Ловушка для оборотня

— Прибываем, — произносит женщина-пилот, и Джеймс привстает, чтобы посмотреть на страну, где ему какое-то время придется обитать. Ваканда поражает его уже сверху: зеленая, яркая… жаркая, чем-то похожая на глаза человека, предложившего помощь. Хотя глаза у него темно-карие, добрые, немного грустные и теплые, а тут — жар солнца. Доброго солнца, почему-то кажется Баки, и он усмехается. Надо же, стоило одному незнакомцу предложить помощь — и он уже размяк. Впрочем, пока он снова не стал Зимним солдатом, можно побыть просто Джеймсом. Наверняка здесь весело, — Джеймс косится на сидящего рядом Т’Чаллу, — особенно если попробовать его подоводить и узнать настоящую цель „приглашения в гости". Т’Чалла ловит этот насмешливый и любопытный взгляд. — Что? — он смотрит внимательно и улыбается — не растерянно, хотя мог бы. Эта улыбка лёгкая и спокойная, и Джеймс снова задумывается — кто это вообще такой? На кой-ему сдался Зимний солдат? Не бывает у королей таких улыбок, не бывает помощи задаром… — Задумался? Не отставай, — слышит он мягкое повеление и двигается следом за монархом Ваканды. Тот уже не в дурацком халатике — то ли на корабле всегда хранится запасная одежда, то ли привезли несколько костюмов в этот раз специально для похищенного короля, и теперь Т’Чалла щеголяет в черном костюме с необычными для взгляда Баки узорами. Вакандскими, должно быть. Рядом с этим человеком Баки вдруг понимает, что его городской костюм, такой удобный для скорости и скрытности в любых миссиях, запылен, не стиран, не глажен — и его видят десятки вакандцев, встречающих короля. Баки оборонительно фыркает, но пальцы стальной левой сжимаются, выдавая эмоции. — Расслабься, — спокойно произносит Т’Чалла — затылком он, конечно, не видит, зато слух у оборотня отменный. — Всё в порядке. Ты мой гость — неприкосновенная уважаемая персона. — Угу, — фыркает Баки: ни в «неприкосновенную», ни в «уважаемую» он не верит. Убийцу уважать не за что, оружие не может быть неприкосновенным — кто-то обязательно возьмет в руки и использует по назначению. — Хорошо, — неожиданно соглашается король и придерживает шаг, чтобы идти не впереди, а рядом с Джеймсом. — Не расслабляйся. Джеймс улыбается такому ответу — и всё же расслабляется. В теплых глазах Т’Чаллы тоже зажигаются веселые огоньки, и напряжение спадает. — Мой король? — раздается сзади, и монарх останавливается. Оборачивается, ожидая, пока друг подойдёт. — Эрик, — он кивает. — Скоро приеду, — прощание выходит почти вопросительным. Злость у здоровяка уже прошла, обида — тоже, и обнимаются мужчины вполне мирно. Т’Чалла знает, сотни глаз следят за ними, видят: король всех племен и вождь одного из них в хороших отношениях, всё в порядке. Он почти ненавидит себя за эту невольную показуху, и глаза снова становятся неуловимо печальными. Когда-то надо решиться… Но ещё не сегодня. И друзья расстаются молча. Джеймс тоже наблюдает за ними, и притом внимательней многих вакандцев. Ставит себе в уме пункт «запомнить и выяснить». Ему не нравятся грустные глаза короля, они перестают греть. — Идём, — оборачивается к нему вакандец. — Покажу твою комнату. — И что, мне в ней сидеть безвылазно? — ухмыляется Джеймс. Король вздыхает, понимая, что недоверчивость в крови у бывшего — или не очень! — солдата, похоже, чересчур развита. — Нет. После обеда покажу тебе дворец, — обещает он спокойно. — Можешь ходить везде: в секретные помещения из дворца всё равно не доберешься. — То есть, ограничения есть, — Баки почти доволен. — Потом поговорим, — произносит Т’Чалла и замолкает уже надолго. Джеймс оглядывается по сторонам: солнечно, необычно… женщины в качестве охраны — снова необычно. Радостные лица, вести «Король жив, король вернулся!». Т’Чаллу тут любят. Он косится на монарха: мужчина мягко улыбается, едва не рукой машет, но в глазах остается та же самая печаль, и Джеймс ускоряет шаги. Место, где тебя любят, люди, которые тебя любит, и которых любишь ты — чему тут печалиться? Джеймсу становится холодно от чужой, кажущейся своей, печали, и он ускоряет шаги. В Ваканде — жаркое полуденное солнце. Добирались они сюда всего пару часов, достаточно быстро. Дворец тоже кажется ему необычным: роскошное изнутри строение, и всё же есть в нем что-то футуристическое: техника, лучи датчиков, узоры… — Нравится? — глаза короля снова теплеют, и Джеймс кивает, задумчиво оглядываясь. — Необычно. Так что Ваше Величество говорили о моей комнате? — Ты, дорогой гость, постоянно перескакиваешь, — Т’Чалла хмыкнул. — К чёрту величество, разве что на церемониях и обрядах. Меня зовут Т’Чалла, если помнишь, можно на «ты», не нужно на «эй, ты»: я необидчив, но предпочитаю уважительное общение. Понял? — Понял, — неожиданно легко кивает Джеймс. Останавливается следом за королем перед очередными дверями, косится на сопровождающую их стражницу. — Окойе, — король разворачивается к стройной женщине со строгим прямым взглядом в стандартном алом мундире. — Мой гость волен ходить везде, — слово «гость» он выделяет голосом, давая понять, какие права даёт Джеймсу. Глава стражниц кивает, хотя глаза её словно на прицеле держат Баки. Тот криво усмехается — подобное «радушие» не внове — и входит вслед за королем в комнату. Оглядывается. Вполне себе квартирка: светлая, тёплая, мягкий ковер, большое окно, шкаф, письменный стол, большая мягкая кровать — не траходром, автоматически думает Баки, стремясь сгладить почти боль от такого радушия монарха, и смеется тихо своим мыслям. Можно подумать… — Ну, не люкс, — поджимает губы Т’Чалла, несколько обиженный смехом, но Барнс мотает головой, сгибаясь почти пополам. — Это нервное, — поясняет он честно. — Ты бы знал, величество, сколько лет меня… не приглашали в гости. Пусть даже и понарошку. «Это не понарошку!» — думает Т’Чалла, но молчит. Не совсем понарошку, если быть точным, — и он протягивает руку, укладывая её ладонью на плечо своего похитителя. Долгие полминуты они молчат, затем Баки кхекает неловко. Король кивает, словно подтверждая что-то, и поворачивается. — Ванная, туалет там, — кивает он на небольшую дверцу в отдалении. — Могу тебе показать сейчас, куда идти на обед, а могу зайти за тобой перед самой трапезой. Чистую одежду и всё нужное тебе принесут. — Не нравлюсь? — Баки вскидывает голову, вызывающе глядя на монарха, и тот снова смеется: чем-то молодой человек напоминает ему подростка — эмоционального и ранимого. — Нравишься, — улыбаясь, отзывается он. — Хочешь — иди так. Так что? — Зайди за мной, — просит Баки, ссутулив плечи. Поясняет хмуро: — Чёрт вас знает… Т’Чалла кивает и выходит. У него мелькает в мыслях, что надо будет узнать о госте подробнее, но это позже. Сейчас надо повидать мать, оставить распоряжения Окойе — и как-то поговорить с сестрой. Последнее пугает больше всего. Пока оборотень, уладив первые два дела, моется и переодевается, он думает и думает. Шури были оставлены точные инструкции, и она сделала всё, как должна была, а значит, и Эрику о пленении сказала не она. Тогда кто? Такие мелочи и мешают ему поговорить с Киллмонгером уже несколько лет, а ночью заставляют покрываться холодным потом. Любая тайна, любая скрытность, относящаяся к близким — совершенно не в характере короля, и оттого разъедает душу. Когда он заходит к гостю, тот уже вымыт, одет в чистое, и неловко топчется на ковре, непривычный к светлой хлопковой ткани. Когда раздается стук в дверь, он произносит «Да?», оборачивается — и неуверенно улыбается. — Ну, ты даешь! — Джеймс даже прыскает, настолько это удивительное зрелище: чернокожий мужчина в джинсах, футболке и кедах, а если ко всему этому ещё приставить слова «король Ваканды»… Джеймс затыкается по двум причинам: во-первых, взгляд нового знакомого остается теплым и спокойным, а во-вторых, Баки понимает, что давно не смеялся столько за один день. Давно… кажется, ещё со времен общения со Стивом. — Всё в порядке? — уточняет Т’Чалла всё так же мягко, и, получив кивок, продолжает: — Это просто перекус в окружении семьи, мантию туда надевать незачем, как думаешь? — Да, — Джеймс чешет стальной рукой в затылке, снова оглядывает монарха. — Но выглядишь ты сейчас, как подросток. — Сочту за комплимент, — легко соглашается Т’Чалла, разворачивается. — Идём, познакомлю с матушкой. — А кроме матери у тебя есть кто-нибудь? — спрашивает осторожно молодой человек, идя рядом с хозяином дворца. Т’Чалла пожимает плечами. — Ещё сестра, но она сейчас в лаборатории. Я вас потом познакомлю. Шури — натура увлекающаяся, может по нескольку дней разбираться со своими идеями. — А… — Мы пришли, — мягко прервал его собеседник и распахнул дверь в небольшую комнату. — Мама, это наш гость Джеймс… эээ… просто Джеймс, — монарх несколько смутился, сообразив, что не знает полного имени гостя. — Джеймс, это мама Рамонда. — Приятно… познакомиться, — Баки старательно улыбается, целует руку пожилой матери короля, догадываясь, что всё делает не по обычаям, удостаивается легкого кивка и тёплого приветствия и садится на своё место рядом с Т'Чаллой. Еда оказывается вкусной, беседу поддерживать легко — она идет в стиле светскости и на личности не переходит, и, выйдя из-за стола, Баки почти умиротворен. Король показывает ему дворец, и Барнс мысленно обещает себе зайти в библиотеку, а потом они оказываются на веранде. Снаружи уже темнеет, дневную жару сменяет прохлада и лёгкий ветерок. — Присаживайся, — кивает Т’Чалла на плетеные кресла, его гость без слов садится в ближайшее. — Поговорим? Джеймс кивает. — Не хочешь рассказать о себе? — осторожно спрашивает король. Он не хочет давить на гостя, но хочет знать о нем больше. Разговор похож на движение в темноте с завязанными глазами. — Ты… и вправду не знаешь, кого приютил? — темно-серые глаза смотрят на него в упор и удивленно, и король кивает. — С ума сойти… Ладно. Джеймс Бьюкенен Барнс, для друзей Баки, после… — он стучит себя пальцем по виску и кривится презрительно, но в презрении больше боли, — известен как Зимний солдат. Ты рискуешь, король. Ты пригласил в дом бомбу замедленного действия. Меня может запустить любой, кто знает код. — Я пригласил в дом человека, который нуждался в помощи, — почти безмятежно отзывается Т’Чалла, вытягиваясь в кресле: впервые за много лет с момента случая с Накией он делает что-то важное. — И я постараюсь защитить тебя и помочь. Всеми силами. — Даже ценой жизни своих близких? — Баки разглядывает этого невероятного человека, и оборотень чуть сжимает губы. — Нет. Но ценой своей жизни. — Но она нужна подданным… — Джеймс качает головой, злится, слыша в собственном голосе растерянность. — У тебя есть вопросы, — предлагает ему Т’Чалла. Вечер сгущается, скоро ему выходить на патрулирование. Лазерные следящие устройства — это, конечно, вещь, но с обонянием духа-защитника не сравнится никакое устройство. — Как ты меня нашел? — Это ты меня нашел. Я охотился, ты меня поймал в клетку. Собственно, я не сопротивлялся, потому что у меня есть счеты к тем, кто направил тебя. Думал выйти на них. — Попав в клетку? — У меня почти получилось, — карие глаза становятся жесткими и холодными. — Но мне прервали охоту. — Зачем я нужен тебе? — Исключая желание помочь, в которое ты не веришь? — король хмыкает вслед фырканью американца. — Хорошо. Нужен, — признается он неожиданно. — Я всё ещё надеюсь выйти на того, кто тебя послал. — А когда узнаешь его имя? Отпустишь меня? — насмешливо интересуется Баки. Т’Чалла качает головой. — Когда узнаю его имя, я буду стоять там и глядеть в его потухающие глаза, — неожиданно жёстко говорит он, поднимаясь. — Я, знаешь ли, ловлю на живца. На себя. Эта охота интересует меня в большей степени, чем собственная жизнь. Пока Джеймс всматривается в монарха, пытаясь понять, куда делось тепло и дружелюбие, мужчина передергивает плечами. — Думаю, мы поговорим позже, если захочешь, — он говорит это, не глядя на гостя: Т’Чалла сам смущен своей откровенностью, но не своей вспышкой. — Я вернусь завтра. Сейчас у меня дела. Можешь погулять по дворцу, но по улицам лучше не ходи: Африка ночью — не самое безопасное место. Баки смотрит вслед растворяющейся в сумерках ночи чернокожей фигуре и в голове его полная каша. Зато он точно знает, что сейчас не под воздействием кода. И ещё долго не будет: почему-то Баки верит в защиту короля Ваканды.