Капкан для Викинга

Цель оправдывает средства. Как часто мы слышим эту поговорку? Можно долго рассуждать о том, что есть вещи, ради которых стоит идти по головам, сметая все на своем пути, жертвуя собой и другими, закрывая глаза на крики совести. А можно принять тот факт, что эти слова есть не что иное, как оправдание собственных грехов. Мила предпочитала первый вариант и думала, что все ее поступки, в конце концов, можно будет простить, ведь она хотела счастья для себя и своего любимого. Мила сидела в машине Викинга и молча смотрела в окно на проплывающие мимо витрины магазинов, кафе, бизнес-центры. Она не знала, куда везет ее Костя, да и было все равно, главное — с ним. Ей было так хорошо, что никакие муки совести не докучали. Она наслаждалась заботой любимого мужчины, а чувство вины могло подождать. Главное — не выдать, что ее сердце бешено стучит не от переживаний по Антону, а от тепла Костиного тела, которое она ощущала даже на расстоянии. Костя крепко сжимал руль, чувствуя, как его изнутри рвет на части. Одновременно хотелось вернуться в мотель, избить Антона и придушить Лидочку, но куда сильнее была потребность в Миле. Именно потребность в ней, а не простое желание поддержать. Костя понимал, что все это сплошное безумие: меньше месяца назад он собирался жениться на прекрасной женщине, которую он любил или думал, что любит, пусть и изменял ей, а сейчас все мысли занимала Малявка. Глупо было отрицать, что Миле удалось пробудить в нем те чувства, которые он и не помышлял испытать по отношению к ней. И что теперь делать? Как заставить себя не желать большего? Хотя зачем? Они ведь оба свободны! Костя бросил взгляд на Малявку, еще раз отмечая, как стойко она переносит предательство жениха. Он нисколько не сомневался, что за ее молчанием на самом деле скрывается глубокая рана, и потребуется время, чтобы излечить ее. — Мил, как смотришь на то, чтобы прогулять работу? — спросил он. — Прогулять работу? Но куда тогда мне ехать? Домой? Чтобы встретиться там с Антоном и увидеть, как он собирает вещи? — Мила повернулась к Косте и тут же приняла скорбный вид. — Ты не поняла, я предлагаю прогулять работу вместе, — усмехнулся Костя. — Вместе? — переспросила Мила; она надеялась на это, хотя не до конца верила, что Викинг не спихнет ее на Алису. Хотя на этот случай у нее уже был заготовлен план действий. — Малявка, ты уже дважды поддерживала меня, когда мои отношения шли прахом. Кажется, пришла моя очередь. — Ой, да ладно… Ты же не потащишь меня на крышу небоскреба кидать шарики с водой, — отшутилась Мила, но, вспомнив про свою «трагедию», откинулась на сиденье и прикрыла глаза. — Кость, если честно, то я сейчас ничего не хочу… — Может, позвонить Алисе? — ему совершенно этого не хотелось, но Костя боялся за свою Малявку и предположил, что лучшая подруга может прийтись как раз кстати. — Нет! — резко ответила Мила, с самого начала готовая к такому предложению. — И не говори ей ничего пока. Я не хочу, чтобы Алиса переживала, да и Денис… Не ручаюсь за его реакцию. — Я мало в чем схожусь с твоим братцем, но если он решит надрать задницу этому козлу, я составлю ему компанию, — нервно усмехнулся Костя. Он снова почувствовал, как чешутся руки отомстить за Малявку. — Викинг… Ты же у нас благоразумный, — покачала головой Мила. — Малявка, я предупреждал, что тебя в обиду не дам. — Дело не в том. Просто я не хочу всех этих грязных расставаний, когда, знаешь, эти крики «ненавижу», «ты мне изменил». Я хочу пройти через все достойно. Мне не нужна ничья жалость, от этого только больнее. — Понимаю, — немного успокоился Костя и взял Милину ладошку в свою руку. Такая теплая и маленькая, словно предназначенная для того, чтобы ее бережно держать. — Кость, и еще… — Что? — Не говори никому, что Антон мне изменил. Это так… так стыдно, — Мила, наконец, пустила слезу. Плохая же из нее вышла актриса, раз только сейчас получилось заплакать. — Мил, ну что ты? Костя съехал на обочину и повернулся к ней. Его Малявка закрыла лицо руками и горько заплакала. Железная девочка дала слабину и превратилась в самую обычную. Костя отнял ее ладони от лица и поднял за подбородок. Ему хотелось осушить слезы губами, сорвать без спроса поцелуй, запустить руку в копну черных волос и оттянуть назад голову, чтобы потом припасть к тонкой шейке, оставляя на нежной коже сиреневые засосы. Крыша напрочь съехала и даже рукой не помахала, но Костя взял себя в руки и нежно по-дружески обнял Милу. Они долго катались по городу. Костя никак не мог решить, куда отвезти Малявку. В отличие от нее, он не отличался богатой фантазией на сюрпризы, а сейчас Миле нужно было нечто экстраординарное, чтобы хоть немного полегчало. Костя так ничего и не придумал, поэтому привез Малявку к себе домой. — Ты не знал другой дороги, поэтому мы три часа колесили по Москве? — усмехнулась Мила, когда Викинг въехал в свой двор. — Просто не придумал ни одного места, где бы тебе сейчас было хорошо. А у меня можешь не хорохориться и быть собой. Я закажу твои любимые роллы, у меня есть вино, и пошлем весь мир к черту! — Так странно от тебя такое слышать… — Пошли, Малявка! Я не дам тебе раскиснуть. В Костиной квартире играть роль страдалицы оказалось слишком сложно. Мила чувствовала невероятный подъем от заботы Викинга. Его внимание разительно отличалось от того, каким было раньше, она чувствовала, что между ними возникло нечто большее, чем дружба и даже симпатия. Викинг тянулся к ней, как мотылек к свету. Они устроились прямо на полу в гостиной, разложив перед собой заказ из «Якитории». Костя выбрал все, что любила Мила, причем сделал это по памяти. Невольно сравнивая ее с Жанной, Костя отмечал, насколько Мила взрослее и мудрее его бывшей невесты. Вот только с ним не нужно быть ледышкой. Ему было дико больно, что Малявка не хочет открыться. Он принимал ее молчаливость за попытку держать боль в себе. — Мил, — он обошел импровизированный стол с едой и опустился рядом с ней, — не держи в себе, выговорись, поплачь… — Знаешь, Кость, мне лучше так. У меня внутри осталась только пустота. Кажется, что все это нереально, что это просто дурной сон. — Пусть так и будет. Это дурной сон, который кончился. Сегодня начнем новую жизнь. Костя провел кончиками пальцев по ее щеке и опустил взгляд на припухшие от любимого острого имбиря губы. Ждать больше не имело смысла. Мила когда-то его любила, а значит, появился шанс возродить эти чувства или хотя бы позволить вернуться легкой влюбленности. Костя не сомневался, что она ответит на его поцелуй. Одно мгновение, но миллион мыслей. Мила поняла желание Кости и теперь должна была решить, как поступить. Вот он — тот миг, которого она ждала столько лет, но сдавшись сейчас, не промахнется ли? Если, получив ее, Костя утратит интерес? Мила должна была твердо знать, что, когда откроет свои чувства, Викинг пропадет в ней безвозвратно. Пока слишком рано. Она не дала себя поцеловать, вместо этого прижавшись к Костиной груди. Промах. Он промахнулся. Костя считал, что умеет распознавать женские чувства, но ошибся в той, кого знал девять лет! Мила видела в нем только жилетку. Как когда-то отталкивал он, теперь она обозначила границы их отношений. Дурак, о чем он только думал? Всего несколько часов назад Малявка узнала о предательстве любимого. Конечно, у нее нет никакого влечения к другому, тем более, к нему. Костя обнял ее и стал укачивать, как ребенка, в своих медвежьих объятьях. День прошел так быстро, что они не заметили, как на город опустились сумерки. Костя больше не предпринимал попыток сблизиться с Малявкой, оставаясь в рамках дружеской поддержки. Мила мучилась сомнениями, правильно ли поступила, «не заметив» желания Кости ее поцеловать. Ей было страшно, что этим она все испортила, но даже если так, теперь Викинг все равно не сбежит. Мила слишком глубоко запустила в него свои коготки. — Викинг, — прошептала она, потупив взгляд. — М-м-м? — Можно я переночую у тебя? Ты не думай ничего, просто я не могу вернуться сейчас к себе. Вдруг он там? Костя был уверен, что Антон уже собрал вещи и съехал от Милы. Этот козел за целый день ни разу ей не позвонил, не попытался разыскать, узнать, как она. Какая, к черту, любовь? Только Костя не собирался этого говорить Малявке. — Конечно, оставайся. Так и мне будет спокойнее. Ложись в моей спальне, а я здесь на диване. — Спасибо. — Я дам тебе полотенце и какую-нибудь свою футболку. Мила приняла душ, замотала в полотенце мокрые волосы и с удовольствием надела футболку Викинга. Пусть сейчас это было по-дружески, но когда-нибудь она обязательно станет носить его одежду на правах любовницы. Костя постелил себе в гостиной и стал ждать Малявку. Он специально дал ей старую футболку, которая была на пару размеров меньше, чем носил сейчас. В его новых вещах Мила утонула бы, они были бы как платье, а Косте хотелось насладиться видом ее стройного тела. Мила выпорхнула из ванной и сразу очутилась под пристальным взглядом Викинга. Футболка, которую он дал, не прикрывала ровным счетом ничего, поэтому ей пришлось руками оттянуть ее ниже, чтобы не показать Косте лишнего. Хотя когда-то давно, будучи шестнадцатилетней дурехой, она пыталась соблазнить Викинга похожим образом. Это был день рождения Алисы. На тот момент ее отношения с Денисом трещали по швам, и отмечали праздник втроем, без него. Мила чувствовала себя взрослой и вовсю пила вино, которое подливал Викинг, забыв о том, что она еще подросток. Время близилось к ночи, и Мила, собираясь остаться у Алисы с ночевкой, направилась в душ. От горячего пара вино быстро ударило в голову, и появилась идея соблазнить Костю, продемонстрировав ему свои женские прелести. Мила на голое тело надела легкую хлопковую ночнушку и специально забрызгала ее водой, чтобы Викинг увидел все, что ей хотелось показать. Костя о чем-то мило беседовал с Алисой, и, глядя на них, Мила успела пожалеть, что вышла в гостиную в таком виде. Она хотела вернуться в ванную и обмотаться полотенцем, но было поздно. Костя поднял на нее взгляд и тут же нахмурился. — Дай ей халат! — процедил он, поднялся с дивана и прошел мимо, больно толкнув ее плечом. — Мила! — возмущенно крикнула Алиса, подлетела к ней и, как маленького ребенка, повела в свою спальню. Всучив ей другую ночную рубашку, Алиса отвернулась, давая ей возможность переодеться, но тут услышала крик Кости из ванной. Мила знала, из-за чего разорался Викинг. Она специально развесила на полотенцесушителе свое кружевное белье, но успела пожалеть и об этом. Ей было дико стыдно. Такой хороший вечер, а она все испортила. Мила села на кровать, подтянула коленки к груди и горько заплакала. Этот случай Костя и Мила старались не вспоминать, но этим вечером случилось обоюдное дежа-вю. — А я, если честно, был готов к тому, что ты выйдешь вся мокрая, как в тот раз, — усмехнулся Костя, но моментально пожалел о своих словах, когда Мила нахмурилась. — Я бы предпочла, чтобы ты забыл… Это была моя самая дикая выходка, и мне до сих пор стыдно. — Ты не виновата, Малявка, — по-доброму улыбнулся Костя и похлопал по дивану, приглашая ее сесть рядом. — Это я тебя споил. Подливал весь вечер вина, неудивительно, что ты захмелела и не справилась с душем. — Викинг, ты же прекрасно понимаешь, что это была не случайность. — А мы сделаем вид, что случайность. Тогда ты была глупым ребенком. Совсем не то, что сейчас. — А что сейчас? — Мила заглянула в его глаза и увидела тот взгляд, о котором мечтала. Так Костя смотрел на Алису. Даже Жанна не сумела добиться этого. — А сейчас ты стала женщиной. Очень красивой и привлекательной. Боюсь, что если бы ты сегодня повторила этот фокус, на нашей дружбе пришлось бы ставить крест. Я бы не сдержался. К такой откровенности Мила не была готова. Она почувствовала, как налились румянцем ее щеки, сердце молотом заколотило по ребрам, а руки задрожали. Нужно было что-то ответить, но она не могла подобрать правильных слов. Вот оно — долгожданное, выстраданное признание, только слишком рано сказанное. Сегодня нельзя отвечать на него правдой. — Кость, мне кажется, сейчас не лучшее время для таких разговоров, — ее голос дрогнул, и Мила отвернулась, чтобы не выдать свою давно уже ставшую наваждением любовь к Викингу. — Прости. Ты права. Я не должен был. Не сегодня. — Да, Викинг, не сегодня… Мила поднялась с дивана и на негнущихся ногах направилась в спальню. Она остановилась на пороге, но не повернулась к Косте, а он замер, будто в ожидании приговора. — Я хотела попросить у тебя еще один выходной завтра. Мне нужно уладить дела. — Конечно, Мил. Если нужно, я буду рядом. — Нет. Твое присутствие не поможет. Нужно как-то объяснить Матвею, что свадьбы не будет, поговорить с Алисой. Дену пусть она расскажет. — Если нужно, то бери и послезавтра. Ничего срочного в бюро у тебя нет. — Мне лучше на работе. Правда, не знаю, как теперь видеть эту суку. — Я же сказал, что уволю Лиду. Завтра же. И Костя сдержал свое слово. Он опоздал в бюро, потому что подвозил Милу домой, а когда явился на работу, то застал секретаршу за своим обычным делом — маникюром. — Ко мне в кабинет! Быстро! — не глядя на Лидочку, кинул Костя. — Что такое? — нагло поинтересовалась она, усаживаясь без приглашения в кресло перед его столом. — Я думал, у тебя больше мозгов и ты еще вчера написала заявление по собственному желанию. Уйдешь без отработки двух недель. — И не подумаю. Я не уволюсь! — Это не предложение расстаться по-хорошему, — прошипел Костя, с трудом подавляя желание свернуть Лидочке шею. Сейчас ему было противно от мысли, что столько времени у него была связь с этой женщиной. Где была его голова? Можно было бы сказать, что он думал тем, что ниже пояса, но сейчас Костя не взял бы ее, даже если бы в мире не осталось других женщин. — Ты меня не уволишь! Я подам на тебя жалобу. Все подтвердят, что ты со мной спал. — Идиотка, можешь подавать хоть сотню жалоб. Собирай свою дешевую косметику и иди за расчетом. Даю три минуты на то, чтобы написала заявление. — Я поговорю с Кириллом Олеговичем. Если забыл, то в бюро его личные поручения выполняю я. Другому секретарю он не доверит. — Отец ушел на пенсию, если ты забыла, так что никаких поручений больше не будет. — Ошибаешься, ты многого не знаешь о своем папочке. Он не позволит меня вот так просто вышвырнуть! — Время идет. У тебя две с половиной минуты. Лидочка поднялась с кресла и, виляя бедрами, направилась к двери, но на пороге остановилась и хитро взглянула на бывшего любовника: — Кстати, ты зря так защищаешь Красовскую. Это ее рук дело. — Что ты несешь? — нахмурился Костя. — Твоя ненаглядная Мила все подстроила.