Once Upon The Sea

Крик тревогой засел в голове, сердце испуганно колотилось где-то на уровне горла. Маринетт прикрыла рот ладонью и задрожала, всхлипывая. По ее щекам текли крупные слезы. Она медленно съехала вниз по стене и замерла на корточках. Все произошедшее казалось ей каким-то бредом, неправдоподобным кошмаром, находиться в котором страшно. И она хотела поскорее проснуться. Трясущейся рукой Калин коснулась раны и посмотрела на свою ладонь — на пальцах остались следы крови. Лезвие сумело прошить кожу, мышцы и все внутренние органы, которые встречались на пути. Бурое пятно на рубашке быстро расплывалось и увеличивалось в размерах. Она взглянула на Маринетт прежде, чем упала на колени, а спустя мгновение рухнула на землю. Увидев это, девушка, превозмогая шок и слабость в собственных ногах, оттолкнулась от стены и, пошатнувшись, бросилась к ней. — Нет… Нет, нет, нет! — отчаянно запричитала она, подобравшись на четвереньках. Губы Маринетт тряслись, она испуганно разглядывала женщину. Та лежала с закрытыми глазами, лицо было бледным и напряженным. Одна рука лежала на животе, а пальцы второй безжизненно разжались. Девушка осторожно приподняла ее за плечи. Калин обмякла в объятиях, и её голова безвольно свесилась набок, словно у старой тряпичной куклы. Сердце Маринетт пропустило удар. Глаза расширились. В неверии она судорожно помотала головой и стала гладить её по щеке. Снова покатились слезы. — Пожалуйста, проснись!.. — умоляла девушка, прижимая женщину к себе. — Проснись, Калин… Прошу, не оставляй меня одну. — Она качалась из стороны в сторону, словно баюкая её. Маринетт плотно зажмурилась. Она проклинала себя — это была её вина. Её беспечность. Её неосторожность. Её слабость. И в конце эгоизм. Зачем она попросила остановиться? Если бы они продолжили путь, то могли найти безопасное место. Если бы Маринетт послушала Калин, всего этого можно было избежать. Не было бы никаких потерь. Крови. Девушка готова была утонуть в собственных слезах и беспомощности, когда её лица что-то коснулось. Она вздрогнула и раскрыла глаза. Калин протянула к ней руку, дотронувшись кончиками пальцев её подбородка. Она улыбалась, ласково глядя на неё, сквозь полуприкрытые веки. Женщина понимала, что ранение было серьезным, если не смертельным. Её жизнь угасала медленно, но неотвратимо. И шансов на спасение не было. Не в этом случае. Было страшно умирать. Страшно умирать именно так. Но еще страшнее было умирать у кого-то на руках. Но она решила держаться до последнего. — Боже… Я думала, что ты больше не проснешься, — Маринетт горько усмехнулась, крепко сжав её ладонь. Но облегчение, которое она ощутила, было преждевременным. — Маринетт, — голос женщины звучал слабо, но твердо, — ты должна уходить отсюда. Что? — переспросила девушка, подумав, что она ослышалась. — Оставь меня здесь и уходи, пока не слишком поздно. — Я тебя не брошу! — прикрикнула она. — Не брошу. Слышишь? Неугасающая надежда или абсолютное отчаяние перед неизбежным, заставили Маринетт собрать жалкие остатки сил в кулак. Она хотела предпринять попытку помочь ей подняться с земли. Но стоило Калин немного напрячься и приподняться, как её лицо вдруг исказилось в гримасе боли. Она схватилась за живот. На руку отпечатался след свежей крови. Маринетт растерялась и судорожно сглотнула. От одного её вида становилось дурно. — Надо чем-то закрыть рану, — внезапно сообразила она. — Это поможет выиграть немного времени. — Времени для чего? — Калин увидела, как девушка не раздумывая, вцепилась в свою рубашку. Послышался треск рвущейся ткани — она наотмашь оторвала один рукав, а затем второй. Материя была достаточно легкой и тонкой, и это не составило труда. — Мы вернемся на корабль, — в голову Маринетт мысль пришла внезапно, подобно яркой вспышке. Рискованная, поистине отчаянная идея. Но она показалась ей сейчас единственным спасением. — Мистер Гарон — врач, он тебе поможет. Лицо женщины, и без того бледное и нездоровое, побледнело еще больше. — Маринетт, это опасно. Ты должна бежать, но уже без меня… Рана очень глубокая, и у меня сильное кровотечение, — в уголках её глаз собрались слёзы. — Скорее всего, я не доживу до утра. — Не смей! — произнесла дрожащим голосом девушка. — Не смей так говорить! Она аккуратно приподняла окровавленную рубашку, обнажая кожу. Глазам предстала ужасная картина. На животе чуть выше пупка зияло небольшое отверстие, с которого сочилась густая кровь. Она не выдержала и, содрогаясь, отвернулась. Маринетт попыталась взять себя в руки. Она попробовала остановить ее при помощи свернутой материи, но все было зря. Ткань быстро пропиталась. Алые пятна выступали на ней слишком отчетливо. Кровь текла сквозь ее пальцы. — Не помогает, — испуганно проговорила она и взглянула на Калин. Она лежала с повернутой на бок головой. Глаза были закрыты. Маринетт замерла. Внутри всё похолодело. — Нет, нет, это невозможно, — приговаривала она, отказываясь верить в худшее. Несколько минут назад она была в сознании. — Калин? — девушка наклонилась к её лицу. — Калин! Женщина была неподвижной и безмятежной. Маринетт положила руку ей на горло, пытаясь нащупать пульс. В течение нескольких ужасных секунд она не могла найти биение пульса. Его не было. Её сердце остановилось.

***

Маринетт не чуяла под собою ног. Не разбирала дороги, шла, как слепая, наощупь, глухо рыдая. Порой останавливалась и смотрела назад. Она не знала, как вышла из переулка. Не знала, сколько времени блуждала по городу. Несколько раз сталкивалась с прохожими, но, не оглядываясь и не обращая внимания на извинения, а то и на ругань, продолжала идти. Постепенно опускалась ночь, окутывая звездным шатром окрестности. Девушка не заметила, как оказалась недалеко от порта — того самого, откуда она сбежала. Она слышала музыку из трактиров и баров. Время от времени до нее доносились даже пьяные разговоры на улицах. Когда слезы утихли, мысли немного прояснились. Зачем она сюда вернулась? В голове сразу всплыл образ одного человека. Разумеется, что Ша Нуар обнаружил ее исчезновение вскоре после побега. Конечно, он организовал группу людей с целью тщательного обыска города. Он в любой момент мог появиться из-за угла, расставив ноги, со злобной и холодной улыбкой на лице, намеренный пленить ее снова. Но пока ни его, ни поисковой партии Маринетт не видела. И это было странно. Или же она себя просто накручивает? И он позволит спустить ей это с рук? Но что даже, если так? Что теперь? Она осталась одна. Единственным разумным способом выбраться из Лондона был другой корабль, плывущей в Кале, или же в любой другой порт Франции. Но без гроша в кармане это было невозможно. До сих пор ее желание вернуться домой было велико, но сейчас Маринетт не знала, как быть дальше. Но сдаваться было рано. Калин точно бы ей этого не позволила. Не простила. Девушка посмотрела в сторону доков. На главных улицах горели масляные лампы, но порт был почти весь в тени, если не считать света нескольких факелов. Однако Маринетт сразу увидела темные очертания «Либерти», мягко покачивающегося у причала, массивного, гордого и красивого даже под покровом ночи. Зарифленные паруса выделялись на фоне темного неба. В капитанской каюте не было света, хотя факел свидетельствовал о наличии вахты. Она почти ожидала внезапного появления Нуара на шканцах — призрачной фигуры в белой рубашке и черных бриджах, — но этого не произошло. Сердце билось слишком сильно. Почему он не разыскивает ее? Неужели, судьба решила её поощрить? Девушка внезапно отпрянула, когда сзади послышались голоса. Она наклонила голову, прижавшись к двери лавки и пытаясь разглядеть двоих мужчин. Очевидно, это были матросы. Они были пьяны и громко обсуждали достоинства девушки в гостинице «Голова вепря». Маринетт не узнала никого из них. Но она могла не знать всех членов команды Нуара. Она подбежала к ним и заговорила, понизив голос: — Эй, ребята! Я ищу корабль, который плыл бы во Францию. Не знаете, кто туда направляется? Матросы остановились, один из них пил из кружки. — «Медуэй» отплывает с первым отливом, парень, — заговорил более толстый. — Я слышал, что у капитана нехватка в команде, так что он возьмет любого, кто может ходить. Внезапно толстяк придвинул лицо ближе, вглядываясь и нее. — Эй, парень, ты выглядишь знакомым. Ты плыл с нами на «Либерти»? Не ответив, Маринетт повернулась и побежала, радуясь, что матросы были слишком пьяны. «Медуэй» — шлюп, вдвое меньше «Либерти», — была пришвартована рядом. Девушка взбежала по трапу. Вахтенный сразу окликнул ее. — Меня зовут Джек, — отозвалась она. — Я хочу отплыть завтра с вами, ребята, если капитан позволит. Долговязый матрос шагнул вперед, осветив ее факелом. — Он обедает, — сказал он. — Но нам действительно не хватает рук. Пошли, Джек. Я уверен, что он поговорит с тобой. Маринетт последовала за молодым матросом — к счастью, он нес факел впереди. — Сколько тебе лет? — спросил вахтенный. Она поколебалась. — Пятнадцать. Парень засмеялся: — Ты выглядишь на двенадцать. Но не беспокойся — капитану Хоггарту наплевать, даже если тебе восемь. У нас на борту несколько ребятишек прямо из пеленок. Они подошли к маленькой каюте под шканцами. Вахтенный постучал, услышал приглашение войти, и девушка последовала за ним. — Здесь паренек, капитан, хочет плыть с нами. Мужчина с бочкообразной грудью, седой бородой и темными пронизывающими глазами сидел за маленьким столиком, очевидно заканчивая ужин, состоявший из хлеба, сыра, баранины и эля. Он посмотрел на Маринетт, которая стояла у двери. — Подойди-ка ближе, парень, — грубо сказал он. — Ты раньше плавал? Она шагнула вперед, избегая смотреть ему в глаза. Она должна была добраться до Франции и решила лгать столько, сколько потребуется. — Да, сэр. Я в море с восьми лет. — Правда? — Капитан вытер руки о бедра и смачно рыгнул. — На каких кораблях? Маринетт почувствовала, что бледнеет. Внезапно ей в голову пришла блестящая идея. — На «Карони», капитан. — Никогда не слышал о ней. — Мы были захвачены «Либерти», сэр, несколько дней назад. Сейчас «Карони», скорее всего, на дне моря — она не смогла обогнать бурю, которая застигла нас. Мне повезло, что меня взяли на борт «Либерти», — сказала она и улыбнулась. — Тогда зачем менять корабль? — Хоггарт уставился на нее. — Большинство моих людей отдало бы руку, чтобы плавать с Черным Котом. Девушка заколебалась. — Только не я, сэр. Он любит мальчиков, если вы понимаете, что я имею в виду. Широкое лицо капитана не изменило выражения. — Хватай ее, Кит! Когда долговязый матрос потянулся к ней, Маринетт нырнула под его рукой и выбежала из каюты. — Лови девчонку! — рявкнул Хоггарт. — Это невеста Черного Кота, и за ее возвращение обещана солидная награда! Когда Маринетт бежала по палубе, ей все стало ясно. Нуар не стал тратить силы на ее поиски, зная, что она попытается найти корабль во Францию. Как она могла оплошать, когда свобода была так близко? Группа людей поднималась по трапу с причала. Позади нее Кит кричал: — Хватайте ее! Это не парень, а женщина! Женщина Черного Кота! Четверо из мужчин внизу побежали к ней по трапу. Маринетт оглянулась. Второй раз за день она была в опасности. Кит стоял в нескольких шагах позади нее, усмехаясь и шевеля пальцами, как будто жаждал схватить ее. Она посмотрела направо, когда четыре матроса подбегали к ней. Вода была черной и мерцала при свете звезд. Река выглядела спокойной, а Маринетт хорошо плавала. Она метнулась к перилам и вскочила на них. — Держите ее, пока она не прыгнула! — крикнул Кит. Задержавшись на перилах, Маринетт подняла руки над головой и нырнула в воду. Так просто она им не дастся.