Чертополох

Дейдара, как и ожидалось, опоздал на лекцию. Молодец. Хорошо, что учитель не сильно орал. Сасори же пришел как раз вовремя. После окончания занятий, Сасори пошёл той же самой дорогой обратно в общежитие. Уже вечерело и прохладный ветерок проскальзывал в помещения, а студенты, словно испуганные жуки, спешили уйти из этой серой академии. Акасуна шёл медленно и не спеша. Правда, эта атмосфера спокойствия быстро потерпела крах. Когда он вышел, его сразу же кто-то подхватил за локоть и прижал к стене, но уже поодаль от главного входа. Это был не кто иной, как Саске. — Опять ты. Что тебе надо от меня? — Хе-хе… Понимаешь… Я заметил, что ты важен для Дейдары. Раз он смог вырваться из «объятий» Джуго ради того, чтобы спасти тебя. И я понял, как им манипулировать теперь. У него со мной много разногласий, но за одно из них он должен ответить. А передавать «привет» от меня будешь ты. Сасори сразу заметил, как побелели костяшки на кулаке Саске, и напрягся. Сейчас он не может дать полноценный отпор, ибо раны от прошлой драки ещё не до конца зажили, хоть и перестали гудеть. Опять удар в живот и ещё, ещё, ещё… Потом жуткая боль в ногах и вот наш агнец на холодной земле, свернувшись в позе эмбриона, лежит и думает, что вот-вот сдохнет. Удары продолжали сыпаться на него градом. — Сасори. Я слышал у тебя родители умерли, — это заставило Акасуну широко распахнуть глаза. — О-откуда т-ты знаешь? — отрывисто спросил он. — Эту историю все знают. И…  Знаешь, я считаю, что они этого заслужили. Акасуна ещё больше напрягся. — Что?.. — Да. Я так считаю. Мой отец не переносил их. Наши семьи были конкурентами, ты знал? — молчание. — Ах, конечно, нет. Они ведь даже в семейный бизнес тебя не посвящали, так ведь? — опять тишина.- Знаешь почему? Потому что ты не оправдал их ожидания в раннем детстве, — и тут сердце красноволосого словно остановилось. — Они поняли насколько ты бездарен и неспособен. Поняли, что ты не сможешь вести бизнес также, как и они, — с каждым словом что-то ломалось в душе Сасори. Ему было больно это слышать. — Они поднялись в бизнесе слишком высоко и, словно Икар, сгорели. В твоём случае их выпотрошили. Но, я думаю, они рады тому, что сдохли, ведь они больше не видят своё отродье, которое ничего не понимает в их искусстве и слишком бездарно, чтобы хоть как-то продолжить великий род кукольников, — Саске ухмыльнулся. — З-зачем ты это м-мне говоришь? — дрожащим голосом спросил Акасуна. — Чтобы открыть тебе глаза и чтобы такое отребье не лезло туда, куда не надо. Это я так… На будущее. А то последуешь за родителями, — Учиха нагнулся к самому его уху. — Я ненавижу твою семью и тебя самого. Я давно видел, как ты ходишь по академии и это меня так раздражало. Не знаю почему, но раздражало. Лучше бы ты сдох вместе с родителями. — Заткнись… Заткнись. Заткнись! — Что? Правда глаза щиплет? Оно и понятно, — по щекам Сасори полились солёные слёзы, у него была истерика. —  Только не плачь, а то это меня выбешивает ещё больше. Ты же не баба. — Оставь меня в покое… — Акасуну трясло. — Уже собирался. И ещё кое-что… Не забудь передать Дейдаре, чтобы он никогда не общался с Итачи, а то и ему кишки выпущу. Он поймёт мои слова. Потрепав Сасори по волосам, Саске ушёл. Ещё несколько минут красноволосый не мог встать и оправиться от истерики. Учиха знает за какие нити надо дёргать.

***

Тоби и Кисаме опять что-то творили на кухне. Уже было около шести часов. — Слышь, Тоби. — Что? — Ты не знаешь, где Сасори? Его уже час нет дома. — Хм… Нет, не знаю. Может, он в кафе пошёл с друзьями? — Какими друзьями? У него кроме Дея, тебя и меня особых друзей нет. С Пейном он не разговаривал, с Конан тоже. — Хм… Тогда я не знаю. Ну и пусть. Сасори-кун взрослый и сам разберётся во всём. Внезапно дверь в гостиную со скрипом открылась. Вспомнишь солнце, вот и лучик? Да. Акасуна держался за живот и медленно шагал к спальне. Он был весь потрёпан: рубашка грязная, волосы взъерошены, лицо и глаза красные. Кисаме взглянул из кухни и опешил. — С-сасори?! Что случилось?! — он сразу же подбежал к нему и стал его подстраховывать.