Король, не преклонивший колено или Война Льда и Пламени

Как показала Пляска Драконов, далеко не всегда огнедышащие твари выступают в качестве залога победы. При всей мощи магических существ, исключительно драконами подчинить мир не удастся. Наличие дракона не уберегло флотилию Корлиса Велариона или войска Завоевателя при Пламенном поле. «Рок влечет за собой Северные холода, судьба Вестероса должна свершиться,» — так обратился король Эйгон к солдатам в приказе о начале похода в Северные земли. В этот день и впрямь решилась судьба, но, как выяснилось совсем скоро, судьба самого Таргариена. С самого начала все пошло не так, как он задумывал. Не удалось разбить северян, навязав генеральное сражение вблизи границы Перешейка и Речных земель; не удалось разгромить порознь корпуса Брандона Сноу и Рогала Болтона. Драконы оказались бесполезны в области Перешейка, и с высоты птичьего полета так и не удалось обнаружить и испепелить плавучие островки озерных жителей. Ещё до прибытия к Рву Кейлин, войска Таргариенов столкнулись с настоящим террором озерных жителей. Болотные воины Ридов развернули полномасштабную партизанскую войну с использованием ловушек и отравленных стрел, превращая жизнь рядовых солдат Таргариенов в бесконечный кошмар. Неуловимые тени, умело скрывающиеся во враждебной местности Перешейка, истязали наспех собранное воинство. Многие солдаты, исключая лишь уроженцев Трезубца (самых лояльных новой власти,) прекрасно помнили времена независимости и были отправлены на войну зачастую насильственно. Жители Простора и Западных Земель — родственники павших на Пламенном поле, часто прибегали к дезертирству, не испытывая сильного желания умирать за Завоевателя во враждебном регионе. — Седьмое пекло, Подрик, они на деревьях! Эти маленькие зелёные ублюдки научились прятаться даже там! — Сир Роли, я ног не чувствую! — Вилле, у тебя их и нет! (Диалог сира Роли Дакфилда с оруженосцем незадолго до гибели обоих в неравном бою.) Северные вояки оказались не такими уж бездарными. Армия Торрхена Старка буквально в последний момент выскользнула из мышеловки, где ее ожидал неизбежный разгром. Ров Кайлин  был неприступной крепостью, которая выдержала наступления андалов. Фактор драконов безусловно сыграл на пользу Таргариенам, но произошло чудо. Говорят, что Висенья Таргариен, увидев Утес, возблагодарила богов за то, что Лорен Ланнистер выехал со своими рыцарями на Пламенное Поле — если бы он решил остаться в Утесе, даже драконы не смогли бы выкурить его из подземелий. Собственно, это произошло и с цитаделью Старков. Если изречение драконьей всадницы является правдой, Старые Боги услышали её благодарности и решили обернуть печальный сценарий на Севере. Винтерфелл построен на горячих прудах, вода из которых течет по трубам внутри замковых стен. Подземные хранилища больше самого замка, а древние Старки похоронены на более глубоких и темных уровнях. Иными словами, Крипта Лихозимья стала великолепным убежищем для Волчьего семейства после Сожжения замка в пламени дракона Мераксес. Замок был сильно поврежден пожаром, большая часть башен и других построек осталась без крыш, некоторые здания обвалились, однако двойное кольцо гранитных стен все еще стояло в целости. Первая Твердыня обрушилась, от нее остался только обгоревший каркас. Все солома и дерево сгорели почти полностью. Теплицы были разбиты, и все фрукты и овощи в них вымерзли. Богорощу пожар не затронул, и выжившие вороны из сожженной башни мейстера переселились туда. Даже частично разрушенная твердыня по-прежнему имела стратегическое значение для северян и считалась Сердцем севера. Рейенис предполагала, что Торрхен, Коленонепреклонный повторит судьбу короля Хоара, а огни над Винтерфеллом поставят точку в сопротивлении Севера, но сильно просчиталась. Заблаговременно до прибытия дракона большая часть дворцовой челяди скрылась в подземельях, где обладала внушительными запасами пропитания на следующую зиму. Пораженческие настрои в армии все росли. Солдатам не хотелось терять свои жизни ради захватчиков-иноземцев. Преодоление Рва Кайлин было несомненно тактической победой Ориса Баратеона и дракона Висеньи, но проблемы со снабжением никуда не исчезли. Установить полный контроль над Перешейком и болотными жителями в полной мере так и не удалось. Армия Таргариенов, прорвавшаяся на Север, оказалась предоставлена самой себе. Как и в случае андальского нашествия, враждующие дома Севера позабыли о былых обидах и выступили единым фронтом против угрозы Эйгона. Войскам Торрхена было куда отступать и где скрываться, и завоевателю удавалось подчинить лишь бесполезные пустые территории тундры и тайги. Стратегической ценности в захвате обширных территорий не было. Войска Торрхена последовали примеру Перешейка и избегали генеральных сражений, выжидая наступления зимы. Северяне, на протяжении всей тысячелетней истории, учитывали снежную непогоду и холода; Торрхен прекрасно понимал, как следует сражаться в зимних условиях. Орис Баратеон с огорчением подметил, что «метель и морозы унесли больше солдат чем все мечи северян». Наступление захлебнулось, а ряды Таргариенов редели с каждым днём. Символическое сожжение Винтерфелла не принесло никаких значительных успехов, только укрепив волю северян к сражениям. Зимняя непогода в Узком Море сильно потрепала флотилии Эйгона, и высадка в Белой Гавани грозила стать ещё более рискованным предприятием, чем атака на Чаячий город. Кроме того, амбиции Короля-Дракона толкали его и в южном направлении. Непокорённый Дорн, проинформированный об успехах северной обороны, ещё сильнее цеплялся за свою независимость. Дорнийцы стали негласными союзниками Северян, хотя между двумя силами не было никаких дипломатических договоренностей и даже контактов. Под началом лорда Фоулера была разграблена и сожжена марочная крепость Ночная Песнь, а еще одно дорнийское войско под командованием Джоффри Дейна подступило к самому Староместу и разграбило окрестности. В малом совете были известны планы о предстоящих карательных экспедициях против Железных Островов и Дорна; однако Северная кампания затрачивала все ресурсы новообразованного королевства. Никто в мире, включая драконьих всадников, не имел возможности быть в нескольких местах одновременно. Эйегон Завоеватель не интересовался островами до укрепления власти Железного Трона над континентом. Донесения из бедного региона гласили, что островитяне погрязли в хаосе и междоусобице, вызванной соперничеством разных претендентов на роль новых Королей Соли и Камня. Отягощенный планированием и войной на бескрайних просторах Севера, он упустил момент консолидации железнорожденных вокруг Куорена Волмарка. Молодой лорд породнился с девицей из рода Гудбразеров — древнего и славного рода, многие представители которого были выбраны королями Железных островов. Урригон Гудбразер являлся одним из претендентов на титул Короля Соли и Камня, от Большого Вика, и через династическую унию своей старшей дочери и молодого Куорена Волмарка сумел подавить амбиции Викона Грейджоя. Последний, будучи одним из самых харизматичных и популярных капитанов, имел солидные шансы выиграть вече, вопреки бедности и малозначительности Грейджоев на тот момент. Викон даже рассматривал союз с чужеземцами. В ходе андальского нашествия, клан Хоаров, вместе с Орквудами, Драммами и его предками — Грейджоями, объединился с захватчиками для низвержения Грейайронов. Несомненно, Викон видел очевидную возможность заполучить власть с помощью содействия драконов. Объединение претендентов Харлоу и Большого Вика, сделало Куорена Волмарка  безусловным фаворитом в борьбе за титул Короля Соли и Камня. Согласно праву сильного, Грейджои решили демонстративно преклонить колени перед Волмарком и сосредоточиться на совместном разорении «зеленых земель», пока существует явная угроза вторжения Драконовластного Эйгона. Побережья Западных земель и Простора горели от набегов островитян. Военно-морской флот, который предназначался для штурма Белой Гавани, в срочном порядке был отправлен на перехват пиратских кораблей железнорожденных, а Эйгон был вынужден отозвать часть северных войск для ответной реакции на грабительские атаки Куорена Волмарка и дорнийских лордов. В решающей битве у Светлого Острова, корабли Куорена Волмарка оказались заперты в проливе, отделяющем остров от материка, и сожжены в адском пламени Балериона Черного Ужаса после морского сражения. На Железных Островах вспыхнул второй виток междоусобицы, и Урригон Гудбразер решил выдвинуть на престол новорожденного сына Куорена и его дочери — Марона. Победу Эйгона над железнорожденными пиратами омрачила ужасная весть. У Дредфорта северяне нанесли Таргариенам самое серьёзное поражение: болт, выпущенный из скорпиона, пронзил глаз Мераксес, и великий дракон с восседавшей на нём королевой упали с неба на землю. В своей предсмертной агонии Мераксес уничтожила самую высокую замковую башню и часть стены. Разъяренные Эйгон и Висенья жгли все замки и поселения подряд, но не трогали Дредфорт и Белую Гавань, опасаясь некой машины для убийства драконов, купленной в Лисе. Полагая, что своей яростью они сломят волю северян к сопротивлению, они чудовищно ошиблись. Северяне и прежде были готовы отстаивать свою свободу, однако насилие и жестокость драконьих всадников вызвало закономерный гнев. Даже Малый Совет Эйгона предупреждал монарха, что он перегибает палку в подавлении северян. Тем временем, Дорнийцы предприняли ряд покушений на Эйгона Таргариена, вынуждая его сестру Висенью сформировать Королевскую Гвардию. Жители пустынного региона, прекрасно осознавали, что будут следующими в случае поражения Севера. Пухлая жаба — Мирия Мартелл, фактически первой объявила войну Железному Трону, поддерживая и поощряя разорительные набеги дорнийских лордов в земли Простора и Штормовых земель. На протяжении пяти лет, Железный Трон сражался в изнурительной войне на два фронта. Противники новой власти прибегали к тактике партизанской войны, избегая генеральных сражений. Верующие в Утонувшего Бога не прекращали пиратских набегов на Пять Королевств, даже в условиях внутренней смуты. Эйгон потерял слишком много на войне и был вынужден пойти на уступки. Война закончилась почти полным уничтожением армии Таргариенов, освобождением захваченных территорий Севера и Перешейка и переносом военных действий на земли Трезубца. Семейство Блэквудов заподозрили в измене и симпатии к Старкам, из-за веры в Старых Богов. Война быстро приобрела статус религиозной, и Бракены, пользуясь поддержкой еще не распущенного Святого Воинства, окончательно разгромили воронье семейство. Выжившим Блэквудам пришлось бежать на Север, где они повторили судьбу Мандерли. Старки выделили единоверцам солидный феод вблизи Волчьего Леса, где был построен Новый Древорон. Благодарные за милосердие, Блеквуды вошли в число наиболее преданных вассалов Старков, наряду с Карстарками. Извечные противники Блеквудов — Бракены стали могущественным домом Речной Марки. Прославленные всадники (что отразилось на гербе дома) всегда первыми реагировали на угрозу с Севера. Слава Бракенов засияла настолько, что спустя два столетия Ото Бракена «Зверя» назначили Хранителем Севера в обход Медгара Талли (чей род, традиционно занимал пост Хранителей Севера и Трезубца). Из-за провала Северной и Дорнийской кампании Железный Трон поддержал идею Ориса Баратеона о строительстве укреплений на границах с непокоренными регионами. Речная Марка стала надежным щитом северных границ Пяти Королевств в борьбе с набегами северян и железнорожденных. Среди причин поражения армии Эйгона, множество мейстеров называют всенародное участие в войне и стойкость северной армии, неготовность армии Таргариенов к боевым действиям на больших пространствах и в природно-климатических условиях Севера, полководческие дарования Торрхена Старка и его ближайших сторонников. Несколько армий были разбиты у Рва Кейлин или Перешейка, как войско Эдмина Талли у Сероводья, или пропали без вести в тайге, как войско Харлена Тирелла, а захваченные замки быстро отбиты северянами. Торрхен Старк — Король, не преклонивший Колено, отправил в Королевскую Гавань череп Мераксес и предложение о мире, которое было принято. Завоеватель сразу же объявил, что признание независимости Севера — исключительно временная мера. Независимость трёх королевств из семи — бельмо в глазах новой династии. Покорение Вестероса оказалось незавершенным, а последующее за смертью Завоевателя восстание Святого Воинства поставило жирный крест на попытках окончательного объединения континента.