Once Upon The Sea

Нуар шагал к докам, оставив позади портовые бары и гостиницы. Он был не в самом лучшем расположении духа. Его пленники исчезли, и он не мог найти покоя, пока они не вернутся. Особенно Маринетт. Он напоминал себе, что если ей удалось бежать — это не имеет значения, она была всего игрушкой, красивой фарфоровой куклой, которую он использовал для небольшой игры — единожды похвастался в обществе. Но разумные мысли не уменьшали досады. Она бросила ему вызов, который он не мог игнорировать. Большие васильковые глаза смотрели на него. «Я долго ждала этого момента. И уже считала минуты до встречи с родными, пока вы не напали на наш корабль…» Кот не хотел испытывать к ней жалость. При этом как ни странно, он не мог не сознавать, что она была лишь невинной жертвой его планов. Его шаги замедлились, когда он осознал, что все-таки жалеет ее. Волна гнева ошарашила его своей мощью. Жалость была слабостью. И если Маринетт посмела бросать вызов его власти, он достаточно легко мог сделать ее глаза влажными и затуманенными призывом своего тела. Если бы он преподал ей урок в своей постели, больше не было бы из её стороны неповиновения и попыток бегства. Тогда она бы и не думала о побеге. Со стороны доков послышались крики. При виде суеты на «Медуэй» Нуар вздрогнул, и все мысли о сексе исчезли. Группа мужчин поднималась на борт. Кто-то на палубе кричал, держа факел, и ему показалось, что он слышит свое имя. Потом его взгляд скользнул к перилам, и он увидел стоящую на них Маринетт с распростертыми руками, готовую нырнуть в ледяную реку. Что, черт возьми, она делает? И почему она одна? Когда девушка прыгнула с перил в воду, он побежал к причалу. Нуар видел, как она упала в воду, и, прежде чем прыгнуть следом, с тревогой подумал, умеет ли она плавать. Конечно, умеет, решил он, падая в ледяную воду. Но эта мысль почему-то не принесла облегчения. Вода была черной как сажа. Кот нырнул, но не нащупал ничего. Он продолжал нырять, пока водоросли не прилипли к его рукам и ногам. Если Маринетт запуталась в растительности на речном дне, она могла никогда не освободиться. Нуар искал ее на ощупь, но ему попадались только камни и куски дерева. Его легкие разрывались, и ему пришлось всплыть на поверхность. Когда он жадно вдыхал холодный воздух, их взгляды встретились. Она глотала воздух в нескольких метрах от него. У поручней «Медуэй» появилось еще несколько факелов, освещая воду вокруг них. Девушка казалась такой же удивленной при виде Нуара, как он при виде ее. — С вами все в порядке? — осведомился Кот, подплывая ближе и протягивая к ней руку. Когда он схватил ее за запястье, она попыталась высвободиться, толкнув его в грудь. Маринетт сопротивлялась, когда её пытались спасти. Их взгляды встретились снова — в ее глазах сверкала яростная решимость. Она попыталась ударить его по лицу, но он поймал ее руку. Сейчас девушка напоминала ему дикую кошку, готовую разорвать в клочья, если он перейдет ей дорогу. — Прекратите это сейчас же, — сердито предупредил Нуар. Ее глаза расширились. — Нет! Чувствуя приступ гнева, он изо всех сил стиснул запястье Маринетт. Она охнула, и Кот подтянул ее к себе. — У меня почти получилось, — прошептала девушка, и он увидел, что в ее глазах блестят слезы. Снова жалость! Нуар быстро отогнал это чувство. — У вас и близко ничего не вышло, миледи. И никогда не выйдет, если вздумаете сражаться со мной. Слеза покатилась по ее мокрой щеке. — Когда-нибудь я с радостью полюбуюсь тем, как вас накажут за все грехи! — Не сомневаюсь, — ответил он, внезапно чувствуя, как ее стройные ноги обвились вокруг его ноги. Гнев исчез. Его сменило желание. — Ловите веревку! Нуар понял, что люди на «Медуэй» бросают ему канат. Он повернулся, и мягкая грудь девушки скользнула по его ребрам. Обнимая ее одной рукой, он поймал конец каната. Когда их втащили на борт, ему показалось, что Маринетт начала плакать, но он не был уверен в этом. Ее странные прерывистые вздохи могли быть вызваны холодом. Она не плакала, когда они добрались до капитанской каюты. Но, входя в нее, она дрожала всем телом. Нуар повернулся к Нино: — Согрей для нее воды, пока она не умерла от лихорадки. — Есть, сэр. Нино бросил обеспокоенный взгляд на Маринетт. Она достаточно стыдилась того, что сделала, чтобы избегать смотреть ему в глаза. Повернувшись спиной к обоим мужчинам, она обхватила себя руками. Ее зубы стучали от холода. Нуар закрыл дверь за ним и зажег несколько свечей. — Лучше снимите эту одежду, — сказал он, проходя мимо нее к туалетной. Там он достал ночную рубашку, которую никогда не носил, потому что спал нагишом. — Оставьте меня в покое, — огрызнулась девушка. Нуар посмотрел на нее и застыл. Мокрая одежда прилипла к ней, как вторая кожа, и он отчетливо видел каждую линию ее тела — от сосков до талии, и, черт побери, ниже. Какое-то мгновение просто смотрел на неё, любуясь. Представляя, какой на ощупь будет её кожа. Каюта показалась удушливо жаркой. Зрение затуманила красная пелена; плоть затвердела до боли. — Капитан? — окликнула она шепотом. Пират вздрогнул, пытаясь выбраться из тисков самой невероятной похоти, какую когда-либо испытывал, и бросил ей ночную рубашку. Потом он отошел от нее на солидное расстояние; его сердце колотилось, словно после пробежки от Лондона до Гринвича и обратно. Нуар налил себе шотландского виски, чувствуя, что его руки дрожат, а кровь стучит в жилах. Он осушил один стакан, затем другой, но это не принесло облегчения. В каюте было необычайно тихо, и Нуар повернулся. Маринетт стояла на том же месте, глядя на него расширенными неподвижными глазами, но уже не дрожала. Она не надела ночную рубашку — зачем ей повиноваться ему? — и он осознал, что девушка также ощущает напряженную атмосферу каюты. Она чувствовала его желание, несмотря на всю наивность и невинность. Девушка медленно опустила взгляд на твердый выступ под тканью его бриджей, потом снова перевела взгляд на его лицо. Она молчала, но ее щеки покраснели. — Я мужчина, — пробормотал Нуар. — А вы женщина. Все очень просто. — Вы… — Она запнулась. — Что вы собираетесь делать? — А что вы хотите, чтобы я сделал? — услышал он собственный ответ. — Я хочу, чтобы вы прекратили это, — нервно прошептала Маринетт, чувствуя, как предательский румянец заливает все ее лицо, до самых ушей, выдавая всё волнение. — Прекратил — что? — невинно поинтересовался Кот, а затем сделал вид, будто его только сейчас осенило, что именно её смущает. — Ах, да, — произнес он, слегка улыбнувшись, — это всё ваша вина, миледи, а точнее ваш внешний вид. Вы же отказались переодеться, на чем я, кажется, настаивал. Её глаза расширись, когда осознала, как выглядит. — О! — Я получаю колоссальное удовольствие, — заметил он. — Но знайте, вы не производите на меня сейчас впечатление скромной девушки. Маринетт ничего не ответила и только отвернулась, пытаясь спрятать то, что пирату уже удалось рассмотреть. Её одолевал стыд, сковывало осознание её безобразного положения, но она медленно наклонилась подобрать его ночную рубашку. Нуар чувствовал, что она напряженно думает. «Что она будет делать теперь?» — размышлял он, держа в руках стакан. Внезапно девушка искоса посмотрела на него. — Может быть, вы выйдете? — Не забывайте, что это моя каюта, миледи, — Кот довольно улыбнулся. — И я предпочел бы остаться. — Но… — Либо вы сейчас же переодеваетесь, либо я не ручаюсь за свои действия, если вы этого не сделаете, — его нахальный выпад Маринетт восприняла, как угрозу. То, как он на неё смотрел… Она сглотнула. — Отвернетесь, хотя бы… Пожалуйста. Нуар закатил глаза, но, в конце концов, выполнил её просьбу. Он повернулся спиной, чтобы не видеть ее. Наивно предполагая, что он не станет подсматривать, девушка быстро стянула с себя рубашку, а точнее то, что от неё осталось. После неудавшегося побега она превратилась в тряпку. Обнаружив на ней несколько пятен крови, Маринетт замерла, невольно сжав ткань в руках. Почувствовав, как к глазам подступили слезы, она с трудом подавила всхлип. Предаваясь переживаниям, она на какой-то момент позабыла о своей наготе, выше пояса, в то время, как Кот бесстыдно посмотрел через плечо. Маринетт стояла вполоборота к нему, и он мог видеть все, что хотел. Перед ним был совершенный профиль с аккуратным носом, полными губами, маленькими торчащими грудями и нежным плоским животом. Не зная, что он смотрит на нее, она подняла над головой ночную рубашку. На мгновение ее стройные голые руки вытянулись вверх, груди выпятились, спина изогнулась, и чистый мягкий хлопок рубашки скрыл ее тело. Потом девушка подсунула под рубашку руку и одним движением сняла штаны и свои панталеты. Кровь стучала в голове и в паху у Нуара. Он моргнул и отвернулся, и это вышло прежде, чем Маринетт заметила на себе его взгляд. — Спасибо за чистую рубашку. Кот налил еще один стакан скотча и, несмотря на давление внизу живота, подошел к ней и протянул стакан. — Пейте. Это поможет согреться, пока мы ждем воды для ванны. — Мне уже не холодно. Эти невинные слова еще сильнее воспламенили его. — Пейте. Маринетт посмотрела на него с подозрением и напряглась. — Я не стану это пить. Получив строгий отказ, Нуар больше не стал настаивать и поспешно сделал смачный глоток. Алкоголь должен был согреть, расслабить, но эффект был прямо противоположный. — Всё хотел спросить — а почему вы одна? Где ваша верная подруга? — полюбопытствовал он. И не давая ей что-то сказать, сразу добавил, — Неужели, потеряли по дороге? Или она вас сама бросила? От его слов девушка вздрогнула, как от удара. При упоминании Калин её сердце сжалось, а в глазах защипало. Она умерла от ножевого ранения. Истекла кровью у неё на руках. Боль потери была совсем свежа, и еще долго будет о себе напоминать. А он так жестоко отзывался. Рубил прямо с плеча. — Не ваше дело, — ощетинилась она. — Одно из двух, я прав? — Нуар усмехнулся. — Она вас предала? Как печально. — Не говорите о том, чего не знаете, — предупредила Маринетт. — Признайте, что в самый трудный момент вас бросили… Внезапно она вскинула руку и отвесила ему пощечину, отчего голова Кота дернулась вбок. Звук вышел резким, оглушительным, таким же как удар. И это его отрезвило. Он потрясенно выдохнул. Былое довольство исчезло с лица. Нуар недоверчиво уставился на Маринетт, потирая рукой щеку. Она горела. Ни одна женщина до этого не осмеливалась дать ему пощечину. Повисла тишина. Раздался стук в дверь. — Войдите! — громко выпалил он, не сводя с неё глаз. В каюту вошел Нино вместе с двумя матросами, несущими ведра горячей воды. Увидев перед собой две напряженные фигуры, он опешил. — Капитан, мы принесли вам воду… для мытья. Воспользовавшись образовавшейся ситуацией, девушка выбежала из каюты. Нуар молча посмотрел ей вслед, затем перевел взгляд на своих подопечных. — Ну, чего уставились? — достаточно резко спросил он. — Сэр… ваше лицо… — Я знаю!