Анна и Штольман. Дело №5. Фамильные узы

- Яков Платонович, я вас уверяю, Алешка не мог этого сделать, - горячо заверяла Штольмана Елагина. – Я до минуты вспоминаю тот проклятый день. Он был совершенно в обычном состоянии. Не было ни малейшего намека на то, что его что-то тревожит, и о поездке к Гусятникову сын говорил безо всякого волнения. Я не знаю почему, но я уверена, что Алексей соврал. Не убивал он этого парня в лесу. - То есть вы считаете убийцей Ермолаева? – уточнил полицейский. - Я не знаю, - растерянно пожала плечами женщина. – Но если он так говорит… - София Николаевна, следствие еще продолжает свою работу. В качестве некоторого утешения могу сказать, что даже если стрелял Алексей, то, скорее всего, его действия будут квалифицированы как самозащита. По словам вашего сына, Кириллов выстрелил первым, а он стрелял в ответ. Штольман приехал к Елагиным к девяти утра, и они впервые разговаривали один на один – без адвоката и других родственников. - София Николаевна, я приехал к вам, потому что мне необходимо прояснить один важный вопрос, и я рад, что мы разговариваем без свидетелей. - Какой вопрос? – напряглась Елагина. - Что вас связывает с Константином Ермолаевым? - В каком смысле связывает? – переспросила женщина, но было очевидно, что вопрос заставил ее нервничать. - София Николаевна, давайте говорить начистоту, - сухо начал Штольман. – История, рассказанная Ермолаевым, выглядит вполне убедительно, но там есть один момент, который рушит всю картину. Речь о пистолете, который он якобы должен был выбросить по вашему поручению в реку несколько лет назад. Простите, но ваше объяснение выглядит неубедительным и лживым до абсурдности. А Ермолаев его не просто поддержал, но еще и прикрыл вас от обвинения во лжи и препятствовании следствию. Это дает основание думать, что весь остальной его рассказ также выдумка, но главное, это дает объяснение его действиям. Судя по всему, он это сделал, чтобы защитить вас. Правда, не до конца понятно, речь именно о вас, София Николаевна, или о семье Елагиных в целом. Поэтому я и спрашиваю, что вас связывает с Константином Ермолаевым? Елагина долго молчала, а потом, видимо, больше не в силах скрывать, не столько сказала, сколько выдохнула: - Мы были любовниками. - Были? – уточнил Штольман. - Да, были. Между нами давно все кончено. - Давно все кончено, но Ермолаев продолжает вас защищать… - задумчиво произнес Штольман. – Долго длилась ваша связь? - Почти двадцать лет. Полицейского было крайне непросто удивить, но Елагиной своим ответом это удалось. Он несколько секунд молчал, а потом его внезапно озарило, и он прямо спросил: - София Николаевна, самоубийство вашего мужа точно было связано с гибелью девочки? Этот вопрос как будто прорвал защитную стену, которой окружила себя Елагина. Она закрыла ладонями лицо и долго молчала, потом опустила руки, и Штольман увидел, что вопреки ожиданиям ее глаза сухи. Видимо, все слезы женщина выплакала давным-давно. - Яков Платонович, я вам все расскажу, но хочу предупредить, что буду все отрицать, если вы решите это использовать, - медленно сказала Елагина, а потом она быстро начала свой рассказ, как будто решила, наконец, выговориться после многих лет сохранения тайны: - Мы с Ермолаем познакомились практически сразу после того, когда мы с мужем и маленьким Вовкой переехали в этот дом. Между нами сразу возникла что-то… особенное, но какое-то время мы честно старались держаться друг от друга подальше. А потом все закрутилось… - женщина махнула рукой. – Ермолай отремонтировал, а вернее фактически построил заново старый охотничий домик неподалеку в лесу. Там мы с ним и встречались. - И никто ничего не подозревал? – прямо спросил Штольман. - Наверное, мы хорошо все скрывали, - пожала плечами Елагина. - Двадцать лет – это долгий срок для отношений. Почему вы не ушли от мужа? – затем, поняв неуместность своего вопроса, Штольман дал задний ход: - Извините, это не мое дело. Но Елагина явно хотела выговориться. - Сначала я боялась вернуться в нищету, из которой меня вытащил Сергей, - прямо ответила она. – А потом… А потом родились дети, а я начала работать вместе с мужем. Вы, может быть, удивитесь, Яков Платонович, но совместный бизнес способен удерживать людей вместе не менее крепко, нежели дети или любовь. Штольман понимающе кивнул и задал следующий вопрос: - Так что же произошло тогда, пять лет назад. - Ту девочку в лесу застрелил не муж, а Владимир, - сказала Елагина, а Штольман даже несколько поразился ее прямоте. – С ним давно были проблемы, с двенадцати лет просто от рук отбился. А тут напился, взял отцовское ружье и пошел в лес. Ну и вот… Женщина замолкла, однако полицейский также не прерывал своего молчания и просто ждал. - Мы сразу поняли, что произошло, и просто не знали, что делать. В очередной раз вытаскивать его из неприятностей? Но в этот раз он же человека убил, пусть и непреднамеренно. А тут муж еще узнал и о нас с Ермолаем. Случайно… И видимо, это его окончательно подкосило. Он тогда напился, взял то же ружье, пошел в домик и там застрелился, оставив записку, которой спас сына от тюрьмы. - Вы выгнали сына из дома? – уточнил Штольман. - Нет. Он сам уехал, - покачала головой Елагина. - И тогда же вы расстались с Ермолаевым, - уверенно сказал полицейский. - Да, - просто ответила женщина. – Смерть Сергея встала между нами так, что все стало немыслимым и невозможным. - Но вас по-прежнему слишком многое связывает, именно поэтому он взял на себя вину за убийство, - размышляя вслух, сказал Штольман. – София Николаевна, раз уж мы говорим начистоту, скажите правду про пистолет. Елагина долго молчала, а потом, видимо, решилась: - Пистолет лежал в оружейном сейфе все это время. Он оттуда исчез за неделю до убийства. Штольман удивленно напрягся, услышав это, и продолжил внимательно слушать. - Я совершенно случайно это заметила. Спросила Лешку, а он ответил, что взял пистолет, потому что они хотят с друзьями пострелять в тире. Я удивилась, но не заволновалась. Вы же видели Алексея. Он очень хороший и правильный. С ним никогда проблем не было. Испугалась только, когда Ермолай позвонил в то утро и сказал, что нашел труп, а у него в руке пистолет. Я не знала, что это за пистолет, но почему-то сразу подумала про наш. Проверила сейф, а там по-прежнему его не было. Вот я и придумала историю, что выбросила его в реку. На всякий случай придумала. Спустя еще несколько вопросов и пятнадцать минут Штольман покинул дом Елагиных. Он сел в служебную машину, погруженный в свои мысли. София Елагина, наконец, рассказала ему правду, а значит, в показаниях ее младшего сына появился еще один очень серьезный прокол. По словам матери, пистолет был взят из сейфа за неделю до произошедшего убийства, а Алексей утверждал, что взял его прямо перед тем, как отправиться в лес.