Темный менестрель 2. Век Дракона.

Настало время — жажда крови, Мое проклятие сработало! Вы так не хотели крушения мира, Но вот оно!       Вы подавлены —       Армагеддон вы принесли сами,       Но вам жалеть уже поздно,       Так что капризы отставить. Слова загадывали наперед, Но в итоге желания не были явными, Сами погубили вы себя Ведь я знаю то, О чем вы тайно мечтали!       Я был в курсе о вашей жестокости,       (Плотоядные)       Пусть Бог вам покажет за что опустил,       В ожидании все ваши кошмары и ужасы,       (Порыдай мне)       Слово дай мне и я воплощение Ужаса! Вы не дали мне выбора И я сделал свой вывод: Пока в мире будет Зло, Кромешый Ад не остынет.       Я сегодня намерен       По мере времени жизни смести все,       Даже у деревьев не останется листьев! Я в двух шагах от вас, Вскоре все будет так как положено, Даже слышу ваш голос, Но надежде здесь грош цена.       Всех я брошу в Ад       И люди получат что заслужили,       Молитесь Богам? Ха!       Они о вас позабыли! И пока люди не поймут, Что между ними все равны То что жизнь это игра, Совесть главное правило, Что погоня за деньгами забирает души, Я буду жить и знать, что Проклятие снова послужит мне! Что за бред мне опять снится? Я поискал признаки постороннего присутствия, но лишь убедился в том, что эта сюрреалистичная картина исключительно выверт моего собственного сознания. Типичный Армагеддон — всюду пепел и даже сам воздух сух, неподвижен и безжизнен. В сероватом пространстве присутствовал некий фоновый шум или гул, глубокий и очень-очень низкий — так звучит голос самого мира, как последняя нота неоконченного реквиема. Дойдя до замеченного с пригорка озера, я осмотрел его. Озеро состояло из холодной, стекловидной массы, в которой были видны какие-то фигуры. Приглядевшись, понял — они были воинами, заключенными в прозрачный плен, как мухи в куски янтаря. До боли знакомое могучее заклинание, расплескавшее землю, как кисель, на нескольких квадратных километрах, похоже, накрыло их в самый разгар атаки — об этом говорили и пригнувшиеся фигуры всадников, и поднятое в замахе оружие. Даже комья земли, выброшенные из-под копыт коней, застыли в воздухе, навек заключенные в толстый полупрозрачный панцирь магического льда. Я оглядел горизонт, который вертикальными росчерками пронзали огненные столбы. Вскоре я приблизился к первому из столбов багрового пламени, упиравшемуся в летящие облака и теряющемуся за ними. Но чем ближе я подходил, тем сильнее начинал ощущать смутное беспокойство, на губах появилась острая горечь, а по телу пошли гулять волны болезненных уколов. До огненного столба оставалось полсотни шагов, уже знакомая игла холода кольнула разум, и я понял, что вижу перед собой. Вместе с пониманием в сознании возникла сложнейшая магическая формула, для реализации которой мне не хватило бы всей моей энергии. За исключением жизненной. Но я никогда бы не прибег к силам такого порядка. Просто не посмел бы… Или посмел? Я начал более внимательно изучать пламя: в идеально четкой конусовидной воронке призрачным пламенем распадалась и горела сама материя, расщепленная неведомой исполинской мощью. Однажды зажженное, адское горнило не было потушено и теперь пульсировало, горело мрачным завораживающим огнем, изредка пуская вверх по багровой колонне ослепительные вспышки света, вызывавшие оглушительный грохот, от которого тряслась земля. Здесь была пробита брешь в самой основе мироздания, ставшая незаживающей раной. Где обходя, а где перебираясь через длинные глубокие рвы, чьи края были покрыты толстой коркой грязно-желтых солей, а на дне вперемешку валялись сломанные пики, смятые, как консервные банки, ржавые латы и кирасы, наполненные костями, словно погремушки, я стал ходить по окрестностям Вал Руайо — столице Орлея, судя по всему — бывшей столице. На вершине холма, подобно памятнику самому себе, стояла на коленях сплошь закованная в знакомое серебро высокая, почти квадратная фигура, опершаяся обеими латными перчатками на рукоять меча, наполовину ушедшего в землю. Подойдя почти вплотную, я понял, почему она показалось мне квадратной — у фигуры была начисто срублена голова, срез воротника погнутых от ударов доспехов и местами рассеченной кольчуги до сих пор блестел алым. Если смотреть сверху, становилось понятным странное расположение оврагов, которые я преодолел по пути сюда. Они расходились от холма во все стороны, как лучи; видимо, оказавшись один в кольце врагов, альтернативный Я храбро принял бой и долго сдерживал их натиск, пока не встретил последний, смертельный удар. Я хмыкнул. Меня бы это не убило, ну, ненадолго, во всяком случае… Идя по узкой тропинке — все, что осталось от некогда широкой улицы, которая теперь была с обеих сторон завалена горами щебня — мимо торчащих, как гнилые зубы, почерневших обломков стен, я повсюду натыкался на останки тех, кто раньше здесь жил. Обугленные, покрытые потрескавшейся коркой, похожие на грубые манекены тела, большие и маленькие, замерли в различных позах, но все безликие головы были повернуты в одном направлении — туда, откуда пришла гибель. Выставленные в защитном жесте руки, пригнутые головы в тщетной попытке спрятаться… Пройдя туда, где раньше, должно быть, располагался центр этого города, я остановился, внимательно разглядывая неожиданно открывшееся передо мной зрелище. В центре пустого пространства, бывшего раньше чем-то вроде главной городской площади, высилась оплавленная пятиметровая скульптура тонкой изящной женщины с ниспадавшими на узкие плечи длинными волосами, одетой во что-то вроде легкой туники. Она стояла на неправильной формы угловатом постаменте, чуть склонив вперед голову и сложив перед собой ладони в молитвенном жесте. Андрасте? Ферелденское ее изображение, по крайней мере. Вокруг статуи останков давным-давно погибших людей было особенно много, а у самого ее подножья черные фигуры сливались в единый бугристый ковер, как будто они даже в минуту неминуемой гибели пытались найти защиту и спасение у этой местной то ли святой, то ли богини. Но из города не спасся никто, смерть настигла всех его жителей внезапно, подобно атомному удару. Камешек, вылетевший из-под моей ноги, ударился в одну из черных фигур, и она осела, мгновенно рассыпавшись в прах — лишь зловещее безветрие погибшего мира хранило эти страшные изваяния, как тень памяти былого ужаса. Я знал, что способен на подобную жестокость, но никогда не думал, что зайду так далеко… Мир мертв, это не один город был уничтожен, а весь мир. Что же могло так разгневать меня? Хотя… я уже знаю ответ, недаром сознание показало мне именно руины Вал Руайо, а не того же Тевинтера. Я позволил своей ярости возобладать над разумом, этого никогда нельзя допускать, не с моими возможностями. Проклятие народа нолдор, темперамент феанорингов, мое маг-ядро… Могло ли все это каскадом обрушиться на меня? Не думаю, это жалкое оправдание. Но ведь людей я ненавижу именно до такой степени, что мне будет проще уничтожить мир, нежели спасти его. Нельзя этого делать, не Этим я хотел стать… И я не стану!       По лицу ледяным лобзаньем       Черный ветер у черных полей.       Кровь возьмем мы единственной данью,       Право Нолдор — гнев королей! Стук копыт по дороге эхом, Нам единственным ночь близка Темнота нам вечным доспехом Сталь Звезды почище клинка!       Нам назад тропу перекрыли       Белый лед да гарь кораблей,       Кровь багрянцем окрасит крылья,       Право Нолдор — гнев королей! Да восстанет же брат на брата Среди нас — не все ли равно? Кровь защитников Дориата По мечам стекает вином!       Боль в виске огнем отзовется,       Не заглушишь, сколько ни пей.       На луну променяли солнце,       Право Нолдор — гнев королей! Как предпочли мы безумье леса Ледяным красотам аллей, Предпочтение ангелам бесов, Право Нолдор — гнев королей!       Ледяными вперед полями       Обречен себе одному.       Мы — во Тьме рожденное Пламя       И уходим назад во Тьму!

***

Пока ранним утром все спали, я уже занимался активной деятельностью. Мой видеорегистратор, он же майа, сообщил благую весть: во время крушения трактира я не успел использовать магию — Морриган по доброте душевной приложила меня сонными чарами. Как ни странно, колдовство ведьмы подействовало. Что ж, придется мне потом отдать ей должок, даже знаю как. Повозка Леви уже ждала нас у дороги вместе с повозкой Бодана, я же вывел чалых лошадей на улицу и теперь запрягал их. Я не стану использовать аппарацию для перемещения на тракт у Западных холмов, Леви — торгаш из Антивы, а это те еще сплетники. Пусть теперь Драйден и заключил договор со Стражами, обязуясь хранить их секреты, но… Я уже достаточно наследил, теперь вопрос просто во времени, когда расследованием кучи странных происшествий займутся власть имущие. Один разгром башни Кинлох чего стоит, этим обязательно заинтересуются церковники, а лишние проблемы мне не нужны. О, вот и отряд подтянулся. С сонными отекшими лицами мужичье завалилось в повозку, а Морриган, не выпившая тем вечером ничего, кроме кубка ликера, села в козлы. Алистер, вероятно, набрался в замке, но он явно чувствовал себя лучше, чем Огрен, который, перевалившись через бортик, продемонстрировал нам свой ужин. Гном, кстати, уже спокойно ездит в открытой карете и не приседает в испуге от воя ветров. Гарм резво скакал вокруг, вот уж кто вчера наелся от пуза. Зевран же обогатился кошельками рыцарей. Этот эльф крадет просто из любви к искусству, думаю, банн Теган не обнаружит в своем кошельке пары соверенов. Леви Драйден встал в середину каравана, замыкающими были Бодан и Сэндал, я же вновь поскакал на разведку, порой поднимаясь в небо для лучшего обзора. Листвы на деревьях уже не было, и мое зрение позволяло обнаружить врага за километры, слепящий отблеск снега мне нисколечко не мешал. Ну вот — пара стрел, выпущенных мною из Урфаэля, и берсеркарн мертв. Горной гряды на севере Ферелдена мы достигли через полторы недели. Я даже успел полюбоваться беснующимися храмовниками, что устраивали у руин Кинлоха чуть ли не танцы с бубнами. Леви быстро направил нас ко входу в шахты, те были давно закрыты, но, сверяясь с картой, торговец вел нас по темным широким туннелям. Их высоты и широты хватало для прохода повозок, но развернуть караван уже не выйдет, пока мы не достигнем выхода. Пару раз… нет, пару десятков раз Леви с сомнением поглядывал на карту, не зная, в какой из проходов нужно войти. Но вот свершилось чудо, и мы достигли конца шахт. Мы сейчас где-то близ вершин Прибрежных гор, неудивительно, что здесь так холодно, а ведь еще и время года какое… — Вот она! Здоровенная крепость, правда? — Леви указал нам на твердыню, огромная башня которой показалась нам из-за скалы. Крепость внушительная, а ведь это лишь малая ее часть, основная конструкция находится внутри горы. — Я же говорил, что карта проведет нас через копи! — Крепость действительно огромна. Я посмотрел на караван и велел разбивать лагерь. Без предварительной разведки в крепость лучше не соваться, слухи о проклятиях на пустом месте не появляются. Не один Леви мог найти сюда дорогу, тот же король Арланд со свитой прекрасно знали сюда путь. Когда мы установили палатки и шатер, все расселись вокруг костра. Леви щедро поделился с нами вином из своей повозки, а мы поделились с ним горячей выпечкой и свежим мясом. Кажется, Бодан успел сдружиться с Драйденом, ну, насколько это возможно между торговцами. Гарм взволнованно метался вокруг и все время рычал в сторону крепости. Он тоже почувствовал неладное? Если некрос я могу списать на прошедшие бои, то такое поведение бойцового животного немного настораживает. Майрон услужливо поведал мне о сути проблемы — обычный разрыв в Завесе. Опять эти твари, почему нет никакого разнообразия? Местные колдуны сами призвали демонюг и заодно позаботились о том, чтобы те не имели возможности покинуть крепость. Идеальная охрана, а кто изгонять этих тварей должен? Разумеется, наследнички… Эх, Алистер, что бы ты без меня делал. Я, Майрон, Леви, приставший ко мне с целью увидеть все самым первым и проследить, чтобы я не испортил какие-нибудь доказательства невиновности Софии, и угнавшийся за нами Гарм направились на разведку. Стоило нам пройти под аркой, как что-то царапнуло ментальное зеркало. Майрон зарычал и проводил взглядом Виспа, что как будто из засады слетел с бойницы. Леви покачнулся на ногах и прижал пальцы к вискам, мотнув головой, Драйден обратился ко мне: — Меня немного замутило… Пожалуйста, скажи мне, что я не сумашедший и ты тоже видел это? — Не знаю, что ты видел, но тут есть демоны, это было их влияние. — Д-демоны?! — Тебе стоит вернуться в лагерь, здесь чрезвычайно опасно. — Н-но, я… я должен знать! Это… не первое мое видение — еще в Антиве я видел эту крепость и слышал женский голос, взывавший ко мне. То же самое было с моими братьями и отцом… Я удивленно вскинул брови, вот так сюрприз! Местные заключенные-демоны смогли дозваться потомка Софии? Учитывая магию крови, это вполне возможно, а я-то думал-гадал, чего это процветающий торговый род решил вернуть себе изгвазданную в дерме фамилию и вновь начать влачить жалкое существование в качестве подданных Стражей. Какое-то родовое проклятие получается, не Леви, так кто-нибудь иной сюда припрется — демоны хотят получить свободу, а кроме Драйденов они никого дозваться не могут. Пик Солдата мало кому нужен, точнее, о нем мало кто знает. — Значит, ты в еще большей опасности, чем я думал. Как только я избавлюсь от этих тварей, я позову тебя, поверь. — Пришлось сопровождать слова ментальным посылом, а то торгаш явно хотел разобраться во всем сам. Леви неуверенно кивнул и направился обратно в лагерь. Вот и прекрасно. Гарм скакал вокруг, пытаясь ухватить зубами какой-то огонек, но я одернул пса. Если человек еще имеет право послать демона нахрен, то у животных такой возможности нет. Только чары ошейника и защитили сейчас Гарма от одержимости. Пес, жалобно скуля, направился обратно ко входу, заняв выжидательную позицию у лестницы. На самой границе противо-демонических чар уселся, хитрый, зараза. Я направился к опущенной решетке, заклинанием поднимая ее. У-у, сколько их тут — останки Серых Стражей и прочей солдатни сомнамбулами бродили по внутреннему двору крепости. Местное чародейство не позволяет демонам покинуть занятых ими тел, да и в Тень они вернуться вновь не могут. А вот входить в реальность через постоянный разрыв в Завесе они могут вплоть до бесконечности. Хор-р-рошая же оборона, хитромудрое проклятие, ничего не скажешь — изруби тело, убей ослабевшего демона и получи в ответ приход нового демона, полного сил и энтузиазма. Пока не закроется разрыв, убивать этих тварей бесполезно, но ладно, прорвемся — не в первой же. Майрон возвел очи горе и обратился «железным големом». Взвесив булаву, Саурон вошел во внутренний двор. Кости скелетов хорошо дробятся, Хроарист в таком деле не столь эффективен, поэтому я занялся прицельным обстрелом Виспов — эти слабенькие огоньки были очень уязвимы к магии. К концу боя вокруг Саурона настоящий могильный курган образовался — куча костей и ржавые латы с клинками. Два воинства полегло от его рук — все, кто скончался при осаде Пика Солдата, сейчас горой изломанных истлевших тел лежали на площади перед входом в крепость. Я открыл массивные двери и едва не попал в горячие объятия демона Гнева. Почему мне так везет именно на этот тип демона, ума не приложу. Мгновенно отскочив подальше, я заодно увернулся от молнии, выпущенной Колдовским Ужасом. Перейдя в форму Духа, я отомстил одержимым останкам мага за такую наглость. По зеркалу скреблись беспощадно, но местная демонская элита не чета майа, им не залезть мне в голову, кроме моего раздражения, они ничего не добились. Зачистив первый этаж, мы поднялись на второй, а вот и разрыв… Множество демонов начало появляться вокруг нас, и мы вдвоем начали закрывать разрыв, перемежая текст Песни с ругательствами, и кажется, эмоциональный накал сделал напев даже еще более эффективным. Не вовремя появившегося демона Гордыни, эдакого рогатого великана в шипастом экзоскелете, мы вдвоем отправили в непереводимое, причем каждый на свой манер. Уж не знаю, что стало с демоном, но его воплощение едва ли на куски не разорвало, когда разрыв наконец схлопнулся, и Гордыня исчез в фиолетовом тумане.       Завидней доли нет, чем имя — Менестрель.       Доспехами скрипеть и всех рубать мечом!       Нам слава суждена среди любых земель,       Кто в наши встал ряды — тому все нипочем. Шагай, шагай вперед, прекрасного певец, Смел звуковой поток все на своем пути. Замешкался твой враг — и тут ему конец: Навек оглохнут те, кто не успел уйти.       Кто громче, тот и прав — так истина гласит,       Орешь: «Я МЕНЕСТРЕЛЬ!!!» — и на врагов вперед.       Мифрильная броня надежно защитит…       С мечом такой поэт всегда везде пройдет. Бесстрашие певца баллады воспоют, Ты с воплем: «Прокляну!» хватаешься за меч. Испуганный твой враг от ужаса орет, Он озабочен тем, как жизнь свою сберечь.       И сыплются дождем колючки с языка,       В глазах твоих огонь и страшен твой оскал.       Увидевший хоть раз запомнит навсегда,       Коль от руки уйдет, сжимающей кинжал. Закончился концерт, и слушатель сбежал, Подтянешь ты струну и дух переведешь. Подкараулишь тех, кто песню не слыхал, Покрепче свяжешь их и снова запоешь!       Вот так окончен бой, врагам пришел конец,       Ты всех их порубал, и отдохнуть присел.       Ты сам себе маньяк и сам себе певец,       Еще раз победил, и сам себя воспел. Кто песнь твою слыхал — тот навсегда оглох, Пусть лютню не одну ты в жизни поломал. Во вражеских рядах царил переполох, Когда, идя на бой, ты песню запевал… Остался только третий этаж и башня, остальное мы зачистили, и новых демонов уже не появится. Разметав бомбардой очередное тело в броне Стражей, я пошел в богато украшенное помещение. Видимо, это кабинет Страж-коммандора — антураж соответствует. Внутри оказалось еще одно одержимое тело, на сей раз принадлежавшее самой Софии. Учитывая, что демон попытался с нами заговорить, эта тварь была куда опаснее, чем все, встреченное нами до этого. Разумный демон в теле кровного родственника Леви… Сам собою напрашивается ответ на вопрос, кто повинен в видениях торговца. Эта тварь хочет свободы, не дождешься! Трижды прабабушку Леви Драйдена сожгло заживо вместе с доспехом пламенем Саурона. Мечущийся дух я на подлете рассек мечом, все равно деваться этому демону было некуда. Леви этого не видел, а значит, и претензий он мне предъявить не сможет. И вообще, майа, считай, надлежащим образом похоронил его родственницу, праха ее, правда, не осталось… зато портрет над камином целехонек, будет Леви память о родственнице. Покинув третий этаж, мы направились к мосту, ведущему к башне. Ого, кто-то тут основательно постарался с обороной, столько капканов и магических ловушек! Мне пришлось вновь служить авиатранспортом мелкому рамалоку, который уже успел сожрать позолоченные элементы с парадных доспехов, стоявших в кабинете Софии. Я открыл дверь, услышав щелчки кучи замков и лязг цепей — Алохомора открыла все замки, которых тут, оказывается, было больше десятка. Я огляделся по сторонам. Это какая-то лаборатория? Кучи стеллажей с книгами, столы с алхимическим оборудованием… клетки, подвешенные на цепях над землей с человеческими скелетами внутри. Я пригляделся к неправильному строению зубов одного из трупов, кажется, это все же были не совсем люди. Опять какой-то сумасшедший ученый постарался? Я взял со стола книгу — лабораторный журнал или его аналог… Местным психом, установившим чары от демонов, оказался некто Авернус. Он же и призывал демонов для боя по приказу Софии, вот только те вырвались из-под контроля и начали убивать всех подряд. Авернус не мог покинуть крепости из-за демонов и войск короля, отчего и укрылся в башне вместе с остальными Стражами. Так как он ничего уже не мог сделать, маг занялся научными изысканиями, надеясь как-то прорвать натиск врагов, и додумался до того, что можно использовать проклятую кровь Стражей для противостояния демонам. А ведь правда, находясь под влиянием Высшего Духа Тени — Дракона, пораженные скверной, в частности вурдалаки и порождения, не могут быть одержимы ни живыми, ни мертвыми… Дар и проклятие, воистину. Я поискал еще книг Авернуса, из которых понял, что он начал проводить опыты на своих же собратьях Стражах. Они уже умирали от голода, а Авернус поддерживал себя за счет магии крови, маг уже слышал Зов и тихо сходил с ума… Бить током своих же людей, катализатор, ага. Но, кажется, у мага почти получилось изменить состав той бурды, которую рекруты пьют при посвящении, риск смерти стал очень мал, а продолжительность жизни и сила Стражей увеличились многократно. Достойная плата, идея стоила того, как и результат, вот только это не помогло освободиться из крепости, все Стражи скончались от опытов… Я услышал звук шагов и направил лук в сторону двери, ведущей вглубь башни. Дверь отворилась с тихим скрипом, и в проеме показалась фигура изможденного человека. Посох и форменная мантия указывали на специальность вошедшего. Лицо его напоминало чернослив с ушами-лопухами, да и в целом человек выглядел так, будто ему жить осталось два понедельника. М-да, всегда думал, что облысение — это постепенный переход головы в задницу, сначала по виду, а потом по содержанию. — Старый орденский маг, дай-ка угадаю, вы Авернус? — Я не опускал лука, этот безумец и наброситься может. — Да, а ты… нет, ты не Страж, что ты здесь делаешь? Не то что бы я не был благодарен тебе за закрытие разрыва в ткани бытия, но… я ожидал увидеть Серых Стражей. — Я сотрудничаю со Стражами, очищаю эту крепость от демонов по их же просьбе и просьбе потомков Софии Драйден. — Та тварь все же сумела использовать тело Софии в своих целях, понятно… — Старый маг опустив посох, устало подошел к своему рабочему месту и тяжело опустился на стул. — И что теперь? — Ну, записи твоих опытов я видел, да и о том, что здесь произошло, тоже догадываюсь. Кое-кто захочет поговорить с тобой, и я имею в виду не Серых Стражей. Леви Драйден — потомок командора — захочет узнать от тебя подробности, вероятно, он и решит твою судьбу. — Я отвечу на все ваши вопросы, просто… Смерти я не боюсь, мне уже недолго осталось, но прошу, не дайте моим трудам пропасть впустую, все эти жертвы… — Маг обвел рукой лабораторию. — Ценность твоих изысканий очень велика для ордена, они поймут это, можешь не волноваться. Маг кивнул, и я сопроводил его до лагеря. Майрон же остался в крепости, наверняка чтобы снова сожрать все, что блестит и плохо лежит.

***

Алистер долго переваривал информацию. По факту, вся вина лежала на Страж-коммандоре, а с самого Авентуса взять нечего, он лицо подневольное, да и Софию недолюбливал. Его опыты были ужасны, но уже ничего не исправишь, а их польза была неоценима для Стражей. Леви просил нас убить мага, хотя лично перед родом Драйден Авернус ни в чем не виноват, да и маг так или иначе вскоре умрет, месяц или меньше… Он ничего не ел эти два столетия, стоит ему вновь начать питаться, и его же тело его убьет. Еда для него теперь подобна яду, да и, судя по всему, он жив лишь из-за договора с демоном. За магом придется приглядывать… По простым записям мало что можно понять, потребуется помощь Авернуса, чтобы разобраться с новым ритуалом Посвящения. Его просто глупо и бессмысленно убивать сейчас, и кажется, Алистер понял это, правда он скорее пощадил мага не в целях выгоды, а из простой жалости, м-да. Видимо, мои уроки с ним еще не закончены, но характер так просто не исправишь. Весны мы решили дожидаться в этой крепости, иного безопасного места нам все равно не найти. Ни храмовники, ни солдатня Логейна нас здесь не найдут, в отличие от владений Эамона. Скоро сюда и остальные Драйдены подтянутся, они сообщат другим Стражам Тедаса о возобновлении работы крепости, а значит, скоро сюда смогут призвать гарнизон Стражей. Те сумеют пересечь границы Ферелдена, и никакие междоусобные войны их не остановят — Стражи в своем праве.