Анна и Штольман. Дело №5. Фамильные узы

Понадобилось еще пятнадцать минут, прежде чем Алексей Елагин, наконец, сдался. Штольман понял, что давить на него и угрожать бесполезно, так что потратил это время на убеждение молодого человека в том, что полиция все равно узнает правду, так что будет лучше, если Алексей расскажет все сам. В конце концов, аргументы полицейского подействовали. - Алексей Сергеевич, очевидно, что вы неспроста скрываете эти свои отношения от всех близких. В чем проблема с этой женщиной? И да, можете не беспокоиться, вам не удастся шокировать нас с коллегой. Будучи полицейскими, мы за годы работы повидали всякого. - Мы познакомились с Дашей пару месяцев назад, - начал свой рассказ Алексей Елагин. – Совершенно случайно. Я столкнулся с ней случайно на улице в Твери. Она была ужасно расстроена. Мы разговорились, и оказалось, что она потеряла кошелек, в котором были деньги и обратный билет в Слободку. Я, разумеется, предложил ее подвезти. Довез до дому, в благодарность она пригласила меня выпить чаю… Ну, и… - И вы остались у нее ночевать, - не столько вопросительно, сколько утвердительно сказал Штольман. - Да, - подтвердил молодой человек. – За эти несколько часов знакомства мы с Дашей поняли, что… ну, в общем, что между нами есть что-то очень важное и настоящее. А утром она призналась… - В чем? Алексей долго молчал, а потом, глубоко вздохнув, сказал: - Что она проститутка. - О как, - издал негромкий возглас Уваков, сидевший в сторонке. - Да, она призналась, что проститутка, - с вызовом повторил Елагин. – Она рассказала, что приехала покорять Петербург из Архангельска, но там не сложилось. В результате она оказалась в Слободке. А в Архангельске осталась больная мама с младшими братом и сестрой. Мама практически не может работать, и Даше пришлось этим заняться, чтобы прокормить их. Полицейские переглянулись между собой циничными взглядами, как бы говоря друг другу: «Очередной дурачок попался на стандартную выдумку девочек по вызову». - Даша призналась мне во всем и сказала, что между нами не может быть ничего общего, - продолжил Алексей. - Но надо понимать, что вы ее переубедили? – спросил Штольман. - Да, я смог доказать ей, что она должна оставить это занятие и мы должны быть вместе. Она прекратила этим заниматься сразу, но Даша категорически отказывается знакомиться с моими друзьями и мамой. Боится, что ее кто-то узнает, кто-то, кто знает, чем она занималась. Думает, что это бросит на меня тень, опозорит меня. - Вынужден взять свои слова назад, Алексей Сергеевич, - сказал Штольман. – Вам удалось меня удивить, да и Илью Петровича тоже. Я неоднократно сталкивался в своей работе со случаями, когда женщины скрывали от мужчин, с которыми их связывали отношения, свои занятия проституцией. Как в прошлом, так и в настоящем. Но я впервые слышу, когда женщина рассказывает об этом сразу мужчине, с которым у нее могут завязаться стабильные отношения. - Потому что Даша очень честный, порядочный и чистый человек, что бы вы там себе не думали об этом занятии, - горячась, воскликнул Елагин. - Допустим, - легко согласился Штольман. – Тогда, может быть, расскажете, что на самом деле произошло у охотничьего домика? - Я же рассказал… - Алексей Сергеевич, ваша мать сказала, что вы взяли пистолет из сейфа за неделю до происшествия, а не в вечер убийства, - жестко сказал полицейский. – И есть у меня подозрение, что вопрос о том, зачем вам это понадобилось, надо задать вашей даме сердца. Я это, безусловно, сделаю. Но может быть, сначала вы расскажете правду? Елагин сначала было петушился, но потом – при упоминании его девушки – резко сник. - Хорошо, я объясню, - сказал он. В этот момент у Штольмана зазвонил телефон. Раздраженный крайней неуместностью звонка в данный момент он взглянул на экран и обнаружил, что звонит Анна Миронова. Он сохранил ее номер в своих контактах еще во время самого первого дела, когда они только познакомились, но девушка до этого ни разу не звонила ему. Да и ему самому не приходилось этого делать. Так что Штольман бросил слегка удивленный взгляд на аппарат, но звонок был крайне не вовремя, так что он коротким резким движением сбросил вызов. - Я слушаю вас, Алексей Сергеевич, - полицейский вновь сосредоточил свое внимание на Елагине. - Некоторое время назад Даша почему-то начала нервничать, но ничего мне не объясняла. Еще до этого я однажды ей рассказал про отцовский пистолет, и тут она попросила меня его принести. Когда я спросил зачем, ответила, что хочет пострелять просто. Я ей его принес. Мы действительно съездили в тир, а потом она попросила оставить его у нее. Тут я на нее надавил, и она призналась, что у нее проблемы. Оказывается, что раньше у нее был клиент, который стал просто одержим ею. Когда она уехала из Петербурга, она думала, что избавилась от него, но он стал ее преследовать и здесь. Угрожал испортить ей жизнь. Написал, что приедет в Слободку и потребовал, чтобы она с ним встретилась, причем в каком-нибудь очень уединенном месте. Даша назначила ему встречу там, в лесу, у охотничьего домика. Но когда я все узнал, я запретил ей идти и отправился на встречу я сам. Ну, а остальное вы знаете… - Значит, Борис Кириллов был клиентом вашей девушки Даши?.. Кстати, как ее фамилия? – поинтересовался Штольман. - Климова. - То есть Борис Кириллов был клиентом Дарьи Климовой и одержимый ее потерей приехал ее убить. Вы пришли на встречу вместо девушки. Возможно, он перепутал вас с ней – в темноте это было не мудрено, или же Кириллов понял, что пришла не она. В общем, он сразу выстрелил. Вы выстрелили в ответ и убили его. Я правильно излагаю? - Именно! – воскликнул Елагин, не скрывая облегчения. Штольман несколько минут молчал, пристально глядя на молодого человека, а потом, наконец, продолжил: - Алексей Сергеевич, полагаю, София Николаевна будет счастлива накормить вас обедом. А мы с Ильей Петровичем пока обсудим то, что вы нам только что рассказали.