Операция Ык ч4
3 февраля 2023 г. в 13:22
Ударили машины не в обычном своем стиле "толпой навались, плотней навались!", а устроили спецоперацию, достойную любых элитных войск галактики.
Для начала, как прикинул Шепард, в окрестностях колонии засели лазутчики и несколько дней, как минимум, изучали местность и "срисовывали" распорядок всего коллектива в целом, и каждого жителя в отдельности. Слишком уж был удачно подобран момент атаки — час перед отбоем, когда, по сложившейся почти что традиции, все колонисты, за исключением караульной смены, собирались в стоявшем на вечном приколе корабле саларианца, чтобы получить разнарядку работ на следующий день и просто пообщаться на сон грядущий. И слишком точно оказались размещены секреты: на позициях, закрытых от постов органиков, но с которых, как на ладони, был виден злополучный корабль. Это уже Лирой рассказал, как очевидец. Он как раз в тот вечер стоял в карауле и видел, откуда прилетели ракеты. Словом, без детальной разведки такое точно не провернуть.
Геты отработали по входным шлюзам, едва все колонисты оказались на борту. Стреляли спецбоеприпасами, которые створки не взорвали, а оплавили, буквально запаяв в корабле собравшихся органиков. И одновременно машины, уже из винтовок, открыли огонь по караульным, прижимая тех к грунту.
Дальнейшие планы гетов можно было только предполагать, но, судя по тому, что корабли-кузнечики появились в небе меньше, чем через минуту после первого удара, в них точно значился авианалет. По факту, воздушному флоту машин оставалось только расстрелять саларианский корабль с запертыми внутри колонистами, да накрыть зажатые огнем посты. Ну, а пехоте — проконтролировать местность на предмет переживших бомбардировку, и ликвидация колонии была бы завершена, быстро, четко, безжалостно. И без шансов кого-то упустить, что лишь подтверждало подозрения коммандера по поводу целей машин. Пленные им тут были явно не нужны.
Но, как уже сказано, все это так и осталось в области предположений. Потому что Шиала, оказавшаяся в числе запертых на корабле, услышала доклад атакованных постов, в спешке переданный на общем канале, и четко осознала — сейчас там, за обшивкой, геты будут убивать Лироя. И Толика тоже, только немного позже.
И крышу ей это осознание снесло покруче, чем канонному Кайдену, когда тот грохнул инструктора-турианца.
Створки шлюза, не успевшие даже остыть, просто вывернуло лоскутами наружу, под ошалевшим взглядом Дженкинса, который, как раз лицом к тому шлюзу, скорчился за каким-то ящиком, спасаясь от огня машин. А затем из металлического "цветка" вылетела ну совершенно не добрая биотическая фея, в которой капрал не без труда опознал Шиалу. Причем, вылетела в буквальном смысле: ноги азари даже не касались пола. И, перелетев позицию караула, устроила гетам полминуты биотического же ада. Бойцы колонистов тоже клювами щелкать не стали, а поддержали ее атаку, подбавив в заварушку вольфрама.
Впрочем, железки опомнились быстро, перегруппировались и снова прижали постовых, на сей раз ракетным залпом, а буйную азари "угостили" напалмом из огнеметов. Выставленный на рефлексах "барьер" долго не продержался, лопнул, а брони на Шиале не было.
От второго залпа и полной прожарки спас ее Лирой, пугнув гетов очередью из винтовки и утащив азари назад, к кораблю. Но кучу ожогов, как минимум, второй, а то и третьей степени Шиала схлопотать успела, так что из боя точно выбыла.
Колонисты тем временем, под прикрытием активированного корабельного щита, спешно покидали раскуроченный звездолет. Геты стреляли со всех сторон разом, и, хотя поле пробить не могли, к ним, в отличие от людей, подтягивались подкрепления, а с неба уже слышался характерный звук масс-двигателей. Путь для эвакуации оставался один — вниз.
Дженкинс, скрепя сердце, отдавший почти уже не реагировавшую на внешний мир Шиалу на попечение колонистов, прикрывал отход в числе тех, кто оказался на момент атаки машин при броне и оружии. И тоже очень четко кое-что осознал — так им далеко не уйти. Все-таки пострадала не только азари, и раненые сильно тормозили продвижение отступавших. Так что капрал снова помянул досконально освоивших Камасутру чертей, бесцеремонно сорвал с пояса ближайшего бойца подсумок с гранатами и, в доступной матерной форме, объяснив ситуацию, предложил всем проваливать, как можно активнее напрягая ягодичные мышцы. Добавил ещё, что, если вздумают бросить Шиалу, так он лично каждого разыщет, хоть из-под земли достанет и обратно в землю закопает.
Спорить с Лироем в тот момент не решилась даже командир местного ополчения, хотя тот, вообще-то, вроде как в ее подчиненных числился. Так что Дженкинс остался один и, заняв позицию за поворотом коридора, приготовился к драке.
На этом моменте рассказчик сделал наглую попытку тему боя замять, в стиле Явика — пришел, увидел, и так далее, — и перескочить в повествовании далеко вперед. Заслушавшийся народ ожидаемо возмутился, требуя экшна, на что Лирой сознался-таки, что сам бой почти не помнит, но точно может сказать, что в какой-то момент там появился Толик, и что без него был бы капралу, скорее всего, каюк. Тут же взгляды переместились на Толика, и тот пообещал, что расскажет все в красках и лицах, но сначала изложит краткую предысторию. А то, мол, потом непонятно будет, что откуда взялось. На это слушатели согласились, и слово было единогласно передано новому оратору.
А он, пока где-то наверху "опекуны" трудились на благо колонии, тоже на месте не сидел. Образно выражаясь, конечно, по факту-то как раз таки сидел, причем, именно, что на месте, за неимением альтернативы. Но сидел не без пользы, а упорно над собой — будущим собой, точнее — работал, чтобы эту самую альтернативу создать.
Чисто в теории препятствий, непреодолимых, по крайней мере, к ее созданию не наблюдалось. Масса центрального узла молодого Торианина вполне позволяла "упаковаться" в черепную коробку среднего размера гуманоидного организма. Пока что. Вот лет через двести было бы уже... затруднительно. Генный корректор имелся встроенный, так что вырастить можно было вообще что угодно, — как-то раз Толик, на спор с Лироем, отрастил целого варрена из оторванного пальца зверя. Имелись, правда, подозрения, что капралу просто охотиться влом было в тот день, но подтвердить их не удалось. Да и хитрость, если она была, все равно провалилась: мясо получилось зеленым, как и все, что создавал Толик. Такая вот неистребимая особенность организма. Не касалось это только тканей, в принципе не имеющих пигмента, как белки глаз, и ороговевших — волос и ногтей.
Словом, возвращаясь к исходной теме: для создания улучшенной версии Нового Корня оставалось только подобрать подходящие материалы. Итог всех рассуждений о том, из чего именно "шить тело", свелся к логичному выводу, что ничего лучше родных торианских клеток для этой цели не выдумать. Тем более, что волокна из этих клеток были воистину универсальны. Ну, или почти универсальны.
В частности, они могли поглощать и транспортировать по организму питательные вещества, а также кислород и воду, могли передавать нервные импульсы, могли даже сокращаться и растягиваться в некоторых пределах. То есть, имелись практически готовые нервная и кровеносная системы, мышцы, легкие и даже эпидермис, сиречь кожа — прочностью эти волокна природа тоже не обидела. Оставалось только из варианта "все в одном" вывести это все по отдельности, потому как универсальность вещь хорошая но специализированные ткани с каждой из задач справлялись бы на порядок лучше. А еще подумать над скелетом, которого в набор не положили. И над органами чувств. И регенерацией — Старый Корень таковой, опять же, не имел, использовал поглощение чужой биомассы, вместо наращивания собственной. И доработать пищеварение, поскольку организм активно бегающий, при тех же размерах, явно потреблял бы энергии больше, чем неподвижный, так что неторопливый торианский вариант явно не годился. Что влекло за собой еще и создание способа терморегуляции, чтобы подстегнуть метаболизм. Кроме того, первые же эксперименты показали, что универсальные ткани, при всей прочности, парадоксально "рыхлые", а потому минимальный рост жизнеспособного организма на их основе выходил по расчетам чуть выше шести метров. Так что предстояло найти способ эти ткани уплотнить. И продумать еще тысячи мелочей, на первый взгляд незаметных, но жизненно, в прямом смысле слова, необходимых. Но в целом — ничего невозможного. Скорее, из разряда "сложно, но интересно".
Шепард, кстати, услышав это, едва в осадок не выпал. Ничего невозможного ему! Еще один гений-самородок, причем, буквально — сам себя ведь "родил".
Толик же продолжал. Работать приходилось буквально наощупь, за неимением хоть какой-то статистики, поскольку прежний Торианин темой улучшения себя любимого никогда не интересовался. Может, и так всем был доволен, а, может, просто подсказать некому оказалось. Так что Толик знал только, что именно менять, чтобы получить нужный результат, но вот насколько сильно менять...
Поэтому действовал так: усиливал нужный ген наобум, выращивал образец и смотрел, что получилось. Пришлось даже для этой цели отрастить те самые коконы, в одном из которых в свое время старый Старый Корень Шиалу запер. Толик же их применял, как среду с полным контролем условий развития, чтобы внешние факторы не мешали. Мог бы и просто на стебле отращивать, но только уже проверенные образцы, в целях предосторожности. А в качестве подопытных использовал грибы. Просто так удобнее было: организмы и к структуре самого Торианина близкие, и достаточно сложные, чтобы ставить эксперименты по совмещению нескольких признаков, и не разбегаются. Почти никогда.
— Почти? Это что же там за эксперименты такие были? — нервно вздрогнула Касуми и огляделась, словно ожидая, что изо всех щелей немедленно набежит армия агрессивных мухоморов.
— Подозреваю, что это была шутка, — предположила Сузи, на что Толик подтвердил: действительно, просто шутка. Только вот сделал это с настолько невозмутимым лицом, что поневоле закрадывались сомнения в его честности.
Касуми огляделась еще более нервно, а Шепард мысленно дополнил выданную Новому Корню характеристику: не только гений, а ещё знатный тролль. Зеленый.
Тот, впрочем, долго издеваться не стал: несколько секунд насладился моментом и еще раз, уже нормально, заверил всех, что пошутил, и никаких бегающих грибов не было.
Нет, казусы, конечно, случались, это, при работе методом научного тыка, попросту неизбежно. Наиболее яркий, во всех смыслах, эпизод был, когда Толик испытывал разом регенерацию, терморегуляцию и уплотнение тканей. Получившийся гриб, как оказалось, непрерывно наращивал массу, не меняя объем. Причем, очень быстро. И, когда накапливал чересчур много, то, ожидаемо, лопался, выпуская облако мелких спор. И тут же воспламенялся, что вкупе порождало нехилый объемный взрыв. Или это могло произойти чуть раньше, если гриб как следует стукнуть.
Толик тогда первым делом сам себя похвалил за воистину светлую мысль не пытаться отращивать эксперименты на главном стебле. Вторым — восстановил пострадавший кокон. А затем запомнил, что именно делал при выведении шайтан-гриба, чтоб никогда так больше не делать, пометил эти данные обозначением "грибната" и вернулся к работе.
И, судя по возмущенному взгляду Шиалы, никогда до сих пор ей об этом случае не рассказывал.
В общем, было много разного, все не рассказать. Но, к моменту визита гетов, работа была почти закончена: Толик мог легко отрастить любые нужные органы, хоть по отдельности, хоть разом всем организмом. Не получалось только тот организм отделить от грибницы.
Сами по себе новые ткани работали отлично. Так же все было для пары, тройки образцов, и так далее. Но где-то на пути к сборке полноценного тела неучтенные мелкие нестыковки перекрывались и давали большой сбой, а вот какие и где именно, отследить не получалось. Потому что, — парадокс, конечно, — но под контролем Толика тело работало, как часы. Однако, стоило прервать контакт, и все быстро шло вразнос, срок жизни выходил даже меньше, чем у растительного клона.
Была, конечно, возможность, что пересадка Толика непосредственно в тело проблему решит. Но не было желания проверять эту, весьма сомнительную, гипотезу на собственном опыте. Оставалось либо все переделывать заново, чего, уже на финишной прямой, тоже ну никак не хотелось, либо дождаться Шиалу. Та, как любая азари, имела почти мистическую способность впихнуть невпихуемое, если дело касалось совмещения геномов, но ее, как назло, несколько дней подряд Фай Дань упорно припахивал работать сверхурочно.
Так что Новый Корень страдал ерундой. Применял новые методы воздействия к старым материалам, оставшимся еще от "предка", например, к хитину, который заменял растительным клонам броню. Придумывал новые виды грибов: грибы светящиеся; грибы, которые вытягивали влагу из почвы, фильтровали и собирали в вогнутой шляпке; грибы-обогреватели; грибы, ускоренно поглощающие органику; грибы, способные к фотосинтезу, причем света им для этой цели вполне хватало от грибов-светильников; грибы-ткачи, выдающие из отверстий в шляпке нить, похожую на шелк. Под конец, замаявшись бездельем, из представителей последней разновидности Толик даже собрал некое подобие ткацкого станка.
Шепард, почувствовав, что рассказчик, наконец, подбирается к сути, украдкой облегченно вздохнул, — еще немного в том же духе, и капитана начало бы, при одном только слове "гриб", тошнить, как Фай Даня.
Вечер Толика перестал быть томным, когда по связи с Шиалой пришел всплеск эмоций. Причем, если сделать поправку на расстояние, на том конце это был явно взрыв. Возможно, даже биотический.
Ужас. Ярость. Боль. Тут никакой гениальности было не надо, чтобы понять — дело дрянь.
Так что Новый Корень экстренно вскрыл хранилище биомассы — заначку еще Старого Корня, "на черный день" — и, того же происхождения, небольшой запас элно и вольфрама, выпустил дополнительные стебли и, со всей возможной скоростью, начал расти вверх. А, ощутив поблизости сильные вибрации, отрастил тело, в полной боевой готовности: глухая броня из укрепленного хитина, в руках — живая винтовка, на поясе — связка созревающих грибнат.
И узрел картину: "Лирой Дженкинс наглядно, с примерами, разъясняет гетам, как выглядит Ад". Картина, по описанию Толика, заслуживала запечатления маслом. Машинным горящим маслом, по всем стенам и прочим поверхностям.
Капрал засел за рухнувшей балкой, на опоясывавшей шахту Торианина баллюстраде, — из коридора геты его всё-же выкурили. Хотя, судя по количеству подбитых платформ, далось им это непросто. Попытки машин прорваться следом за ним Дженкинс пока что давил, но, судя по тому, что засек Толик, пустив росток на этаж выше, это было ненадолго — там собирался ударный отряд. А еще нигде не было видно Шиалы. Впрочем, как и вообще кого-либо, кроме Лироя.
Высадился Торианин совершенно бесшумно, поскольку буквально вырос за спиной Дженкинса. А если бы и шумел, грохот стоял такой, что вряд ли это хоть кто-то смог бы услышать. Однако, у капрала, похоже, на боевом кураже прорезались экстрасенсорные способности, — не поворачивая головы, и все еще не используя нормативную лексику, тот поинтересовался: что именно в слове "уходить" кому-то показалось непонятным?
Толик, успевший просчитать ситуацию, зашвырнул в коридор все шайтан-грибы разом, превратил росток-разведчик в гроздь таких же и, ускорив их рост, рухнул на пузо рядом с Лироем.
Грохнуло знатно, и на пару секунд наступила передышка.
— Где? — коротко выдохнул Толик, целясь в пустой пока что проход. Дженкинс посмотрел на него только мельком, но, очевидно, узнал, несмотря на глухой шлем: не то дизайн хитиновой брони вспомнил, не то свою новую сверхчуйку применил, а, может, и просто заметил тянувшийся из спины неожиданного подкрепления стебель. В любом случае, он, точно поняв, о ком вопрос, махнул рукой назад и вниз. И, быстро просветив Толика на предмет опасности перегрева для торианской винтовки, снова приник к собственному оружию. Геты возобновили атаку.
И нарвались уже на сдвоенный встречный огонь.
Это был славный бой. Но машин было попросту больше, намного больше. У Лироя вскоре закончились гранаты, а шайтан-грибы Толика созревали не сразу. К тому же, живая винтовка явно пыталась перейти в состояние дохлой и отказывала все чаще. Не помогала даже ускоренная Толиком регенерация, а дать оружию восстановиться нормально не было времени, — машины передышки не давали.
Самый финиш настал, когда новый росток-разведчик опять засек ударную группу. И немедленно был уничтожен, — геты быстро учились на ошибках. Толик тогда повторил много новых интересных слов, которые слышал недавно от Лироя.
И очень скоро в укрытие "двоих спартанцев" прилетела граната.
Естественно, оба раскатились в стороны, переждали взрыв и вскочили, чтобы найти другое укрытие. Вот только Дженкинс маневр совершил неудачно и оказался, мало того, что прямо на краю пропасти, так еще на виду у наступавших гетов. И вторая граната легла ему точно под ноги...
— О, а это я уже помню! — воскликнул Лирой, которого Шиала, начиная с момента об "интересных словах", сверлила сердитым взглядом. А теперь крепко вцепилась ему в локоть, словно боялась, что капрал немедленно куда-нибудь пропадет, и заявила:
— Не делай так больше! Никогда!
— Как не делать? — вздохнул Лирой. — Не пытаться тебя защитить?
— Не пытаться при этом сдохнуть! — отрезала азари и отвернулась, подозрительно хлюпнув носом.
Дженкинс вздохнул снова, обнял ее и принялся рассказывать.
А помнил он, как понял, что укрыться чисто физически не успеет, а, если даже случится чудо, так его геты вольфрамом нафаршируют. Но даже рот открыть не успел, чтобы хоть матом обложить машины, напоследок, как его поперек тела обвило вынырнувшее из шахты торианское щупальце и дернуло вниз.
Затем взрыв, темнота, и следующее воспоминание: круг света далеко наверху, что-то мягкое под спиной, запах чего-то прелого и мокрое ощущение на щеке.
Сверху все еще слышалась стрельба, но быстро стихла.
С трудом перевернувшись, капрал обнаружил, что мягкое — это стебли Толика, которыми заплело всю шахту, как страховочной сеткой. Стебли вять и опадать не спешили, так что в голову пришли разом две мысли: "жив, курилка" и "да что ему сделается? Настоящий-то там, внизу". Впрочем, за то, что сам Дженкинс не оказался "там, внизу", или не остался навсегда наверху, Толику явно стоило сказать спасибо. Капрал так и сделал, хотя сомневался, что это сипение можно было услышать, а услышав — разобрать. А затем пополз к видневшемуся поблизости в стене шахты проходу.
Передвигаться приходилось почти наощупь, рассмотреть что-то удавалось с большим трудом, и, помахав рукой перед лицом, Дженкинс понял, почему: правый глаз ничерта не видел. А, осторожно потрогав забрало шлема, капрал обнаружил в нем дыру. Видимо, полностью вытащить его из зоны поражения Толик всё-таки не успел. Впрочем, и на том спасибо, еще раз.
По дороге Лирой наткнулся на свою винтовку и окончательно решил — живем. Оставалось только найти Шиалу.