Чудное Природы творенье В таёжной Сибири у скал Каплей огромной Вселенной Бриллиантом сияет Байкал… (Песня о Байкале. Маркаков Н.)
Природное чудо света, «сибирское море» — величественный, полноводный Байкал. У жителей его восточного берега существует предание, что давным-давно в этом месте содрогнулась земля и появилась трещина с пылающим в ней огнем. Боги не вняли молитвам испуганных людей, тогда они воскликнули: «Бай, гал!» — «Огонь, остановись!» Огонь стал затухать. Постепенно трещина заполнилась водой и осталась в памяти народа под именем Байгаал, которое сейчас превратилось в Байкал. Ученые до сих пор спорят, как на самом деле появилось озеро, однако многие сходятся в том, что на нашей планете оно существует уже миллионы лет. Мила смотрела вдаль на белые барашки волн. Она с детства хотела побывать на Байкале, и теперь ее мечта осуществилась. Возможно, последняя мечта в ее жизни. На баркасе началась суматоха, все готовились ступить на берег, и только Мила не могла заставить себя обернуться, чтобы посмотреть на пристань, к которой вот-вот должны были пришвартоваться. Пару раз с ней пытались заговорить, но она, сославшись на морскую болезнь, не поддержала разговора. На самом деле ей было страшно. Какой бы хорошей актрисой она ни была, здесь лучше было не высовываться. Не высовываться до поры до времени, потому что в ее голове уже зрел план, как избежать встречи с Кириллом Олеговичем. — Внимание! Всем отойти от бортов! — раздалось в динамик, и Мила наконец посмотрела в сторону берега. Она ожидала увидеть пристань, за которой развернется большой завод с дымящими трубами, административными зданиями и выходящими в озеро коллекторами. На самом деле ничего этого не было. Баркас пришвартовывался к небольшому пирсу, у которого стояли две такие же лодки и несколько маленьких моторных. На берегу у пирса была маленькая будка, похожая на паспортный контроль в аэропорту, а за ней дорога, уходящая в скалистый тоннель. Рядом с будкой тарахтел старенький «пазик». — Сейчас все выходим, идем отмечаемся у дежурного и в автобус, — отдал распоряжение мужчина, который, как догадалась Мила, ответственный за транспортировку людей. «Транспортировка». Забавно. Именно так говорил экипаж о пассажирах баркаса. Было неприятное ощущение, что они все не люди, а какие-то вещи. Хотя для Воронова так оно и было: вещи, расходный материал, безликие фамилии в списке сотрудников. Мила не торопилась сходить с лодки. Она подождала, когда большинство было уже на пирсе, подошла к главному и легко коснулась его локтя. — Извините, я правильно понимаю, что мы сейчас сразу пойдем на беседу с владельцем предприятия? — Да, что неясно? — резко ответил он, но тут же пожалел о своем тоне, увидев перед собой Милу. — А нельзя ли это немного отложить? — она опустила взгляд на свои безвкусные клеенчатые сапоги под лаковую кожу. — Мне немного нехорошо. — Вот как? Я заметил, что ты была какой-то тихой всю дорогу, — уже мягче сказал он. — Ты же Света, верно? Едешь работать, чтобы семью прокормить? Такая осведомленность насторожила Милу, но подстегнула действовать активнее. — Да. И я очень хочу работать. Я готова наверстать все. Но боюсь, что… Мила картинно изобразила приступ тошноты, и он, приобняв ее за плечи, отвел в сторону. Как она и думала, работающий вахтовым методом неженатый мужчина, а кольца у него не было, вполне может ей заинтересоваться. Даже если это всего лишь развлечение, а так даже лучше, этот интерес можно использовать в свою пользу. — Спасибо, — сдавленно пробормотала Мила. — Простите, а как вас зовут? — Макар, — улыбнулся он. — Света, мне жаль, но у меня есть четкие инструкции доставить всех новеньких к Кириллу Олеговичу для личной беседы. Он должен убедиться, что вы годитесь для этой работы. — Гожусь! — Мила вцепилась в руку Макара, краем глаза отмечая, что на лодке не осталось никого, кроме них и экипажа. — У меня трое детей и мать. Надо их кормить. Мужика-то у меня нет. Я ради работы этой на все согласна. — Прямо-таки на все? — усмехнулся Макар, и Мила поняла, что он захватил наживку. — Макар… ой… — она снова изобразила рвотный позыв и на этот раз так удачно, что бутерброды Инны действительно чуть не вышли наружу. — Простите… — Ничего. — Знаете, я родила своих малышей такой молодой. Глупой была… Теперь я всегда предохраняюсь. Намек был настолько жирным и пошлым, что Миле самой стало противно. Но с таким, как Макар, нужно шить белыми нитками. Зато слова угодили прямо в цель. После пары сальных фраз он сдался и разрешил Миле встретиться с боссом в последнюю очередь. — Отведу тебя не в общую комнату, где ты потом будешь жить с остальными женщинами, а в свою. Отдохнешь, пока Кирилл Олегович побеседует с первой партией. С каждым он говорит подолгу, потом еще обед. Это у нас святое и по расписанию. Так что пара часов оклематься у тебя будет. — Спасибо… Они шли по пирсу к будке контроля. Экипаж баркаса так и не сошел на берег, и спиной Мила чувствовала их прожигающие взгляды. Интересно, всем ли молоденьким девушкам Макар уделяет столько внимания? Наверняка он пользуется здесь популярностью: высокий, широкоплечий, с небольшим брюшком, которое, тем не менее, ему было к месту. Его лицо с массивным подбородком и густой щетиной было очень мужественным, хоть и не отличалось красотой. Такой тип мужчин не привлекал Милу, зато работниц комбината — скорее всего. — Ковалева Светлана Ивановна, двадцать шесть лет, — сказал вместо нее Макар дежурному и повернулся к Миле. — В автобусе со мной сядешь. — Хорошо. В автобусе Макар не стал долго ждать и, как только «пазик» тронулся, по-свойски положил руку Миле на коленку. Ей безумно хотелось скинуть с себя его лапу, но пришлось натянуто улыбнуться. Зато можно было не изображать дурноту: Милу передергивало всю дорогу. Автобус проехал по длинному тоннелю, и, как только он вырулил на свет, Мила увидела завод. Точнее, это было похоже на настоящую метеорологическую станцию с огромными зондами и длинными зданиями, но дальше за ними в небо поднимались клубы пара. Мила догадалась, что сам комбинат спрятан в низине. Именно поэтому его разместили в этом месте. С одной стороны трубы надежно спрятаны горными породами, с другой — прикрыты постройками. Со стороны озера в это место было не добраться благодаря установленным заграждениям, якобы от рыбы. Интересно, чем она помешала метеорологам? А с пирса вела лишь одна дорога. Если кто-то незваный вдруг швартовался, то дежурный в будке быстро передавал сигнал на станцию, и, пока непрошеных гостей задерживали, производство целлюлозы укрывали от посторонних глаз. Все четко. Как говорила Лариса Павлова, работали только на заказ. По прибытии на станцию, как и сказал Макар, всех разделили. Новичков оказалось больше, чем старожилов, что было на руку Миле. Макар повел их за собой в длинное помещение и сразу объявил, что здесь они будут жить. Через другой вход в этот корпус он провел людей к двухэтажному стеклянному зданию — как оказалось, главному штабу. Макар выбрал первого человека и завел его в кабинет «на беседу». У Милы по спине прошел холодок от осознания того, что здесь за дверью ее злейший враг. Еще в Москве она узнала, что свекрушка в поездке, и догадалась, где именно. Но Мила была уверена, что сумеет с ним разминуться. У нее и мысли не было, что Кирилл Олегович лично отсматривает персонал. Лидочка печатала такое количество трудовых договоров, что на обновленном БЦБК должны были работать сотни людей. Или Воронов-старший ждал подлянки от Милы? Неужели боялся ее? Эта мысль, конечно, радовала, но одновременно с этим пугала. Мила услышала шаги: кто-то шел к двери кабинета. Она вжала голову в плечи и хотела отвернуться, но словно окаменела. Но вышел Макар. Мила даже не увидела Кирилла Олеговича. Она немного расслабилась и тяжело вздохнула. Макар решил, что ей нехорошо. — Значит так, как выходит Балчугов, следующим заходишь ты, — он ткнул пальцем в низенького полного мужчину. — Я подойду через пятнадцать минут. Все ясно? — Да, — хором ответили остальные. — Идем, Свет. Проводя Милу по длинному коридору с чередой комнат, Макар указал на общий душ и туалет, а потом похвастался, что у него все свое. Он явно был здесь на особом положении. Захлопнув за Милой дверь своей комнаты, он без церемоний прижал ее к стене. Одна его рука до боли стиснула Милину грудь, вторая ухватила за ягодицу. Макар попытался поцеловать свою добычу, но она увернулась. — Прости. Меня же тошнило. Не очень приятно, — нашлась Мила. — Да, — Макар поморщился и отшагнул. — Можешь воспользоваться моей ванной. Потом вместе отдохнем. У меня есть минут двадцать. Мила кивнула и молча пошла в ванную. В ее планы не входил секс ради информации, но резкий отказ навел бы Макара на недобрые мысли. Нужно было действовать иным путем. Она засунула себе в рот два пальца и склонилась над унитазом. Выйдя к Макару, Мила увидела, что весь его запал прошел. Она слабо улыбнулась и села на его кровать. — Прости, милый… Я сейчас немного не в состоянии отдыхать вместе. Дашь мне немного времени? Я чуть отлежусь и отблагодарю тебя, — она выразительно взглянула на его ширинку, изогнула бровь и облизнулась. — Мне отойти надо. Вернусь позже, и тогда точно меня отблагодаришь, — криво улыбнулся Макар и шлепнул Милу по ягодице. — Конечно… — улыбнулась она, стараясь не выдать желание отвесить этому мужлану пощечину. — А где мне тебя найти, если что? — Никаких если что! — отрезал Макар и схватил Милу за запястье. — Из моей комнаты чтобы носу не показывала, ясно? Ослушаешься — мигом вылетишь отсюда. — Нет-нет! У меня и мысли не было. Да и куда идти? Я тут ничего не знаю… Вообще не понимаю, где мы целлюлозой заниматься будем! Тут же, похоже, станция метеорологическая! — Да, — сверкнул в улыбке золотым зубом Макар. — Ловко все придумано, а? Это для проверок. Комар носа не подточит. Если кто и заявится — так тут станция. — Ну вот я и спрашиваю: я работать где буду? Мне Инна говорила, что сюда БЦБК перенесли, а тут за погодой наблюдают. — Дура ты, Светка. Сказано же, что все спрятано. Там дальше, как за соседний корпус зайдешь, спуск. Это кажется, что там нет ничего, а на деле все там. — М-м-м… Ясно. Это я там работать буду? — Слушай, Свет, что-то ты любопытная больно… — А ты как думал? Мне работать надо! Инна сказала, что здесь платят хорошо, но тут все непонятно так… — Отсюда хорошо и платят, что никто не знает, что мы снова на Байкале целлюлозу производим. Начальство ее сбывает по своим каналам, денежки сразу в карман — ни тебе налогов, ни отчетности. Но главное, что нам платят нехило. — Да… В конце концов, в Байкале воды много, всю не перепачкаешь… — Именно, зайка. А теперь отдыхай. Скоро вернусь. Ты пока зубы почисть… Как только Макар вышел из комнаты, Мила подбежала к двери и прислонилась к ней ухом. Ей нужно было удостовериться, что он не вернется. Шаги удалялись, а потом и вовсе стали неслышны, тогда Мила достала диктофон, спрятанный под ремнем джинсов. К счастью, Макар его не заметил.***
В Москве уже было утро. Алиса не выдержала долгого ожидания и, забросив Димочку к маме, примчалась к Матвею в офис. Теперь они вчетвером сидели как на иголках, вздрагивая от каждого звука, надеясь, что это звонит Мила. Но когда телефон Санчо действительно разразился громким рингтоном, они не сразу сообразили, что это она. — На громкую связь, — велел Матвей, и Легрин не смог ослушаться. — Алло, — ответил он. — Санчо, у меня нет времени. Знаю, что Костя летит за мной, будет неплохо, если он поторопится. Я влипла в историю. Через пару часов меня должны повести к Воронову на знакомство как новую сотрудницу, а до этого я пообещала переспать с его помощником. — Мила! — выкрикнул Матвей. — Ой… папа? — Мила, я не один. Ты на громкой связи, — виновато сказал Легрин. — Придурок, мог бы сказать раньше. Ладно, неважно. Я не собираюсь ни с кем спать, мне просто нужно было потянуть время. Санчо, наведи справки про некоего Макара. Он подручный Воронова, высокий, загорелый, широкоплечий, с рябой кожей в старых оспинах. Узнай, кто он такой, и начинай писать. Я перешлю тебе аудиофайл, где Макар говорит про БЦБК. — Что ты собираешься сейчас делать, дочка? — спросил Матвей. — Костя вылетел из Иркутска на вертолете, но прибудет самое раннее через час. — Я знаю, где укрыт комбинат. Попробую туда проникнуть и сфотографировать. — Нет! И не думай! Это слишком опасно. Ты должна найти безопасное место и спрятаться там, пока мои люди не прилетят. — Пап, я не могу. Мне нужны доказательства, компромат! — Всего этого будет предостаточно, но позволь это сделать моим подготовленным к таким вещам людям. Если с тобой что-нибудь случится… разве чертова справедливость стоит такой жертвы? — Хорошо. Я попытаюсь найти укромное место. А теперь мне пора идти, пока Макар не вернулся. — Мелкая, будь осторожна! — вздохнул Денис, сжимая руку супруги. — Мы с Алисой тоже здесь. — Все мое семейство собралось? — хмыкнула Мила. — Я люблю вас. Всех люблю. Она разъединилась, и в кабинете воцарилась тишина, которую никто не решался нарушить. Каждый понимал, что этот разговор с Милой мог быть последним. Только когда Легрин принял аудиофайл от Милы и стал его загружать, Алиса направилась к кофемашине и первая заговорила: — Кофе? — Да, пожалуй… — пробормотал Матвей. — Он успеет? Костя успеет? — взволнованно спросил Денис. — Они летят на максимальной скорости. Главное, чтобы Мила себя не выдала. Прости, Денис, сейчас мне нужно связаться с портом. Матвей взял телефон и стал нервно бить по кнопкам. Поскольку времени, чтобы выручить Милу, было катастрофически мало, а вертолет без дозаправки не смог бы вернуться в Иркутск, Матвей отправил за ним следом авианосец. Скорость корабля была значительно ниже, чем у вертолета, и Матвей волновался, что если у его людей не получится приземлиться на объекте, им придется возвращаться к кораблю и ссаживаться на берег с озера, а так они потеряют по меньшей мере час.***
Костя всю дорогу смотрел в иллюминатор, надеясь скорее увидеть землю. В другой раз он бы мог насладиться видом бескрайнего озера с высоты, но не сейчас. Да и погода испортилась как нарочно под стать его настроению. Байкал был спокойным, когда их вертолет начал свой путь над водами, но теперь, набирая силу, поднимались огромные волны и со злостью разбивались, превращаясь в пену. Небо затянуло тучами, и, хотя до вечера было далеко, потемнело, как в сумерках. — Погода — дрянь, — выругался пилот. — Начинается буря. Если так пойдет дальше, нам нужно будет возвращаться и садиться на корабль. Тогда на берег с озера пойдем. — У нас нет на это времени! — прокричал Костя. — Мила рискует жизнью! — Если мы разобьемся, то точно ничем не поможем. Не дрейфь, парень. Может, прорвемся, но если нет, я ребятами рисковать не стану. — Какова вероятность, что прорвемся? — Обещать ничего не могу. Обычно на Байкале осенью погода самая опасная, но мне совсем не нравятся эти тучи. Стоило произнести эти слова, как налитое свинцом небо прорезала яркая вспышка молнии. Железная махина содрогнулась, и у Кости замерло сердце. Он сознавал, что, скорее всего, вертолет развернут и Малявке придется продержаться неизвестно сколько. И о чем она только думала, когда не хотела, чтобы Легрин предупредил Матвея до того, как она окажется на новом комбинате? Костя вылетел из Москвы следом за ней и все равно опаздывал. — Разворачиваемся! — объявил пилот. Впереди была стена дождя. Как бы Косте ни хотелось плюнуть на все и рискнуть, теперь и он понимал, что нужно лететь к кораблю. Вертолет пошел на резкий разворот. — Мила, — прошептал одними губами Костя. Хотя он был до мозга костей агностиком, сейчас он молился. Вертолет стал медленно снижаться, а вдалеке Костя уже мог разглядеть огни авианосца. К счастью, он был ближе, чем все думали. По времени они теряли меньше часа, а это уже что-то. На корабле Косте выделили каюту, но он направился прямиком к капитану. — Константин, верно? — сразу узнал его капитан. Это был мужчина средних лет в военном кителе. Его седые волосы казались белоснежными на фоне черного неба, а мягкая улыбка делала его похожим на Санта-Клауса из рекламы кока-колы. — Да. Константин Воронов. А вы капитан «Василия Еремина»? Легкий авианосец «Адмирал Василий Еремин»* был предназначен исключительно для вертикальных взлета и посадки. Он обладал весьма ограниченным военным потенциалом, но при этом был сравнительно недорогим. «Василий Еремин» базировался в северных морях, но был передислоцирован через Енисей и Ангару в Иркутск, откуда его смог ангажировать Матвей. — Так точно. Виктор Викторович Чирков, — капитан протянул Косте руку, и тот ее пожал. — Виктор Викторович, вы же знаете, что мы очень спешим. Я так понимаю, что теперь мы планируем высадиться на берег с корабля. Но возможно ли снова подняться на вертолете, если погода разгуляется? Моя невеста в опасности! — Влюбленный герой, — вздохнул Виктор Викторович. — Что же это за девушка, ради которой подняли в воздух военный вертолет и пустили в Байкал военное судно? — Мила самая смелая из всех, кого я знаю, но сейчас она в беде. Мне нужна ваша помощь, чтобы ее спасти.***
Мила сумела без проблем выскочить из здания, но куда идти дальше, не знала. Страх взял верх над смелостью, и она действительно решила затаиться до прибытия помощи. Вот только где спрятаться, чтобы ее не нашли? К тому же, в своей одежде Мила неизбежно привлекала внимание, и если Макар раньше времени заметит ее исчезновение и забьет тревогу, шансов спастись будет немного. На предприятии Воронова сотрудники носили форму, Миле требовалось раздобыть такую же, и тут ей на помощь пришел указатель на соседнем доме — «Прачечная». Она направилась туда, но как раз в этот момент увидела Макара. Он спешил к жилому корпусу, значит, что минут через пять обнаружит ее исчезновение. Играть в шпионов не было времени, и Мила со всех ног бросилась к прачечной. Это был двухэтажный домик с рядами стиральных машин, предназначенных для самостоятельного пользования. В середине рабочего дня здесь никого не было. Мила логично предположила, что если здесь стирают все белье, то и сушат, скорее всего, тоже. Она поднялась по лестнице на второй этаж и увидела две двери. За одной из них была просторная гладильная зала, а за второй — сушка. Форму по своей фигуре Мила не нашла, поэтому надела ту, что оказалась велика на пару размеров. Зато слишком длинные брюки смогли скрыть ее неуместные сапоги. Переодевшись, Мила собралась идти на улицу, но вовремя выглянула в окно. Во дворе началась суматоха. Макар узнал, что она сбежала. Невозможно было выскочить из прачечной незаметно, но и в ней оставаться Мила не могла. Двое мужчин уже зашли на первый этаж и обыскивали корзины для белья. Мила подняла с пола свою одежду, скрутила ее в большой ком и закинула на шкаф, заставленный разными порошками и кондиционерами. Теперь у нее был один выход — окно. Небольшое окно выходило на горы, а значит, на ту сторону, где производили целлюлозу. Мила восприняла это как знак свыше и решила попробовать туда пробраться. На лестнице уже слышались шаги. Она ловко вылезла в окно и смогла встать на декоративный бетонный карниз, но спуститься с него и не переломать ноги оказалось не так просто. Мила полагала, что ей удастся спрыгнуть или как-то слезть с высоты второго этажа, но она забыла, что Макар говорил о спуске к новому комбинату. С задней стороны прачечной сразу же шел глубокий обрыв, а дальше — большая территория самого настоящего завода. В помещении, из которого выбралась Мила, послышался шум. Мужчины прочесывали комнату, громко хлопая дверцами шкафов, и Мила думала только о том, чтобы они не нашли ее одежду и не стали выглядывать в окно. Она старалась не дышать, чтобы ненароком себя не выдать. Сложно было понять, сколько прошло времени, пока они ушли — секунды, минуты или десятки минут, но в конце концов наступила тишина. — Чтоб вас… — пробубнила Мила и, держась одной рукой за водосточную трубу, достала из кармана телефон. Она сфотографировала комбинат и сразу же отправила фото Санчо. Если уж ей суждено погибнуть, то хотя бы не зря. Мила забралась обратно в прачечную и осторожно выглянула на лестницу. Никого не было. Возможно, теперь тут как раз и было самое безопасное место, ведь здесь все обыскали. Она решила затаиться в гладильной, где можно было в случае чего спрятаться за большими сложенными досками, но тут на первом этаже снова послышались голоса. — Да. Вылезла из окна, а потом снова забралась обратно! — говорил какой-то мужчина. — Ясно. Стой здесь. Вы двое снова прочешите все тут. Вы двое со мной наверх! — распорядился Макар. Мила в ужасе огляделась. Никакая гладильная доска ей теперь точно не могла помочь. Оставалось только дать отпор. Она схватила два утюга и приготовилась отбиваться. Сначала люди Макара зашли в комнату для сушки белья, а сам он остался в коридоре. Когда там никого не нашли, они втроем зашли в гладильную. Мила не замечала, что у нее по щекам катятся слезы, она до боли в пальцах сжимала утюги и, едва увидев на пороге людей, со всей силы запустила один, а затем второй. Первым утюгом ей удалось попасть в голову головорезу Макара, и тот, вскрикнув, упал на пол без сознания. От второго утюга им удалось увернуться. — Сука! — прорычал Макар и кивнул на Милу помощнику, который остался цел. Она пыталась вырваться, пихалась ногами и даже старалась укусить напавшего на нее амбала, но все оказалось бесполезным. Когда Милу скрутили, Макар подлетел к ней и с размаху ударил кулаком по лицу. Миле показалось, что ее голова взорвалась изнутри. Сначала была дикая боль и темнота перед глазами, а потом она смогла открыть один глаз. Вторым она ничего не видела. Она испугалась, что таким ударом Макар просто-напросто выбил ей глаз, но потом почувствовала, как веко стало дергаться. — Людмила Красовская, значит? — прошипел Макар. — Ты не представляешь, чего мне стоил твой обман. Если бы Воронов не приказал привести тебя к нему живой, я бы лично с тобой разделался. А пока могу сделать только это. Он с размаху ударил Милу коленом в живот. Она вскрикнула и согнулась бы от боли, если бы не державший ее амбал. Макар снова ударил, на этот раз локтем по лицу, и Мила почувствовала, как рот наполнился кровью. Боль была адская. Голова словно разрывалась на части, внутренности скрутило, а челюсть стала одним оголенным нервом. — Тащи к боссу эту суку, пока я не грохнул ее! Амбал закинул Милу себе на плечо и куда-то потащил. Когда он нес ее по лестнице, она отключилась, мечтая о том, чтобы не проснуться. Но ее привели в чувство, как только Мила оказалась в кабинете Кирилла Олеговича. — Здравствуй, Людмила, — процедил Воронов-старший и кивнул своим людям, чтобы те подняли Милу на ноги. — Ты ослушалась моего приказа и тем самым подписала себе смертный приговор. На этот раз я с тобой разделаюсь!