Операция Ык ч5
8 февраля 2023 г. в 11:04
От рассказа Дженкинсу пришлось отвлечься, чтобы успокоить Шиалу, которая, похоже, собралась окончательно расклеиться. Так что, справедливо решив, что этих двоих лучше пока не трогать, попаданцы начали засыпать вопросами Толика.
— Вот ты говорил, что ползуны на удаленном управлении работают, — начал Аленко. — А если ими не получится управлять? Ну, там поймают и увезут далеко, на другую планету. Они тогда, что, ничего делать не будут?
— Действовать по заложенной программе они будут, — объяснил Толик. — Там их две всего: ожидание и атака. Но больше — ничего: ни засад, ни патрулирования. Даже просто в кучу собраться, чтобы затоптать массой, не сообразят. Потому что там все на живучесть заточено, под мозги уже места не осталось. Так что без управления их даже небольшой отряд раскатает на раз-два, в любом количестве.
Шепарда же заинтересовало более насущное несоответствие:
— А почему у тебя Ыки в одних трусах бегали и мечами воевали? Сам ведь рассказывал, что и броню делать умеешь, и винтовки, и гранаты. Вот и выдал бы им нормальное снаряжение.
— А я и выдавал. Сначала. Просто все это в итоге оказалось неэффективно. Броня без кинетики на живучесть влияет не так уж сильно, а вот биомассы жрёт на создание столько, что проще вместо двух скафов одного Ыка сделать. Винтовки — одноразовые, да ещё у Ыков сдувались быстро. Те, ведь, в отличие от меня, лечить их не могут. Так что, опять же, выгодней сделать одного биотика, чем два-три ствола. Ну, а шайтан-грибы просто слишком нестабильные. В запас их не наделаешь, сами по себе рванут, а успевать каждого бойца отслеживать, чтобы вовремя подкидывать ему свежие... Пока Ыков немного было, как-то ещё справлялся, но когда счет пошел на сотни, — это уже перебор.
Шепард кивнул — понял, мол. Впрочем, по поводу обнаруженного предела гениальности Нового Корня коммандер не обольщался. Отчего-то крепла в нем уверенность, что, хотя быстро соображать в критической ситуации Толик способен, да ещё как, что уже доказал бой с гетами, но куда лучше удаётся ему размышлять обстоятельно, не торопясь. И чтоб ничего не отвлекало, прямо как тогда, когда он сидел в своем подвале. Другими словами, он стратег, а не тактик: когда решения принимать нужно чуть ли не на интуиции, при этом быстро, и сразу по нескольким направлениям, он, бывает, попросту теряется и начинает портачить; но, дай только время и доступ к информации, такое придумает — закачаешься. Виртуальное досье пополнилось новыми данными. Пока что — требующими проверки.
А Толик, тем временем, заключил:
— Вот и отказался, сначала от брони, потом от винтовок, а после и от гранат. Потому что оказалось, что одно дело с этими самоделками самому Ксарра изображать, и совсем другое — обеспечить целую армию.
В этот момент капитан вдруг буквально спиной почувствовал непонятное напряжение и удивлённо оглянулся. Но позади обнаружился только Явик, и, вроде бы, никаких угроз... Краем глаза коммандер ещё заметил, что обернулись также Заид и Ленг. Да и прочие попаданцы беспокойно заерзали: даже Шиала прекратила попытки насквозь промочить Лироя и встревоженно огляделась.
А Уильямс, одна, похоже, не заметив неладного, уточнила:
— А разреши поинтересоваться, в целях повышения образованности: кто такой будет Ксарр?
Ответил ей, внезапно, Явик:
— Ксарр это настоящая Легенда. Можно сказать, протеанский Рембо.
Все ещё щекотавшее капитанскую спину предчувствие неприятностей усилилось. И плавно двинулось вдоль позвоночника вниз.
Что именно так зацепило протеанина, было неясно, но в голосе его явно слышалось приближение бури. Возможно, даже биотической.
— Да, точно. Я, правда, не знаю, кто такой Рембо, но про легенду все верно, — подтвердил Толик, пока коммандер, в который уже раз на этой планете, тихо офигевал и пытался прикинуть: это кем нужно быть и что сделать, чтобы среди протеан, поголовно крутых, как вареные три часа яйца, заслужить такую репутацию?
— Семьдесят два вооруженных конфликта, больше двух тысяч операций, на передовой и во вражеском тылу. Из них около трех сотен — в одиночку, — тут же ответил на его невысказанный вопрос Явик. И добавил: — Один из немногих, кто довоевался до почетной пенсии по возрасту и, по слухам, осел на какой-то мирной планете. Таких, дослужившихся, за всю историю Империи по пальцам сосчитать можно было. Одной руки. Остальные либо не доживали, либо уходили раньше, по ранению.
— Да здесь он и поселился, лет за сорок до того, как началась битва всех против всех, — просветил собравшихся Толик. — И остался, между прочим, в итоге последним выжившим. Это притом, что ему на тот момент уже было за двести.
Вот тут Шепард просто не знал, от чего впадать в шок: послужного списка Ксарра, его же "дембельского аккорда", или поведения Толика. Информацию про "медленный газ" явно можно было считать подтвержденной, поскольку Торианин сам себе рыл яму, но упорно этого не замечал.
— Ты читал память протеан, — буквально припечатал Явик, словно речь шла о страшном преступлении. Впрочем, с его стороны, это, похоже, так и выглядело.
В наступившей напряженной тишине было слышно, как Сузи шепотом объясняла Шиале, что за битву имел в виду Толик.
Молчание нарушила снова Эшли, которой, кажется, любопытство затмило все остальное:
— То есть, ты и память этого Ксарра считал, получается? Или, может, ты и есть Ксарр, который оказался настолько крут, что усилием воли задавил Старого Корня и занял его место?
— Память — да. Ксарр — нет, — озадаченно сообщил Толик. — А с чего ты взяла, что такое возможно вообще?
— Да так... Были уже случаи, — непределенно протянула Эшли, покосившись на Сарена.
— Да? — с сомнением переспросил Толик, не обратив внимания на её гляделки. — Ну, тебе лучше знать. Но, вообще, мне такое точно не грозит. Естественная защита разума. Иначе, представляете, насколько мощную шизофрению отхватил бы Старый Корень, если учесть, сколько народа он сожрал?
Аргумент был справедливый, и заодно объяснял, каким образом Толик, столько времени общаясь с Шиалой явно через какую-то разновидность нейросвязи, так и не "подцепил попаданца". Оставался ещё вопрос: как он там в принципе что-то понял, хотя, если верить Феофанычу, не должен был?
Но в данный момент имелась проблема более неотложная — взбешенный протеанин. Которого и Толик, и Эшли какого-то черта полностью игнорировали!
— А вот интересно, кстати, — все не могла угомониться Уильямс, словно нарочно провоцируя Явика, — у него в "коллекции" только протеане были, или ещё инусаннон затесались? То есть, сколько же лет он вот так сидел, всех подряд переваривал?
Толик, конечно же, на мысленный призыв капитана заткнуться, наконец, не среагировал, и охотно поделился:
— Сколько лет, точно не скажу, он летоисчислением вообще не занимался. Но в "коллекции" были и протеане, и инусаннон. И "ещё" тоже.
— То есть, как минимум, три Цикла. Четыре, если считать наш, — подытожила Эшли и повернулась к протеанину, уже настолько явно приближавшемуся к точке кипения, что этого не мог не заметить разумный, обладающий хоть каплей инстинкта самосохранения. Уильямс к таковым, видимо, не относилась.
— Явик, представь, Толик — представитель настолько древней цивилизации, что даже тебя может обзывать примитивом! — радостно сообщила она.
Но Явик её подколку величественно проигнорировал. И, неуловимым движением оказавшись на ногах, повторил:
— Ты читал память протеан. И использовал, когда создавал Ыков. И не только память. А я все понять не мог: как это мальчишка, впервые взявший в руки оружие, смог сражаться наравне с опытным солдатом? И каким образом горстка партизан оказалась не по зубам такому количеству машин?
Похоже, его непонятное возмущение, наконец, прорвало плотину терпения, и с каждым словом поток лишь набирал силу. Под конец пламенной речи по броне протеанина отчетливо метались зеленые всполохи.
— Явик... — предупреждающе произнес коммандер, поднимаясь ему навстречу. На всякий случай, так, чтобы оказаться между протеанином и Толиком.
А вот Шиала, явно решившая отложить истерику, высказалась куда более конкретно:
— Только попробуй, ископаемое! Я тебя быстро обратно закопаю!
Быстрый взгляд назад показал, что азари тоже уже на ногах и настроена весьма серьезно: синее свечение по всему телу на это непрозрачно намекало. Кроме того, Лирой, хоть и не потрудился подняться, слегка наклонился, явно приготовившись к перекату. Например, под ноги кое-кому, вздумай тот броситься в атаку. А Толик завел руку за спину, словно собираясь выхватить оттуда какое-то оружие, в стиле мультфильма про Маску.
Шепард тут же сместился еще раз, теперь уже, чтобы перекрыть линию атаки Шиале тоже. Стоять, в прямом смысле, меж двух огней оказалось, мягко говоря, неуютно, и внутренне капитан зябко поежился. Но — только внутренне.
Явик на его маневры смотрел, изучающе склонив голову набок. Затем едко поинтересовался на протеанском:
— И кого же из нас ты пытаешься защитить?
— Всех, — моментально ответил коммандер, на том же языке. — Тебя — потому, что мы вместе прошли огонь, воду и черт знает, что ещё. Толика — потому, что должен ему за Дженкинса и Шиалу, с которыми мы тоже хлебнули порядочно всякого. И вас обоих — потому, что хочу сначала разобраться. Что происходит вообще? На что ты так вызверился?
— И, если тебя устроят мои причины, ты уйдешь в сторону?
Судя по тону, Явик в свое же предположение ни секунды не верил. Но, хоть не бросался ни на кого... пока что.
Шепард покачал головой.
— Не думаю. Но твои причины мне всё же нужны. И не только твои, у других тоже, знаешь ли, могут быть причины.
— Точно! — поддакнула из-за спины Шиала, тоже по-протеански. — Знаешь, какие-нибудь сущие пустяки, вроде атаки роботов, явно решивших перебить все живое!
Тем временем, прочие попаданцы, насколько видел капитан краем глаза, ненавязчиво окружали место переговоров, привычно выставляя вперед "танков". Протеанин, определенно, тоже это видел, с его-то боковым зрением. За оружие, впрочем, никто не хватался. Опять же, пока что.
И даже до жирафа по имени Эшли дошло, наконец, что происходит явно что-то не то.
— Ля, дошутилась... — выдохнула она резко севшим голосом. — Эээ... Явик, я ничерта не понимаю, что вы там говорите, но, если дело в том, что я тут несла...
— Нет! — отрезал протеанин на общем, даже не повернув голову. И снова перешел на родной, обращаясь к коммандеру: — Думаешь, меня могут устроить его причины?
— Тоже сомневаюсь. В конце концов, что бы он там не натворил, для тебя это явно что-то неприемлемое, а незнание не освобождает от ответственности. Но, что я знаю точно: последнее, что нам сейчас нужно, так это свары друг с другом. Явик, если атакуешь сейчас, даже не попытавшись объясниться, тебя ведь действительно здесь и прикопают. Даже тебя.
Отряд уже закончил формировать боевой строй, все замерли в ожидании развязки. Протеанин молчал, и непохоже было, что его подобное могло остановить. Так что Шепард продолжил:
— Впрочем, возможно, я ошибаюсь, и ты осилишь нас всех. Допустим, даже умудришься повторить достижение Ксарра "всех убью, один останусь": в конце концов, он как-то справился, а Ыков далеко не миллиарды. В любом случае, все, чего ты добьешься — сократишь количество, и без того небольшое, разумных в этой сумасшедшей галактике, которые относятся серьезно к проблеме Жнецов. И что дальше-то? Полетишь в гордом одиночестве с ними воевать? Это ещё в том маловероятном случае, если Сарен один умудрился заменить весь экипаж "Нормандии", и на борту больше некому поднять её на орбиту, как только начнется наш междусобойчик.
Явик молчал. Зато заговорил Толик, что характерно, тоже на протеанском:
— Я, конечно, извиняюсь, может, опять что-то не то ляпну. Но чтение памяти у протеан, вроде, в порядке вещей? У вас ведь есть маяки, кристаллы, личная телепатия. Разве нет?
— Да, действительно. У тебя самого такой есть, — вдруг поддержал его Лирой. И, хотя говорил он на общем, но явно понял, о чем шла речь. И этот факт несколько... обескураживал.
— Да уж, развелось полиглотов, — с неуместным смешком протянул Артериус. Тоже, естественно, по-протеански. — Если так вы хотели пообщаться втайне от остальных, то выбрали явно не тот способ.
Кажется, Явик от подобного беспредела немного "сломался", у него даже биотика погасла. Ещё секунды три он молча стоял, но затем — о, чудо! — отступил. Остальные тоже расслабились... немного, и настороженные взгляды не сводили с Явика, даже, когда тот спокойно уселся на прежнее место.
— Разница есть, — проворчал он, наконец, устроившись, и переходя снова на общий язык. — Хотя вам она может показаться неважной.
"Вам, примитивам" в его словах так и слышалось. Но почему-то не было произнесено вслух.
— Представь, что тебе понадобилась информация... ну, например, об устройстве мозга определенного вида разумных. Так вот, разница между чтением кристалла, и тем, что ты сделал, примерно та же, что между "изучить добровольно сделанную томограмму" и "накопать парочку свежих трупов для вскрытия". А потом обсуждать, в присутствии родственников покойных, весь процесс, в подробностях. И хвастаться, какие крутые поделки ты смастерил из черепов.
— Ля... — тихо повторила Уильямс, и капитан с ней был согласен. Действительно, нехорошо вышло, по отношению к Явику. Даже странно, что мордобоя, в итоге, так и не случилось.
Явик, впрочем, ещё не закончил с претензиями.
— Кроме того, тактика протеан неэффективна без телепатии, на которой большая часть взаимодействия и построена. Так что ты явно ещё и её скопировал.
— А это противозаконно? — снова удивился Толик. — Вы же сами так делаете.
— Серьезно? — уставился на протеанина капитан, уже прикидывая перспективы. — И почему мы до сих пор не телепаты?
— Потому, что я не врач, — проворчал Явик. — И понятия не имею, как это делается. А вообще да, делали, множество раз. В Империи ведь жили не только протеане, хватало и других видов. Вот их, в целях удобства общения, и наделяли телепатией, весь вид сразу. Но решение об этом принимал лично Император, никак иначе.
— А Толик, получается, присвоил его привилегию, — заключил коммандер, понимая, наконец, проблему.
Новый Корень немедленно возмутился:
— Да ничего я не присваивал! И не смог бы, даже очень захотев. Я ведь говорил, там бы хоть свое не разваливалось, куда уж чужое приживлять... Так что телепатия у Ыков родная, торианская. Единственное, кстати, место, где ничего не пришлось менять.
А ведь, действительно, что-то такое в игре было... Про отряд тех самых колонистов с Фероса, действовавших, как одно целое.
— А зачем тогда спрашивал, законно ли это? — удивилась Уильямс.
— Как ты говорила, в целях повышения образованности. И, кстати, в тех же целях, еще пара вопросов. Почему об Империи вы говорите в прошедшем времени? И кто такие будут Жнецы?
— Ты серьезно не знаешь? Или издеваешься? — подозрительно уточнил Явик, под всеобщее шокированное молчание.
— Я абсолютно серьезен. Сюда никакие Жнецы не прилетали. Честно говоря, протеане здесь первыми нормально поселились. Остальные максимум пробную колонию оставляли.
— И та вскоре бесследно пропадала? — предположила Сузи. — Точнее, это Старый Корень ее "пропадал".
— Ну да, — со вздохом подтвердил Толик. — Во второй раз высаживаться желающих уже не находилось.
— И тебя совсем не смутило в памяти "предка", что больше таких же разумных не появлялось, вообще никогда? Что целые цивилизации пропадали в никуда, причем, с определенной периодичностью? — продолжала допытываться ИИ.
Толик пожал плечами.
— Нет. Всё как обычно: одни виды вымирают, или их "вымирают", другие занимают освободившееся место... Но вот, кто мог бы "вымереть" протеан, я себе слабо представляю. И очень бы не хотел с такими столкнуться. А по поводу периодичности, я про отношение "предка" ко времени уже говорил. Так что, Империи действительно больше нет?
— Империя существует, пока жив я, — заявил в ответ протеанин.
— Уже легче, — явно не понял всего смысла Толик. — А кто у вас теперь Император?
Явик, от такой постановки вопроса, похоже, снова завис. Поэтому ответил Шепард:
— Видимо, тоже он. Потому что последний, других не осталось. И сделали это Жнецы.
Теперь уже со стороны попаданцев последовала короткая — действительно, короткая, а не как у самого Толика — справка, на тему: "Жнецы, как они есть". В процессе получения оной справки Толик неоднократно открывал рот, но затем косился на Шиалу и рот закрывал. Так капитан и узнал, что материться, оказывается, можно даже без слов, и вообще без единого звука, просто выражением лица.
— И что, этим в самом деле занимаетесь только вы? — уточнил Толик, когда нашел в себе силы прекратить изображать рыбу на суше.
— Есть ещё несколько групп, — туманно ответил Шепард. — Они тоже работают над этим вопросом. Но, чтобы все жители галактики объединились перед угрозой, объявили срочную мобилизацию и начали клепать огромный флот — такого нет. Нам просто не верят. Но я все ещё не могу понять: как так ты про Жнецов не знал? Сарен ведь у Старого Корня брал Шифр, чтобы вскрыть сообщение протеан, как раз о Жнецах.
О том, что целью Артериуса было притащить тех Жнецов в галактику, коммандер тактично умолчал.
— Он таких подробностей не рассказывал. Попросил Шифр — получил Шифр. А зачем, почему, это Корню неинтересно было.
Толик, в свою очередь, тоже плавно объехал тот неудобный факт, что информацию Сарен получил не за "спасибо". Хотя, с другой стороны, не случись той сделки, так и Толика бы теперь не было... Но тот все равно поспешил "перевести стрелки":
— Кстати, вы с Артериусом тогда ведь конкурентами были. Он, помнится, даже гетов прислал, чтобы вам информацию не оставлять. Что изменилось?
— Скажем так, я понял, что неважно, кто первым доберется до нашей общей цели. Главное — чтобы это случилось как можно скорее. Так что мы объединили усилия, — отозвался Сарен.
— Рад за вас, — несколько невпопад выдал Толик. — Извините, но мне нужно сегодняшние новости как следует обдумать.
Однако, технично смыться ему не удалось: попаданцы, практически хором, — промолчали только Явик, Эшли и, собственно, капитан, а так даже Ленг присоединился к возмущенному гулу, — заявили, что подумать всегда успеется, а вот бросать на середине интересную историю, это не дело. В итоге, через минут пять ожесточенного спора, Толик сдался. Видимо, понял, что его аргументы попросту никто не слушает, и проще согласиться, чем отвязаться.
Коммандер в это время пытался угадать, почему промолчали другие двое. Ни до чего, впрочем, не додумался, поскольку сам уже хотел только поесть, и в люльку. Желательно — под бок Лиары.
Итак, Толик вернулся к рассказу, сначала неохотно, но вскоре снова вошёл во вкус.
Оставшись в одиночку против полчищ машин, долго он не провоевал. Нет, не пристрелили, а, если бы и да — тело-то марионеточное, вырастил бы новое, и все дела. И даже то, что машины вычислили слабое место Толика — растительный "дата-кабель" — особо не помогло его прижать: ушлый Новый Корень попросту приспособился выпускать их на ходу, подключая новые раньше, чем геты успевали оборвать огнем старый.
Словом, причина отступления была иной: грибница, которую, ещё с момента обнаружения Дженкинса, Толик начал растить вширь, оплетая коридоры, подала сигнал, что найдены колонисты. А неподалеку — и геты, которые снова проявили нехарактерную гибкость мышления и, вопреки известной поговорке, двинулись в обход, хотя героями уж точно не являлись. Так что Толик, нахватав охапку гет-винтовок — на разбор, запасы пополнить — и оставляя за собой россыпи шайтан-грибов, скрылся в коридорах.
Геты, судя по тишине за спиной, следом соваться не рискнули, так что за ближайшим поворотом винтовки полетели в особо густые заросли грибницы, а следом "нырнул" и сам Толик.
Вынырнул на нижних ярусах, снаряженный свежими броней, винтовкой и грибнатами, неподалеку от одного из разведывательных отрядов машин. Пользуясь детальной информацией от ростков о местоположении противника, ударил вслепую, из-за угла. Полминуты пальбы и взрывов. И снова "нырок".
В таком ритме зачистил три отряда, и ещё два снес одним проходом, без "нырков", благо, "сменные" стебли позволяли передвигаться намного свободнее. А, расчистив местность вокруг позиции колонистов, отправился к Дженкинсу, который, с безошибочностью компаса, но как-то слишком уж медленно, двигался в сторону Шиалы.
Капрал пробирался по стеночке, по стеночке, осторожно заглядывая за каждый угол одним глазом. Толик, при виде его плачевного состояния, снова вспомнил много интересных слов, поскольку до того полагал, что щит Лироя взрыв выдержал. Пришлось подпирать раненого плечом, и в таком порядке уже двигаться к месту встречи.
Колонисты засели на перекрестке, среди обломков рухнувшего когда-то потолка. Позицию подобрали неплохо: три коридора из четырех с неё отлично простреливась, тогда как сами колонисты находились в укрытии. Четвертый проход был плотно закрыт стеблями Торианина. Видимо, из-за них беглецы и не решились идти дальше.
Появившихся в коридоре Лироя и Толика сначала едва не попытались пристрелить. К счастью, до постовых вовремя дошло, что головы "гостей" совершенно не похожи на фонари, и обошлось без пальбы. Впрочем, оружие колонисты не опустили, поскольку, если капрала они хотя бы знали, то вот невесть откуда взявшийся второй боец доверия им явно не внушал. Хорошо ещё, Толик освоил к тому моменту новый фокус: прокидывать стебель по полу, и прямо по нему шагать. Так и контроль над телом не терялся, и всякие демаскирующие отростки из того тела не торчали.
Шиалу, кстати, колонисты благополучно до укрытия дотащили, хотя по дороге она всё-таки вырубилась. И при виде ее Толик, оценив уже состояние азари, ещё раз вспомнил много интересных слов, и даже парочку новых придумал. Лирой же, которого до того чуть ли не самого нести приходилось, вдруг обрел неожиданную прыть и, рванувшись вперед, подхватил Шиалу на руки, рыкнув на попытавшегося помешать ему саларианца, видимо, взявшего на себя обязанности медика:
— Отдай!
Ледра шарахнулся от сверкнувшего злобным глазом капрала и забормотал:
— Её нельзя трогать, Дженкинс! Крайне тяжёлое состояние. Пришлось дать много лекарств.
— К черту! — выдохнул тот, направляясь к заплетенному проходу. — Толик, открой.
— Лирой! — тихо зашипела капитан ополчения, пытаясь поймать капрала за локоть. — Кто это вообще такой с тобой приперся?
Дженкинс, не глядя уклонившийся от её руки, вопрос проигнорировал, продолжая двигаться к проходу.
— Дженкинс! — рявкнула капитан уже в голос. — Да стой ты! Рехнулся, что ли? Там же Торианин!
Торианин в этот момент лихорадочно соображал. Дженкинс всё делал верно, Шиалу было просто необходимо доставить в центральную шахту, к коконам. Там Толик смог бы её поставить на ноги. Оставалось понять: как сделать так, чтобы Лироя не повязали, как опасного психа? И размахивание оружием в качестве решения явно не подходило, у колонистов-то пушки тоже имелись, пусть почти не опасные для самого Толика, но вот для Лироя с Шиалой — очень даже опасные.
Вывод напрашивался один — психологическая атака. Нет, не под контроль брать, у Торианина такой метод не мог похвастать ни скоростью, ни надежностью. По крайней мере, одновременно.
Ошарашить. Запудрить мозги настолько, чтобы они ещё час думали: что это было вообще? И, по возможности, отвлечь как можно больше внимания на себя.
Так что Толик принял величественно-подавляющую позу, что, учитывая рост марионетки слегка за два метра, было несложно, усилил связки и прогрохотал:
— Откройся!
Капитан как раз снова попыталась схватить Лироя. Но тут же моментально шарахнулась в сторону, когда перед ним, по картинному взмаху руки Толика, заросли, и в самом деле, послушно расступились. Пользуясь всеобщим шоком, Новый Корень неторопливо прошел вслед за скрывшимся в коридоре капралом. В проходе остановился, поскольку оттуда донеслось тихое "впусти их".
Обернулся на колонистов и, мысленно вздохнув, начал излагать:
— В общем, так. Чтобы не было глупых вопросов, говорю сразу: я — Торианин. Другой, не тот, что мозги вам пудрил. Мне лично ваши мозги никуда не уперлись, вместе с остальными организмами. Что такое наш контроль, все, думаю, прекрасно помните, так что можете понять, что сейчас его нет. Дальше: за вас попросили, поэтому те, кто пожелает, могут пойти сейчас за мной и получить укрытие от гетов. Не пять звезд, конечно, но условия обещаю сносные. Тем же, у кого такого желания не возникнет: целых три коридора на выбор, скатертью дорога, попутного ветра, и пусть передают привет машинам. Этот проход я закрою через четыре минуты. Время пошло.
Развернувшись, Толик двинулся вслед за Лироем, продолжая излучать мегатонны Пафоса. И успел отойти шагов на десять, когда в спину прилетел вопрос:
— И как ты собрался от гетов защищаться? Этими травинками?
Толик ухмыльнулся под шлемом. Вот, если бы уговаривать взялся, овоща лысого кто согласился бы. А, стоило сказать, что никто никого не держит, — и вот, уже они готовы к диалогу.
И, отрастив за поворотом одного из коридоров несколько шайтан-грибов, побольше размером, Толик ускорил их рост. Прикинув примерное время взрыва, поднял четыре пальца, так и не повернувшись к колонистам. Те недоуменно переглянулись. Три пальца. Недоумение нарастало. Два пальца. Один.
И, когда кто-то позади уже набрал воздуха, явно собираясь поинтересоваться, что за цирк здесь происходит, Толик загнул последний палец.
В коридоре грохнуло так, что древние стены слегка вздрогнули, а из-за поворота ударила волна пыли и мелкого щебня. Когда же всё это осело, и видимость восстановилась, проход оказался наглухо завален.
— Вот так, примерно, — заключил Толик. — Осталось два коридора и три минуты.
И ушёл. Точнее, свернув за угол, "нырнул" в грибницу.
На дне шахты Лирой как раз укладывал Шиалу в кокон.
— Ты тоже лезь, — потребовал отросший из главного стебля Толик, уже без брони, открывая рядом второй кокон, затягивая тот, что с азари, и начиная процесс диагностики.
— Я могу сражаться, — упрямо возразил Дженкинс.
— Ты стоять-то нормально не можешь, — припечатал Толик. — Лезь, давай.
Загнав, наконец, капрала на лечение, Новый Корень обратил внимание на колонистов и обнаружил, что все до единого прошли в "гуманитарный" коридор и собрались в помещении, чуть в стороне от шахты, путь к которому он специально освободил от стеблей. Очевидно, меж двух зол они решили выбрать меньшее, и армии роботов, стремящихся "убить всех человеков и одного саларианца", и явно способных это стремление претворить в жизнь, предпочли Торианина, который, хоть и, определенно, тоже мог их всех прикончить, делать этого, вроде бы, не собирался.
Хотя, в той ситуации помощь они, наверное, приняли бы хоть от чертей с вилами. Причем, даже от тех, которых поминал Дженкинс.
Так что, убедившись, что все на месте, Толик обрушил проход. Точнее, все проходы к центральной шахте, оставив место только, чтоб могла протиснуться грибница. Затем прорастил в помещении с колонистами побольше съедобных грибов, а также грибы-светильники, грибы-обогреватели... И так далее, по списку.
После чего, не став, на всякий случай, убирать марионетку, вернулся к своим пациентам. И понял, что неприятности заканчиваться даже не думали.
Первоначально план выглядел примерно так: подлатать раненых по-быстрому, пересесть, с помощью Шиалы, в постоянное тело и сделать ноги. Но разбился вдребезги о суровую реальность, поскольку работы оказалось далеко не на пару часов. Да ещё начать её можно было лишь после того, как из пациентов выйдет вся химия, которой их напичкали по уши: Шиалу — саларианец, а Дженкинса, очевидно, — автодок брони. И без которой они, впрочем, имели бы все шансы до коконов попросту не добраться.
Экстренный же вывод из организмов синтетической дряни, как и попытка лечить прямо так, грозили тем организмам целым букетом осложнений. Которые Толик, конечно, мог тоже вылечить... но вот время работы это бы увеличило раза в три-четыре. Получалось, что нужно ждать.
Только геты ждать, пока Толик закончит, явно не собирались: количество платформ, окружавших шахту, все увеличивалось, и, к моменту окончания лечения, грозило стать таким, что комар бы не проскочил. Это, если машины не начали бы копать, а Толик уверен был, что копать начнут.
Время утекало, а решение все не находилось. И Новый Корень собирался его поискать по методу Змея Горыныча: одна голова хорошо, но три — лучше, как только оба вероятных советника отойдут от ударных доз лекарств.
Но геты, завершив оцепление территории, приступили таки к раскопкам. И тогда же нанесли сильно запоздавший авиаудар, окончательно запирая органиков в ловушке. Ну, это машины так думали.
Толик же, плюнув на всё, вышел на прямую связь с Дженкинсом и Шиалой.
Первым решил выслушать капрала. И на своё, образно выражаясь, "Окей, Дженкинс, как бороться с армией дроидов?" немедленно получил ответ: ""Атакой клонов!" Причем, не успев даже договорить про недостаток личного состава.
Мысль выглядела, в целом, логичной, по крайней мере, для Торианина. Но Толик решил, на всякий случай, всё же проверить: не бред ли это, вызванный переизбытком в крови Лироя посторонних веществ? Поэтому тот же вопрос был задан Шиале. И получен такой же ответ, слово в слово.
Поэтому, рассудив, что не могут двое разумных бредить совершенно одинаково, да ещё одновременно, Толик несколько успокоился по поводу вменяемости "опекунов". И перешёл к техническому вопросу: кого клонировать?
Копии Шиалы можно было начинать клепать хоть немедленно. Дженкинса — чуть позже, после небольшого сканирования. Только вот имелась проблема: создание одного растительного клона занимало несколько минут, и это в специальном коконе. Да и, при одной только мысли о десятках Шиал и Дженкинсов, гибнущих под огнем гетов, становилось Толику как-то не по себе.
С другой стороны, под рукой имелось практически готовое решение, оставалось его только немного доработать, после чего выращивать в считанные секунды, в любом месте грибницы. И без всяких необъяснимых эмоций по этому поводу.
Разумеется, речь шла о клонировании самого Толика, а точнее, его гуманоидной формы. Оставалось привести эту форму, так сказать, в форму. Заодно это могло послужить запасным вариантом, на случай, если геты всё же прорвутся через оборону. Возможность удрать, пусть даже в ненадежном теле, при таком раскладе выглядела бы, определенно, более приятно, чем перспектива надёжно сидеть на месте, в ожидании гетов с огнеметами. Которых сам же Толик успел научить, на их горьком опыте, что любую торианскую поросль нужно уничтожать, чем быстрее, тем лучше.
А посему Толик вновь обратился к Шиале, спросив: готова ли та поработать над совмещением генома? Азари, почему-то неудержимо хихикая, сообщила, что к такому готова всегда и в любом месте, но только с Лироем. Сама постановка подобного условия звучала для Толика странно, ведь капрал совершенно точно не обладал необходимыми навыками, чтобы помочь азари в работе. Но ничего технически невыполнимого Шиала не требовала, так что Толик успокоил себя тем, что смех — признак юмора, а это субстанция настолько тонкая, что видна порой исключительно самому шутнику. И, соответственно, пообещал азари, что будет ей Лирой. Тем более, что и сам собирался его немножко припахать.
Зачем? Для того, о чем раньше Толик не задумывался, поскольку планировал создать ровно одного улучшенного Торианина — себя, любимого. И никакой армии клонов. Теперь же вопрос встал во весь рост: как вложить этим клонам сознание? Ведь, как уже убедился Толик на собственном опыте, если просто скопировать в "пустую" нервную систему даже полный скан воспоминаний, он так и оставался бы не больше, чем горой файлов, которые нечем прочитать и запустить, пока не сформируется собственный разум. Но столько ждать осажденные явно не могли, следовательно, нужно было найти другой способ, своеобразный толчок, чтобы всё это действительно заработало, и нейроны начали обрабатывать данные, а не просто хранить.
Впрочем, на этот раз готовое решение, как ни странно, существовало, и пользовался им ещё Старый Корень, программируя растительные клоны.
Нужно было, на время записи информации, подстроить работу "чистого" мозга под другой, сознание уже развивший, искусственно вызвав в нем те же процессы. Выходила своеобразная синхронизация, только не данных, а протоколов их обработки, и эти протоколы сразу же начинали действовать.
Вот таким образцом-камертоном и предстояло поработать капралу, благо, для этого достаточно было просто уметь думать. А именно ему потому, что, для большей эффективности, образцу следовало размышлять о задачах, хоть немного схожих с теми, которые предстояло решать новому разуму. Толику же, как и Шиале, размышлять в ближайшее время предстояло на темы, близкие к генной инженерии и, соответственно, весьма далекие от боевых действий. А времени, кроме ближайшего, у всех троих вполне могло уже не быть.
Итак, Толик подготовил пакет информации для записи клонам, раздал задачи, и команда демиургов приступила к творению. Вот тут-то и возникли у Нового Корня первые подозрения, что, с решением о здравом уме и трезвой памяти своих помощников, он немного поспешил. Ну, или сильно поспешил... Очень, очень сильно.
Шиала, правившая с таким трудом составленный генный код, распространяла в сеть чистый восторг ребенка, дорвавшегося, с коробкой цветных карандашей, до огромного инженерного чертежа. И всё ещё хихикала.
От Лироя приходили образы, в которых мешались в кучу звон стали и гудение световых мечей, выстрелы масс-драйверов и пороховых винтовок, лазеров и плазмы, вой снарядов и рев боевых заклинаний. Затем добавилось непрерывное бормотание, а после — ещё и музыкальное сопровождение: Песнь о Довакине, исполненная на мотив Имперского Марша, в сопровождении оркестра орочьих барабанов и шотландских волынок.
Это всё, уже намного позже, объяснял Толику тот же Лирой, просматривая в нейросети запись воспоминаний, поскольку сам Новый Корень и половины не понял того, что было там понамешано.
Дело было в том, что, получив задание думать о сражениях, Дженкинс честно его выполнял. Но вот никак не мог сосредоточиться и остановиться на конкретной их, сражений, разновидности. Поэтому в его мыслях сливались книги, фильмы, игры и реальность, которая за последние месяцы стала покруче и одного, и другого, и третьего. Капрал, пытаясь это исправить, уже начал вслух проговаривать, какой нужен результат, но даже так постоянно сбивался и путался, а то и вовсе терял, на пару секунд, нить размышлений.
Что до Шиалы, та заявила, что в тот момент даже не работала — творила, на чистом вдохновении! И помнит лишь само ощущение, но никак не подробности.
Но, как уже говорилось, объяснения творившемуся сюрреализму Толик получил много позже.
Ну, а пока что, наблюдая за "работой" помощников, он испытывал всё более острое желание возобновить, на секундочку, управление телом. Или, хотя бы, отрастить на стебле лицо. И руку.
Словом, несложно догадаться, что и Шиалу, и Дженкинса на самом деле таращило не по-детски. Причем, если первую только от количества химии в крови, то капралу ещё и непривычная нейросвязь по мозгам ударила. На "контрольный" вопрос же Толика о дроидах они ответили одинаково исключительно по причине самой формулировки, да общего культурного багажа.
Впрочем, это были ещё цветочки. Вскоре Шиала начала командовать Лироем, выдавая реплики, вроде "музыку громче", или "больше Пафоса!" Что капрал дисциплинированно исполнял.
А затем азари и до Толика добралась, требуя, чтобы тот включил в "образовательную программу" для клонов пересланные ею несколько блоков.
Когда с таким же предложением выступил ещё и Дженкинс, Толик уже смирился с тем, что текущую попытку создания стабильного клона спасет разве что чудо, а потому решил — гулять, так гулять! И, от души понадеявшись, что помощнички успеют прийти в себя раньше, чем геты закончат раскопки, и времени при этом хватит хотя бы на вторую попытку... начал тоже творить дичь.
Закинул в образ для записи всё, что предлагали, да ещё от себя добавил, прикинув, что приживется все равно только наиболее подходящее к заложенным изначально задачам. Как после показала практика, подходящим оказалось не только творчество самого Толика.
Потеснив Шиалу за "монтажным столом", щедрой рукой отсыпал будущим клонам возможность подключения к грибнице и способность к торианской регенерации за счет заемной биомассы, которые изначально в этом проекте не планировал. Только первую ограничил специальным стеблем-косой, чтобы вояки случайно в сеть не выпадали, слегка задев грибницу. А вторую — предельной массой, чтобы всю грибницу к себе не перетянули. Или не выросли в полноценного Торианина. Ну, а вдруг? Клетки-то одни и те же.
Заодно посмотрел, что там наваяла азари. Принципиально новым оказался только блок врожденной биотики, который она умудрилась спиратить, не добавив ни единого азарийского гена, всё на торианской базе. Остальное Шиала перелопатила так, что Толик едва центральный узел не сломал, пока понял, что теперь где записано. Но, если разобраться, стало даже удобнее, да и запись сократилась. Как минимум, это означало, что время создания клона заметно уменьшится. Ещё азари зачем-то полностью переписала блок фенотипа — внешности, то бишь. Что уж ей там настолько не понравилось, Толик разбираться не стал, а уступил место, чтобы Шиала снова свела баланс, учитывая уже его художества.
Лирой, тем временем, закончил "сильно думать", и результат его стараний крутился теперь на "виртуальной машине", созданной Толиком специально для записи сигнала-камертона. Чтобы потом Дженкинса уже не будить, пока не долечится.
Результат, надо сказать, вышел даже более фееричным, чем у Толика и Шиалы — ни одного постоянного параметра, и совершенно бессистемные их скачки. Тем не менее, загадочным образом, всё это, действительно, работало, хотя, по всем правилам, должно было сразу же пойти вразнос.
Объединять всё, что демиурги там натворили, и смотреть, что же вышло в итоге, Толику было, честно говоря, страшно. Но интересно до невозможности, так что, когда Шиала и Лирой прислали дружное: "Засох, чтоли? Запускай!" он взял, да и запустил. Только, на всякий случай, на самой дальней грибнице, далеко за пределами "бункера".
Первое творение компании "Новый Корень, и в корень обдолбаные глюконавты" увидело свет. И свет этот был от фонаря. От фонаря гета, забредшего в глухой коридор на разведку.
Машина замерла, словно пытаясь сообразить: откуда это свалился представитель неизвестного вида, да ещё чуть ли не на голову платформы? — грибница в том месте проходила под потолком. Затем гет дернулся, пытаясь отступить с дистанции клинча, но реакция плода безумного гения — даже трех разом — оказалась лучше.
И машине был прописан четкий апперкот, а затем предпринята попытка поставить на платформу второй фонарь, прямо под первый. Гет от такого потерял устойчивость и грохнулся на тыловую броню, после чего подвергся экстренному демонтажу при помощи приклада у него же отобранной винтовки.
Так в мире и появился первый Ык, который тут же скрылся в переходах древних протеанских многоэтажек.
Сказать, что Толик был в шоке — ничего не сказать. Не то сознания Дженкинса и Шиалы расширились настолько, что для них не осталось невозможного, не то, действительно, просто невероятно повезло, но факт оставался фактом: первый же созданный клон немедленно использовал вложенные навыки и помирать определенно не собирался, ни через час, ни через два. Это притом, что рассчитывал Толик, в лучшем случае, на несколько минут привыкания, и полчаса жизни, для первого раза.
А, когда Ык дорвался до следующей грибницы, пристукнув по дороге ещё пару гетов, диагностика вообще показала полную стабильность организма. И усвоение почти двух третей загруженной информации, хотя расчет был, опять же, для первого раза, процентов на пятнадцать. Так что проект был немедленно запущен в серию, несмотря даже на то, что, из-за всех наворотов, выращивать новых клонов оказалось не намного быстрее, чем старых. Даже после всех ухищрений Шиалы. Поскольку эффективность и мобильность новой версии оказались на высоте, ведь этих клонов всё ещё можно было выращивать почти где угодно, была бы грибница. А уж если поставить в укромном месте кокон, то и скорость "производства" возрастала, раза в три. И понеслось...
Геты, когда их "археологические" группы были атакованы и отброшены, отступили от шахты, но не от своей задачи: определили границы "биологического заражения", да и оцепили весь район, после чего начали неспешно продвигаться к его центру, зачищая местность. Толик одно время ещё пытался снова применять шайтан-грибы, подрывая группы зачистки, но машины быстро сообразили отправлять вперёд огнеметчиков, которые, взрываясь, разливали горящий напалм повсюду. Ущерб в итоге выходил ещё больше, так что и от этой тактики пришлось отказаться.
В целом же, план работал: Ыки гоняли гетов, те, в ответ, гонялись за Ыками. Толик, в срочном порядке, лечил Дженкинса и Шиалу.
А, закончив с этим, перекинулся в новое тело, и весь табор, вместе с колонистами, умотал в неизвестном машинам направлении. Так что, когда те прорвались таки в шахту, то уже никого там не нашли.
Стоит, кстати, отдать должное колонистам: сидя в своем "грибном отеле", ещё в первом, возле шахты, буянить они не пытались и вообще вели себя тише воды. Но, когда первые Ыки ударили по гетам, жители на тот момент уже бывшей "Надежды Чжу", услышав проникшие даже сквозь стены звуки стрельбы и взрывов, дружно собрались вокруг одного из обогревательных грибов, — знали бы они, кстати, что это почти такой же гриб, как те, которыми Торианин так лихо стены подрывал... Плюс пара модификаций для стабильности, разумеется.
Так вот, собрались они, посоветовались, и, явно выбранный парламентером, Фай Дань, подойдя к ближайшей, увитой грибницей, стене, вежливо постучал по зарослям. А затем, ещё более вежливо, поинтересовался у выглянувшей из сплетения стеблей хмурой зелёной физиономии: кто это там гетов так кошмарит, уж не торианская ли армия? Получив же от физиономии подтверждение, что да, мол, она самая, уже просто безгранично вежливо уточнил, не могут ли скромные колонисты чем-то помочь доблестной торианской армии.
Физиномия, секунду подумав, сообщила, что достойные колонисты могут, если есть такое желание, либо лично покинуть бункер и попробовать вломить гетам, либо поделиться, чем не жалко. Желательно, содержащим элно. Впрочем, и то, и другое — дело сугубо добровольное.
Достойные колонисты снова посовещались и, видимо, дружно решили, что их ополчение это силы, скорее, полицейские, чем военные. Возможно, их к такому решению подтолкнули несмолкавшие ни на миг звуки боя, послужившие непрозрачным намеком, что в такой заварушке их небольшой отряд стопчут, и не заметят даже. Или же тот факт, что колонисты уже забрались в самое логово Торианина, причем, сами, на веревке никто не тянул, и ничего с ними не стало.
В любом случае, вскоре у той самой стены горкой лежало всё снаряжение колонистов.
Снова выглянувший Толик окинул взглядом "подношение", поблагодарил и скрылся, а протянувшиеся стебли накрыли снаряжение. И, через пару часов, втянулись обратно в живую стену, оставив после себя вытащенные из брони автодоки. Полностью заряженные.
Колонисты, переглянувшись, попробовали подкинуть к стене пару пустых аптечек. И вскоре их тоже получили обратно, уже набитыми под завязку. В общем, сотрудничеством все остались довольны.
— Ну, а дальше вы знаете, — закончил Толик и облегчённо выдохнул. Однако, вставать и уходить почему-то не спешил.
— Что-то ещё? — спросил капитан.
— Да. Передайте, пожалуйста, Фай Даню, что, если у кого-нибудь из его людей будет такое желание, у меня для них есть работа. Дело, разумеется, сугубо добровольное.
— А что сам не сказал? Вы же вместе пришли, — удивился коммандер. — И что за работа такая, если не секрет?
— Не секрет. Раньше мне просто не надо было. А теперь нужны торговые представители, чтобы самому, до поры, не засветиться. Буду продавать лекарства, органы на заказ выращивать. Мне теперь больше трех сотен Ыков кормить, а грибница не бесконечная, да и для других целей ещё пригодится. Нужно как-то вертеться.
— Ясно. Тогда, может, возьмешь первый заказ? Нас телепатами сделать, Императора я уломаю.
Явик издал странный звук, будто подавился, не то от самой дерзости Шепарда, посягнувшего на святое, не то детально представил, как его уламывать будут. А Толик рассмеялся и покачал головой.
— Это так не делается, капитан. Генную коррекцию нужно проводить ещё на стадии эмбриона, и то эффект проявится только через пару поколений.
— Значит, облом, — вздохнул Шепард. И тут же вскинулся. — Так, погоди. У тебя ведь Ыков сотни две оставалось, не больше. Откуда три взялись?
— Скоро будет четыре, — сообщил Толик.
— Так... И давно ты их снова клепаешь?
— А, вот, как про Жнецов узнал, так и начал. Или вторжение останавливать вы уже передумали, и военная помощь вам не нужна?
— Нужна, — признал Шепард.
— Вот я её и предлагаю. Безвозмездно, то есть даром.
— Совсем даром не бывает, — заметил Кейдзи. — Что-то ты должен с этого получить. Хотя бы, моральное удовлетворение.
— Значит, пусть будет оно, — согласился Толик, пожав плечами. — Ну, и ещё одна мелочь, недостойная даже упоминания.
— И всё-таки? — немного напрягся коммандер.
— Я, можно сказать, только жить начинаю, хотя на пенсию не собираюсь пока. Да, мне нравятся мультфильмы, не надо там тихо ржать. Так вот, жить начинаю. И очень бы хотел это приятное занятие как можно дольше не заканчивать. А Жнецы мне такую возможность вряд ли дадут. Очень вряд ли.
— Да соглашайтесь уже, капитан, — раздался прямо над ухом голос Чаквас, отчего коммандер едва не подпрыгнул. — Видно же, что молодой Торианин от чистого сердца предлагает, или что там у него. А у нас все устали, я устала. И мне ещё вас почти всех латать.
— Да я, в общем, и не отпирался, — вздохнул коммандер, и в самом деле, как-то разом чувствуя, что день слишком уж затянулся. — На какое количество бойцов мы можем рассчитывать?
— Тысяч на пять, примерно, — прикинул Толик. А капитан чуть не поперхнулся.
— Сколько? Это что же там у тебя за хранилище такое, на черный день?
— На черный день я уже почти вычерпал. Но есть ещё на очень чёрный день, на самый чёрный день, неприкосновенный запас, абсолютно неприкосновенный запас. И, самое здоровое, — на случай Полного П.
— Однако, Старый Корень был очень запасливым типом, — даже присвистнула Касуми, представив масштабы торианских заначек.
— Не то слово, — подтвердил Толик. — Мне даже кажется, что однажды его защита разума дала сбой. И именно в этот момент он сожрал хомяка.
— И, видимо, жабу, раз умудрился ничего из своих запасов не тратить, — добавил капитан. И, поднявшись, скомандовал, поскольку Чаквас продолжала сурово стоять над душой: — Думаю, подробно обсудим наше взаимодействие завтра. А теперь все на борт!
Сам он остался стоять на месте, ожидая, пока пройдут остальные, и наблюдая, как Толик и оба его "опекуна"... Хотя нет, точно опекуны, без всяких кавычек. Так вот, они отошли в сторонку, и тихо, но яростно о чем-то спорили.
Чаквас, кстати, тоже уходить не торопилась, стояла рядом с Шепардом. Смотрела, чтобы никто не удрал, что ли?
— Карин, а где Мордин? — спросил капитан.
— На борту, готовит оборудование к работе.
— И что там? А то меня Сарен заинтриговал прямо.
— Как он и говорил, лучше один раз увидеть, — пожала плечами Чаквас. — Кстати, мне тоже пора, уже почти все разошлись. Жду вас на лечение, капитан. И постарайтесь не затягивать, иначе запру в лазарете. Просто предупреждаю.
— Всех не запрете! — пафосно заявил Шепард. И, уже нормальным тоном, добавил: — Банально ведь места не хватит.
— Во-первых, вы меня недооцениваете, капитан, — с достоинством ответила Чаквас, не обращая внимания на его паясничество. — А, во-вторых, забываете, что теперь в моём распоряжении два лазарета.
Шепард "испуганно" поднял руки. Мол, понял, проникся. И спохватился:
— Карин, вы просканировали Дженкинса и Шиалу? На тему их "заплаток".
— Конечно. Торианских тканей там нет, можете быть уверены. По здоровью тоже никаких претензий. Всё клонировано и приживлено так ювелирно, что и за родное сойти могло, если бы не пигмент.
Чаквас ушла, а коммандер снова остался. И снова наблюдал преинтереснейшую картину: Его Протеанское Императорское Величество Явик, дождавшись окончания столпотворения, двинулся к Торианину. Продемонстрировал Дженкинсу и Шиале, прямо таки излучавшим подозрение, пустую ладонь, что характерно, а, точнее, совсем не характерно — без перчатки. И протянул её Толику.
Тот, недолго думая, ответил тем же. И, вроде бы, ничего такого, напротив: мир, дружба, жвачка. Только вот замерли эти двое слишком надолго, как для простого рукопожатия.
Затем Явик повернулся к Шиале и Лирою, что-то сказал им. Те, дружно пожав плечами, тоже протянули руки. Впрочем, их протеанин едва коснулся и, кивнув, не то на прощание, не то своим мыслям, зашагал к кораблю, на ходу надевая перчатку.
— Ну, как, нашел что-нибудь? — окликнул его капитан, когда протеанин проходил мимо.
— Всё чисто, — кратко доложил тот.
— А с Толиком о чем общался?
— Деловые вопросы. Коммандер?
В его тоне так и слышалось фирменное шепардовское "мне пора идти", так что капитан махнул в сторону корабля.
Но снова никуда не ушел. Потому что теперь к нему направлялась Эшли.
Встав перед капитаном, Уильямс долго мялась, смотрела под ноги, словно не решалась заглянуть в лицо, и неловко молчала. Коммандер ждал, ведь, когда слова не желают приходить, нетерпеливое "давай уже" — худшее, что можно придумать.
Толик, наконец, успешно переспорил Дженкинса и Шиалу: это было ясно по тому, что парочка двинулась к кораблю с хмурыми лицами, тогда как Торианин, вежливо махнув на прощание капитану, ушёл в противоположную сторону, и явно был очень доволен.
"Ну прямо картина: родители впервые отпустили сына ночевать к друзьям. К четырем сотням друзей. Или даже уже к пяти." — пришла в голову мысль. И ей, видимо, стало там одиноко, потому что сразу пришла ещё одна, при взгляде на уже поднимавшихся на борт азари и Лироя. — "Сладкая парочка — капрал и азарочка!"
И вот эта мысль была до того нелепой и неуместной, что Шепард, не выдержав, взоржал. А затем обеими мыслями поделился с Уильямс, чтобы и дураком не выглядеть, и хоть как-то её расшевелить.
Эшли тоже прыснула. И, хотя хорошего настроения хватило ей ненадолго, решилась, наконец, заговорить, пусть и старательно глядя в сторону.
— Кое-что никогда не меняется, да, шкипер?
— Ты о чем это? — не понял коммандер.
— Ну, сам посмотри: Лироя подвели щиты, Шиала позеленела, я... Я зарвалась и тебя подставила. И, хотя маяка здесь нет, но с протеанами это было связано. А ты успокаивал агрессивного инопланетянина, взбесившегося по личным причинам, и уговаривал не идти против команды. Ничего не напоминает?
— Только вот Лирой выжил, Шиала стала зелёной потому, что вылечилась, а не заболела, я так и не получил по голове биотикой, да и Явик мне пушкой в лицо не тыкал, — перечислил уже Шепард. — Так что, на мой взгляд, — немного притянуто за уши. Хотя... совпадения и впрямь характерные. Думаешь, канон всё ещё дрыгается?
— Кто ж его знает? Мы на своей шкуре не раз уже убедились, что тварь это скользкая, гибкая и крайне живучая. Ты только не подумай, что я так себя оправдываю. Вроде, не я такая, само так вышло. Нет, тут именно мой косяк.
— Ну, твой, не спорю, — пожал плечами Шепард. — Или ты думала, я начну уверять, что ты не при чём? Да ты сама бы мне не поверила. Так что думай, что сделать, чтобы этот косяк перекрыть. Или я за тебя придумаю... Хотя нет, лучше Явика попрошу.
— Шкипер, это жестоко! — возмутилась Уильямс, но как-то без энтузиазма. — Наказание должно быть беспристрастным, а у Явика личный интерес в этом деле. И ещё очень богатое, но напрочь больное воображение.
— Вот я и говорю — думай. Успеешь сама, не придется испытывать его воображение на себе. Сроку даю до следующего косяка.
— А ты, я смотрю, прямо уверен, что косяк будет, — уже более живо фыркнула Эшли.
Шепарда, впрочем, это нисколько не смутило, и он подтвердил:
— Будет. Без косяков никак. И это не только к тебе относится. Банальность скажу, но все совершают ошибки.
— Угу, и главное — их больше не повторять. Знаю, много раз слышала.
— Только вот возможно это исключительно в теории. На деле же постоянно приходится ходить по граблям, нередко даже по одним и тем же. Так что главное — каждый раз успевать теми граблями разгребать последствия. Сегодня нам это удалось. А, что будет завтра — увидим завтра.
Эшли ушла задумчивая, и коммандер дождался, пока она поднимется на борт, прежде, чем тоже отправиться, наконец, к кораблю. Не торопясь, — ему тоже было, о чем подумать.
Например, о неприметном буро-зеленом росточке точно на месте, где, во время переговоров, остановился Толик. И о том, что контактная коса Нового Корня, в отличие от аналогичной у Ыков, спускалась почти до земли, словно у какого-нибудь мастера из монастыря Шао Линь. Когда он уходил, это было прекрасно видно.
И о том, как просто оказалось проморгать момент, когда коса и росток сошлись в одной точке, подключая Толика к тактической сети, и вообще всей мощи торианской грибницы. Так что, если бы Явик, да и не только Явик, а вообще неважно, кто и по какой причине, вздумал атаковать его, то столкнулся бы не только со сладкой парочкой, но, наверняка, ещё и с огнём вытащенной "ниоткуда" живой винтовки, бомбардировкой грибнатами, и биотикой, которой себя, любимого, Толик уж точно не обделил. И всё это было бы помножено на опыт Ксарра, лучшего за всю историю воина среди протеан, — лучших за всю историю воинов.
А после подтянулись бы подкрепления из сотен злых Ыков.
Так что в "досье" на Нового Корня легли ещё несколько строк.
О своих пробелах в тактике знает, поэтому все возможные опасности и контрмеры пытается просчитать заранее. Другими словами — предусмотрительный, зараза.