Once Upon The Sea

— Как она? — Нуар хмурой статуей сидел у себя за столом и чистил оружие, разложив на полированной деревянной поверхности детали затвора и промасленные тряпки. Пистолет некоторое время лежал без употребления, но привычке он регулярно раз в неделю разбирал его, чистил и снова собирал. Всё-таки заряд пороха, был намного быстрее удара сабли и поражал противника в считанные секунды. Он вкладывал в этот процесс столько внимания, что ни разу не взглянул на человека, стоящего всего в паре метров. А зря. Его судовой врач был явно чем-то обеспокоен. — У нее сильная лихорадка, сэр, — доложил Гийом, достав из нагрудного внутреннего кармана пиджака кипенно-белый носовой платок. Он протер лоб, на котором из-за чрезмерной напряженности у него выступили капельки пота, и убрал его обратно. Мужчина выглядел уставшим, с красными глазами от недосыпа и глубокими морщинами на лбу. Одежда была слегка помята, будто бы у него не было достаточно времени привести себя в порядок. — Почему раньше не сообщил? — Нуар взглянул на него и резко отложил пистолет в сторону. Он поднялся с кресла. — Я же просил предупредить, если ей станет хуже, — в голосе прозвучал нешуточный гнев. Кот широким шагом вышел из своей каюты, заставляя озабоченного врача плестись за собой с объяснениями на палубу. У него выступила новая испарина. — Она началась не так давно, и я, как мог, постарался сбить жар, — произнес он, поправляя очки резким, нервическим движением. Блондин быстро преодолел расстояние и оказался у двери каюты Маринетт, которая слегла после купания в ледяной воде Темзы. Он и подумать не мог, что после той звонкой пощечины, которую девушка ему влепила, она может оказаться прикованной к постели недугом. — Разве в вашем саквояже нет лекарства, которое смогло бы быстро поставить человека на ноги? Это ведь обычная простуда, — с укором спросил Нуар, остановившись в дверном проеме. Он отказывался понимать, почему она заболела. Он тоже окунался, но с ним было всё в порядке. — Иногда даже от простуды можно умереть, — сердито заявил Гийом. Ему было неприятно, что его силы и возможности переоценивали, ожидая слишком много. — У девочки переохлаждение. А это всегда серьёзный удар по равновесию организма. Нужно время. В отличие от вас у неё не такое крепкое тело. Сначала Кот со скептицизмом воспринял его слова, но когда вошел в каюту, обнаружил их чистой правдой. Увидев девушку собственными глазами, он понял, что беспокойство за её здоровье со стороны врача не было напрасным. Маринетт лежала на узкой корабельной кровати с закрытыми глазами и приоткрытым ртом; её грудь тяжело поднималась и опускалась. Лицо приобрело цвет розового фарфора, на лбу был компресс. Из-под грубого одеяла видны были руки, густо покрытые бисеринками пота. Нуар осторожно подошел ближе. В нос ударил резкий запах. Он сразу заметил, что на тумбочке, стоял полный таз воды, и лежала мокрая ткань. — Почему здесь пахнет уксусом? — Я использовал его для раствора, чтобы снизить температуру. Ей должно полегчать. Кот впился взглядом в её болезненное лицо. Из его памяти, выбираясь из-под грязи и завалов воспоминаний, которые ему так хотелось похоронить, на мгновение всплыл далекий образ матери. Её не стало, когда он был еще ребенком. Она тяжело болела и была долгое время прикована к постели. Но из жизни ушла добровольно, выпив большую дозу снотворного. И Нуар не знал, кого обвинять в её смерти. Он резко мотнул головой, пытаясь избавиться от видения. — Вы уверены, что это поможет? — С каких пор, вы стали сомневаться в моем профессионализме? — мужчина был слегка озадачен, более того, он почувствовал себя оскорбленным. — Я знаю, что делаю, — он намочил очередной кусок ткани и приблизился к кровати, чтобы сменить холодный компресс на лбу. — Можете спокойно вернуться к себе, а я и дальше буду следить за её самочувствием. Вам не о чем волноваться. Она в надежных руках. — К вечеру мисс Дюпэн должна быть на ногах. Поэтому, заметьте, что это в ваших же интересах. — Что? Но, капитан! — громко было начал Гийом, но тут же опомнился, понизив голос: — Ей нужно как минимум два дня покоя и постельного режима. — Позаботьтесь о том, чтобы у неё спала лихорадка и она была способна встать с постели. Остальное я беру на себя. — Что вы задумали? — спросил он, тщательно пытаясь скрыть беспокойство и недовольство и тем самым выдавая его. Нуар замышлял что-то неладное. — Я немного подумал и решил, что ей лучше сейчас будет в пригороде, нежели здесь. Постоянная сырость и сквозняки плохо влияют на здоровье, разве нет? А домашний уют и свежие простыни помогут ей быстрее поправиться. — Да так-то оно так… Но… Если я вас правильно понял, то вы хотите поселить Маринетт в своем особняке, который совершенно недавно купили? — Верно, я хочу взять её с собой. — Кот усмехнулся. — Вы имеете что-то против этого? — Нет, ну что вы, просто… — Если вдруг ей понадобится медицинская помощь, я обязательно дам вам знать, — он будто бы прочитал мысли Гийома, сорвав слова с языка. — Вы абсолютно правы, сэр, — согласился врач, осознав, что его мнение абсолютно ничего для него не значило. — Небольшая смена обстановки пойдет ей на пользу.