Мой дом Азкабан

Брум стоял в тени колонны, подпирая стену у портрета Абраксаса Малфоя. Старик злобно косился на мальчишку и что-то бубнил себе под нос. Он вообще был не слишком доволен происходящим. Такой шум и беспредел, творящиеся вокруг, никак не вписывались в чопорную картину мира старого сноба. На импровизированной сцене несколько молодых музыкантов отбивали лихие ритмы на зачарованной барабанной установке и извлекали невероятные звуки из ярких расписных гитар. Юное высшее общество сходило с ума и бесновалось, позабыв о своей причастности к элите волшебного мира. Брум с улыбкой наблюдал, как отрывается Эльза, прыгая рядом с сестрами Гринграсс –их прически растрепались, спины вспотели, руки то и дело взмывали вверх, приветствуя музыкантов. Забавно было, как осторожно пританцовывает в сторонке Паркинсон, то и дело поглядывая на Драко, словно боясь увидеть недовольство в прозрачных глазах. Симпатичный певец томно глядел в толпу поверх девичьих голов и обещал сунуть безоар в разгоряченный рот молодой ведьмы, чтобы спасти ее от отравления любовью. Волшебники постарше и посолиднее, седовласые, одетые в старомодные мантии, сидели за круглыми столами, покрытыми кипельно-белыми скатертями, вели светские беседы, но их артритные пальцы рук и ноги, скрученные подагрой, независимо от них самих, выбивали дьявольский ритм в такт незатейливой мелодии. Леди Малфой успевала быть одновременно во всех уголках огромного зала. Драко так же, как и мать, выступал в роли гостеприимного хозяина и перемещался по строго заданной траектории, в зависимости от важности приглашенных и их посадочных мест. — Нет, ну ты подумай, даже напиться нельзя! Любой алкоголь превращается в какой-то компот, стоит мне пригубить из бокала! — пожаловалась раскрасневшаяся Эльза, причаливая к Бруму. — Это заклятие трезвости, — невзначай сообщил Драко, оказавшись вдруг недалеко от кузена. — Оно распространяется на всех несовершеннолетних. Я посоветовал его матери для этого вечера! — Прекрасная идея! — восхитилась Эльза, закатывая глаза так, чтобы это было видно только Бруму. Мальчик засмеялся, закидывая в рот фруктовые канапе. Драко злорадно ухмыльнулся уголком тонких губ. Само наличие Тавингтон на приёме приводило его в состояние бешенства. Он крутился рядом с этой змеей, держа ушки на макушке и зорко следя за каждым ее шагом. Эльза вела себя прилично, к его отцу близко не подходила, но пялилась совершенно неприлично. Когда же фигура Люциуса Малфоя потерялась из виду, Тавингтон скисла. — А, кстати, где твой папочка, милый? — проворковала Эльза, приблизившись к мальчику. — Не твое дело! — ощетинился Драко. — Он сегодня кажется немного рассеянным. Всё в порядке? Я надеюсь это не из-за меня? — игриво улыбнулась девушка белыми клыками. —Много чести! — фыркнул раскрасневшийся Драко, и Эльза засмеялась от души, запрокинув голову. Она была довольна собой, вечером, перепалкой с Драко, и просто счастлива от того, что смогла увидеть Люциуса, прежде чем какая-то старая калоша уцепилась за рукав его великолепной мантии и стала вещать о благотворительных взносах в пользу волшебных сообществ третьего мира, утащив Малфоя на другой конец зала. Брум словно очутился на теннисном корте, он только и успевал переводить взгляд с одного игрока на другого. Колючая Эльза ничуть не уступала язвительному Драко – эта перепалка забавляла его и отвлекала от печальных мыслей. Уже прошло много лет, но он до сих пор не мог себе простить тот другой бал, который стал причиной ужасной череды событий, поломавших жизнь ему и его матери. Пока Эльза воодушевленно пререкалась с Драко, к Бруму опасливо подошел один из домовых эльфов и пригласил его пройти в библиотеку. Брум тут же отлепился от стены и поспешно последовал за пучеглазым уродцем, ловко лавируя между приглашенными. У дверей в библиотеку эльф сложился пополам в почтительном поклоне и, открыв две высокие створки, тут же исчез с тихим хлопком. Брум с удовольствием вдохнул особый книжный аромат, царящий здесь, и шагнул к названному дядюшке, который стоял в глубокой задумчивости над древним фолиантом. Его гладкие волосы лежали на широких плечах, облаченных в синий бархат парадной мантии. Он слегка повернул голову и Брум увидел на его лице приветственную полуулыбку. — Проходи, мой мальчик. Рад тебя видеть, — величественный жест холеной руки приглашал занять место за столом, на котором лежала раскрытая книга. Брум обошел круглый стол и присел на край придвинутого кресла. В двери тихо вошла Нарцисса. Она загадочно улыбалась племяннику и, проходя мимо, ласково погладила его по голове. — Арлен, мы с Люциусом должны тебе сказать кое-что очень важное. Но ты должен обещать, что будешь держать себя в руках. Брум нетерпеливо кивнул, попутно соображая, где он мог проколоться. Нарцисса же смотрела на него так тепло и радостно, что мальчик вскоре немного расслабился. — Мы не хотели отвлекать тебя от учебы, а потому не стали сообщать, что решили провести эксгумацию тела Беллатрисы для последующего перемещения его в фамильный склеп... Сердце мальчика болезненно сжалось от упоминания дорогого имени, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Могло бы даже показаться, что Брум скучает или занимается в уме нумерологией, однако это было не так. Мальчик сразу вспомнил надгробный камень, лишенный памятной надписи и ощущение пустоты на могиле матери. Вдруг его словно подбросило на месте от осознания того, что Белла сейчас где-то рядом. — Где? Где склеп? — мальчик вскочил со своего места и заметался по комнате. Люциус едва заметно раздраженно вздохнул, но Нарцисса коротко коснулась его плеча и слегка улыбнулась, безмолвно успокаивая и уговаривая быть снисходительнее. Мальчик решительно покинул библиотеку и направился в холл, где серокожая эльфийка со слезами на глазах умоляла молодого господина накинуть теплую мантию. Следом спешила Нарцисса. Она приняла из рук прислужницы меховое манто и, накинув его поверх вечернего туалета, вышла на улицу. Ранние серые сумерки сделали всё вокруг монохромным. Темный особняк, крючковатые обнаженные деревья и две черные фигуры, поспешно пересекающие огромный двор по свежему снегу. Брум несся вглубь сада к замерзшему озеру, поскальзываясь на обледенелых дорожках. Нарцисса степенно следовала за ним и остановилась в отдалении, когда Брум волчком завертелся на одном месте, оглядываясь по сторонам в поисках склепа. — Тётя, где он?! Прошу тебя! — крикнул мальчик, обратив безумные глаза на леди Малфой. Он тяжело дышал, раскраснелся от волнения и бега и никак не мог остановиться, мечась из стороны в сторону по берегу озера. Нарцисса наконец вскинула свою палочку и, изобразив в воздухе совершенно неизвестные пассы, прошептала заклинание. Медленно, словно проявляясь на маггловской фотоплёнке, посреди озера возник небольшой островок, а на нем, вросший в землю и окутанный плющом, стоял почерневший от времени склеп. Крупная каменная кладка местами была повреждена, и сквозь дыры зияла такая чернота, что казалось, будто склеп был вместилищем самой тьмы. Даже нарядная снежная шапка на покатой крыше не могла сгладить зловещего впечатления от этого древнего памятника. На фронтоне, прямо над аркой входа, виднелся герб Малфоев. — В этом склепе покоится прах наших предков, и мы все тоже когда-нибудь окажемся здесь, — произнесла Нарцисса, приблизившись к Бруму со спины. Мальчика трясло крупной дрожью. Голос в голове, молчавший уже долгое время, вдруг проснулся и пронзительно запел: «Зачем?! Зачем она несёт эту околесицу?! Если она не замолчит, мы смешаем прах этих долбанных предков с грязью!» Брум редко соглашался с собственным безумием, но сейчас он был, действительно, на грани. Пусть ему просто покажут его Беллу! Брум ступил на мутный озёрный лёд. От его начищенных ботинок паутиной разбегались мелкие трещины. Каждый шаг давался так тяжело, словно невидимый магнит на дне озера притягивал подошвы обуви и сдерживал его. Он одинаково ожидал и страшился увидеть нечто ужасное: разложившийся труп, кости обтянутые остатками скукожевшейся кожи, но когда каменная створка медленно отползла в сторону, он застыл на пороге. Тело Беллатрисы покоилось на древнем алтаре, ее руки были сложены на животе, веки смежены, а уголки безмолвных губ горько опущены. Брум пошатнулся и рукой ухватился за ближайшую нишу с урной, чтобы сохранить равновесие. По глазам словно хлестнули плёткой. Резкая жгучая боль пролилась на побледневшие щёки. — Ма...— пискнул он, голос сорвался. — Мама...— вновь позвал он, уже громче и требовательней. Полное ледяное безмолвие. В этой могильной тишине он сделал несколько шагов к ней, пламя парящих свечей затрпетало от движения воздуха, тени в склепе вздрогнули и причудливо изогнулись, придавая лицу покойницы выражение тревоги. Сердце мальчика замерло, чтобы сию же секунду разбиться – это лишь обман зрения. Белла не ожила. Кусая губы, Брум подошёл ближе и осторожно прикоснулся к впалой щеке матери. Холодная кожа была всё ещё упругой и не носила совершенно никаких следов разложения. Женщина, определенно, была мертва, но смерть, казалось, наступила не более, чем несколько минут назад. Мальчик провел рукой по жёстким волосам, не веря собственному осязанию. — Мама! — выдохнул Брум. Слезы застилали глаза, и он утерся рукавом мантии, прежде чем прижаться своим лицом к лицу матери. — Я здесь, слышишь?! — прошептал он ей в самое ухо, задыхаясь от рыданий. — Прости меня! Я закопал тебя! Холодная. Какая же она холодная... Мальчик вдруг резко отстранился и стал поспешно стягивать с себя мантию. Руки не слушались, путаясь в широких рукавах, затрещала материя. Брум накинул на тело Беллы свою одежду, прикрыв ей плечи и подоткнув со всех сторон ,как это делают маленьким детям перед сном. Внезапно он вскинул свои обезумевшие глаза на Нарциссу, словно только что вспомнил, что он здесь не один: —Ей холодно! Она ледяная! Почему здесь так холодно? Нужно больше одеял! Почему вы держите ее в этом ужасном месте?! Нарцисса отступила на шаг под его напором. — Нам нужно многое тебе рассказать, милый! Прошу, успокойся! Пойдем в дом. Ты сможешь навестить ее в любое время! — Черта с два! — со злобой выплюнул мальчик. — Я отсюда не уйду! Я уже бросил ее однажды! Нет! Нарцисса великолепно умела владеть собой, и чужие эмоции ее почти не трогали, но сейчас под взглядом этих сумасшедших глаз ей стало не по себе. Тонкие побелевшие губы Брума кривились то ли в рыданиях, то ли в оскале, а сам он был столь встревожен, что диалог, по мнению Нарциссы, благоразумнее было бы отложить. Она устало вздохнула, поежившись от холода. — Хорошо, я велю эльфам принести всё необходимое. ***** Люциус задумчиво смотрел в окно на тонкую высокую фигуру, поспешно пересекающую двор в густых синих сумерках. Навстречу ей из дома выскочила эльфийка и, подобострастно кланяясь, волочила по снегу длинную шаль, умоляя, по всей видимости, надеть ее. Леди Малфой прошла мимо домовихи, и та, отвергнутая, поплелась следом за хозяйкой обратно в дом. Но через минуту лопоухая прислуга уже неслась обратно по двору с ворохом одеял. Люциус хмыкнул, отпивая из своего бокала. Нарцисса бывает чрезвычайно увлечена и упорна, если дело касается семьи. Дверной замок щёлкнул, и лорд Малфой обернулся всем телом, уверенный, что вернулась супруга. Спокойная улыбка медленно сползла с его лица, поскольку вовсе не предназначалась для нежданной гостьи. — А-а, мисс Тавингтон...— протянул Люциус, изучая Эльзу с головы до ног. — Соскучились на празднике и решили что-то почитать? Похвально! Эльза стояла в дверях ни жива, ни мертва. Она, действительно, утомилась от шума, устала искать Брума и, зная его любовь к уединению, решила заглянуть в библиотеку. Меньше всего в разгар приема она ожидала увидеть здесь лорда Малфоя. Когда первое потрясение прошло, девушка слегка откашлялась, прочищая пересохшее вдруг горло, и изобразила неуверенный книксен. — Прошу прощения, милорд. Я не думала, что здесь кто-то есть... Точнее, я ожидала увидеть здесь Арлена или же совсем никого, а здесь вы... Но – я вам клянусь – я вовсе не искала встречи, поскольку была уверена, что вы с гостями... Он опять улыбался лично ей – мягко, будто слегка забавляясь ее смятением, а Эльза готова была пасть на колени и молить о прощении за свою болтливость и вечную неуместность. — Как поживает мистер Тавингтон? — о, хвала Мерлину, Люциус перевел тему и избавил смущенную девушку от необходимости оправдываться. Ответ на простейший вопрос прилип к нёбу, и прежде чем ответить, Эльза несколько раз беззвучно открывала рот в попытке издать хоть какой-то звук. — Спасибо, хорошо. Он сейчас в отъезде, — севшим голосом наконец произнесла она. — Да, по делам Министерства, кажется, — величественно кивнул Люциус с таким видом, словно сам отправил Уильяма Тавингтона на другой конец света с дипломатической миссией. — Ваш отец много делает для блага магической Британии. Его политический талант неоспорим, — Люциус тихо прошел по ковру и, слегка кивнув на кресло, предложил Эльзе присесть. Он плеснул во второй бокал немного огневиски и подал его девушке. Эльза подозрительно посмотрела в стакан.— Не волнуйтесь, мисс Тавингтон, на мои владения это ужасное заклятие не распространяется, — опять эта ошеломляющая усмешка. — Я просто хотел уточнить, знает ли ваш папенька, что вы здесь? Надеюсь, он, так же, как и я, благосклонно относится к вашей дружбе с Арленом? Эльза кроликом глядела снизу на возвышающегося над ней гипнотизёра и бездумно кивала. Ее рука, словно чужая, поднесла к губам бокал, девушка механически сделала маленький глоток – виски обжёг горло, дыхание сбилось, и она, наконец, смогла сбросить это наваждение. Тавингтон вскочила с кресла и, извиняясь и краснея, попятилась к выходу. Люциус с интересом наблюдал, как она неуклюже продвигается к двери и натыкается спиной на безмолвно вошедшую Нарциссу... Больший конфуз сложно себе представить, и Эльза потом тысячекратно прокляла себя, раз за разом прокручивая в голове сцену в библиотеке. Нарцисса холодно улыбнулась в ответ на извинения маленькой ведьмы и притворила за ней тяжёлую дверь. — Ты ревнуешь? — улыбнулся Люциус. Нарцисса лишь закатила глаза и вернула супругу игривую улыбку, принимая из его рук бокал. — Кто знает, дорогой? Сейчас ты шутишь, а завтра обрежешь волосы, купишь себе кожаную мантию и улетишь в закат с молодой ведьмой на новеньком Нимбусе... Люциус округлил глаза в притворном ужасе: —Цисси! Как ты могла такое подумать?! Я бы никогда не обрезал волосы! Нарцисса засмеялась и погладила гладко выбритую щеку супруга, когда он приобнял ее сзади за плечи, чтобы прижаться к ее лицу. — Она – хорошая партия для нашего мальчика! — сказал он уже серьёзней, отстраняясь. Нарцисса поперхнулась огневиски. — Никогда Драко не женится на этой...— она замялась, подбирая приличное слово, — ... выскочке! Люциус, как мальчишка, прыснул и наклонился, чтобы поцеловать супругу в макушку. — Цисси, ты самая умная женщина из всех, но в этот раз ты ошиблась. Я бы никогда не выбрал для Драко полукровку. А вот для нашего Арлена она вполне сгодится. Ее отец богат, влиятелен в политических кругах, и до прошлогоднего конфуза, он мечтал с нами породниться. Только представь, как он будет счастлив пристроить свое маленькое исчадие ада и как будет благодарен за оказанную его семье честь. Да и Арлен, похоже, вполне к ней благосклонен, что, как ты заметила, большая редкость. Теплые чувства он питает, похоже, только к Белле и к тебе. Так, что ты думаешь, радость моя? — Думаю, что ты слишком забегаешь вперёд, Люци. У нас есть более актуальные проблемы. Например, Арлен не желает покидать склеп и, по всей видимости, решил там обосноваться. — Пусть. Ему надо привыкнуть к мысли, что она больше не гниёт в земле.