Анна и Штольман. Дело №5. Фамильные узы

- Яков Платонович, ну я вроде закончил. Я вам больше не нужен? – уточнил Коробейников. - Да, конечно, идите, Антон Андреевич, - отпустил подчиненного Штольман. Часы показывали всего четыре часа дня, но учитывая, что была суббота, желание молодого полицейского уйти с работы было более чем понятно. С событий в охотничьем домике прошла уже почти неделя. Тему обещанного наказания Коробейникову Штольман больше не поднимал, поскольку, когда остыл из-за смерти Мореля, понял, что был не прав в своих обвинениях в адрес своего заместителя. Так что, когда тот на следующий день появился на службе, их отношения просто сами собой вернулись в привычное русло. Но неделя и впрямь выдалась жаркая. - Как вы думаете, Климова правду говорит? – по-прежнему не вставая со стула, спросил Коробейников. - Вы про то, что она спасла Алексея Елагина, потому что на самом деле влюбилась в него? – уточнил Штольман, а потом пожал плечами: - Кто знает. Возможно, влюбилась, а может просто решила соскочить с криминала, а Елагин показался ей счастливым билетом для этого. - Но она же прекрасно понимала, что Морель не оставит ее в покое, - возразил Коробейников. – Значит, она действительно просто Алексея спасала. Штольман покачал головой над безнадежной романтичностью своего заместителя, который в любой ситуации предпочитал более светлое и позитивное объяснение. В этом они были очень похожи с барышней Мироновой. Полицейский отогнал мысли о девушке и вернулся к делу. - Это уже не имеет значения, - холодно сказал он, а потом желчно добавил. – За этой девицей такой криминальный хвост тянется, включая хладнокровное убийство Кириллова. Из-за любви. Очень романтично. - Но может она и правда в ответ стреляла, - неуверенно предположил Коробейников. - Вы сами-то в это верите, Антон Андреевич? - ядовито осведомился Штольман. – Она точно знала, что Кириллов пришел к избушке, чтобы убить. Как и точно знала его планы. Уверен, что, когда он пришел к домику, она была уже там. Пряталась в самом домике. И выстрелила она в него первой. Более того, не удивлюсь, если она инсценировала его выстрел уже после его смерти. На всякий случай. Зато теперь стоит на версии, что он стрелял первым, а она только защищалась. Но учитывая ее причастность еще к куче преступлений, включая два убийства, сомнительно, что суд ей поверит. - Но она и, правда же, спасла Алексея Елагина… - снова напомнил Коробейников. – И за то, что она порушила все планы, ее Морель хотел убить. - Спасла, - признал Штольман. – Будем считать, что даже у самых прожженных преступников бывают слабости. После небольшой паузы Коробейников вновь заговорил. - Но с убийством Мореля очень странно все, - сказал он. Штольман мгновенно напрягся. Его самого эта тема крайне волновала все последние дни. - Да, с этим убийством все не понятно и надо будет разбираться, - резко кивнул он. - Я просто понять не могу, Яков Платонович, как это все могло произойти. Как убийца в лесу оказался одновременно с полицией? И кто это мог быть, учитывая, что стрелял он из снайперской винтовки? Не из пистолета или охотничьего ружья, а из снайперской винтовки. Получается, что в Затонске или Слободке находится профессиональный киллер высокого класса. И как он узнал про охотничий домик? Если он следил за Морелем, так ему было проще убить его до того, как полиция на него вышла. А он его застрелил в самый последний момент перед задержанием, как будто сам только-только добрался до места. Но как он об этом узнал? И что такое знал Морель, что его надо было обязательно убить до того, как он попадет в руки полиции? - Вы правы, Антон Андреевич, - мрачно согласился Штольман. – И задаете абсолютно верные вопросы. В этом преступлении не понятно абсолютно все, и подозреваю, что нам еще придется столкнуться с этим киллером. В кабинете снова повисла тишина. - Ладно, пойду я, - решительно сказал Коробейников, вставая из-за стола. - До понедельника, Антон Андреевич, - ответил Штольман, не поднимая головы от бумаг. Медленно одеваясь, Коробейников продолжал говорить, что заставило его начальника мысленно закатить глаза, поскольку это не давало ему сосредоточиться на документах, которыми он занимался. - Интересно, а почему в Затонск именно Илья Петрович приехал? – задал в воздух вопрос Коробейников об Увакове, чья командировка уже пару дней как закончилась, и он вернулся в столицу. - В каком смысле? - машинально уточнил Штольман. - Ну, просто все это дело связано с Петербургом. И Морель, и Климова, и Владимир Елагин… а прислали к нам полицейского из Москвы. Странно как-то. Что же там такое у Мореля было, что столицу всколыхнуло? - Да мало ли, - пожал плечами Штольман. – Уваков сказал, что Морель в последнее время поднял уровень своих дел и расширил географию. Вот в Москве кого-то и зацепил. - Да, наверное… - неопределенно протянул Коробейников, и наконец, открыл дверь кабинета на выход. – До свидания, Яков Платонович. - Всего доброго, Антон Андреевич, - попрощался Штольман. Однако когда он остался в кабинете один, полицейский не вернулся к бумагам, а откинулся на стуле с задумчивым видом. Коробейников сам не понял, что затронул тему, которая волновала и самого Штольмана. В этом деле действительно было слишком много странностей, и командировка Увакова была одной из них. Чем же действительно Морель так зацепил кого-то в столичных верхах, что ради него в Затонск был отправлен высокопоставленный московский полицейский чиновник? Кто убил Мореля и почему ради его убийства был привлечен профессиональный киллер? Как убийца узнал о событиях у охотничьего домика и так быстро прибыл на место? Вопросов – и очень скользких – было слишком много, а ответов – ни одного. Штольман нахмурился, но в этот момент в дверь постучали. Стук был легкий и какой-то… женский. Полицейский понял, что за дверью стоит хорошо знакомая ему барышня, и почувствовал, как на лицо наползает улыбка. - Войдите, - громко сказал он.