Анна и Штольман. Дело №5. Фамильные узы

Первые минуты поездки в машине царила тишина, но затем Штольман убедился, что барышня Миронова уверенно держится за рулем, и рискнул отвлечь ее от дороги вопросом. - Анна Викторовна, давно хочу спросить, да все забывал. А на кого вы учитесь? На каком факультете? - На филологическом, - не отрывая взгляд от дороги, ответила девушка. - Филологический? – в голосе Штольмана прозвучало не скрываемое удивление. - А что вас так удивило, Яков Платонович? – не поняла Анна. – Обычный факультет. - Именно то, что он обычный, - с улыбкой в голосе признался полицейский. – Анна Викторовна, вы – самая необычная женщина, что я встречал в своей жизни. Именно поэтому я слегка удивился, что вы учитесь на едва ли не самом популярном факультете для девушек. Я предполагал загадочные и экзотические варианты – астрофизику, экологию, физкультуру... – тут девушка не выдержала и тихо рассмеялась, а Штольман продолжил: - но никак не ожидал, что вы – студентка филфака. - И, тем не менее, - продолжая улыбаться, ответила Анна, – самый обычный филфак. - Тогда, если позволите, разрешите задать вам еще один вопрос, - рискнул продолжить Штольман. - Конечно, - пожала плечами Анна. - Почему вы учитесь в Тверском университете? - А где я должна учиться, по вашему мнению? – пришло время удивиться девушке. - Извините, Анна Викторовна, я не хочу вас обидеть, - начал Штольман, - но даже этих нескольких месяцев в Затонске мне хватило, чтобы понять, что выпускники городской гимназии практически в полном составе едут поступать в столичные вузы, в Москву и Петербург, или даже за границу. Тверской университет, очевидно, не слишком высоко котируется по затонским меркам. В местные вузы поступают обычно те, у кого имеются какие-то особые обстоятельства. Например, тот же Алексей Елагин поступил в Тверь, причем на заочный, потому что из-за смерти отца его матери была нужна помощь в бизнесе. Но я не понимаю, почему вы не уехали, как практически все ваши одноклассники? К концу его реплики Анна уже не улыбалась. Штольман это заметил и сразу дал задний ход: - Извините, если это какая-то тяжелая тема, Анна Викторовна, и если я задал неуместный вопрос. - Это не тяжелая тема, Яков Платонович. Скорее, грустная, - призналась девушка. – В то же время уже довольно много лет прошло. Я уже практически и не вспоминаю причину, по которой поступила учиться в Тверь. - Тогда давайте закроем тему, - решительно сказал Штольман. - Нет-нет, все нормально. Никакого особого секрета в этом нет, - заверила его Анна. – Я действительно готовилась к поступлению в питерский университет. Но потом кое-что случилось. В самом конце выпускного класса произошла трагедия. В Москве погибла дочка друзей моих родителей. Да я и сама дружила с Катей. Мама мне ее всегда в пример ставила, потому что Катя была очень серьезной, ответственной, дисциплинированной… Штольман как наяву увидел, как Мария Тимофеевна все детство доставала барышню Миронову сравнениями с идеальной девочкой. - А что случилось? – спросил он. - Катя заканчивала первый курс МГИМО, когда пришло сообщение о ее смерти. А вскоре стало известно, что причина в наркотиках. Передозировка. Это стало потрясением для всех. Дело в том, что Катя в жизни не курила, не пила. О наркотиках даже речи не шло. Она действительно была очень правильной, хорошей и благоразумной девушкой. Чуть позже выяснилось, что все дело в парне. Она в него влюбилась, а он ее подсадил на наркотики. Родители снимали ей квартиру рядом с вузом, посылали достаточно много денег на жизнь. В общем, она стала легкой добычей для этого гада. - Частая история, - со знанием дела сказал Штольман. - В общем, эта история ужасно напугала маму. Если такое случилось с Катей, которая была образцом благоразумия, то, что может произойти со мной? В общем, мама ночей не спала и стала меня уговаривать поступать в Тверь и жить дома. - А Виктор Иванович? – осторожно уточнил полицейский, уже понявший, что барышня Миронова является типичной папиной дочкой и мнение отца для нее очень весомо. - Ну, он занял, скорее, нейтральную позицию и не давил на меня, но его эта история с Катей тоже напугала. И это чувствовалось. В итоге, они меня уговорили, и я поступила в Тверской универ. Но правда, я очень быстро поняла, что ничуть не жалею. Мне понравилось там учиться, курс у нас отличный подобрался… Тут девушка слегка замялась. - И что? – подбодрил ее Штольман. - В общем, через несколько месяцев учебы я решила переехать в Тверь. В общежитие или снять квартиру. Тем более что ежедневные поездки на автобусе съедали огромное количество времени. Но родители меня обхитрили, - нарочито мрачно закончила Анна. Полицейский на мгновение задумался, а потом рассмеялся. - Они подарили вам машину, - уверенно сказал он. - Да, - тоже рассмеявшись, подтвердила она. – На восемнадцатый день рождения. Мне так нравится водить, что за возможность каждый день сидеть за рулем я отказалась от идеи переезда в Тверь. И в результате, все годы учебы по-прежнему живу дома. Вот так все и получилось, - закончила Анна свой рассказ. - Отдаю должное изобретательности Марии Тимофеевны и Виктора Ивановича, - с улыбкой сказал Штольман. – Правда, я кое-чего не понял. Машину вам подарили больше трех лет назад, а эта модель на рынке меньше двух. - Это новая, - призналась Анна. – Родители подарили ее на день рождения в этом году. Тут девушка замолчала и нахмурилась, а потом расстроенно сказала: - Я, наверное, ужасно избалованной кажусь. - Вы удивитесь, Анна Викторовна, но вы вовсе не кажетесь избалованной, – абсолютно серьезно ответил ей Штольман, а после небольшой паузы добавил: - Вы – самая… Что именно «самая», полицейский сказать не успел, потому что у него зазвонил телефон. - Штольман, - сухо сказал он в трубку. - Яков Платонович, это дежурный, - доложился голос из телефона. – Тут к вам Ермолай пришел. - Кто? – не понял Штольман. - Ну, егерь. Ермолаев, - пояснил дежурный. – Говорит, у него к вам важное и срочное дело. - Хорошо. Пусть подождет. Я буду через пять минут. Отключив аппарат, Штольман вновь обратился к Анне, но его голос теперь был сухим и отстраненным: - Анна Викторовна, буду признателен, если вы меня к управлению подвезете. - Конечно, Яков Платонович, - ровным тоном ответила девушка. Правда, в этом ровном тоне внимательный слушатель расслышал бы нотку досады. Однако Штольман вновь переключился на дело, которое расследовал, и ничего не заметил.