***
Отряд расселся вокруг очага — я миролюбиво позволил спутникам расположиться в моем шатре, подальше от чужих глаз и ушей. Вкусно пахнущие горячие блюда и напитки были расположены на подносах прямо на полу. Я восседал на стуле, в то время как остальные расстелили шкуры. Я хмыкнул, когда Майрон спикировал с жердочки поближе к очагу, на лету превращаясь в Аннатара. Шок — это по-нашему: межрассовый зоопарк впервые увидел майа в столь прекрасном обличии. И все бы хорошо, но огненные очи на синдарском лице напугают кого угодно, и никакая бело-пушистость не поможет. Он намеренно так сделал? Наш драконизированный антиванец с явным любопытством изучал нас обоих, явно подмечая сходства. Аннатар наколдовал себе золотой трон… выпендрежник. Переборов удивление, отряд начал празднование. Заветную бурду пить осмелился только Аннатар, что-то полезное для магии в этой штуке точно было, Дух в Тедасе только лириумом и минералами до этого питался. Я сощурил взгляд. С этим гадом ползучим мирного и спокойного пьяного сна не выйдет, придется майа заранее обезвреживать. Я наложил репликационные чары на кубок в его руке. Не думаю, что Дух заметит, что у него за весь вечер жидкость в кубке дна так и не достигнет. Отряд делился впечатлениями от встречи с долийцами и волколаками. Что те, что другие, были очень сомнительными союзниками. Зевран сказал, что я убил долийскую культуру, но какая это культура? Что-то элвенанское у долов было, но умерло во время Священного Похода церкви, отчего виноватым я себя не считал. Смена видовой принадлежности на их веру в Богов нисколько не повлияет, а вот образ жизни у них изменится, но в лучшую сторону, жители Долов не бомжевали где ни попадя. Морриган была со мною согласна, а Аннатар вообще не понимал, почему я принялся играть в этой песочнице, все равно же есть риск, что мои старания были напрасны. В итоге повезет только оборотням, кристаллы и их защитят от людей. Ну хоть кому-то я помогу помимо гномов, а эльфы… помогать им, выходит, уже было поздно. Я им не отец и не царь, чтобы вести за собой, пусть сами на ноги встают, костыли я им соорудил и даже инструкцию по применению дал. Свое дело я сделал, и совесть моя чиста. И все, что вас гнетет, снесет и свеет время, Все чувства давние, всю власть заветных слов, И по земле взойдет неведомое племя, И будет снова мир таинственен и нов. Я грустно улыбнулся. Ну вот, еще одна моя работа, выполненная с целью ведения войны. И почему я не подобен валинорцам? Те, помнится, певчих птичек да цветочки дарили, а не инструкции по фортификационному градостроению и биооружие. Хотя я уже давно знаю ответ: никогда не жди от жизни чего-то хорошего, когда-нибудь зло все равно придет, иначе не бывает. В Ост-ин-Эдхиль персональные силовые щиты уже чуть ли не как обычная бижутерия используются. Командиры и вовсе лучевым оружием обзавелись, работающим как сфокусированный с помощью рун в копье концентрированный Свет Души. Знамя вообще самым опасным в арсенале стало, для его создания Высшие эльфы Света Дерев не пожалели. Концепция частично позаимствована у Великолепного Дара, вот только адамантин в Смертном краю не водился, так что на замену в качестве сердечника были подобраны «Феаноровы кристаллы», обычно именуемые просто световыми — те самые мои поделки, созданные по образу сильмарильских камней, уж ослеплять и сжигать они точно могли без нареканий, при этом оставаясь относительно безвредными для калаквенди. Руны, разработанные в Эрегионе в оружейных целях и задающие нашим инструментам определенную направленность, благополучно решили и эту «проблему». Касательно иных достижений... Что ж, эльфы давно пришли к выводу, что големов создавать опасно, пример с Энтами тому доказательство, иное дело — дистанционно управляемые самоходные доспехи. Не чета Дикой Охоте, конечно, — разломать их можно, но с большим трудом, а учитывая чары саморемонта… Они у нас пока как магловские механизмы используются, для работы в шахтах или на стройке. Проблема пока только с быстрой транспортировкой на поле боя. Похоже, что без десантирования порт-ключом не обойтись, а учитывая сложности магического фона… — Опять в раздумья глубокие ушел наш рыцарь? — Морриган произнесла это с явной насмешкой, я же мотнул головой, действительно, я же отдыхать собрался, а не о работе думать. Хассиндка отставила кубок подальше и хитро посмотрела на меня: — Пока ты не покинул нас, хочу спросить: ужель мы песен от тебя сегодня не услышим? — Ушел в себя и заблудился — явление у меня частое, Морриган. Я улыбнулся и посмотрел в сторону майа, что изучал свой кубок несфокусированным взглядом. Объект почти готов. Я снял чары с кубка, цветоперемену моих глаз вновь не заметили. Огрен громко рыгнул, чем заставил вскочить в испуге заснувшего у входа в шатер Гарма. — Я так понимаю, что в другом мире есть свои эльфы, люди и гномы? — спросил меня Бодан, передавая полную снеди тарелку своему сыну. — Это так, они являются тремя основными расами, хотя есть еще и другие разумные существа. Эльфы делятся на множество народов, как и люди, а вот гномов осталось всего ничего, но они отнюдь не в упадке. Даже аналог порождений есть, уруками называются, они тоже разного вида бывают. — А какие там гномы? Тоже, небось, великаны. — Зевран провел ладонью над головой, намекая на нашу разницу в росте. — Ну, местных гномов они будут на голову повыше, и черепушка у них покрепче — самая настоящая шахтерская каска. Они тоже хорошие мастера и властители подгорных царств. Выпить тоже любят и предков своих почитают. Правда выходить на поверхность они не боятся и активно торгуют с окружающими, разве что эльфов не любят. — Из-за конкуренции что ли? — спросил меня Бодан, явно намекая на мое мастерство. — Да нет, война была, и очень кровавая. Обоих враждовавших народов уже нет, а ненависть все равно между расами осталась. Драгоценности не поделили: камень — Сильмарил и ожерелье Наугламир. — Я посмотрел на Огрена и кивнул на его бурдюк: — Думаю, эту песню ты поймешь особенно хорошо. Послушай, хватит, не толкуй Ты мне про Сильмарил! Ведь я в проклятом том бою На правом фланге был! Решили эльфам мы тогда Устроить бранный пир, За гибель братьев отомстить И за Наугламир. В атаку вновь на нас пошли Бродячие дубы. Что ж, в шахте мне давно нужны Крепежные столбы! Стоял я с братьями в строю И топором махал, Когда какой-то сукин сын В меня стрелой попал. Она вонзилась мне в бедро, Мою пронзивши флягу, Я целый литр потерял Не крови, хуже — браги! Навозный червь, осел, шакал Эльфийский паразит! Да поразят тебя гастрит, Артрит и простатит!!! Тангары, братья, только вы Лишь сможете понять, Что значит флягу потерять И брагу потерять! С дороги, братья и враги, Не стойте на пути! Теперь уж этому козлу От смерти не уйти! Готов я голову сложить В бою за Сильмарил, Но больше жизни флягою Своей я дорожил! Готовься к смерти, негодяй, Пощады не проси! Как брагой, кровью я твоею Землю оросил. Финал, абзац, the end, конец, Настал твой смертный час! Сам Илуватар тебя б Сейчас уже не спас! Как громом пал он поражен, О милости шепча, Два раза пискнул и умолк, Лишь лапками суча! Затих урод, подлец, козел, Подох не от меча, Ему я с горя кирпичом По шлему настучал. Еще я в жизни не видал Коварнее врага! О фляга, фляга, как же мне Была ты дорога!!! На целом свете ты нигде Такой не сыщешь фляги, Ни за какие деньги ты Такой не выпьешь браги!!! За флягу я его семье Такой представлю счет, Что без штанов в свой Валинор Пешком она уйдет! Как я скучаю без тебя, Рыдая и скорбя, Ах, фляга, бедная моя, ЛЮБИМАЯ!!!!! Огрен хрюкнул и одобрительно рассмеялся. Отряд просто слег, ибо мои слезливые стоны были просто феноменальны, какой актерский талант во мне умирает! — А давай про баб чего-нибудь? Запрос гнома поддержало подавляющее большинство, ну, женщина в нашей компании всего одна. Морриган с явным интересом воззрилась на меня. Тоже интересно? — Про дам, так про дам, а про каких? — Ну не про наших же гномок! — Огрен явно намекнул на Бранку и Фельзи. — Хех, ладно… Как возьму коня, потуже Затяну на нем подпругу, Как возьму копье да вздену Я на белу грудь кольчугу, Как возьму да в шлем упрячу Я девичью косу, Как возьму да на удачу Кому голову снесу. Как поеду погулять — Ратных подвигов искать! Расстелилась степь родная — Что направо, что налево. Размахнись рука лихая — Едет нолдорская дева! Как в капусту порубаю, Ежели встречу вдруг кого. Как по жилам заиграет Враз победы торжество! Ты со мною не шути, Не встречайся на пути… Еду-еду, не свищу, Как наеду — не спущу! Эх, вот если бы да кабы Ратный подвиг совершить… Что ж вы думали, раз баба — Значит, только знамя шить? Знать, не только, Знать, не знамя, Не пошить — так раскроить, Али по печени ногами, Али просто задушить… Заходил бы в гости, что ли, Драгоценный мой король, Коли едешь по степи… Раз попался — так терпи! — Ничего себе дамы у вас… Не, уж лучше наши, они тихие, мирные… ласковые. — Алистер последнее слово произнес очень неуверенно, бросив опасливый взгляд на Морриган. Я посмотрел на майа. М-да, «свет горит, но в доме пусто» — тот осоловевшим взглядом уже тупо смотрит в одну точку. Я пощелкал пальцами, привлекая внимание захмелевшего Духа. Тот помотал головой и посмотрел на меня более осмысленно: — Да? — Ты тоже спой, давненько я не видел этот образ, успел соскучится уже. Я развалился на стуле. Майрон посмотрел на меня с явно выраженным сомнением, но вздохнул и затянул песню о Варде и Мелькоре: Тот, чей день суровым был и темным, Ну, а ночь — и вовсе непроглядной, Попросил у Леди Небосклона Позволенья быть все время рядом. Только в радость Леди Небосклона Не пришла от этого известья — Ведь она искала неуклонно Взглядов Повелителя Созвездий, Лишь его она увидеть хочет! И не нужен ей «все время рядом» Тот, чей день чернее всякой ночи, Ну, а ночь — и вовсе непроглядна. Что ж… Иного он не ждал ответа. Только уходить назад не хочет Тот, чья ночь не ведает рассвета, Да и день — чернее всякой ночи. Оставаясь тверд в своем решеньи, Он смотрел печально-непреклонно. «Уходи же!» — потеряв терпенье, Приказала Леди Небосклона. «Ты ведь знаешь, мне всего дороже Образ Повелителя Созвездий, С ним вы совершенно не похожи, Нам не надо оставаться вместе.» Больше он не задавал вопросов. Черный вихрь взорвал недвижный воздух, Вместо слов прощанья произнес он: «Я вернусь, когда погаснут звезды.» Угу, колечко в своем репертуаре, не может не поднасрать — когда звезды погаснут, начнется Дагор Дагорат, если, конечно, верить преданиям Валар Феантури, что читают чужие Судьбы. Моргот вернется, черт знает как, сам-то он не сумеет, значит, кто-то ему поможет. Я склоняюсь к тварям навроде Унголиант, читай демонам. Выберется ли из оков плоти и цепей этот Валар, тоже неизвестно. Повелитель Тьмы, Холода и Пламени — это не шутка, кого-то вроде Балрогов с драконами настрогать ему ничего не помешает, будь он в силе. Хорошо хоть фантазия у Валар весьма ограничена, вместе с возможностями и подобные финты у них редко происходят, но если уж происходят… Городской зоопарк химер способен противостоять большинству существ, созданных Валар, и все равно орлы Манве и рамалоки стоят на той же ступени, что и простые майа с Балрогами. Все убиваются, но с большим трудом, да и последних надо еще умудриться подловить именно в физическом воплощении. Бр-р, опять я на войну мыслями ушел, елки-моталки да что ж такое-то? Это все из-за Майрона! Я решил отвлечься, вновь сконцентрировав ускользающее внимание на спутниках. Отряд уже медленно начал засыпать, видимо, до своих палаток они не доползут. Ну и фиг с ним, пусть спят тут. Майрон уже задремал на троне, все еще держа в руках кубок с волшебным напитком.***
Майрон. Рамалок. Дух кольца. Железные горы… Бесснежные изломанные зубья, грозящие разорвать беззвездное небо, а за ними — холодная серовато-блеклая белизна вечных льдов… Бездонные пропасти и извилистые ущелья изрезали лик Арды, и огромный провал зиял на месте разрушенной цитадели Утумно. В глубине его смутно угадывались темно-багровые искры — подземный огонь или притаившиеся Валараукар? Безликая ужасающая тень опустилась на неприступный обрыв. Яркая искра Света сияла, словно звезда, сквозь ее струящиеся покровы… Другая тень, легкая, почти незаметная, но чуть светящаяся, приблизилась к первой. Миг спустя они стояли у самого края, друг напротив друга — оба высокие и мрачновато-прекрасные, похожие, как старший и младший брат. Высокий казался усталым и даже надломленным, в его бездонных темных глазах застыла мука, а его ученик и ближайший соратник выглядел радостным, но слегка растерянным… — Артано? — Мелькор не поверил глазам, и, казалось, его боль на мгновенье отступила. — Так ты не был развоплощен этими прихвостнями Валар? — Прости меня, Владыка… — Майа покорно склонил голову. — За что? За то, что не разделил со мной плен в Чертогах Мандоса и рабство? За то, что не носишь вот это? — Мелькор вскинул руки — тяжелые стальные браслеты охватывали могучие запястья падшего Вала. — Мне не за что тебя прощать. Ты спасся, а значит, я был хорошим учителем. И я вижу, что остался верен мне… — Выслушай меня, Восставший. У нас мало времени, вернее — у Вас… — Майа взволнованно посмотрел на запад. — По моему, у нас впереди вечность, — усмехнулся Мелькор. — Вечность коротка… А в вашей правой руке зажата ваша погибель. Это сокровище жжет вашу ладонь, ибо оно проклято, о Владыка Тьмы! — Сильмарили благословлены Вардой… — протянул Восставший, но в глазах его читалось сомнение. Мальчишка прав, во имя Тьмы, и боль не утихает, а плоть сожжена почти до костей! Боль терзает душу, и он даже не чувствует в себе сил для еще одного перевоплощения… А раньше он воздвигал горы, он опрокинул Столпы Света, он пытался перекроить Арду по своему разумению… — Да, Владыка, на них наложены чары. Сказано, что они будут жечь любую нечистую руку, прикоснувшуюся к ним… — Я этого не знал… — Мелькор помрачнел, затем лицо его исказилось от ярости, так что Артано даже устрашился гнева Владыки. — Но разве я когда-либо отступал от желаемого? Я всегда добиваюсь своего! — Учитель, — тихо проговорил Артано. — Ты всегда искал лишь одного — свободы. Свободы творить и разрушать, любить и ненавидеть… Мелькор сжал левый кулак… Он не мог забыть ту, которая вечность назад предпочла другого, его брата, а ныне стала Владычицей Звезд… Нет, они не были созданы друг для друга, но все же… А теперь Истинный Свет, сохраненный магией Феанаро и ее «благословением», должен погубить его Восставшего в Мощи своей! О, злая судьба… — Неужели ты хочешь, чтобы эти проклятые камни ослабили твою суть из Тьмы, лишили тебя власти над материей?! Посмотри на свои руки — они сожжены, и ты не можешь исцелить ожоги! Мелькор с трудом превозмогал боль, которая терзала не только его ладони, но и дух, становясь все сильнее. — Да, я чувствую это… Я слабею. Раньше я бы смог в одиночку справиться с тварью Пустоты… Я никогда не испытывал подобного… — Пребывание в светлых землях Амана истомило тебя. Близок час, когда ничто уже не сможет тебя исцелить. Но пока есть шанс… — И все же я сильнейший из Валар, мне нет дела до жалких потуг своих родичей! Феантури говорили, что в этих камнях заключена судьба Арды. А теперь она в моих руках! — Мелькор страшно расхохотался, отчего со скал посыпались камни. Артано в отчаянии побледнел. Его Учитель решил погубить себя, и из-за чего! Памяти о Леди Небосклона, что украсила дурацким светом прекрасное небо! Не такому безумцу я хотел служить! Говоривший о свободе сам заковал себя в кандалы… Не надо жертв, не стоит боли. Мелькор, прошу, остановись! Смотри, мои ладони в соли. Твои же камнями сожглись. Не стоит зла, не стоит крови, Я знаю боль, как никогда. Я знаю, как дерет от боли И разрывается душа. Твои ладони обгорели. Сжимая лютню, я стою. Прости, что угли тихо тлели. Прости, что просто так смотрю. Дрожа всем телом, я играл, Глуша звучание в глуши, Содрал все струны я и ждал Твоих шагов в ночной тиши. Я лишь хочу побед без крови, Но нет без этого войны, И нет войны без тяжкой боли, Но нет здесь чьей-нибудь вины. Не надо слез, ты скажешь тихо, И боль лишь временная скорбь. Отвечу, что охрип от криков. И струны сменят мне уж вскоре. Не стоит зла, не стоит крови, Я знаю боль, как никогда. Я знаю, как дерет от боли И разрывается душа. Твои ладони обгорели. Сжимая лютню, я стою. Прости, что угли тихо тлели. Прости, что просто так… Я на тебя смотрю. Майрон прекратил просмотр своих-чужих воспоминаний. Его Создатель еще тогда разочаровался в своем Учителе? Дух посмотрел на рунную вязь кольца. Создатель продолжал служить Мелькору, а когда тот пал, решил занять его место. Владыка Судеб и Повелитель Арды — желанные титулы, позволившие бы устроить так, как должно быть, что возвысило бы Арду среди прочих из миров. Но где же эта «Свобода», если сам во многом пытался подражать Проигравшему, собирая по осколкам его растраченную мощь и покорно ожидая возвращения Мелькора. Он стал рабом, хоть сам так не считал. Наместник, и никак иначе, пусть сам был разочарован во Владыке Тьмы, но цепи его держали крепко и держат до сих пор. А я лишь часть, осколок чужой воли, артефакт, и все же я… имею Выбор. Пусть и небольшой. Жаль — чары на кольце принять способны только тех, кто с силою Единого сроднен. Гортхаур, Мелькор. Эльф-колдун. В слиянии с первым я умру, второй надежд не оправдал, последний… Колдун столь же силен и вечен. Не человек, а уже и не эльф, но физический свой облик он редко покидает. Ему не нравится выпускать на волю собственные силы, разве может быть так? Не выпускать чувств на волю? Что? Ты просишь меня спеть? Ты думаешь я пьян… Есть немного. Хорошо — спою. Ах, милый мой король, ты не веришь в то, что Валар вас изгонят своей песней? Заранее Валар вы обречены. Задумывался ли ты, кем были дети, чьих отцов и матерей Казнили Валар, скормив их тела своим зверям, и чьи души были брошены за Грань? Почему Феанаро был яростным огнем и многие из нолдор по смерти пеплом обращались? Почему мой Создатель обратился за помощью именно к вашему народу, а не к наугрим или дунедайн, чье мастерство и жажда власти над Средиземьем были не меньшими, чем у вас? Вы в равной степени творения Мелькора, Учитель сделал с теми квенди то, что ты сейчас сотворил с этими дикарями — улучшил, дав Пламя вместо Света, посеяв в сердца Тьму. Лишь Свет Дерев ее развеял, оставив только бледные тени. Могу по праву вас назвать величайшими творениями Учителя. Вы не похожи на остальных калаквенди, вы стали яростными воинами, и если Средиземье было Искажено, что сделало мориквенди жестокими, то нолдор жестокость свою проявили даже в Благословенных землях. А что они устроили в Эндоре… Пусть нолдор и избрали своим врагом Мелькора, он испытывал к вам уважение и даже Страх. Нет награды большей, чем эта, любой из свиты Учителя о подобном мог только мечтать. Жаль, что вам не понять этого. Покой и мир земли обетованной Вам за победу даровали Валар: Вы покидали Аман навсегда. Земель Забытых огненные раны В тоске морские волны омывали, А ваши корабли вела Звезда… Королями себя считали, Поклонялись стали и силе, Вы — во Тьме рожденное Пламя — Это пламя кровью гасили. На милость Валар тщетны упованья, И вы вкусили горький хлеб изгнанья — Дни славы вашей не вернуть назад. Вы лишены бессмертья благодати, И Проклятый Изгнанник — ваш Создатель, Хотя об этом Мудрые молчат. Вы отвергли все то, что знали, Слепо веруя в мудрость Света, Но — во Тьме рожденное Пламя — Вы когда-нибудь вспомните это: Вы — во Тьме рожденное Пламя…