зачем тебе хотеть кем-то стать? тебе и так лучше всех, по-любому.
— Твой шанс уходит... Уходит... И... Ушел, — Ануар со снисходительной улыбкой покачал головой, когда подъездная дверь за девушкой закрылась, и включил заднюю, выруливая из двора. — Ну ты, конечно, долбоёб, братишка, земля тебе пухом. — У нас сегодня есть дела. — Да у нас всегда дела, Адилька, — он поправил козырёк кепки. — Всегда.***
Он мог бы наорать и испортить всем настроение, он мог бы дать ему предупредительный подзатыльник, потому что лично ему эта проблема опаскудила. Весь день он надеялся, что Кирилл прекратит выёбываться и приедет к нему на студию за городом, но нихрена не произошло, и, выцепив Ануара, с которым они несколькими часами ранее расслабленно дегустировали коньяк, он потащился к Незборецкому. Потом маршрут пришлось несколько подкорректировать. Он не хотел думать об этом ни сейчас, никогда, а потому принял разумное решение завалиться обязанностями, так что после всех метаний по Москве возвращаться домой было не вариант, и они всё-таки прибыли в пункт назначения, где Адилю на нервы медленно, но верно капало юное дарование «Газго». — Слушай, Кирюша, зайчик. В моих силах только вызвонить тебе мастера, — после пяти минут на грани ругани жёстко сказал Скрип. — Ну, просто, а вдруг мастер будет что-то переустанавливать, и вообще всё удалится, — выжидающе пялясь то в монитор, то на Жалелова, как будто тот знал ответы на все вопросы мира, предположил Кирилл. — Может, ну её, эту песню? Мечтая о сигарете, Адиль вспомнил, как у него полетела программа, и он записал пол-альбома, чередуя одни звуки с другими, а никто этого даже не заметил. Эта молодежь. Им лишь бы поныть. — Тебе вызвать мастера? — повторил он. — Диль, ты меня вообще слушаешь? — А ты ничего интересного не говоришь, — отмахиваясь от голубых глазок, как от назойливых мух, он взял жвачку. — Я тебе предлагал писать у меня? Предлагал. В чем твоя проблема? Я тебе, блять, фея-крёстная? Кирилл в тишине почесал затылок. Наверное, он еще не отошёл от потасовки, душа требовала конфликта и продолжения, малейшая неприятность могла довести его до срыва. Это убеждало юношу еще больше в том, что пользоваться гостеприимством не стоило. — Я имею в виду, — Ти замялся, — может, это знак, что её писать в принципе не надо? — реплика, произнесённая с наигранным отчаянием не разрядила атмосферу, а только грянула как гром среди ясного неба, но было уже поздно. — Блять, иди нахуй, — устало пробормотал Адиль, хватая вещи и выходя за дверь. — Набери меня, когда повзрослеешь. Максим присвистнул в унисон скрипящим петлям. — Папочка не в настроении?.. Ануар наскоро попрощался с парнями, никак не комментируя слова мальчишки — только надеясь, что Адиль их не услышал, и исчез следом.***
Вернуться до рассвета означало получить чувство незавершенности на ближайшие сутки. Так она себя утешала: во всем виновата неоконченная ночь, а не рассеивающийся шлейф мужского одеколона. С пустотой в голове Матильда неторопливо поднималась по лестнице, крепко держась за перила, и даже не заметила, как оказалась дома. Она переступила порог, и сразу взвинченная и явно еще не ложившаяся Юлианна окатила её своими вопросами как из ведра. С трудом оставляя без внимания её надоедливость, Матильда разделась и швырнула гудящий телефон куда-то в кучу выстиранной, но неглаженой одежды. Она знала, кто звонит, и не имела никакого желания с ней разговаривать, по крайней мере сегодня. — ... что случилось? Как ты добралась? Меня Мадам достала, я видела машину, кто тебя довез? Она очень злилась, почему ты не отвечала на звонки? Тилли, она сказала, что её твои закидоны начинают бесить... Тилли?! — Адиль и его товарищ, — проходя сразу в ванную, Матильда пропустила остальную ересь. Она бездумно высыпала в горячую воду соль и налила пену: не то, чтобы ей это нравилось, ей скорее нужна была ароматерапия. Впрочем, она уже успокоилась и сторониться мужчин не собиралась. Но всё равно где-то в глубине души осталось необъяснимое наитие, что за эту ночь что-то откровенно пошло не так и не в том направлении. — Тилли... — через несколько минут опускаясь у бортика ванны, обеспокоенно проговорила Юлианна. — Что с тобой? Ты в порядке? — Нет, — вяло моргнула она и, с плеском сев ровнее, взяла подругу за протянутую руку. Ссадина на щеке по-прежнему щипала, в зеркало смотреть она боялась. — Но как будто у нас когда-то что-то в порядке. Юлианна сочувственно погладила ее по мокрой голове. Это уж точно. С тех пор, как они съехались, их жизнь превратилась в парк аттракционов. Иногда игра стоила свеч. Назревающий синяк на лице Матильды пробудил в памяти то, что Юля была бы рада забыть, но никакие наркотики не давали настолько продолжительного эффекта. Все с чего-то начинали. Однажды к ней пришёл отвратительный жирный и лысеющий мужик, которого заводила ругань и грубые словечки. Было неприятно на всех уровнях, зато она усекла, что она и сука, и мразь, и шлюха. Он сказал, что хочет её наказать, и избил. Хоть он и рассчитался, Юлианна передала всем девочкам, чтобы и близко его к себе не подпускали. — Разведешь его на бабки? — приободряюще спросила она, а Матильда усмехнулась, закатывая глаза и протяжно вздыхая. Имени называть не нужно было. Снова эта шарманка с баблом. Как же много проблем из-за этих денег. — Знаешь, а может быть... — в конце концов, она подумала, что это могло бы стать отличной игрой, безусловно, до тех пор, пока Адиль не поймет, в чем дело. Навряд ли он как Олег станет распускать руки и разносить квартиру в щепки, но она внезапно поймала себя на мысли, что ей будет достаточно одного его взгляда. Она пристыженно уставилась на свои ноги. — Мне кажется, его обманывали столько раз, что на две жизни хватит. — Ты видела, как они живут? — отвлечённо продолжила развивать тему Юлианна. Её эта идея раззадорила. — Даже если вытянешь из него двести тысяч, он не обеднеет. Зато мы слетаем на море. Сто лет не была на море. Тилли невнятно что-то пробормотала, зарываясь в пену. Она считала, что побывать на море не так уж трудно — просто дай Мадам знать, что ты не прочь провести пару недель на островах, и она тут же найдет тебе какого-нибудь продюсера или депутата. — Только не говори, что он тебе понравился, — пристально глядя на нее, Юля попыталась заметить малейшее изменение в выражении её лица. Матильда не сдвинулась с места, и этого было достаточно. — Тилли! — отдергивая от неё руки, воскликнула она. — Ты мне сама сказала! Ты же мне сама сказала! В ответ на возмущения Юли и её неподдельное раздражение, она плаксиво зажмурилась. Как будто без её нотаций не было хреново. — Тилли! Это нечестно. Тогда я завтра же напишу Кириллу. Нет, сегодня! "Делай что хочешь", — подумала Матильда. Ей было фиолетово. Роль курицы-наседки начала ей надоедать. Вспоминать о поцелуе вообще не хотелось, по спине пробежали мурашки, она поёжилась. Она ведь чувствовала это и тогда в их доме, сидя на столешнице, его руки так умело ласкали. Юлианна прищурилась. Она собиралась сделать то, что каждый раз с ней проделывала Матильда, как она оправдывалась, для ее же блага. Пришел час расплаты, и она не отстанет, пока не выклюет ей весь мозг. — Подумай, зачем тебе это нужно. Ты просто хочешь его. Пойди и возьми, и не загоняйся. — Психолог из вас так себе, — буркнула Матильда. И всё же... И всё же, еще ни разу она не встречала мужчин, для которых секс не был бы апогеем отношений. К ней приходили женатики, потому что их супруги не могли их удовлетворить. К ней приходили одиночки, потому что без ебли они не чувствовали себя полноценными. Ей их было жаль. Но чем она от них отличалась? Работа уничтожила для нее всякое наслаждение в физической близости, даже с Саяном — таким до бешенства подходящим — ей пришлось притворяться. — Конечно я права! — она чуть было не выдала предвкушение от своей победы. Матильда была умной, но если подобраться к ней достаточно близко... — Я знаю, что ты обо мне думаешь. Она склонила голову к плечу. Её удивило, как спонтанно изменился вектор беседы. — Ты думаешь, что я отбитая наркоша, что если бы не ты, я бы и трёх дней не продержалась. — Юля, я сейчас не готова к серьезному разговору. — Тогда просто слушай. — Нет, — вкрадчиво сказала Матильда. — Звони кому хочешь, встречайся с кем хочешь, долбись в вену сколько хочешь. — Ты ведёшь себя как стерва. — Если тебе снова позвонит Мадам, — откидываясь назад и глубоко вдыхая запах шоколада и фиалок, прошептала Тилли, — передай ей, чтобы катилась к чёрту.***
Заходя в прихожую, он скинул ботинки и сразу с мешками пропал за углом. В доме было пусто и темно, все разъехались. Ануар тоже собирался на самолёт. Адиль поставил покупки на стол и достал телефон из кармана, его уже полчаса распирало любопытство, как Матильда подписала себя в списке контактов: отчего-то ему казалось, что она захочет над ним поиздеваться, и её номер он найдет на букву «Ш». Среди сообщений оказалось извинение от Кирилла и просьба приехать завтра и сделать всё так, как с самого начала предлагал Адиль, на что, цокнув языком, Жалелов ответил положительно. Вдруг засветившееся на дисплее имя заставило его покачнуться. — Да? — Ты не забыл? — на заднем плане у неё играла танцевальная музыка. — Не забыл что? — грубо ответил он. — Забыл. Неудивительно, — Нигора фыркнула. — Мы завтра приезжаем. Я на фестивале, ты с сыном. И когда они это решили? В памяти был завал, который невозможно разгрести. — Я вас встречу, — откашливаясь и доставая из мешков продукты, проговорил Адиль. — Мы доедем на такси, не волнуйся, — прозвучало в высшей степени саркастично. Он сжал руку в кулак. Он понимал, что не имеет никакого права приказывать. — Ладно. Во сколько? — А у тебя какие-то планы? Отшивать Незборецкого снова было чревато настоящим никому не нужным конфликтом. Следить за маленьким ребёнком и быть полностью в процессе создания музыки не представлялось возможным. — Буду ждать, — громко обозначая окончание разговора, он сбросил.«Как насчет завтра? А»