Чертополох

Акасуна прыснул, ведь он никогда не понимал, что такое ревность. Он слышал от Дея, что тот ревнует, но он не понимал это чувство. Тем временем обидчик включил лампу возле стула и снова присел возле бедняги. Саске раздражённо взглянул на Сасори. — Чего смеешься? — спросил он. — Просто это забавно. Ты ревнуешь своего брата к другим? — Да. Я люблю его и поэтому не собираюсь отдавать его кому-то ещё. — Стоп. Ты его любишь… — Не как брата. — Оу… Это вообще законно? — Хех. Как говорится не пойман — не вор. Тут тоже самое. Пока тебя не поймают — всё законно. — Не боишься, что я всё расскажу твоим однокурсникам или ещё кому? — Нет. Не боюсь. Ведь ты сам понимаешь, чем это чревато. — И чем же чревато? Учиха ехидно ухмыльнулся и полез в свой карман брюк. Он достал оттуда тот самый перочинный нож, которым он хотел порезать красноволосого при их встрече. Он одним движением пальцев вытащил лезвие, которое заблестело в руках Учихи-младшего. Остриё приблизилось к горлу Сасори. Сердце Акасуны сжалось, а время будто застыло. — Угадай с трёх раз. Красноволосый сглотнул, на лице выступила испарина. — Кажется, я понимаю. В таком случае, ты не боишься полиции? А что если мои друзья заметят пропажу? — Друзья? Ха-ха-ха… Ты забавный. Кто вообще заметит твоё исчезновение? Всем будет плевать. — Не говори так. Они обязательно заметят. И меня не пугают твои угрозы. Саске вдруг нахмурился и немного задумался, но потом привычная ухмылка вернулась. — А ты немного изменился. Стал смелее. И это не комплимент. За подобную наглость я оставлю тебе мою «подпись» на память, — внезапно нож перенёсся на щеку Акасуны и коснулся её. — Что ты… Агх! Лезвие начало двигаться горизонтально по щеке, оставляя алую дорожку после себя. Алая струйка крови начала стекать по порезанной щеке и место пореза стало неприятно жечь. Саске довольно разглядывал своё творение. — Ох, как Дейдара рассердится… — с наигранным страхом произнёс Учиха и сделал испуганное лицо. Но потом не выдержал и прыснул. Сасори же не понимал, за что ему такое издевательство. Он ничего не сделал, разве нет? Так почему же он должен сидеть в этой чёртовой комнате и терпеть это издевательство? «Чё этот придурок смеется? Ненормальный». После того, как Саске закончил смеяться, он достал из своего кармана телефон. Погодите. Это телефон Акасуны! Красноволосый удивился такому повороту событий. — Ты что выкрал мой телефон? — Ну, не выкрал, а взял на время. Мне стало так интересно, с кем ты общаешься. Давай-ка почитаем! Когда Учиха-младший разблокировал телефон, он открыл сообщения и начала бегать глазами по телефону, читая и пролистывая сообщения, хихикая: — Кремовая булочка… А-ха-ха-ха… Он серьёзно? Не знал, что Дей настолько нежен. Интересно, какого это ему будет узнать, что с его «булочкой» что-то случилось. Ох, как же я хочу посмотреть на его лицо. Жаль тут нет сети и нельзя отправить твою фотографию. — Стой. Где мы вообще? — В подвале общежития. Сюда никто не ходит, даже охранник забыл, что у нас вообще есть подвал. Ну и хрен с ним. Хорошо, что тут хорошая звукоизоляция: не  будет слышно твоих криков, — после этой фразы Сасори пробрала дрожь. Саске это заметил и его ухмылка стала шире. — Обожаю, когда жертве страшно. Жаль, что Тоби легко отделался. Акасуна удивлённо посмотрел на своего обидчика. — Ч-что? — аккуратно переспросил он. Саске пристально смотрел на удивленного парня. — Это я приказал моим людям сбить его, — даже не вздрогнув, сказал Учиха. Сейчас шок снова охватил Сасори, он даже не мог подумать, что к этому причастен этот мудак. — Тоби был слишком… Близок к Итачи. Я не думал, что он выживет. Губы Акасуны тряслись, сейчас он был настолько шокирован, что даже еле понимал, что сейчас происходит. — Ты… Больной на всю голову ублюдок! Учиха-младший лишь потешился от его реакции. — Это говорит мне тот, кто пытался убить себя и резал вены? Что? Думал я не заметил те шрамы на твоей руке? И кто теперь из нас больнее? — Я никого не пытался убить в отличие от тебя. — Ты просто не понимаешь, что такое ревность. Ах. Что-то я заболтался. Надо к делу приступать. — О чём ты?