я вызываю шашку и стелю по лужам; я могу купить тебя и твоих сук, но мне не нужно.
Будильник никогда так сильно не сводил с ума своими зелеными циферками и гнусным молчанием, как в четыре утра, когда за окном еще даже не брезжил рассвет, в окнах домов вместо огней — тени, а на шумной улице, где обычно пьянствует молодежь, тишина и спокойствие. Матильда не спала третью ночь кряду, карауля Юлю, зная, что одной дозой ничего не кончится. Конечно, она уже перелопатила её шмотьё, была в одном шаге от того, чтобы начать с фонендоскопом простукивать стены и пол, у неё дергался глаз от недосыпа, сердце обливалось кровью, когда она отменяла заказы, ссылаясь на дурное самочувствие. Забавно. Как мысль бросить это дело вообще взбрела ей в голову? Вероятно, ей нужен был отдых, смена обстановки. Она очнулась в кресле под ворчание какой-то телепередачи и невозмутимо уставилась на Юлю в коридоре. Уже темнело. — А у меня сегодня свидание! — Юлианна чмокнула зеркало и покрутилась на месте. Вечернее платье с длинными рукавами. Она не думала о работе в эскорте как о чем-то постыдном. Все эти моралисты не могли позволить себе даже шарфик в магазине Версаче, не могли спонтанно поехать на Бали, оттуда — в Японию, а дальше — во Францию и распивать там шампанское в красном кабриолете. Она охотно могла понять людей советского воспитания, но не своих сверстников. Превращать секс в сакральное действие, из которого даже нельзя извлечь выгоду для себя, — дикарское отношение к жизни, несвоевременное. Иногда она хотела поинтересоваться у каждой встречной: «Ты живешь в вакууме?» Пожалуй, хорошо, что они были слишком стеснительны, ведь это открывало больше возможностей для тех, кто свои комплексы выбросил в ведро вместе с упаковкой от презервативов. — Обычное? Юлианна расплылась в улыбке, убирая закрученную прядь за ухо. — Все они обычные, но за это мне платят, да. — Так и говори: на работу идешь, — перелистывая страницу журнала, ничем не отличающуюся от предыдущей, сказала Матильда. — Куда? — На свадьбу. Вот так новость. На серьезные мероприятия обычно звали друзей или дальних родственников, едва ли в приглашении было сказано «вы + девушка напрокат». Иронично, но попахивало разводом. — Ты уверена, что не стоит отменить заказ? — Я чувствую себя на миллион долларов, спасибо за беспокойство, — пробубнила она, сосредоточенно подкрашивая ресницы. — У него что-то с подружкой: то ли бросила, то ли уехала к родителям, и он сказал, что мне нужно сыграть роль студентки МГИМО, которая иногда пропускает бутылочку пива. — Тогда сотри красную помаду и поменяй черные чулки на телесные, студентка. — Думаешь? — она испуганно оглядела свое отражение. — А секс в райдер включен? — Ты же их знаешь. Сначала «нет-нет», а потом любая сойдет. Ну, я уеду с банкета часа через три, так что едва ли он успеет. Терпеть не могу свадьбы. Только надо согласовать время еще раз. А где мой телефон? Матильда никак не отреагировала. В зале у них всегда царил умиротворяющий беспорядок. Щурясь, Юлианна осмотрелась, но ничего не нашла ни на полках, ни на трюмо, ни на журнальном столике среди бульварных романов. Через минуту она уже металась по всей квартире, раскидывая вещи и выругиваясь. Неясно, что именно она искала в этот момент: телефон, линзы или сигареты, чтобы успокоиться. — Позвони мне, — придя в себя, скомандовала Юля. — Я всё ждала, когда до тебя дойдет.***
Восемнадцать. Девятнадцать. Двадцать. Саян спрыгнул с турника и уперся ладонями в колени. На очереди гантели и беговая дорожка, а он уже заебался. У него был свой способ: любое время суток, главное, чтобы в зале он был один. Если в голове появлялась навязчивая идея отлежаться на диване перед телевизором, он её тут же гнал прочь, порой не сдерживался, и вслух посылал сомнения нахуй, три минуты заламывал руки и, сдавшись голосу разума, продолжал тренировку. У него, как у большинства, не было стимула в духе «пятнадцать приседаний и съем кусок пиццы», однако трудно было забыть, что намечается тур, пускай и не безумный и каждодневный, но всё же. Раньше он просто помогал Адилю, а теперь придется впахивать на полную. Нормальная мотивация: пострадать пару часов в день, чтобы потом не умереть в Adrenaline Stadium на четвертой песне. После одиннадцатого упражнения на пресс из-под коврика что-то запиликало. Отдышавшись насколько это возможно, Саян прижал трубку к уху. — Та самая Матильда или чудовищное совпадение? — Кто это? Вытирая полотенцем шею, он тяжело вздохнул. Он плохо соображал, сердце колотилось, мышцы живота ныли. — Мне больше интересно, что телефон твоей подружки делает у нас в спортзале. В подвале, — в ответ ничего, кроме тишины. — Это Саян, — нервно добавил он, закатив глаза. Мысль, что у нее было слишком много «клиентов» после него, к счастью, пронеслась достаточно медленно, и он успел себя заткнуть. — Извини, ты, судя по всему, занят?.. Падая на пол, он включил громкую связь.Вот бы никогда больше не видеть эту люстру ебаную.
— У меня перерыв, а у тебя три минуты. — Всего лишь? — игриво прошептала Тиль, и Саян обессилено усмехнулся. — Говори адрес, куда привезти мобильник твоей Маше-растеряше. А хотя стой. Мы с Юрцом скоро будем клип снимать, не хотите потанцевать на заднем плане? — Цена вопроса. — Полегче, бизнесвумэн. У нас всё основано на «спасибо». Ну, мы можем договориться. Я угощу вас коньяком, один товарищ привез из Казахстана, — по тактичной паузе он понял, что Матильда собирается отказаться. — О’кей, адреса будет достаточно. — Вообще-то, я хочу попросить об одолжении…***
Кирилл переложил конверт с деньгами во внутренний карман пиджака. — Это Ти, он самый-самый? — над ним насмехались, и усталый голос вызвал странное чувство дежавю. — Меня сегодня никто не узнает, богатым буду. Слушай, тут такое дело. Твоя краля просит передать, что в семь подъедет. Сказала надеть розовую рубашку. — Сай?! Ресторан встречал гостей дурманящим запахом лилий, хризантем и тюльпанов, непременно белых или нежно розовых. Праздничные ленты трепетали под потолком, будто десяток змей. В миниатюрном фонтане плавали лепестки роз, они же пестрым ковром застилали весь пол. Всё цвело и дышало весной, несмотря на зиму на улице, не доставало стаи звонко чирикающих птичек. Могли бы и раскошелиться. Стоило радоваться. Но она царапала ногтем тканевую салфетку в соседнем зале — в зале для тех, кто недоволен. Стоило радоваться, ведь этот день считался самым счастливым в жизни каждой женщины. Она закинула ногу на ногу, из-под короткого подола показалась кайма чулка. — О-оу, бонжур, красавица. Юля рассмеялась, пряча лицо в ладонях. Стул рядом с ней скрипнул.Надо отдать Тилли должное.
— Опять ты. — Опять я, — Кирилл расстегнул пиджак и провел рукой по волосам. — Там начались шарады, прячут невесту. — Лучше бы ее похитили и увезли навсегда. Он окликнул девочку-официантку, чтобы та принесла с основного стола шампанское. Его забавлял такой настрой — с остальными Юлианна общалась так, что вслед летело: «Какая приятная девушка!» — Порадуйся. — Я не хочу. И зачем всё это — не пойму. Очевидно, что её вся эта шелуха бесит. — Мне кажется, эти празднества не для молодежи делают, а для семей? — Кирилл скучающим взглядом проводил пьяных родственников со стороны жениха. — Твоя мама не позволила бы тебе просто расписаться. Платье там, списки гостей. Прикольно же. — Ага, до тех пор, пока ты в этом не участвуешь. Ты вообще понимаешь, что после этого говна нам всем нужно записаться к психологу? Для такого известного человека, как он, подцепить любую из фанаток и притащить в качестве пары на вечер было проще пареной репы. Но зачем, если есть специально обученные женщины, которые знают, что можно себе позволять, а что нет? Юлианна, в первую очередь, была для него актрисой, так что в каждое её слово верилось с трудом. Кириллу казалось, что и он сам стал частью этого представления. В целом, ему было лень заморачиваться. — Есть и плюсы. — Ну да, выпиваю на халяву. — И выглядишь супер. — Ты тоже, милый, ты тоже. Принимая бокал, она задумалась. Выходит, на сборы она потратила весь день: три часа на укладку, полтора на душ и эпиляцию, макияж, выбор одежды… Кирилл не проявлял к ней никакого интереса, кроме вежливых комплиментов. Впрочем, так даже лучше. Работа не предполагала личных симпатий. Вспоминать, как она оступалась на первых порах, было стыдно. Неловкость? Паранойя? Влюбленность? Она залпом осушила бокал. — Хочу пару историй из цеха, — Кирилл подлил ей шампанского, хитро улыбаясь. — Без подробностей, просто что-нибудь забавное. — Типа того, как мы решили завязать, а потом проснулись в Подмосковье среди казахов?