв два бокала с подноса, Нуар протянул один из них своей спутнице.
— Не отходите от меня ни на шаг, если не хотите попасть в неприятности, — шепнул он, сделав небольшой глоток.
Маринетт хотела было что-то сказать, но воздержалась от ответа. Сегодня она убедилась в том, что рядом с ним она только, то и делала, что попадала в неприятности. Видимо, невезение Черного Кота обходило стороной своего хозяина, но касалось тех, кто был подле него.
Пока он обменивался приветствиями со своими знакомыми, девушка стояла рядом с ним и только изредка улыбалась.
Узнав Нуара, несколько молодых дам, осторожно поздоровались издали, приподняв бокалы, а когда к ним подошли их кавалеры, тут же, сделали вид, что заняты болтовней. Адресуя ему свои кокетливые улыбки, они напрочь игнорировали присутствие Маринетт, словно он был один. Но это её совсем не задевало.
Но она, как и все присутствующие не смогла оставить без внимания то, когда по залу разнесся тонкий женский голос и сквозь толпу пробралась девушка, которая сияя от радости и переполнявшего её счастья, подбежала к нему, и бросилась на шею.
— Адриан!
