Капкан для Викинга

Мила поерзала на кожаном сиденье и вспомнила слова Матвея о кофте. Сейчас они не казались ей такими глупыми. Колючее шерстяное пальто практически на голое тело дарило мало приятных ощущений и вызывало противный зуд. — Ты чего? — нахмурился Костя, глядя на Милу. — Ничего… Жарко что-то, — вздохнула она и стала расстегивать пальто. — Ты что… собираешься его снять? — Почему бы нет? — Мила игриво подмигнула Косте и стала расстегиваться. — Тут так душно… — Тогда лучше так, — Костя наполовину открыл окно со стороны Милы. Ее моментально обдало холодным воздухом, пришлось резко запахнуть пальто, и она недовольно скрестила под грудью руки. — Я сделал что-то не так? — Все так. Когда же мы уже приедем? — простонала Мила и подняла обратно стекло. — Сейчас восемь баллов, так что еще минут сорок. — Это был риторический вопрос, Викинг. Мог бы не отвечать, я же не слепая. — Кхм… Ты сегодня что-то не в духе. У тебя есть что-то, что ты хочешь мне сказать? — О чем? — удивилась Мила. — Ну, например, что хочешь сбежать от меня на какую-нибудь вечеринку. Твое платье… — Черт, Викинг! — перебила его Мила и все-таки стащила с себя пальто-власяницу. Теперь, когда грубая ткань не колола ее нежную кожу, она поняла, как отвратительно вела себя с Костей, в то время, как собиралась действовать совсем иначе. Мила отстегнула ремень безопасности и, усевшись вполоборота к Косте промурлыкала: — Милый, ну что такое ты говоришь? Я никуда от тебя не сбегу… Не надейся. — Хм… — Костя криво улыбнулся, бросив голодный взгляд на Милино декольте, и в этот момент его долгое воздержание напомнило о себе. — Твою мать, Малявка! Надень пальто и пристегнись! — Эй… Ты чего? — Ничего. Сядь прямо и пристегивайся, а то высажу. — Не посмеешь! В этот момент Костя резко крутанул руль и увел машину на обочину. Ехавшая за ними легковушка с пристегнутой на крыше елкой громко просигналила, а водитель даже выкрикнул какое-то ругательство, не поленившись для этого опустить стекло. — С ума сошел?! — прошептала Мила, перепуганная до кончиков пальцев. Ей даже показалось, что она чувствует, как на теле встали дыбом волоски, которые избежали вчерашней казни горячим воском. — Прекрати меня провоцировать, — прорычал Костя. — Я же не железный, Мила! — Ах вот оно что? — расплылась в улыбке Мила. — Ну-у-у… ты сам резину тянешь. Прекрасно же знаешь, что это, — она опустила взгляд на свой вырез, — твое и только твое. — Сумасшедшая, — вздохнул Костя и стал выруливать обратно на дорогу. — Передумал меня высаживать? — кокетливо спросила Мила и снова повернулась к Косте. — Передумал, но если не пристегнешься, то сегодня не скажу ни слова. — Можешь не говорить… слова часто все портят, — Мила провела ноготком по вырезу своего платья, отчего ее тело покрылось мурашками, а соски соблазнительно заострились. — Малявка! — не отпуская одной рукой руля, второй Костя потянулся к пледу, который лежал на заднем сиденье и, как только его ухватил, кинул прямо в Милу. — Ладно… — Мила потянула ремень безопасности, звонко его защелкнула и сверху накинула на себя плед. — Зануда. До дома они практически не разговаривали. Мила решила не играть с огнем раньше времени и пока не провоцировать своего Викинга. Сейчас он больше походил не на скандинавского воина, а на разъяренного быка, которому показали красное, но не спустили с привязи. В конце концов, подумала Мила, у них впереди целая ночь, так что стоит дать Косте спокойно доставить их домой. Припарковавшись у подъезда, Костя с облегчением вздохнул и вновь стал галантным джентльменом. Он вышел из машины, быстро ее обежал и, открыв дверцу с пассажирского места, подал Миле руку. — Спасибо, — неожиданно для себя Мила смутилась. Она вложила свою ручку в его горячую ладонь и почувствовала, словно по телу прошел разряд тока, будто не было всех тех лет ее безответной любви, не было их романа, лжи, расставания, потери ребенка… будто они только познакомились, только влюбились. — Может быть, это шанс. — Что? — спросил Костя, думая, что неправильно услышал. — Нет, ничего, — ответила Мила, размышляя, что эта ночь станет для них не просто вторым шансом, а чистым листом. Они напишут свою историю снова, только теперь без ошибок. — Держи ключи. Поднимайся в квартиру, а я следом с сумками. — Хорошо. В квартире Кости не было ни единого намека на наступающий Новый год. Пока Костя сгружал пакеты, она прошла в гостиную и огляделась. В углу лежало нечто укутанное в темный целлофан, в чем Мила с трудом признала искусственную елку. Она опустилась на корточки и стала разматывать покрытую пылью упаковку. — Оставь, я сам, — сказал Костя и, опустившись рядом с Милой, начал развязывать веревку, которой был обмотан ствол дерева. — Иди разбери продукты, а я соберу елку. Нарядим вместе. — Викинг, я думала, что ты хоть чуть-чуть подготовишься… — вздохнула Мила. — Знаешь же, что мне было не до этого. — Да, прости, — Мила опустила взгляд, — Пожалуйста, прости. — Малявка, да что с тобой сегодня? — Костя за подбородок поднял ее лицо и взглянул в глаза. — Ты какая-то другая… — Тебе не нравится? — нахмурилась она. — Ты нравишься мне любой, но, зная тебя, я слегка опасаюсь… — Дурак! — Мила показала Косте язык и резко вскочила на ноги. — Ладно, я на кухню. — Мила сделала несколько шагов и вдруг замерла. — Черт! — Что такое? — Да видишь ли, я надела платье для ночи, но не подумала о том, чтобы переодеться, пока буду готовить. Боюсь, что посажу пятно и испорчу атлас, — Мила игриво провела кончиками пальцев по платью, и Костя тяжело сглотнул. — Можно я возьму что-нибудь из твоих вещей? — Да, — хриплым голосом ответил он и прочистил горло. — Можешь выбрать все, что хочешь. — Спасибо, Викинг… Ой, а ты не поможешь? — Мила повернулась к Косте спиной и демонстративно потянулась к молнии. Костя встал и послушно, как школьник, подошел к Миле. Он аккуратно взялся за собачку и потянул ее вниз, расстегивая молнию. Больше всего ему хотелось коснуться белоснежной спины своей Малявки, но он из последних сил сдержался, понимая, что если сейчас даст слабину, то ни о каком празднике они с Милой уже не вспомнят. Однако Косте хотелось провести эту ночь не только в постели. Им о многом следовало поговорить, многое постараться исправить. Это их шанс. Их чистый лист, на котором они напишут свою историю, но писать ее нужно правильно, не торопясь с самого начала. Изумрудное платье упало на пол. Мила перешагнула через него и кокетливо наклонилась, чтобы поднять. Но Костя уже отвернулся к чертовой елке. Это было словно пощечина — Мила демонстрировала себя во всей красе: тонкие чулки на изящном поясе, кружевные трусики и обнаженная грудь. — Чурбан, — прошипела она и, закинув платье на плечо, направилась в Костину спальню. В качестве мести она специально выбрала его лучшую кипенно-белую рубашку, на которой будут отлично видны пятна соуса. А если Косте не понравится, что она надела именно ее, подумала Мила, пусть снимет сам! Она специально оставила чулки на поясе, а рубашку не застегнула на две верхние пуговицы. Покрутившись перед зеркалом, Мила походкой от бедра продефилировала мимо Кости, сгорбившегося над елкой. — Я пошла готовить! — Угу, — даже не подняв головы, промычал он. — Чурбан! Мила сама не заметила, как за готовкой, почти забыла о Викинге. Сейчас ее действительно больше волновал стол: блюда должны были получиться на славу, а сервировка — достойна лучших лондонских домов (Мила как раз дочитывала роман об английском аристократическом семействе и вошла в образ достопочтенной леди). Она руками нарвала хрустящий салат, ведь резать ножом его не рекомендуют, почему — Милу мало интересовало, но она решила готовить по правилам. Затем нарезала сочные томаты, авокадо, огурец и добавила щупальца осьминога. Если удивлять Викинга, то даже простым салатом. Мила заправила все оливковым маслом с лимонным соком, сдобрила щепоткой сухого базилика и стала тщательно перемешивать, как вдруг почувствовала на своей талии горячие руки Кости. Она повернулась в его объятиях и их лица оказались так близко, что у нее перехватило дыхание. — Ты специально надела мою любимую рубашку? — с улыбкой спросил он и, кажется, совершенно не разозлился, а Мила так хотела заявить ему: «так сними». — Да? Я взяла первое, что попалось под руку. — Врешь, Малявка. Врешь и не краснеешь, — Костя притянул Милу еще ближе и жадно впился губами в ее шею. — Черт… — простонала она. — Не ругайся. Тебе не идет, — усмехнулся Костя. — Черт! — назло повторила Мила. — Проказница… Костя запустил руку в ее волосы и грубо, по-хозяйски стал целовать. Миле казалось, что земля ушла из-под ног, что мир рухнул и был сотворен сызнова. Она обхватила руками шею своего Викинга и всем телом прильнула к нему, но Костя вдруг отстранился. В его глазах Мила увидела озорной блеск и решила, что это означает немедленное продолжение, однако ошиблась. — Готовь, Малявка. Когда закончишь, будем елку наряжать, — Костя шлепнул Милу по попке и, словно ничего не было, направился обратно в гостиную. — Эй, ну так нечестно! — крикнула ему вслед Мила, но он даже не обернулся. — Учусь твоим методам! Когда салаты и закуски были готовы, Мила решительно направилась к Косте. Следующий бой должен был остаться за ней, пообещала себе она, Викинг не сможет устоять, пусть даже елку не успеют дорядить до двенадцати. Мила специально расстегнула еще одну пуговичку рубашки, чтобы окончательно добить Костю своей наготой. На кухне она убедилась, что он хочет ее не меньше, чем она его, вот только Викинг проигрывать не собирается, но Мила жаждала его поражения. Костя не мог оторвать взгляда от Милы, она словно кошка, грациозно изгибалась, пытаясь дотянуться до самых дальних веток и развратно наклонялась за новой игрушкой, привставала на цыпочки так, чтобы он мог видеть кружевную резинку чулок, или приседала, «случайно» показывая в вырезе его рубашки больше, чем следовало. Тем не менее, Костя держал себя в руках. Он дал себе обещание, что им удастся нарядить эту чертову елку, встретить чертов новый год, как положено, пробуя каждый салат и закуску, и поговорить прежде, чем он потеряет от Милы оставшиеся крупицы разума. — Надо бы еще бантики повесить, — серьезно сказала Мила, глядя на наряженную елку. — Какие бантики? — Ну так как-то пусто смотрится. У тебя есть ленты? — Ленты? Откуда? — Вот ты зануда, Викинг. Тебе что не дарят подарков? — Хм… Кажется, кое-что есть. — Костя пошел на балкон, откуда вынес продолговатую коробку перевязанную темно-синей лентой. — Подарил Юсупов, когда мы выиграли его дело. — М-м-м… а нам, значит, не разрешаешь брать подарки клиентов, — нахмурилась Мила, вспомнив, как пару месяцев назад Костя заставил ее вернуть духи клиенту, чье дело о разводе она успешно закрыла. Молодой, представительный и почти холостой мужчина был очарован своей адвокатессой. Он находил любой предлог, чтобы лишний раз с ней встретиться, приглашал на кофе или даже обед. Несмотря на свою загруженность, Костя всегда следил за своей Малявкой и сразу заметил излишний интерес со стороны ее клиента. Он даже чуть не поддался порыву передать это дело другому адвокату, но вовремя взял себя в руки. Костя понимал, что пока дело о разводе не будет кончено, Мила никогда не позволит ничего лишнего, хотя в глубине души боялся, что она может увлечься этим парнем. И вот, когда его Малявка добилась справедливого развода, оставив алчную бывшую жену с законными алиментами и без половины имущества, на которую она претендовала, свободный бывший муж явился в бюро. Он подарил Миле шикарный букет роз и дорогие духи, а она, как девочка, расплылась в счастливой улыбке. Но не успела Мила сказать спасибо, как Костя тут же вызвал ее в свой кабинет, где прямо заявил, что правило их бюро — никаких подарков от клиентов. Миле пришлось вернуть духи, цветы, а также отказаться от предложения сходить на концерт в Дом музыки и поужинать после. К счастью для Кости, новоявленный холостяк быстро смекнул, что на этом игровом поле ему ловить нечего. — Это был особый случай. Да и какой это подарок? Так бутылка виски, — отмахнулся Костя и протянул Миле ленту. — Виски за десятку… Да, ничего особенного, тем более, если это особый случай, — специально выделив последнюю фразу, усмехнулась Мила. — Ну ладно… если что запомню. Вдруг и у меня как-нибудь возникнет такой особый случай. Мила разрезала ленту на несколько кусочков, каждый из которых свернула бантиком и стала раскладывать по еловым веткам. Костя ей в этом не помогал. Он устроился в кресле, плеснул себе в рокс того самого виски и стал наблюдать за Малявкой. — Так лучше, скажи? — окинув ель критическим взглядом, поинтересовалась она. — Идеально, — не сводя глаз с Милы, ответил Костя. — Выпьешь? За старый год? — Выпью, но только когда мы накроем на стол. — Мила взглянула на часы и пришла в ужас. Время незаметно приближалось к полуночи, а она все еще разгуливала в Костиной рубашке. — Скорее, Костя! — Куда торопиться? Еще даже одиннадцати нет. — Мне нужно переодеться, забыл? И привести себя в порядок, — Мила демонстративно убрала назад волосы. — А может не стоит? Оставайся в моей рубашке. — Да? — Мила ехидно улыбнулась и прошагала к Костиному креслу. — Можно и без нее, — прошептала она, опустившись на подлокотник. — Нет уж, лучше в ней. Час уже поздний, а моя рубашка на тебе как ночнушка. — Ой-ой-ой… — скривилась Мила и, гордо отвернувшись, направилась на кухню. — Лучше помоги мне. Вскоре стол был накрыт, шампанское поставили охлаждаться в ведерко со льдом, а верхний свет убавили и зажгли свечи. Все было идеально, так, как хотела Мила, и она с чистой совестью направилась приводить себя в порядок. Мила убрала Костину рубашку обратно в шкаф, удивившись, что умудрилась ее не запачкать, и взяла в руки свое платье. Ей отчаянно хотелось, чтобы Костя не выдержал, ворвался сейчас в спальню и сказал бы: «К черту Новый год! Хочу тебя!» Мила взглянула на закрытую дверь и стала медленно натягивать платье, давая Викингу лишние минуты, но он так и не зашел. Мила вернулась в гостиную в тот момент, когда Костя завязывал галстук. Без лишних слов она подошла к нему и стала помогать с этим делом, с удивлением отмечая, что он умудрился откуда-то достать рубашку и брюки. — Скажи, Викинг, ты прятал одежду в диване? — Что? — Пока я была в твоей комнате, ты где-то умудрился достать брюки и рубашку. — А, это! — Костя криво улыбнулся и притянул Милу за талию к себе. — Потанцуем? — Под Газманова? — скривилась Мила, покосившись на телевизор, где голосил заслуженный артист России. — Не придирайся, Малявка, — Костя закружил Милу, и она громко засмеялась. — Так все-таки… откуда одежда? — Достал из сушки, а пока ты прихорашивалась, я успел ее погладить. — Гладил, значит… Ясно-ясно, — продолжала смеятья Мила, представляя, как Викинг орудовал утюгом, пока она ждала его в спальне. Поддерживая свою Малявку под поясницу, Костя резко ее наклонил, и Мила сильнее откинула назад голову. Но уже в следующее мгновение, Костя стремительно поднял Милу и снова закружил, а она опять рассмеялась. Теперь ее совершенно не смущала дурацкая музыка и даже стал приятен старик Газманов. — Шампанского? — не выпуская Милу из объятий, поинтересовался Костя. — Можно, — улыбнулась она. Костя взял Милу за руку, повел к столу и стал ухаживать как истинный джентльмен, хотя им он всегда и был. — Что это за фрукты? — Ммм… лучше попробовать, чем спрашивать. Я специально сделала для этого вечера необычную фруктовую тарелку. Например, это, — Мила указала на рогатый желтый фрукт, — бириба. По вкусу как лимонный пирог. Попробуй. — Это точно съедобно? — опасливо покосившись на фрукт, спросил Костя. — Конечно! — Мила отрезала кусочек и, прикрыв глаза, готовясь почувствовать феерию вкуса во рту, откусила мякоть. Фрукт оказался не таким вкусным, как она думала, но все же Мила отрезала себе еще. — Давай, пробуй… — А это что? Похоже на рамбутан, но вроде что-то другое… — Костя взял в руку волосатую ягоду и осмотрел ее со всех сторон. — Не помню. Но все это съедобно и очень вкусно. А еще дорого… — Да об этом… Я же не отдал тебе деньги. — Викинг, ты серьезно? Хочешь мне заплатить? — Нет, хочу, чтобы этот ужин был все же с меня, а не с тебя. В конце концов, это я пригласил тебя. — Ерунда, — отмахнулась Мила, но тут же сообразила, что не стоит упускать такой шанс и положила руку на Костино бедро. — Можешь отдать долг не деньгами. — Договорились, — Костя перехватил Милину ладошку и переплел их пальцы. — Как смотришь, если на праздниках приглашу тебя в Большой? Посмотрим, что там идет и пойдем на балет или оперу. — Только при условии, что потом мы приедем к тебе… Костя чувствовал, как его броня начинает давать слабину. Мила снова принялась за экзотический фрукт, аромат которого окончательно вскружил Косте голову. Ее губы блестели от сладкого сока и ему безумно хотелось слизнуть его. Мила чувствовала, что самообладание готово помахать Викингу ручкой, но только теперь ей было этого мало. Конечно, секс жизненно необходим им обоим, но что дальше? А дальше Миле была нужна Костина фамилия. Последние несколько месяцев, после того как Костя отшутился, что никогда не сделает Миле предложение, она не касалась темы брака, но это не означало, что она об этом не думала. Это случилось в конце сентября. В тот день у Кости проходило сложное судебное заседание и накануне он засиделся в бюро допоздна. Безусловно, в суде он выглядел с иголочки: накрахмаленная рубашка, выглаженный костюм, идеально завязанный галстук, но собираться пришлось впопыхах, жертвуя не только завтраком, но и чашкой бодрящего кофе. После суда Косте пришлось срочно возвращаться в бюро, не имея возможности перехватить что-нибудь съестное по пути. Только в конце рабочего дня он немного разобрался с делами и попросил Милу поставить чайник, чтобы заварить Доширак, хранившийся в его столе специально для такого случая. — Доширак? Издеваешься, Викинг? Хочешь желудок посадить? — Малявка, не пререкайся. Я — босс, так что давай завари мне лапшу. Я сегодня еще не ел. — Серьезно? — Мила нахмурилась и с грохотом поставила электрочайник на подставку. — Серьезно, — не отрывая взгляда от бумаг, ответил Костя. — Ты время видел? Уже пять часов! Как это ты не ел? — Не было времени. Утром встал слишком поздно, надо было лететь в суд, а потом все эти дела с Зубовыми… — Но ты мог бы мне сказать! Позвонил бы вечером, я бы приехала к тебе, чтобы утром помочь собраться. Приготовила бы нормальный завтрак… — В твои обязанности не входит нянчиться с начальником, — усмехнулся Костя. — Хорошо… Тогда мы могли бы сделать так, чтобы забота о тебе стала моей официальной обязанностью, — расплылась в улыбке Мила и по своей привычке, которая не всегда нравилась Косте, уселась на его стол. — В смысле? — пытаясь вытащить из-под Милиной попки копию договора-поставки своего клиента, спросил Костя. — В смысле, что на этот раз я приму твое предложение по правде и потом не откажу… Я выйду за тебя. — А! Вот о чем ты! — неожиданно рассмеялся Костя. — Но я не собираюсь делать тебе предложения. Ни-ко-гда. Ты сама сказала, что это не мой конек. У меня было три попытки, и все неудачные. Так что, пожалуй, ты права. — Но… — Никаких больше предложений. Никому и никогда. Да, Мила… — Что? — Чайник вскипел. Тогда Мила молча проглотила слова Викинга, но только потому, что списала их на обиду. Она решила дать ему время, завоевать во второй раз и на этот раз точно женить на себе. Сейчас, глядя в его горящие глаза, Мила понимала, что Костя готов, и, если этой ночью все пройдет по ее плану, можно будет опять завести разговор о женитьбе. «Не будь я Мила Красовская, если следующий Новый год на моем пальце не будет обручального кольца!» — мысленно сказала Мила и подняла вверх свой бокал.