Ловушка для оборотня

До корабля они добираются довольно быстро: завод взорван, мешать им некому, а на руках — накачанный какой-то химией король и легкораненая принцесса. Корабль снова ведет Зимний — по указанию Окойе, обратно в Ваканду, — глава охраны проверяет раны и пытается определить, что вкололи королю — а у Стива оживает телефон. — Кэп, не расскажешь мне, какого хрена мой транспорт делает у границ закрытой страны Ваканды, м? — интересуется он, и Роджерс мысленно дает себе подзатыльник: он совсем забыл про корабль Старка. — Эээ… Я скоро вернусь и его отгоню, — обещает он, но телефон голосом Старка ещё сильнее негодует: — То есть, ты оставил мою крошку там и отошел куда-то в кустики отлить? А если б её спёрли? — Тони, я не в кустики… у меня тут, эээ… нечто вроде политической миссии, не психуй. Вернусь в корабль и верну его тебе. — Не, кэп, ты пойдёшь пешком: я уже гоню крошку сам. Капитан Америка вздыхает и смотрит в окно, на стремительно приближающуюся зелень Африки. — Ладно, доберусь сам. — Кэп, это не ты там бушуешь во Франции? — снова интересуется Старк, всё ещё язвительный, как… как Старк. — Мне так, на всякий случай знать, чтобы прикрыть твою задницу. — Ну…эээ…не совсем, — осторожно отвечает Роджерс, понимая, что влип: раз уж Тони дотумкал до истины, его ждут неприятности. Формально, конечно, Старк — просто член группы «Мстители», а вот неформально — спонсор, технический глава и «тот, кто умеет брать за яйца общественность». И чтобы Старку доказать, что Капитан Америка не сорвался в сторону «антиобщественных действий», придется сперва Стиву доказать это Тони. — Да? А там, часом, нет твоего дружка-террориста? Кэп, ты же понимаешь, что если засветишься с ним вдвоем, мне будет крайне сложно переубедить прессу? На этом моменте терпение Стивена Роджерса лопается — может быть, ещё и потому, что управляющий флаером Окойе Зимний наверняка слышит весь разговор, но никак не реагирует на слова про «дружка-террориста». — Значит, так: вернусь когда вернусь, сам всё тебе расскажу, честно, Тони, — обещает Роджерс хмуро, и Старк вроде успокаивается. — Ну, ок. Ты пообещал, — он медлит, затем договаривает: — А крошку я всё же отведу домой, так что извини, друг, топай пёхом, — и отключается. Стив Роджерс хмыкает и тоже отключается. — Надеюсь, имя короля Т’Чаллы в твоём рассказе этому невоспитанному типу присутствовать не будет, — прохладно говорит Окойе, и Стив кивает. — Придумаю что-нибудь. Или честно скажу, что слово дал скрывать героев. Правда, Старк упёртый, захочет — докопается. Окойе молчит, а флаер уже встаёт на место, и Зимний поворачивается. — Миссия выполнена, — полувопросительно говорит он. Окойе кивает, оглядывает двух тяжело дышащих пантер на полу, и отвечает: — Миссия выполнена. Спасибо. Последнее слово лишнее, на него Зимний солдат реагировать не будет. Он реагирует только на подтверждение выполнения миссии: усаживается на сиденье пассажира, закрывает глаза — и сползает по стене. Король-пантера фыркает и перебирается ближе к наемнику, укладывая голову ему на колени, а Окойе закусывает губу. Подходит, проверяет пульс, зрачки и температуру, затем аккуратно сдвигает Барнса за плечо. Пульс частит, зрачки не реагируют, температура повышена. Спина наёмника обожжена и кое-где окровавлена, правда, несильно. Баки тоже ранен. Когда он открывает глаза, понимает, что лежит в больнице — и на мгновение дрожь пробегает по телу Барнса: он ненавидит белые халаты и больничные запахи. — Очнулся? — уточняют сбоку, и Джеймс поворачивает голову. — Стив. Привет. Да, я в порядке. — Не сказал бы, — замечает друг. — У тебя спина обожжена. — Не самое страшное, что случается в жизни, — пожимает плечами Барнс. — Он в порядке? — Король? В порядке. В соседней палате: ему что-то вкололи, и сейчас пока из организма выводят все вредные вещества, — Стив замечает, как стальные пальцы сжимаются при этом известии, и едва успевает придержать язык, чтобы не удивиться вслух: кажется, Т’Чалла дорог Баки… — Что собираешься делать? Куда поедешь? — Для начала — поговорить с Окойе. Если не казнит меня прямо сейчас — послушаю, какой вариант наказания предложит. — Какое наказание? — Капитан Америка шумно втягивает ноздрями воздух, сдерживаясь. — Ты не виноват в том, что творил он… — Ты уверен, что мы такие уж разные? — Баки поднимает брови, но печальные глазищи не показывают никакого удивления. — Он — это я, я — это он. Различны только методы и мораль. — И потому вы — не одно… — Стив. Хватит, — спокойно говорит Баки, кладя руку другу на плечо. — Я благодарен тебе за помощь, я в долгу перед тобой, я очень люблю тебя, друг — но не говори того, во что не верим мы оба, ок? Я собираюсь поговорить с Окойе, потом — снова прятаться. Прятать его и прятать себя, если ты так уж настаиваешь на такой формулировке, — уточняет Барнс, и Роджерс молча кивает. Он понимает. Если сохранилось какое-то видео с завода, его вскроют и снова будут обвинять Баки… — Проснулся? — Окойе заглядывает в палату. — Отлично. Мистер Роджерс, выйдите на минутку. Разговор выходит до странности коротким: Барнс удивлен тому, что наказания ему назначать не будут. — У тебя есть два выхода, — спокойно объявляет Окойе. — Первый — уехать из Ваканды. Второй — остаться здесь и, скорее всего, рядом с королем. Я видела тебя, и потому больше не считаю, что ты виноват… Джеймс лихорадочно размышляет над её словами. — С королем мне нельзя, я опасен, — рассеянно откликается он. С королем нельзя, и вне Ваканды тоже нельзя, надо прятаться в Ваканде… Внезапно словно вспышка света освещает его мысли, он знает, куда идти — главное, чтобы глава охраны дала добро. — У меня есть третий вариант. Предложение, — спокойно говорит он. — Думаю, оно может устроить всех — если ты позволишь. — Убеди меня, — соглашается бесстрастно женщина, но по мере того, как она понимает замысел Джеймса, глаза её раскрываются всё шире. — У вас на шахте работают и заключенные, так? — Некоторые. Если Его Величество считает, что они могут перевоспитаться, сделаться…лучше. — Ваша шахта охраняется лучше всех в мире, верно? — Да. Вибраний — очень ценный металл. Но… погоди, ты же не хочешь… — Хочу, — Баки, не мигая, смотрит на собеседницу, затем принимается загибать пальцы: — Я могу принести пользу Ваканде, работая столько, сколько потребуется. Я вынослив, силен. Шахта и все осужденные на работы на ней охраняются, так что ко мне не проскочит кто-то от тех, кто хотел бы оживить Зимнего, а значит, я не причиню никому вреда. Мне дорого благополучие Ваканды, потому что здесь живёт Его Величество, а значит, никто не сможет украсть вибраний, если я это замечу. Я отличный воин, буду на стороне охраны, то есть, на твоей, если это потребуется. И наконец — я не наврежу королю, потому что Его Величество не будет знать, что я в Ваканде. — Ты сошел с ума, — Окойе закусывает губу. Она впервые видит человека, готового запереть себя под землёй в занятиях тяжелейшей работой, быть постоянно под контролем охраны и не желающего выходить на свет. Неужели он так ненавидит себя, что так выбирает себе наказание? — Это всё… — Нарушает безопасность Ваканды? — Баки щурится, и женщина отводит глаза. — Нет. Твои аргументы убедительны. Но последний пункт невыполним. — Т’Чалла что, каждый день проверяет всех шахтеров в лицо? — Нет, но… — Тогда в чем проблема? — Я не хочу лгать Его Величеству. Долгую минуту оба смотрят в глаза друг другу. Оба понимают мысли и чувства, которые двигают ими, оба знают доброту Т’Чаллы, оба любят его и хотят уберечь от проблем. — А ты хочешь, чтобы у него были неприятности из-за меня? — лицо Баки почти неподвижно. — Его Величество слишком добр. — Нет. Да. Но я стараюсь не лгать ему, — Окойе сжимает губы крепче, хмурясь, и Баки отступает. — Хорошо. Тогда решай сама. Я предложил решение. Около минуты Окойе смотрит на него, затем встаёт. — Попрощайся с другом, и запомни: поблажек тебе не будет. Обычный каторжник. — Благодарю, — серьезно отвечает Баки, но глаза его вспыхивают изнутри таким радостным светом, что женщина отворачивается. Король слишком добр и наверняка будет искать Барнса. — Ну, вот, у меня всё утряслось! — Баки вылетает из палаты настолько счастливый, что Стиву кажется — друг очистился, избавился от Зимнего внутри себя. — Я нашел работу, меня будут охранять от всех, желающих пробудить Зимнего солдата, и крыша над головой у меня тоже будет. Друг! Спасибо тебе! — он обнимает Роджерса так крепко, словно хочет дать ему почувствовать всю степень своей радости. — Мы увидимся? — Стив мягко обнимает друга, он действительно рад за Джеймса. — Тебя подкинуть? — Увидимся когда-нибудь, — Баки улыбается, и морщинки вокруг глаз появляются в первый раз с их встречи после смерти, свидетельствуя, что Баки и вправду счастлив. — Нет, не надо подкидывать, я тут ещё побуду, потом уеду. И… если увидишь Т’Чаллу — ты не знаешь, где я, — улыбка исчезает, Барнс смотрит на друга тревожно и решительно. — Обещай. — Обещаю, — Стив жмёт другу руку и снова обнимает. Пора прощаться.