Благими намерениями - выстелена дорога в ад

      Исак       Я совершенно ни о чём не думал, просто не успел…       Этот странный звук, потом свет… Свет был ослепляющий, но сейчас я очнулся в кромешной темноте… Но даже теперь не успел подумать о том, что произошло, потому что рядом послышалось какое-то шевеление, а после злой голос Саны.       — Блядь! Ёбаный Фоссбакен!       Эм-м… Да уж… Сана материлась при мне впервые, а возможно, и впервые в жизни. Но тут уж я очень хорошо её понимал. Ей хоть было что сейчас сказать. Ведь, учитывая, что сам я пользуюсь неформатной речью всю свою сознательную жизнь, у меня сейчас не находилось ни одного достаточно сильного слова, даже нецензурного, чтобы охарактеризовать осла-Магнуса.       Поэтому я протянул руку, нащупал руку Саны, перепугав её до смерти, но тут же извинился.       — Прости, не подумал, что ты испугаешься, ты в порядке? — тихо спросил я. Я почему-то боялся говорить громко — ну мало ли что?..       Но Сана, похоже, была в таком гневе, что ей было всё равно.       — Нет, Исак! — заорала она, выдёргивая свою руку из моей. — Я, чёрт возьми, не в порядке! Я ещё не знаю, во что ты меня втянул, но обещаю: я поубиваю вас всех, если с нами случилось что-то непоправимое! Мне только не хватало загреметь в тюрьму накануне открытия моего отца!       — Сана, мне очень жаль… — начал было я, но она не дала мне договорить, вновь разразившись гневной тирадой.       Слава богу, в этот момент справа от меня раздался голос Юнаса, который немного отвлёк Сану.       — Бля… моя голова… — простонал друг. — У меня ощущение, что меня прокрутили в мясорубке!       — Ещё бы! — всё так же зло произнесла Сана. — Я думала, что задохнусь, настолько сдавливало грудную клетку и всё тело.       И тут я вспомнил то, о чём забыл от шока. После странного шума и света был какой-то полёт… Или даже не полёт… Больше всего это было похоже на то, как, придя с вечеринки, пытаешься уснуть, но не можешь, потому что кажется, что кровать летает вместе с твоим бренным телом где-то под потолком. А ещё к этому добавлялось ощущение невероятного сдавливания, словно моё тело пытались протащить через игольное ушко или расплющить между бетонными плитами.       Видимо, мы все чувствовали одно и то же, просто сравнения у каждого в голове свои. Хм, интересно, а с чем сравнит этот полёт Магнус? Я даже немного развеселился от этой мысли.       Через некоторое время очнулись и Махди с Мэгсом, и мы, наконец, принялись обсуждать наше положение. Решать, что же произошло и что нам теперь делать?       К слову сказать, Мэгс сравнил ощущение полёта и удушья с тем, что его «будто бы выебал слон». Ну, короче, в своём репертуаре…       По поводу того, что произошло, все согласились с мнением Саны: был взрыв, и взрывная волна вызвала все эти ощущения.       Сана, конечно, всё ещё злилась на всех нас, да что там злилась… Она была просто вне себя от переполнявшего её гнева. Но она умела рационально мыслить, поэтому взяла себя в руки. Ведь хладнокровие было одной из основных черт её характера.       С её мнением согласились все… кроме меня. Я понимал, почему парни согласились — они неучи! Я же, в отличие от них, знал, что никакая взрывная волна не может действовать таким образом. Я, конечно, не бывал в эпицентре взрыва, просто знаю законы физики. А ещё я знал, что наши наночипы почему-то больше не действуют, я проверил.       Также я понимал, почему Сана, зная то же, что и я, выдвинула такую бредовую версию. Она просто очень боялась признать очевидное — с нами произошло что-то из ряда вон выходящее.       Но я пока помалкивал. Зачем тревожить всех раньше времени? Нам надо окончательно прийти в себя, а потом уже что-либо решать.       Внезапно я почувствовал запах, странный запах, но почему-то смутно знакомый. Не успел я спросить друзей, чувствуют ли они его тоже, как слева от нас послышались шаги. Потом нас ослепил свет фонарика, просто невыносимый для глаз после абсолютной темноты.       Мы все зажмурились и попытались прикрыть глаза ладонями, но свет по-прежнему был направлен на нас. Видимо, тот, кто светил, не хотел, чтобы мы его видели.       Несколько секунд ничего не происходило, но потом раздался глубокий мужской голос. Как ни странно, но голос также показался мне знакомым, хотя я мог поклясться, что слышу его впервые.       — Кто вы? С вами всё в порядке? — спросил этот голос. При этом он не выражал никаких эмоций, словно компьютерный.       Но не успели мы ничего ответить и даже понять, как раздался шум, только теперь с противоположной стороны. Это был топот ног и едва различимые голоса.       Фонарик мгновенно погас. И тот же голос скомандовал:       — Группа, назад! Всё отменяется! — только теперь в этом голосе слышалась… нет, не паника, а я бы сказал, какая-то военная собранность и осторожность. Перед тем, как совсем исчезнуть, голос добавил, обращаясь уже к нам: — Будьте храбрыми. Мы постараемся вам помочь.       А я только успел подумать: «Группа? То есть, кроме обладателя этого голоса и фонарика, здесь было ещё несколько человек? Но они двигались бесшумно, как тени…»       Никто из нас, конечно, не понял, что это было, но мы не успели поделиться впечатлениями, потому что нас снова осветили каким-то источником света, только справа. Свет пока был вдалеке, но очень быстро приближался.       Через некоторое время мы вновь были ослеплены, правда, на сей раз это был не фонарик, а настоящий прожектор. После чего мы опять услышали мужской голос, только этот голос неприятно отличался от предыдущего, визгливый, с какими-то тявкающими интонациями.       — Кто вы?! И что вы здесь делаете?! — завизжал он.       В это время позади говорившего зажглось ещё несколько прожекторов, и мы смогли наконец рассмотреть и место, где всё это время находились, и людей, пришедших по нашу душу.       Небольшой отряд, человек пятнадцать, все одеты в военную форму неизвестной мне армии. Никогда не видел ничего более нелепого, чем это одеяние. Начать с того, что оно было ярко-красного цвета. Но погоны и другие незнакомые отличительные знаки говорили о том, что это именно военная форма.       Местом же действия являлось… являлся… какой-то странный тоннель. Бетонный пол, бетонные стены, арочный потолок… В общем, это место было чем угодно, но не лабораторией, в которую мы незаконно проникли. Пусть даже и после взрыва.       Было очевидно, что мы каким-то образом попали в совершенно другое место.       Ну окей, хорошо, говорили же в новостях, что якобы яблоко перемешалось в пространстве.       Возможно, Магнус, упав на пульт управления, нажал там какие-то кнопки… и… мы… улетели в другой город, а скорее, даже страну, судя по странной военной форме.       И не было никакого взрыва, а все наши ощущения связаны с перемещением.       Знаю, звучит, как бред, но это самое логичное объяснение всего происходящего. Кто знает, на что способна эта адская машина, которую мы так жаждали увидеть?..       Но тогда всё просто! Я, конечно, не знаю пока, как мы будем всё объяснять местным властям, но они же должны будут сами всё выяснить? А когда наши слова подтвердятся, нас просто депортируют на родину!       Хватило нескольких секунд, чтобы это всё пронеслось в моей голове. Я уже открыл было рот, чтобы начать свои объяснения, как вдруг произошло ещё кое-что странное.       Первый, обратившийся к нам, судя по всему, командир, усатый визгливый толстяк, приподнял свой прожектор, потом приблизил его, осветив лицо Саны. И вот тут я понял, что выражение «глаза полезли на лоб» отнюдь не метафора, потому что его глаза действительно буквально вылезали из орбит.       — Что это?! — взвизгнул он фальцетом. — Это… Это что?! Женщина?!       Он произнёс это таким тоном, словно спрашивал: «Это что?! Динозавр?!»       — Что она делает здесь с вами?!       Я решил не дать подругу в обиду и твёрдо произнёс:       — Она — наш друг.       Сана взглянула на меня с благодарностью, а вот толстяк смотрел, как на полного безумца. Н-да, наверное, мы попали в страну, где женщины ещё более бесправны, чем на родине Саны. Но это не имеет никакого значения. Сана — гражданка Норвегии, и когда всё прояснится, её депортируют вместе со всеми…       И вот тут нашлась неувязочка в так хорошо мною выстроенных для себя объяснениях: если мы находимся в другой стране, то почему все вокруг нас говорят по-норвежски?!       Блядь! Да что происходит?!       Было, конечно, у меня одно безумное предположение, но я старался о нём не думать. Я вообще предпочитаю, чтобы моя крыша оставалась при мне. Я человек прагматичный и рациональный. Правда, то, что я сегодня наговорил Сане о своём сне, пошатнуло мою веру в свой прагматизм, но ведь это совсем другое дело, верно?       В общем, я решил дождаться развития событий, а там будет видно. Рано или поздно всему отыщется разумное объяснение.       Тем временем странные вояки в красном, по приказу своего командира, стали довольно грубо поднимать нас с земли, на которой мы сидели, не имея сил встать. Недавний «полёт», похоже, выжал из нас соки и в переносном, и в прямом смысле.       Я, конечно, встал на ноги, но сразу же почувствовал головокружение, тошноту и слабость во всём теле. Я оглянулся на друзей, больше всего беспокоясь о Сане, она же всё-таки девушка, но Сана держалась молодцом. А вот Магнуса рвало, да и вообще он шатался, как пьяный.       — Эй! — возмутился толстый командир. — Вы чё?! Обдолбанные?!       «Ох, если бы, — подумал я. — Тогда все странности можно было бы списать на то, что у меня начались глюки».       Но я сегодня даже пива толком не выпил под бдительным взглядом Саны.       — Чёртовы повстанцы! — потявкал командир. — Вот прямо чую, что они к этому причастны! Я научился их кожей чувствовать! Они здесь точно были!       Повстанцы? Какие повстанцы? Он о тех людях-тенях, что ли? Здесь что? Идёт война? Или затевается революция? Ну это, пожалуй, не удивительно, если у власти стоят такие, как этот родственник помидора.       Я ещё раз оглядел этого усатого: огромный пивной живот, обтянутый красным мундиром, и туповатое выражение на перекошенном от злобы лице, ну ни дать ни взять — синьор Помидор из детской книжки про репчатый лук! Я даже развеселился от такого сравнения.       Но внезапно этот толстяк обратил своё внимание на меня, своеобразно, конечно, обратил, ткнув меня под рёбра дубинкой, оказавшейся в его руке.       — Эй, ты! — рявкнул он. — Ты кажешься самым вменяемым.       Ну надо же! И как он догадался?! Вообще-то, самая вменяемая в нашей компании Сана, но, судя по всему, женщин здесь не очень жалуют, так что всё правильно, остаюсь я.       Этот толстый тем временем продолжал:       — Скажи-ка мне, был ли тут кто-нибудь, кроме вас? Мне кажется, я видел свет.       — Мы были без сознания и пришли в себя, услышав ваше приближение.       Парни уставились на меня с непониманием, одна Сана равнодушно смотрела в сторону. Что ж, отлично, значит, она меня поддерживает.       Сам не знаю, почему решил соврать. Нет, не потому, что нам обещали помощь. Нельзя же доверять первому встречному! Ведь, может, вот эти люди — представители закона и порядка, а те самые повстанцы — враги государства, террористы какие-нибудь.       Только почему-то я чувствовал всем своим существом, что всё как раз наоборот. Это, наверное, глупо — полагаться на чувства, ведь я рисковал не только своей жизнью (а я был уверен, что в этом дрянном местечке всё связано с риском для жизни), но и друзей. И теперь оставалось только молиться, чтобы я не ошибся в выборе.       — Послушай-ка, парень, — нехорошо ухмыльнулся командир, снова угостив меня тычком дубинкой, и вкрадчиво продолжил: — А уж не связаны ли вы сами с повстанцами?       — Ни с какими повстанцами мы уж точно не связаны, — твёрдо ответил я. — Более того, мы понятия не имеем, кто такие эти повстанцы, и кто такие вы, если уж на то пошло.       Кажется, я зря это сказал.       Помидор посмотрел на меня очень недобро, а после премерзейшим голосом процедил:       — Ты либо идиот, маленький альфа, либо целенаправленно роешь себе могилу.       Альфа? Что за бред? Вот уж никогда не претендовал на звание альфа-самца, да и внешность у меня не слишком подходящая. Или что он имел в виду, назвав меня альфой? А могилу он к чему упомянул?       — Арестовать! — рявкнул командир. Теперь его голос звучал с такой ненавистью, что мне стало по-настоящему страшно.       На нас надели наручники, зафиксировав руки за спиной, причём все наручники были соединены между собой длинной цепью.       Что за варварство?! Средневековье какое-то, ей-богу!       В таком виде, словно каторжников, друг за другом нас повели к выходу из тоннеля. При этом красные мундиры окружили нас плотным кольцом.       Мы даже не могли сказать друг другу пары слов. Я шёл и проклинал себя за свой длинный язык и тупую голову. И молился, чтобы всё как-нибудь разрешилось.