Indomable

Звук с трудом пытается пробиться через плотную пелену, похожую на слой стеклопластика толщиной в четверть метра. Как будто ты стоишь на двадцатом этаже здания и пытаешься расслышать что тебе говорит человек с подъездной дорожки. Мешает шум ветра, смешанный с помехами в телевизоре и гудением башенного крана. Постепенно все становится громче и четче, как в один момент тебя просто накрывает оглушающей волной чистых звуков. - Очнись! Минхек резко открывает глаза и бешено втягивает в себя воздух. Слышны выстрелы, какие-то крики, голова ужасно гудит. Когда взгляд фокусируется, он видит перед собой Шону, похлопывающего его по щеке. - Двигаться можешь? - Ты ранен, - Минхек как-то рассеянно замечает, что с рассеченного лба лидера течет кровь, цепляясь за брови и застилая ему глаза. - Это неважно. У тебя все кости целы? – Шону быстро осматривает его и, когда Хванун неуверенно кивает, едва ли не рывком вытаскивает из машины. – Идем, их осталось четверо, нужно избавиться ото всех, пока они не вызвали подмогу. Только при виде помятого в нескольких местах Ховера к Минхеку возвращается память о последних минутах до аварии. Стоило ему встать, как голова тут же начала кружиться, а правое плечо нещадно заныло. Он чувствует, как горит висок, тянется потереть его, но ладонь мгновенно оказывается в теплой крови. Волосы и шапка в этой части головы уже успели полностью ею пропитаться и неприятно чавкали при прикосновении. Рассеченное пулей дерево слева от него тут же заставляет забыть о своих травмах. Хванун максимально концентрируется на реальности, прогоняя густоватый дурман, вызванный потерей сознания, и бежит за Шону. Лес беспорядочно проносится перед глазами, когда они вихляют из стороны в сторону в попытке защитить спины от пуль. Ветки хлещут по лицу, переполошенные птицы истерично мечутся где-то в кронах, повсюду начинают летать листья, перья и многолетняя труха. Минхек вырывается вперед, в то время как лидер отстреливается, прячась за деревьями. Он видит упавшее поперек тропы дерево и перепрыгивает через него, слишком поздно замечая пустоту перед собой. Копчик больно ударяется об устланную перегноем землю, тело по инерции скользит вперед, собирая по пути все мелкие камни. Кажется, что кожа на руке, принявшей на себя удар, сжигается практически до мяса. Хванун успевает затормозить пятками кроссовок до того, как влететь в небольшое грязное озеро. - Минхек! Обеспокоенный голос Шону эхом отдается от высоких берегов склона, по которому он так неудачно съехал. Увидев сложенные в знаке «окей» пальцы и убедившись, что он в порядке, лидер подбородком указывает на большой куст, а сам бежит дальше в чащу. Минхек послушно прячется и переводит дыхание. Он похлопывает себя по карманам и поясу, но никакого оружия не находит. Пистолет остался в машине. Кровь, кажется, не желает останавливаться. Как ни странно, она не столько беспокоит, сколько раздражает. Спустя несколько секунд на краю выступа появляется человек. Судя по оружию в руках, он явно не решивший помочь пострадавшим в аварии прохожий. Мужчина, прищурившись, осматривает вспаханную падением землю, на какое-то время задерживает взгляд на кусте с притаившимся Минхеком, но в конечном итоге отворачивается, не подозревая, что за ним самим внимательно наблюдают через просветы в листьях. Со стороны, в которую побежал Шону, слышатся выстрелы и мужчина тут же направляет пистолет туда, готовясь сорваться с места. Однако Хванун уже решил для себя, что он этого не позволит. Ситуация была не просто серьезная, она была опасная. Их обоих вполне себе целеустремленно выследили, чтобы убить. Шону и так повел хвост на себя, защищая его, а Минхек не мог просто так сидеть и ждать, пока все разрешится. Возможно, раньше он так бы и сделал. Затаился бы как мышь и сидел умирал от страха, молясь о том, чтобы его никто не заметил. Но он изменился. Он сделает все, чтобы помочь лидеру. Вдох, выдох. В ладони начинает потрескивать привычный шар Энергии, теперь уже полностью подчиняющийся ему. Нет времени на прицеливание, Минхек сжимает челюсти, беря контроль над своими нервами, и прежде, чем пистолет успевает повернуться в сторону движения кустов, Энергия устремляется вперед. Кожа на шее разрывается слой за слоем, во все стороны от точки удара начинают бежать кривые линии, в следующее же мгновение взрывающиеся изнутри и являющие свету вспоротое мясо. Смерть наступает в считанные секунды. Минхек даже не чувствует угрызений совести. Только волнение, злость и страх, но не за себя. Вдруг вспомнился Чжухон, с которым они как-то разговаривали на тему выключения человеческих эмоций. Противники должны восприниматься только как противники. Хищники, чудовища, неодушевленный объект, от которого надо избавиться. Либо он избавится от тебя. Времени на сострадание и моральное осмысление своих действий просто нет. Дашь себе слабину – подставишь и себя и товарищей. Земля забивается под ногти, когда Минхек карабкается обратно наверх. Обувь скользит и несколько раз он падает, неприятно шлепаясь ладонями в грязь, которая тут же смешивается с кровью. Только мысль о том, что Шону там один против троих, заставляет его вставать каждый раз, едва он начинает лететь вниз. За рекордно короткий срок он выбирается обратно на тропу, выхватывает пистолет из мертвых рук и из последних сил бросается на звук выстрелов. Двух нападающих он замечает достаточно быстро. Те прячутся за деревьями, спиной к нему, и пытаются подловить момент, когда Шону выглянет из-за укрытия и как-либо замешкается. Но Минхек не даст этому произойти. Он достает пистолет и прицеливается в того, что стоит к нему ближе всего. Выстрел пришелся бы точно в голову, если бы именно в этот момент мужчина не решил присесть. Пуля вонзается в дерево, разбивая старую кору на части. - Чёрт. Минхек тут же прячется за трухлявым дубом, вжимаясь в него спиной. Едва он с досадой успевает подумать, что эффект неожиданности с треском провалился, как слышит следующий за выстрелом вскрик. Шону воспользовался тем, что нападающий отвлекся на него. Одним меньше. Второй преследователь, кажется, понял, что дело складывается не в их пользу, и решил отступить. Он отходит назад, вглубь леса, но лидер не намерен его отпускать. Шону начинает стрелять по тропе, отгоняя его в сторону Минхека. Хванун стратегию понимает и бросается следом за ним. Однако удача сегодня явно не желала с ним сотрудничать. Выстрел пролетает мимо, а затем измазанный в грязи с его одежды пистолет и вовсе выскальзывает из рук, теряясь в траве. Времени искать его уже нет, поэтому Минхеку не остается ничего, кроме как снова воспользоваться своей силой. В лесу, наконец, наступает тишина, ударяющая по слуху. Последнего нападающего нигде не видно, вероятность того, что он уже скрылся, велика настолько, что не дает расслабиться после боя. Если он видел выход Энергии, то их смертный приговор уже был подписан. Шону, осматриваясь, направляется к шумно дышащему Хвануну, как вдруг наводит на него пистолет и хмурится. У Минхека не было даже возможности спросить что происходит. Затылок холодит от упершегося в него дула. - Подними руки. И давай без своих волшебных выкрутасов, иначе я тебе мозги вынесу. Сердце тут же сжимается и падает куда-то вниз. Минхек поднимает руки, рвано дыша через раз, а сам неотрывно смотрит на медленно приближающегося Шону. - Ты, стой на месте, - тут же рявкает мужчина. – Живо брось пушку. - Отпусти его и каждый уйдет в свою сторону. - Это я тут решаю что будет, - усмехается он, а затем скидывает с Минхека шапку, хватает его за волосы и подтягивает к себе. – Эй, красавчик, ты же не против, что я позаимствовал твой пистолет? Если бы ты его так любезно не обронил, я бы уже бежал до соседнего города, - затем он снова обращается к застывшему как статуя Шону. – Ты оглох, ублюдок? Бросай пушку, если не хочешь увидеть дыру в его башке. Лидер какое-то время не двигается, продолжая напряженно вглядываться за спину Минхека, но в конечном итоге у него не остается выбора. Оружие летит на землю. - А теперь убирайся отсюда, пока я добрый, - с каким-то извращенным наслаждением приказывает мужчина. – Я получу кучу бабла за живого Хвануна, так что у меня отличное настроение. - Я заплачу тебе в два раза больше, если ты отпустишь его. - Я не торгуюсь. Да и нет у вашего сраного Клана столько денег, так что давай вали или я до кучи пристрелю и тебя. Шону, кажется, даже и не думает двигаться с места. Он просто не может бросить Минхека. Ни за что. В голове отчаянно пытается построиться план, но безуспешно. Подгоняемая адреналином кровь противно стучит в висках. - Что встал? Найди себе другого Хвануна! – он встряхивает Минхека, все так же крепко держа его за белоснежные волосы, и наводит пистолет на Шону. – Даю последний шанс. - Я тебя на куски разнесу, стоит тебе только отвернуться, - неожиданно заявляет Минхек человеку за спиной. - Что ты там ляпнул? – гаркает мужчина. – Повтори-ка еще раз. Ты сказал, что хочешь пулю в затылок? - Мозги я тебе поджарить хочу, урод. - Прекрати его провоцировать, - холодно приказывает Шону, не понимающий что вдруг нашло на Хвануна. - Послушал бы ты своего хозяина, зверушка. - А то что? Отшлепаешь меня? – издевательский смешок. – Да ты даже в глаза мне посмотреть боишься. - Ну все, паскуда, ты нарвался. Мужчина разворачивает Минхека лицом к себе, продолжая крепко сжимать его волосы и чуть ли не выдирая их с корнем. Пистолет упирается в его щеку. - Скажи своему дружку, чтобы валил отсюда, иначе пулю словите вы оба. - У тебя смелости не хватит меня пристрелить. - Минхек! – раскатисто чеканит лидер. - Ты совсем отбитый, - усмехается незнакомец, впрочем, звучит это немного нервно, так как он совсем не понимает, что вдруг начало происходить, и ему это не нравилось. – Так хочется сдохнуть? - Я знаю, что у тебя кишка тонка. - Ты в этом уверен, паскуда? - Ну так стреляй. События завертелись настолько быстро, что, кажется, никто не понимал, что происходит. Шону злился на Минхека за то, что тот буквально напрашивался на пулю в голову, но сам не знал что предпринять, чтобы сохранить жизнь им обоим. У неизвестного мужчины значительно сдавали нервы, а Хванун все продолжал провоцировать его. - Давай! Звучно кричит ему в лицо Минхек и он не выдерживает. Шону в отчаянном порыве бросается вперед. Палец нажимает на курок и Хванун вздрагивает, но ничего не происходит. - Какого… - мужчина не успевает договорить, как пальцы Минхека впиваются ему в шею. - Только дернись и твои мозги облепят тут все деревья. - Стой, - за доли секунды подбежавший лидер кладет руку ему на плечо, но, похоже, его больше волнует не противник, а ситуация. – С ним я еще поговорю. Что это сейчас было? В голосе Шону слышится тщательно скрываемая холодная ярость. Его приказа ослушались. Ситуация вышла из-под его контроля и, что вывело из себя больше всего, сердце Шону пронзила зубчатая игла испуга, не просто проходящая насквозь, а болезненно цепляющая его изнутри. Он не позволял себе таких эмоций вот уже десять лет. - Ты учил меня считать патроны, - Минхек выхватывает пистолет из чужих рук и демонстрирует пустую обойму. – А его видимо этому научить забыли. - Маленький ублюдок, - ядовито выплевывает теперь уже заложник. За это он с хрустом получает от Шону сначала по ребрам, а потом по виску. Бессознательное тело грузно падает на грязную траву. - Так почему ты сразу мне не сказал? Минхек какое-то время мнется, но под требовательным взглядом он решает сдаться. - Я не был уверен. - То есть ты провоцировал его, когда даже не был точно уверен в том, что пистолет не заряжен? – с каждым словом голос Шону становится все ниже и под конец звучит едва ли не свирепо, отчего тут же становится не по себе. - Я… я просто хотел, чтобы он перестал целиться в тебя, - тихо признается Минхек, не опуская при этом пронзительно честного взгляда. – Тогда если бы я ошибся, то поплатился бы за это только я. Тогда если бы Хванун ошибся, Шону бы руками разорвал того человека. Месил бы его в клочья и ногами смешивал с землей, пока от него не осталось бы одно лишь похожее на красную кашу пятно. Шону смотрит на Хвануна и уже не понимает каких чувств в нем больше. Облегчения из-за того, что этот идиот с волосами цвета ландышей жив, или злости из-за того, что он так глупо рискнул своей бесценной жизнью. В любом случае, лидер за сегодняшний день успел словить избыточную дозу эмоций, от которых успешно отгораживался несколько лет. - Обыщи тела и собери оружие, - вновь ровным голосом велит он. – Я вызову ребят. Минхек кивает и уже разворачивается, чтобы начать выполнять поручение, как Шону снова окликает его. - Никогда больше не подставляй себя ради меня. Это не твоя обязанность, ты давно отплатил за то, что я сохранил тебе жизнь. Воцарившаяся тишина должна была означать полное закрытие вопроса и исчерпанной, по мнению лидера, темы. Но спустя почти минуту голос Минхека прозвучал вновь. - Я сделал это не по обязанности, а по желанию. Шону так ничего и не ответил. Подкрепление приехало довольно быстро. Пока тела грузили в неизвестный Минхеку фургон, подъехали еще и Мингю с Вону. Оперативно подделав нужные бумаги, они вызвали несколько членов своего Клана, чтобы те под видом полицейских и дорожных работников увезли машины преследователей в Логово Экс. Чангюн занимался уничтожением записей с камер на трассе, с ноутбуком на коленях сидя на заплесневелом пне. Спустя лишь несколько часов, когда Зону затянула черно-фиолетовая тьма, Шону и Минхек вернулись домой. С места происшествия их забрал Бан Ёнгук, лидер Клана Шести, не без грустной иронии подметивший, что в последнее время они становятся в их импровизированном больничном пункте частыми гостями. Он и его правая рука Химчан как обычно без лишних вопросов привели их в порядок, обработав раны и осмотрев на наличие скрытых травм. До приезда Вонхо, вызвавшегося подобрать пострадавших до наступления своей смены, Шону сам отправился в кабинет Ёнгука, чтобы с глазу на глаз обсудить происходящее в мире противостояния между Государством и группировками. Минхек сидел на своей постели, пытаясь понять источник тихого гула: была ли это готовая в любой момент перегореть лампочка или же все-таки виной всему служила его забинтованная на манер спортивной повязки голова, приложившаяся о стекло во время полета с дороги. День выдался длинным и насыщенным, но спать совершенно не хотелось, пусть даже тело ныло от усталости. Хванун даже не делал ничего особенного, он просто бессмысленно смотрел перед собой, опершись рукой о согнутую в колене ногу. В дверь коротко постучали. Не дожидаясь ответа, в комнату вошел лидер и оперся спиной о стену, будто не решаясь пройти дальше. На его лбу белела полоса пластыря, защищающая свежий шов. Шея и руки были в множестве маленьких ссадин. Какое-то время он молча смотрел на виток голубого тейпа, выглядывающего из-под рукава футболки Минхека, чье плечо было сильно ушиблено. Затем он заметил висящую на спинке стула постиранную шапку, с которой медленно падали последние капли воды. - Мог просто оставить ее там. Я бы купил тебе другую. - Это памятный подарок, - Хванун качает головой. – Другая мне не нужна. Он чувствует, что Шону пришел не просто так, но не торопит его. В любом случае, спешить им некуда. Как обычно пахнет полевыми цветами и древесиной. По стеклу начинают неритмично сползать первые капли мелкого дождя, когда Шону со спокойным лицом, но неспокойным разумом произносит вслух точившую его мысль. - Мы пострадали из-за моей беспечности. Моя невнимательность могла стоить нам жизней. - Ты ни в чем не виноват, - Минхек, будто бы ждавший этого откровения, тут же с чувством отвечает. – Ты не можешь предугадать все, не смей даже на секунду обвинять себя. - Но это так. Я должен был следить за окружением, держать обстановку под контролем. Вместо этого я отвлекся и потерял бдительность, - Шону не заканчивает предложение, выдерживает паузу и потом задумчиво признается, кажется, даже самому себе в первую очередь. – Я забылся. Слушал, разговаривал, думал только о настоящем моменте, как будто… - Как будто хотел просто побыть обычным человеком, - заканчивает за него мысль Минхек. – Который не должен бояться за свою жизнь. И за жизнь того, кто рядом. Шону поднимает на него глаза и их взгляды пересекаются, замирая, сливаясь в диалоге. Слова уже были не нужны. Они словно всегда были на одной волне. Разные по характеру и по жизненным обстоятельствам, но каким-то образом чувствующие друг друга. Этот разговор посредством зрительного контакта заставляет Минхека осознать то, что днем не только он растворился в ситуации. Они оба позволили себе прикоснуться к спокойной жизни, о которой мечтали где-то глубоко внутри. И которая в итоге едва не убила их. На самом деле они еще во время первой совместной тренировки поняли, что между ними постепенно начало появляться то, чему появляться не следовало. Как минимум по причине того, что время было не подходящее. Время, ситуация, жизнь. Все это отвлекало и пугало тем, что могло в любой момент исчезнуть у одного из них. Будущее не то чтобы было расплывчатое, оно в принципе не существовало в теории. Слишком нестабилен был их мир. Рамки, за которые нельзя выходить, сковывали движения. Глаза в глаза. Немая беседа внезапно развеяла все сомнения и четко показала что между ними происходит. Шону отталкивается от стены, подходит к Минхеку, тянет руку к его лицу и буквально в миллиметре от его теплой щеки вдруг уводит ее наверх. Он поправляет бинты, прикрывая их волосами. Но они оба знают, что он хотел сделать не это. Они оба делают вид, что так и должно быть. Это максимум того, что они могут себе позволить. Минхек смотрит на лидера снизу-вверх. Чувствует идущий от него запах мыла. Запах чистоты, простоты и какого-то ностальгического уюта, которого Хванун не испытывал никогда раньше. Рука, которая убивает людей, не удержавшись, мягко перебирает его ландышевые волосы под видом все того же не подразумевающего под собой ничего личного поправления бинтов. Хочется упереться лбом в его живот, прикрыть глаза и на время забыть обо всем. Просто почувствовать человека рядом с собой, его тепло и идущее от него чувство защищенности. Вместо этого Минхек говорит, что Шону должен отдохнуть, и желает ему спокойной ночи. Потому что так будет лучше для всех. Мысли о том, что обстановка в Зоне накаляется все сильнее, не дают Кихену уснуть. Он ворочается с боку на бок и в конечном итоге решает пойти за стаканом воды. Едва он приоткрывает дверь, как слышит, что в этот же самый момент дверь комнаты Минхека тоже открывается, и сам не зная зачем застывает, оставляя себе небольшую щелку для обзора. В тусклом свете со стороны лестницы он видит не белые волосы и худощавую фигуру, а привычные очертания лидера. Шону закрывает за собой дверь, но уходит не сразу. Он устало прикрывает глаза, тяжело выдыхает, какое-то время стоит так, погрузившись в себя, и только потом спускается вниз. Кихен знает его достаточно давно, чтобы понять насколько все серьезно. В конце концов, он всегда за ними наблюдает. Однако в своем отношении к происходящему он разобраться не может. Их нестабильный мир не может дать абсолютно никаких гарантий. Так есть ли смысл привязываться? Какой от этого толк? Имеют ли они вообще право на человеческие чувства? Кихен закрывает дверь и возвращается обратно в кровать. Мыслей становится еще больше.