Чертополох

Дейдара ходил по комнате, бранно ругаясь. Кисаме пытался успокоить бушующего друга, но все попытки были тщетны. Вдруг, как только Тсукури заметил стоящего в дверном проёме Сасори, он подбежал к нему и начал трясти, крича: — Ты где был, мразота?! Я тебе час назад сообщения писал, а от тебя ноль реакции! На звонки ты не отвечаешь, Кисаме ничего не знает… Ты хоть думай головой, прежде чем что-то делать! — пока блондин толкал речь о том, какой Акасуна плохой, красноволосый спокойно наблюдал за ним, давая своему другу выговорится. — Ну?! Чего молчишь?! Отвечай! Где ты шлялся?! — Я был у Итачи, — услышав это, Дейдара перестал сжимать рубашку своего любимого. На лице отразилось недопонимание, некий страх и печаль вперемешку с ещё не остывшим гневом. Даже Хошигаки немного удивился. — А что ты там делал? — с опаской спросил Тсукури. — Ну, я с ним говорил, — отдалённо начал Сасори. — О чём? — Дейдара заглядывал Акасуне в глаза, словно хотел найти в них ответы на все его вопросы. — О всяком. Тебе-то что? — от этой фразы Дейдара отдернулся от красноволосого, как от пощёчины. Он сразу же нахмурился: — Как что? Я же тебе сказал, что волновался… А ты мне так преспокойно говоришь, что ты был с ним в его доме, так ещё и наедине?! Ты совсем дурак?! Хотя знаешь, это не вопрос, а утверждение! Ита просто так домой к себе не приводит! Из-за гнёта Дея Сасори решил, что самая лучшая защита — нападение: — Видно, ты не понаслышке знаешь, зачем Итачи приводит к себе домой молодых парней. Ой как метко, но неприятно. Зрачки блондина на секунду уменьшились, а губы задрожали. Взгляд Тсукури устремился в пол. — Так вот о чём вы говорили… — Ответь на мой вопрос, — уже чуть грубее сказал Акасуна. Блондин немного помолчал, но потом ответил: — Потому что я не хотел тебя в это втягивать. Это было в прошлом. Сейчас все по-новому! — красноволосый косо взглянул на Дейдару, что заставило Тсукури впасть в большую ярость. — Харе на меня так пялиться! Думаешь ТЫ такой святой?! Сам куда-то пропал, а теперь наезжаешь на меня?! Если бы со мной были мои петарды, то я бы взорвал тебе все пальцы на руках и ногах прямо сейчас! — Что ты так завёлся? — спокойным тоном спросил Сасори. — Я просто хочу знать ответы на свои вопросы. — А про мои вопросы ты не подумал?! Я же тоже хочу многое знать! — Я тебе всё рассказал. Теперь твоя очередь. — А где доказательства того, что всё это правда? Может, на самом деле ты с ним чпокался! — теперь Дейдара выплеснул всю свою ревность. «Мда. Дей и Итачи друг друга стоили… Что один, что второй ревнивые. Хотя, может, Ита не ревнивый, но тогда зачем ему было следить за Деем? Мда. Фиг поймешь.» Пока Акасуна задумался, блондин продолжил свою тираду: — Вдруг вы там сосались или ещё чего?! А если он к тебе приставал или ты к нему?! Агх! У меня сейчас мозг взорвётся! Кисаме, а ты что молчишь?! — Тсукури, готовый рвать на себе волосы, повернулся к Хошигаки, который наблюдал за этим театром всё это время. — А я чё? Я в ваши гейские разборки не влезаю. Натурал, как-никак. Да и вообще, чё мне говорить-то? Типа «ребята, давайте жить дружно»? — Ты бы хоть кого-то из нас поддержал! — Неа. Я жить ещё хочу, — повисла тишина. В этот момент акулолюб осознал, что только что он выдал себя с потрохами. — В каком это смысле? Ты что на его стороне?! — с ноткой удивления спросил Дейдара и указал большим пальцем на Сасори, который стоял сзади и всё ещё тонул в своих мыслях. — С чего это ты взял, что я за Сасори? — спросил Кисаме. Тсукури фыркнул: — Да Акасуна даже мухи не обидит! Что уж говорить о тебе… С этим не поспоришь, — железный аргумент. Так как бежать некуда, Хошигаки выдохнул и сказал: — Я считаю, что ты сильно себя накручиваешь, Дей. Успокойся, а то ведёшь себя, как истеричная баба в ПМС. Вот взгляни на Сасори. Он вообще не переживает и, по-моему, даже не слушает. После этой фразы блондин и акулолюб посмотрели на красноволосого. Заметив это, Акасуна дёрнулся и спросил: — Что? — Ничего, — желчно произнёс Тсукури. — Слушайте, давайте лучше спать, а? Я устал и всё такое… Кофейные глаза взглянули на Хошигаки в ожидании ответа.