Чертополох

Следующими зашли Дейдара и Сасори. В палате было светло и относительно просторно. Тоби лежал укрытый с ног до головы. Тсукури решил немного опустить одеяло, но рука Обито перехватила блондина. — Э. Тоби, можно я одеяло чуть-чуть опущу? — Не, — пробухтел Учиха из-под одеяла. — Почему? — Ты сбежишь, если увидишь меня, Дейдара-семпай.  — Ой, да брось! Всё не может быть так плохо! Давай! Покажись. — Нееет! Я ужасен! — Тоби, я сейчас уйду! — Ладно-ладно! Сейчас! Только не уходи! Обито медленно вынырнул из своего укрытия. Дейдара с большим удивлением посмотрел на беднягу Учиху. Половина лица была забинтована, а один глаз был закрыт. Половина тела также была забинтована. Это повергло обоих парней в шок. — Ничего себе… — только и мог поговорить Акасуна. — Правда ужасно? —  с грустью спросил Обито. — Нет! Всё в порядке. Ты всё равно красивый! Блондин успокаивал беднягу Тоби как мог. Только теперь его друг не такой радостный, как прежде. Ещё бы. Кому понравилось бы то, что он теперь не будет выглядеть, как раньше, так ещё эти изменения слишком серьёзны и непоправимы? По щеке Учихи потекла прозрачная слеза. Шмыгая носом, он спросил: — А вы продолжите со мной дружить? — это звучало как-то по-детски, но искренне. — Конечно! Чел, шрамы украшают мужчин, — ответил Дейдара. Акасуна тоже добавил: — То, что ты не выглядишь, как раньше, не значит, что ты изменился и внутри. Ты такой же хороший товарищ, — слова этих двоих подбодрили Учиху. Ему было приятно осознавать, что у него такие друзья. Смахнув слёзы, Обито улыбнулся. — Спасибо, ребята. Вы лучшие.

***

В больнице «Акацки» были довольно долго и они бы ещё дольше побыли, но медсестры выгнали их: видите ли, мешают больному. Но это их не смутило, хотя Хидан и Дейдара были немного взбешены такому. «Акацки» быстро разошлись, что было очень странно, но зато произошло кое-что интересное. Когда Сасори попрощался с Дейдарой, то он получил сообщение… Дверь захлопнулась. Красноволосый парень со всей усталостью упал на диван. Кисаме, который был с ним, потянулся и зевнул. Вечер как-никак. Смахнув сонливость, он сказал: — Я на кухню… Но перед тем, как акулолюб исчез на кухне, Акасуна поинтересовался: — Кисаме, у меня один вопрос. Что ты постоянно на кухне делаешь? Явно не ешь, — Хошигаки хмыкнул и ухмыльнулся. — Рано тебе об этом знать. — Почему? — Секрет, — Кисаме подмигнул ему. Это было очень странно. А почему бы Акасуне самому бы не сходить на кухню и не посмотреть? Хотя это бесполезно: каждый раз, когда он туда заходил, Кисаме копошился в ящиках, но не более того. Странно всё это. Ну и ладно. Пусть себе секретничает на здоровье. У Акасуны тоже есть тайны. После короткого разговора, Сасори откинулся на спинку дивана и расслабился. Какое облегчение после насыщенного дня, но… Внезапно кофейноглазого потревожила вибрация телефона. Взяв телефон в руки, он стал просматривать входящие сообщения. «Хм. Незнакомый номер». Н< Привет. С> Привет. А вы кто? Н< Прости, что не представился. Это Итачи. С> Итачи? Откуда у тебя мой номер? И< Помнишь Гаару? С> Ну да. Так это ты его послал ко мне? И< Я же говорил, что у меня есть глаза и уши по всей академии. И не только в академии. С> Т.е Гаара всего лишь твой мальчик на побегушках? И< Называй это как хочешь. С> Значит всё, что он мне заливал — неправда? И< Меня там не было, мне это неизвестно. С> Ладно. Но что насчёт номера? Зачем он тебе? И< Просто так… С> Я чувствую: ты недоговариваешь. И< Чтобы звонить тебе. Вот и весь секрет. Ладно, я отошёл от темы. Я написал тебе, потому что хотел пригласить на встречу. С> Куда? И< Ко мне домой. С> Зачем? И< Сейчас я тебе этого сказать не могу. Приходи завтра к статуе Хаширамы Сенджу перед академией в 19:45. Вопросы задашь позже. С> Ну ладно. Сасори не понимал, к чему такая таинственность, и он хотел задать Учихе очень много вопросов, но сейчас это было невозможно. Ладно, будь что будет. Акасуна лишь надеялся, что эта таинственность не приведёт к чему-то плохому. Все мысли улетучились, когда кофейноглазый заснул прямо на диване. Да, неделя вышла нелегкой. Даже не удивительно, что он заснул.