Шепот в Темноте

      Ребенок для молодой пары — это всегда тяжелое испытание, пока он, словно слепой щенок, полностью зависит от взрослых. Но что делать и как быть, если у этого слепого щенка не все дома?       Из комнаты малышки Руби доносится громкий прерывистый плачь с сопровождающим его "мне страшно, уходи!". Дверь резко отворяется, и в комнату молниеносно забегает молодая женщина, даже девушка, с отражающейся на лице тревогой и паникой. Сразу же она наблюдает картину, где маленькая девчушка в розовой пижамке с единорогами испуганно смотрит на стену, куда ночник с феей отбивает тень кукольного домика. Её большие от страха глаза наполнились кристальными солёными слезами, которые ручьём лились по пухлым щёчкам.       — Руби, солнце моё, что стряслось? — девушка в панике осматривает ребёнка с головы до ног и нежно целует в лоб, крепко прижимая к себе.       — Мам, пока ты не прибежала, там что-то было. Оно было прямо в темноте. Маленький был испуган и хотел мне сделать что-то плохое. Он не специально, не бойся, мамочка, но я не хочу, чтобы он ко мне ещё раз пришёл. Миссис Пиклз тоже страшно.       — Милая, о чём ты говоришь? Кого ты там видела? — подобный рассказ не на шутку встревожил молодую маму.       — Ну, мам, неужели ты не видела? Там в темноте, — девочка указывает пальцем в тень от кукольного домика, — был такой пёсик на длинных-длинных лапках! — она восторженно растягивала руки как можно шире, чтобы правдоподобно передать всё, что видела.       — Хорошо, солнышко. Мама сделает так, чтобы этот пёсик больше не приходил к тебе в комнатку. А сейчас крепко закрывай глазки и думай о чём-нибудь хорошем, —девушка нежно целует дочку в лоб и укрывает теплым одеялом.       Вести о том, что малышка Руби видела у себя в комнате какую-то длиннолапую собаку, встревожили Фелицию и заставили начать серьёзно переживать, ведь у них отроду не было собаки. Конечно, не стоит забывать о том, что у детей богатая фантазия, но маленький ребёнок не может такое просто взять и придумать. Не может, если у него нет никаких проблем.

***

      — Руби, познакомься, это мистер Адамсон. Ты можешь рассказывать ему всё-всё, даже свои секретики, а он будет молчать и никому не скажет, если ты попросишь. А сейчас он просто задаст тебе пару вопросов, хорошо? — женщина явно была обеспокоена походом к психологу, от чего в её голосе проскакивала еле заметная дрожь.       — Хорошо, мам. Здравствуйте, мистер Адамсон, — а вот Руби, благодаря своему дружелюбию и детскому доверию ко всем людям легко пошла на контакт с врачом.       — Руби, — низким, но ласковым голосом начал врач, — ты ведь у нас уже взрослая девочка? Если хочешь, можем попросить маму, чтобы она подождала тебя снаружи, а то мы тут с тобой секретничать будем, — мистер Адамсон с улыбкой подмигнул Руби, приведя ту в восторг.       А вот ее мама не ожидала такого расклада событий, но спорить не стала и тихо вышла из кабинета.       Малышке Руби, как и любому другому ребенку её возраста, не сиделось спокойно на бежевом диване, отделанном кожей. Свет, льющийся из широких окон кабинета, словно играл с веснушками маленькой девочки, а леденцы на стеклянном кофейном столике так и манили к себе маленькую проказницу, которая сразу же потянулась к ним ручкой, дабы поскорее слопать несколько за раз. Мистер Адамсон спокойно, с легкой улыбкой, ждал, пока девочка сама обратит на него внимание. И все-таки дождался. Её заинтересованные янтарные глазки бегали по незнакомому ей человеку в целях изучения, словно это был секретный объект, который надо изучить от А до Я и обезвредить как бомбу.       — Нет, Руби, у меня больше нет конфет. Ты слопала всё, что было, — с улыбкой и без капли злости произнёс врач, сложив руки у себя на коленях.       — А как Вы узнали, что я хотела ещё конфетку? — удивилась малышка, словно побывала на выступлении самого известного фокусника на планете.       — Я и не такое могу, — мистеру Адамсону всё-таки удалось создать ту интригу, которая угомонила маленькую девочку. — Давай поиграем в игру? Я буду задавать тебе всякие вопросы, а ты на них будешь отвечать, а то и рисовать, если захочешь, — такой расклад устроил Руби, поэтому она молча кивнула и продолжила внимательно слушать. —Твоя мама сказала мне, что ты у себя в комнате видела какую-то собачку, правда? Можешь её нарисовать, я тоже хочу посмотреть, — он сделал наиграно-грустное лицо, якобы из-за того, что ему не повезло увидеть этого пса.       — Да, но мама сказала, что не видела пёсика. А он хороший, просто маленький и испугался, — Руби в ту же секунду схватила чёрный карандаш и начала старательно выводить разные кривые линии на чистом листе бумаги. В итоге получилось нечто странное: невероятно длинные остроконечные лапы, которые принадлежали существу, отдалённо напоминающего собаку. Скорее всего, повлияло детское неумение рисовать, так что, немного пофантазировав, можно было и правда принять это за странную длиннолапую собаку, может, даже за собаку породы борзая.       — Хм... а откуда ты узнала, что он испугался? — дети могут и не такое придумать, но мистер Адамсон спросил это для того, чтобы понять мышление Руби, каким способом рождаются её фантазии и откуда берут свои корни.       — Ну... — на этом моменте девочка замялась и приложила палец к уголку рта, раздумывая о том, что же нужно ответить. — Я просто это почувствовала. Да, почувствовала. Просто, когда увидела пёсика, сразу поняла, что он чего-то испугался.       — Хорошо, Руби, ты большая молодец. Я сейчас позову твою маму, а с тобой мы потом ещё обязательно посекретничаем. Можешь пока что порисовать вон там, — врач указал пальцем в отдалённый угол кабинета, где стоял небольшой столик с несколькими стульями, а сверху располагались несколько листков бумаги и целый стакан разноцветный карандашей.       — Миссис Эртон, я не хотел грузить Руби в наш пробный сеанс, так что задал ей всего несколько вопросов и попросил нарисовать рисунок. У Вас тоже хочу уточнить несколько вещей, — мистер Адамсон пропустил женщину перед собой, зашёл и закрыл дверь в кабинет.       Сев на диван напротив, он продолжил:       — У вас в семье никто не умирал? Простите за такой вопрос, просто это могло сказаться на Руби, из-за чего у неё так разыгралась фантазия.       — Год назад у Руби умерла бабушка, но ведь дочка была тогда ещё совсем маленькой. Ей было всего четыре года! — Фелиция Эртон старалась изо всех сил не повышать голос, чтобы её маленькая дочка ничего не услышала.       — Бывает, что в таком возрасте дети всё равно могут понимать такие вещи, которые ко всему же ещё и отрицательно сказываются на них самих. Я могу попробовать в этом разобраться, если решите, что малышке необходимо посещать мои сеансы.       — Спасибо Вам, мистер Адамсон. Я смотрю, Руби понравилось у Вас, и вы нашли общий язык, так что мы запишемся к Вам на следующий сеанс, — женщина постаралась выдавить из себя вежливую улыбку, но на её лице читался лишь страх вперемешку с тревогой.       Фелиция нежным голосом подозвала свою дочку, и они ушли домой под восторженные рассказы Руби о том, как ей понравилось у мистера Адамсона и как красиво у него в кабинете. А вот в кабинете Руби оставила после себя ужасающие рисунки, которые вызвали у мистера Адамсона сотню марширующих мурашек по телу. Из множества цветных карандашей девочка выбрала чёрный и начала рисовать чудовищ, по виду отдалённо напоминающих ту самую "собачку", которая привиделась ей дома.