It's all about music

Чонгук устало откидывает исписанные листы с кровати, рассыпая их по всему полу, и с рыком поднимается с постели, хрустя затекшим телом. На подушке одиноко лежит отдельный прямой лист с написанными строчками, которые пока удовлетворили Чонгука чуть-чуть сильнее всех остальных. Но назвать свой результат идеальным он не может. Безумно хочется с кем-нибудь посоветоваться, но к братьям или дяде идти нет желания, а других вариантов у него просто нет. Вокруг постели тут и там валяются скомканные комки бумаги как символ перфекционизма Гука. Что на самом деле странно, ведь тягу к идеальности не распространялась на порядок в вещах и какой-то организованности внутри распорядка дня. Валяющаяся рядом со стулом рубашка и скинутое на пол покрывало тому подтверждение. Парень решает пройтись вдоль берега озера, проветрить голову и размять мышцы. Спину и ноги тянет невыносимо. За эту ночь он проспал урывками всего пару часов. Навязчивая идея дополнить услышанную песню, сделать её более совершенной никак не отпускала его, не давала спать и вообще, навязчивые мысли нужно запретить законом. А ведь есть такой синдром… Самый главный страх парня в том, что он может банально забыть мотив той украдкой услышанной песни. Одновременно он понимает, что это практически невозможно, но все равно делает заметку в голове подобрать вечером ноты на гитаре, пока мотив не вылетел из головы, сменяемый какой-нибудь бредовой заставкой рекламы молока из телевизора. Гук постарался не думать ни о чем, шагая из домика мимо столовой, почти уже выходя на знакомую дорожку, как мысль снова вырвалась из-под контроля и вот юноша уже стоит на пороге всегда открытой столовой и наблюдает за покачивающейся туда-сюда маятниковой дверью, ведущую, видимо, на кухню. И что он надеялся здесь найти? Свою трепетно оберегаемую тайну, все также сидящую за роялем и ждущую его? И, как в фильмах, тот певец был бы освещен светом софита, и одет он был бы в смокинг с черной бабочкой… Но жизнь, увы, не кино, поэтому встречает Гука худая женщина, ногой открывая дверь. — Тэ, ты уже пришел? — спрашивает она, неся коробку на высоте лица и не видя перед собой препятствие в виде барной стойки, что может привести к травмам. Чонгук в последний момент успевает подскочить и поймать ее, придерживая за руки. — Ох, спасибо большое, — улыбается женщина, отставляя коробку на стойку. — Меня зовут Ёнши, я тут главная по тарелкам и половникам. А вы, я так понимаю, небезызвестный Чон Чонгук собственной персоной? Чон немного смущается от такого внимания, кажется, в этом лагере его знают все, даже люди, которые по каким-то неизвестным правилам не должны слушать песни их группы и знать состав по именам. — Ты не подумай, просто пару раз видела ваше выступление по телевизору, — отмахивается Ёнши, замечая чужое замешательство. — Мне тоже ещё есть чем потрясти под ваше треки, а? Чонгук легко улыбается на эти попытки развеять неловкую атмосферу и пожимает, наконец, все ещё протянутую руку, немного испачканную в муке, отвечая, что ему тоже приятно познакомиться с таким значимым человеком в лагере, отвечающим за его питание. — Теперь не буду мыть эту руку до конца жизни, — смеётся женщина, раскрывая коробку и начиная доставать нужную посуду. — Шучу, мне же платят за работу, а готовить грязными руками запрещено. — Да., — тянет Гук, ища причину уйти. Его малая надежда найти здесь того певца умерла прямо сейчас. Да и отвлекать людей от работы как-то невежливо, скоро ведь подъем и завтрак. — Я, наверное… Договорить парень не успевает, оборачиваясь на звуки поднимающегося человека, остановившегося в дверях с лёгкой одышкой, уперев руки в согнутые колени. — Ты проспал? — спрашивает Ёнши пытающегося прийти в себя парня, но тот только поднимает указательный палец вверх, прося дать ему ещё минутку. — Я, наверное, пойду, было приятно познакомиться, — все же говорит Чон, огибая парня, даже не взглянув, и выходит из столовой. Гук все же решает пройтись по пирсу и подумать о многом, в том числе, и о ненаписанной песне. Романтичное настроение совсем не идет в уставшую голову, а писать грустные тексты о расставании у него никогда не получалось. Пусть он и очень хочет попробовать. Но отсутствие у прошлого опыта четких эмоций, которые он смог бы воспроизвести и перенести на бумагу, сильно сказывается. — Мне очень неудобно об этом говорить, — окликает его Ёнши, выглядывая из окна, — но если тебе захочется сюда прийти, поговорить или просто посидеть, то я всегда буду рада ещё одной паре рук на кухне. И побыть личным психологом, конечно. — Спасибо, — отвечает Чонгук, собираясь с силами, — мне, правда, нужно будет с вами поговорить потом. Конечно, он рано или поздно спросит, кому из жителей лагеря разрешают играть на рояле в столовой. Гук думал, что его используют как декор, а тот идеально настроен и выглядит так, словно его только привезли с какой-нибудь Нью-Йоркской филармонии. — Оу, это уже интересно, — улыбается женщина, — хорошо, буду ждать. Чонгук третий раз разворачивается в сторону дорожки, твердо решив дойти до воды и хотя бы посидеть на песке. Только сейчас он осознает, что не взял с собой ничего. Даже огрызка карандаша или обкусанную бумажку. Но настроение после встречи с Ёнши абсолютно точно поднялось с пола до нормальной такой середины. Пусть вдохновения он по-прежнему не ощущает, хотя бы голова не так сильно болит от нагрузки. — «…я обещаю тебя найти…», — напевает Гук, давая самому себе негласное обещание этими строками.

❤❤❤

— Кто это был? — спрашивает Тэхён, наблюдая за тем, как мама спрыгивает с подоконника. Женщина поправляет фартук и подходит к оставленной на столе коробке, начиная вынимать из нее посуду. Совсем скоро будет подъем, поэтому она уже хорошенько опаздывает. — Ты точно мой сын? — притворно удивляется Ёнши. — Ну, тогда скажу так, кажется, это был вполне серьезный конкурент твоего отца. Женщина смеется, смотря на скривившееся лицо сына из-за плеча. Тэ действительно редко интересуется такой популярной музыкой, отдавая свое предпочтение хорошим старым песням, изредка интересуясь академическим вокалом. Да и голос его было глупо растрачивать на немелодичные, поверхностные песни о всяких непотребствах. А про жизнь великих композиторов он мог рассуждать часами, обсасывая какой-то момент с особой трепетностью и любовью. Что ему до какого-то мальчишки-ровесника с еще не совсем сошедшей детской припухлостью, впрочем, как и у него самого. — Это был тот самый Чонгук, с которым вы споете в дуэте в конце, — по-доброму говорит мама, снова улыбаясь кривляньям сына. — Не куксись, я уверена, что ты победишь. — Почему вокруг все уверены, что именно я в конце останусь победителем? — задает риторический вопрос Тэ. — Все, кроме меня. — Я бы задумалась на твоем месте, ребенок, — отзывается Ёнши, — почему это все вокруг уверены в тебе, а ты нет. Тэхён молча расставляет на стол посуду и салфетки, уходя в свои мысли. Сегодня первый полноценный день его пребывания в лагере, он уже познакомился с двумя классными парнями, краем глаза увидел местную звезду и успел оценить вторую, разочаровался в ней и теперь он должен понять, что ему делать дальше. По расписанию сегодня в одиннадцать урок вокала у их отряда. У того самого Чон Чонгука, о котором гудит весь лагерь. Тэ чувствует, что на самом деле они сталкиваются уже не первый раз, только не лицом к лицу, а мимолетно, даже толком не обращая на эти встречи внимания. — Ты чего завис? — спрашивает Ёнши, раскладывая по тарелкам кашу. — Ничего, — буркает Тэхён, оставляя на краю стола полотенце, и принимается раскладывать ложки и ножи. — Просто задумался. Мама снова странно оборачивается на него, но решает оставить разговоры на потом. День только начался, не хотелось портить настроение ни себе, ни сыну. Когда все столы уже приготовлены и до подъема остаются считанные минуты, Тэхён убегает назад в домик, надеясь сохранить его нахождение в служебных помещениях в секрете. Не то, чтобы его волновало чужое мнение, но обнародовать свою связь с одной из приближенных Намджуну до конца адского конкурса Тэ не хочет. Мало ли, решат, что он весь такой из себя ничего не представляет и выиграет только благодаря этим «связям». Уже спускаясь по ступеням и бегом направляясь к домику, Тэхён совсем не смотрит по сторонам. Именно поэтому он врезается в кого-то, смешно падая на землю и ударяясь локтем, утягивая вниз и второго человека. — Простите! — говорит Тэ, поднимаясь и протягивая руку для помощи. — Ничего страшного, это просто единственная модель в своем роде за шестнадцать тысяч долларов, такой пустяк, — скалится девушка, принимая помощь парня, и начинает отряхивать желтое лёгкое платье. — Мин Джиён. — Ким Тэхён, еще раз извини за платье. — Не назову это знакомство самым приятным в жизни, — улыбается девушка, осматривая парня с головы до ног, — но я тебя прощаю. Тэхён тоже улыбается, вспоминая, как утром с закрытыми глазами наощупь нашел какие-то горчичного цвета штаны любимого «дедушкиного» фасона и просторную темную рубашку, дополняя образ любимыми открытыми сандалиями из местного магазинчика с довольно качественной и недорогой одеждой. И примерно представляет, какие мысли посещают девушку перед ним. Таких особ он уже знает, встречал и в школе и на занятиях вокала. Нет, он не вешает на людей ярлыки и не пытается превознести себя на их фоне, просто они другие, и он другой. Как два полюса одной и той же планеты, находятся в противоположных мирах. И пока на одной стороне светит солнце, на второй — непроглядная ночь. — Значит, Ким Тэхён, — заинтересованно тянет Джиён. — Поешь? Танцуешь? Пишешь песни? А может, играешь на инструменте? Тэ тяжело сглатывает, вспоминая вчерашний разговор с друзьями. Не рассмотреть в девушке звездные черты невозможно. Идеальная кожа, здоровые красивые волосы, легкий макияж, подчеркивающий лишь самое важное. И, конечно же, невидимый чемоданчик самомнения за спиной. Красивая фигура, прекрасная внешность, но не углядеть какие-то опасные искорки в глазах также не получится. Или у Тэхёна уже глаз намотан. — Да всего понемногу, — признается он, рукой встряхивая пряди на затылке. Девушка немного приближается к нему, обходит по кругу, не отпуская пристального взгляда. — Это очень хорошо, — снова тянет она, — мне как раз всегда хотелось попробовать спеть с кем-нибудь в дуэте. Тэ про себя вспоминает ее свиту, которая обычно стоит сзади или танцует на фоне, и он почти прикусывает себе язык, чтобы не сморозить глупость и не отправить Джиён дуэтить со своими подругами, но, слава всевышнему, не успевает и рта раскрыть, как к ним подходит еще одно действующее лицо. И желание покинуть их почему-то возрастает. — Все в порядке? — спрашивает мужской голос и Тэхён разворачивается, собираясь уйти. — Да, Чонгук, все хорошо, мы уже разобрались, — мило говорит Джиён. — Возвращаешься с утренней прогулки? Они о чем-то беседуют, но парня это уже мало волнует, он, наконец, ловит возможность спокойно отчалить в домик. Задерживаться рядом с сей особой у него желания не было изначально, слишком презрителен был ее взгляд и слишком неприятен голос. Про себя же Тэ ненароком отмечает, что это уже второй раз за сегодня, когда он слышит это имя, что начинает порядком раздражать. И мысль, что этого Чонгука знают все и он, похоже, знает всех, неприятным червячком ползет к его замкнутой и закрытой тяжелым камнем самооценке. Нет, завидовать чужой коммуникабельности он не станет, по крайней мере до поздних предсонных мыслях о всяком. В окне их дома мелькают две тени, что значит — все уже проснулись и готовятся к новому насыщенному дню. А у Кима такое ощущение, словно он и не спал ночью. Еще и после падения локоть саднит, а на штанине следы пыли. Придется наспех переодеваться. — О, Тэ, а мы думали, что ты сбежал ночью, — радостно летит обнимать его Чимин прямо с порога. — Ты, конечно, сказал, что ранняя пташка, но мы ж не думали, что ты спозаранку убежишь делать свои тайные делишки. — Я просто знакомился с местностью. — Знакомство прошло не слишком успешно, судя по твоим штанам, — смеется Тэмин, — повстречал бешеную белку? Парень оглядывается, отряхивая незамеченное ранее пятно сзади, и не знает, стоит ли рассказывать про свои утренние приключения. — Почти, — мнется Тэ, решая все же поделиться с друзьями, — большую такую дикую белку в желтом платье за шестнадцать тысяч долларов. — Ох, кажется, я понял, про кого ты, — кивает Чим, — не каждый сможет накопить так много скорлупы, чтобы аж на шестнадцать тысяч продать. — Меньше слов, больше дела, побежали на завтрак, а то опоздаем на вокал, — накидывая клетчатую рубашку и параллельно прыгая в одном ботинке, причитал Тэмин. — В этом году целых три варианта препода, надеюсь, нам выпадет не самый ужасный. — Первое занятие все равно проводит Намджун, чтобы проверить голоса новеньких. Тэ быстро отыскал чистые джинсы с майкой, краем уха слушая разговор друзей. На секунду замешкавшись, и убедившись, что никто не обращает на него внимания, он быстро проверил свое сокровище, что лежало на своем месте. Про просьбу парней спеть им что-то из своего репертуара он тактично не заикался хоть и был уверен, что все самое интересное и волнительное впереди. — Советую тебе распеться перед уроком, — хлопает его по плечу Чимин, подталкивая к выходу. — Возможно, придется повторить вчерашний подвиг. Тэхён гулко сглотнул, представляя весь масштаб предстоящей трагедии. Вчерашнего адреналина и громко поддерживающей толпы сегодня не будет, будет только тысяча взглядов, направленных на него, и абсолютная тишина. — Мы рядом, — также хлопает его по спине Тэмин, быстро отбивая поднятую руку Пака. — О, кажется, мы вовремя. Когда парни подходят к столовой, в которой по сравнению с тихим утром словно случилось какое-то наводнение из подростков и детей, иначе как еще объяснить этот шумный балаган, они уже направляются к большому столу, за которым уместились две девушки и парень, что-то бурно обсуждающих. Тэ уже представили этих троих вчера вечером, они были местными зажигалками, отлично поднимали толпу и шумели явно больше всех присутствующих. — Привет, ребят, — здоровается Тэмин, плюхаясь рядом с Соной, беловолосой девушкой с перекинутыми через шею наушниками, висящими на груди. — Чего ругаетесь? — Мы не ругаемся, — смеется Джессика, захлопывая ноутбук и отодвигая его к краю стола, — просто обсуждали мотив новой песни. Я придумала классный хук, а Алекс назвал его банальным и скучным. — Я слышал точно такой же в последней песне Sun4Day, — жмет плечами парень, потягивая из стакана сок через трубочку. — Для победы нам нужно что-то более драйвовое. Что-то по типу того момента, когда музыканты разбивают гитару о пол. Чимин шутит, что тогда их песня точно не пройдет, потому что Джейс, гитарист группы, не допустит такого отношения к его любимой гитаре. Тэмин напоминает, как однажды на одной из первых трансляций только-только появившейся группы случился конфуз и у барабанщика вылетела палочка, случайно попавшая в инструмент Джейса и тот закатил такую истерику, что выступление пришлось прервать. Сона тоже подкинула пару похожих ситуаций и Тэхён понял, насколько он отстал от жизни, что ничего не знает про обсуждаемую группу. Когда все начинают смеяться с еще одной смешной ситуации с концерта, Чимин случайно задевает Тэ рукой в порыве эмоций и, наконец, замечает абсолютно потерянный взгляд друга. — Кажется, у нас тут есть ничего не подозревающий будущий главный фанат Sun4Day, который по каким-то необъяснимым причинам совершенно ничего не знает о своих потрясающих кумирах, — усмехается Пак, толкая локтем Тэмина. Девушки тянут многозначительное «о-о» и разминают пальцы, как перед каким-то силовым упражнением. — Готовь свои прелестные ушки, — советует парню Алекс, примерно представляя как разговор растянется на весь день, тем более, они в одном отряде, а значит, это будет продолжаться и на уроке вокала и после него точно. — У Ким Намджуна, директора лагеря, есть один брат в пятом колене через бабушкину сестру дяди младшей сестры матери… — начинает Сона, но, под недоверчивый взгляд заинтересованного Тэхёна прерывается, чтобы посмеяться. — Ладно, я шучу. У Намджуна есть брат, который основал из своих детей, троих пацанов, группу, которая сейчас бьет чарты своими релизами, ломает сайты и бедные незащищенные женские сердца. — На самом деле их было четверо изначально, поэтому и группа Sun4Day, как бы по количеству участников, — вставляет слово Джессика. — Четвертый, друг этих самых братьев, решил покинуть проект, но менять название не стали. — Ну и дурак, — вклинивается Алекс, — сейчас бы также блистал на всех теликах страны и сводил девчонок с ума своим голосом, вместо того, чтобы поступить в институт и зарываться в учебниках. Держу пари, он сейчас кусает локти, смотря концерты парней. — На самом деле, мне кажется, они сами не ожидали, что такой концепт, тем более, на секундочку, они корейцы, пусть и выросли в Америке и говорят и поют на нашем языке, выстрелит с такой силой, — присоединяется к обсуждению Тэмин. — Не смотрите так на меня, я знаю, что сейчас очень много корейцев американского происхождения находятся и в нашем лагере в том числе, но никто из вас что-то не блистает на главных экранах. — Если что, ребята, мне все равно откуда вы и на каком языке говорите, — говорит Алекс, — тем более, лет десять назад, я думаю, группа не выстрелила бы так громко из-за предрассудков и расизма. — Да, но, тем не менее, мы имеем первую группу в истории Америки, где самый младший участник дебютировал и, так между прочим, стал самым популярным и быстро продаваемым певцом в пятнадцать. — Вот мы и подошли к самому интересному, — заговорщицки шепчет Сона, наклоняясь ближе к Тэхёну. — Чон Чонгук. — О, об этом человеке можно говорить часами, — усмехается Тэмин, ставя локти на стол и опирая голову. — Чего стоит один его сладкий голос. — А внешность… — мурлычет Джессика. — На самом деле мне больше по вкусу Джейс, — некстати говорит Чимин и получает в ответ четыре осуждающих взгляда. — Ты что, про его ужасный характер ходят целые легенды, — говорит Сона. — Я читала, что именно он настоял на том, чтобы того парня исключили из группы. — Ох, а я слышал, что у Чонгука крошечный, — язвит в ответ Чимин, следом получая подзатыльник от Тэмина. — Мир слухами полнится. Пока сам не познакомлюсь не поверю. — Мы как-то ушли от темы, — напоминает осторожно Тэ, пытаясь потушить внезапный конфликт. — Чем так хорош этот Чонгук, что его готов облизывать каждый в этом лагере с ног до головы 24/7? — Тебе хватит посмотреть хотя бы одно видео, чтобы понять, о чем мы говорим. Сону прерывает стук половника о дно кастрюли и просьба главного повара покинуть столовую. Завтрак был официально завершен. — Даже моя мама говорит, что этот парень достоин ее дочери, — весело хвастается Джессика, поднимаясь с места и подхватывая грязную посуду. — А ее одобрения сложно заполучить. — Мой отец уже купил два билета на их концерт осенью, если, конечно, его не отменят в связи с последними событиями, — кивнул Алекс, также помогая всем донести тарелки до окошка. — Надеюсь, им хватит этого месяца на то, чтобы получить прощения. — А что случилось? — спрашивает Тэ. — Неприятная ситуация в аэропорте с фанаткой, — отвечает Сона, нервно поправляя волосы. — Она обвинила Чонгука в том, чего он не делал и, как одна большая опухоль, разросся скандал и вокалиста отстранили от деятельности группы. Теперь Тэхён примерно понимает такой дикий ажиотаж вокруг этого Чонгука, велением судьбы оказавшимся вместе с ними в одном замкнутом пространстве посреди леса. Еще не просмотрев ни одного видео с ним, но видя горящие глаза друзей при разговоре о нем, он примерно понял, какую власть этот парень имеет в музыкальном мире и какое влияние оказывает на подростков. — Я думаю, если он в жизни такой же классный, как и на тех шоу, куда их приглашали, то у нас просто нет шансов, если мы попадем в класс к нему, — делилась мыслями Джессика. Друзья направлялись в большое здание, в котором находился актовый зал и кинотеатр по совместительству. Тэ шел по этому пути уже не впервые, но всегда проходил мимо этого красивого каменного здания. — Думаю, они как-нибудь прикольно обыграют педагогов и разделят нас, например, парней отдадут какому-нибудь старому, но мудрому и опытному мужчине, который всегда ведет вокал в лагере, а девочек отправят прямиком к Чонгуку. — Слишком много хочешь, Сона, — щипает за бок девушку Чимин. — Думаю, нас разделят по голосам и по навыкам, например, я не горю желанием петь, и, скорее всего, откажусь от уроков в пользу танцев и композиторства. — Разве можно выбирать? — спрашивает Алекс, открывая перед всеми большую скрипучую дверь. — Да, если у тебя нет шансов, как, например, у меня, — смеется Чимин, получая тычок и тонну упреков от Тэмина. — Что, я на самом деле пою как будто кто-то дергает кота за хвост и одновременно вытирает скрипичную струну от канифоли. Все сразу морщатся, вспоминая этот отвратительный звук. Тэхён тем временем осматривает голубые стены и толпу, собравшуюся около входа в, видимо, сам зал. — Ах, нас правда так много в этом году, — хмыкает Алекс, закидывая руку на плечо стоящего рядом Тэ. — Но не переживай, все будет окей. Парень в ответ угукает, представляя, какая толкучка будет около сцены, если на урок придет главная сенсация всего лагеря. Он уже планирует сесть где-то в конце и наблюдать за всем оттуда, но Чимин тянет его максимально близко к сцене, на ходу снова советуя немного распеться. Алекс и девчонки, словно прочитав его мысли, отстали и уселись около входа, ближе к задней стене, а Тэмин сел позади них, подбадривающе кивая на немой вопрос в глазах Тэ. Когда на сцену выходил уже знакомый мужчина, все начали хлопать и свистеть, приветствуя директора в более строгой атмосфере настоящего большого зала с правильной акустикой. — Давайте покричим, чтобы немного разогреть наши связки, — подбодрил Намджун толпу, по-доброму усмехаясь. — По традиции, первым занятием в нашем лагере идет урок вокала, но, знаете, я всегда так говорю, а по сути мы просто много говорим и мало поем. Тэхён хмыкает, наблюдая, как по залу проходятся смешки. К директору все, очевидно, относятся очень тепло, но парень все равно думает, что, наверное, именно так себя ощущал Гарри Поттер, ожидая своей очереди перед распределяющей шляпой. Но никто не сказал, что сейчас кого-то будут вызывать по одному и определять их факультет, никто даже не упомянул, что его и ребят разделят по разным педагогам, это просто очередной слух вокруг темной лошадки по имени Чон Чонгук. — Знаете, мой племянник очень любит, когда все проходит идеально и без малейшей задержки, но приходить вовремя он, видимо, просто не умеет, — смеется Намджун, немного морщась от взвизгов девочек. — Начнем без него. Мужчина действительно интересно рассказывает немного истории лагеря, своей биографии, упоминает еще пару раз своего безответственного племянника, почему-то совсем не упоминая двух других участников группы. Тэхён успевает расслабиться под душевные рассказы, приправленные сарказмом и смешными подробностями тех или иных инцидентов. Он почти успокаивается с момента, когда друзья упомянули о каком-то прослушивании, когда Намджун решает немного повысить градус его паники и просит разных людей спеть по фрагменту их любимых песен. Выбирает он совершенно хаотично и Тэ уже решает, что его пронесло, когда палец директора указывает на него. Парень вжимается в кресло, но Намджун подходит чуть ближе, не опуская руки. — Я? — на всякий случай спрашивает Тэхён, крутя головой, может, мужчина ошибся и просит спеть кого-то рядом. — Палец указывает на тебя, — говорит Намджун. — Но… — Палец врать не будет. Пой. Что угодно. Тэхёну почему-то на ум приходит недавно услышанная ария Бартоло из Севильского цирюльника Россини. И, не думая о последствиях, он, закрывает глаза и немного неуверенно, потому что даже так чувствует все обращенные на него взгляды, начинает очень изящную и по его меркам восхитительную песнь. Зал мигом затихает, и, что не может не радовать, ни один человек не отпускает никаких смешных или язвительных комментариев, когда он допивает первый фрагмент. Наверняка многих ребят оперная ария заставит поморщиться или заочно снять с конкурса, но Тэ правда любит классику и тот факт, насколько сложнее исполнять такую музыку по сравнению с современной, почти не выходящей за пределы пары интервалов, заставляет его гордиться. — Очень смело, молодой человек, — Намджун одаривает его веселым взглядом и переводит указательный палец на какую-то девушку, вмиг залившуюся какой-то попсовой песней, что сразу подхватили остальные и начали хором петь. Чимин рядом бодро топал в ритм хлопкам Тэмина, а сзади был слышен битбокс Алекса и мягкий бэк-вокал Соны с Джесс. Тэ на самом деле слышал пару раз эту песню на радио, но слов не знал, поэтому лишь оглядывал всех присутствующих с легкой улыбкой. Он словно находился на концерте, где общий заряд энергии никого не мог оставить равнодушным. — Что ж, могу сказать, первый урок прошел очень хорошо, — смеется Намджун, когда ребята допевают песню. — Надеюсь, всю оставшуюся смену мы проведем также весело и дружно. Расписание всех занятий и кружков будет вывешено сегодня после обеда, а сейчас, я предлагаю вам поучаствовать в конкурсе на самую сплоченную команду. Всего здесь три сектора, значит, вас три команды. Придумайте кричалку своей команде и мотив для гимна. Даю вам двадцать минут. Время пошло!