Массаж

«Нужно сказать ему, что он был моей страховкой, я знала, что он меня поймает», – искренне пыталась решить, как из этого вывернуться, Лера. Не подходило. Тогда она должна была бы дать ему приказ её ловить. Но в тот момент её голову разрывало только две мысли – люди привыкли считать киборгов всемогущими, а это значит никто и не подумает лезть сам, и что она не может представить себе, как Шрам полетит на землю. Точнее может, но лучше не представлять. У неё была эта глупая привычка, за которую её ругали все родные – когда кто-то был ей важен, куда-то исчезал здравый смысл и инстинкт самосохранения. На сцену вступали слабоумие и отвага. «Должна защитить», – ярко вспыхивало перед глазами и дальше провал в адекватном поведении. Отец ей как-то объяснял, что таких иди… людей, конечно, считают героями, но чаще всего посмертно. И особенно обидно будет, если она поспешит на помощь там, где угроза жизни не грозила – и поставит под угрозу уже свою. – Пойми ты, – вздыхал он. – В некоторых случаях есть разница, кому ушибиться – хрупкой девушке или мужчине. А если тебе покажется, что Ромке опасность грозит – тоже побежишь грудью защищать? – Пап, ну он же боевой киборг, какая там может быть опасность, чтобы я смогла его защитить, я ж не совсем дурочка, – отбивалась тогда Лера. «Видимо совсем», – вздохнула она про себя, как только закрылась дверь ванной, куда Лера сбежала первым делом, как они пришли домой. Хотела разговорить киборга? Пожалуйста. Он был так озадачен, что покрыл свою норму по общительности на пару месяцев вперед, и, кажется, так и не был доволен ответами. Понятное дело, она тоже была бы недовольна, но пока предложить ему большего не могла. Пока не придумает, что и как соврать, чтобы его детектор не выявил высокого процента. А врать Лера не умела. Даже когда немного недоговаривала, чувствовала, что обманывает, а это наверняка будет отражаться в голосе, потому что когда человек знает или считает, что врет – это заметно. И уж тем более заметно, если ты киборг. «А если сказать правду?», – пришел загадочный вопрос от подсознания, уже когда Лера забралась в ванну, мрачно наблюдая за тем как шипит розовая бомбочка в воде. Тон вопроса был задумчивым, будто подсознание ещё не решило, стоит ли оставлять девушку с такими знаниями наедине. Правду. Что она сломя голову понеслась на дерево, чтобы спасти киборга, которому вообще ничего не угрожало? Да любой идиот поймет, что за этим скрывается. «Хотя постойте-ка, – осенило девушку. – Не идиот, киборг! Он видел что-то на своем веку, конечно, но в большинстве вопросов чистый лист, если я просто скажу, что я волновалась, он это может и принять». Шрам сидел на диване и смотрел на Леру как на внезапно оживший стул, то есть как бы прикидывая, это реально происходит, или грибочки от бабушки были с необычным эффектом. – Да, я дура, – вздохнула Лера, поправляя тюрбан на голове и присаживаясь напротив, в компьютерное кресло. – Понимаю, что плохо объяснила. Попробую исправиться. Взгляд киборга стал заинтересованным, отчего девушка почувствовала себя ещё более неловко и заерзала, испытывая желание отвести глаза. – Я понимаю, что ты киборг, ты крепче, и ты намного больше подходишь для таких рискованных мероприятий. Но, во-первых, я не хотела тебе приказывать – если ты захочешь кому-то помочь, ты должен это осознать. Во-вторых, в тот момент я не думала о том, что ты киборг, я думала о том, что если ты поранишься – я тебя подведу. А мне этого не хотелось, поэтому я поступила именно так. – В чем выражалось бы «подведу»? – нахмурился киборг. «Не можешь вызывать реакцию – преврати жизнь в фарс, отличный, проверенный годами способ», – иронично фыркнул внутренний голос Леры. – Это же была бы моя просьба. Или приказ. Значит, твои возможные травмы были бы моей виной, – пояснила девушка. По виду киборга казалось, что ему хочется приложиться ладонью ко лбу, но он мужественно сдерживает порывы. – Я мог отказаться, если бы риск травм был бы критическим. – В этом-то и дело! – Лера сходу забыла об осторожности, эмоции захлестнули так внезапно и плотно, что она даже подскочила в кресле, впившись пальцами в подлокотники. – Критическим. Киборги слишком разбрасываются своим богатырским здоровьем, совершенно не учитывая боль! Откуда бы тут взялось доверие, хорошее отношение? Девушка вскочила и резко развернулась, начиная мерить шагами комнату. Халат на мгновение распахнулся до бедер, хлестнув хозяйку по коже, являя киборгу знакомые веселые трусы, но Лера даже не заметила этого. – Это не критично, это исправимо, это можно починить – вы только этим и руководствуетесь. А так нельзя! У тебя должен быть настоящий выбор, не «рационально» и «нерационально», а «хочу» или «не хочу»! – Некоторые люди, пользуясь этим принципом, убивают. Если бы Лера была не настолько поглощена эмоциями, она заметила бы, какими холодными стали глаза киборга, а взгляд цепким и жестким. Но девушка лишь резко развернулась, уперев руки в бока. Тюрбан, чудом уцелевший на волосах раньше, от этого движения сполз окончательно, рухнув Лере под ноги. Мокрые и взлохмаченные волосы превращали девушку из воодушевленной и грозной – в забавную, но видел это только Шрам. – Пусть бы и так. Они знают риски – как физические, как то риск быть убитым при самообороне, риск попасть в тюрьму, так и психические – разрушение сильнейшего блока, который ставится с детства и гласит «не убий», риск разрушить отношения с близкими людьми, страх быть разоблаченным и пойманным. Есть, конечно, сильно ограниченные в плане мозгов люди, но мы говорим об адекватных. Она глубоко вдохнула, на мгновение закрыв глаза, и вновь уперлась взглядом в киборга. – Я против рамок и блоков. Я за разумный выбор. Хочет человек убить, а он сможет с этим жить? Вот со всем тем, что я перечислила? Не пересиливает ли он свои силы? Стоит ли одиночество чьей-то жизни? Если его «хочу» при всем этом пересиливает – он все равно убьет. Рано или поздно. Какие бы ни были блоки и запреты. Воодушевление медленно шло на спад, и Лера почувствовала, как сильно дрожат руки на бедрах, как болит кожа, в которую вонзились ногти, продавив даже махровый халат. Тема желаний киборгов была больной. Она так и не смогла выгнать эту дурь из головы Ромы и порой в критических ситуациях он замирал как изваяние, ожидая указаний и приказов. И чем дальше это заходило – тем сильнее пугало. А когда речь зашла о Шраме, это ещё и затронуло обезумевшую от влюбленности привычку защищать. Даже если это могло и навредить – некрепкой-то психике лекции про убийства толкать. Самое то. – Извини, – пробормотала девушка, потерев лицо руками. – Я … это не очень здоровая тема для меня, если честно. Ты должен решать сам, конечно же, когда и как поступать, и руководствуясь какими правилами. Мне нужно немного отвлечься, пойду, заварю чаю. Тебе сделать что-нибудь? – Кофе, – рассеянно откликнулся киборг, видимо поглощенный полученной информацией. Кивнув, даже не отметив, что Шрам вообще ответил и впервые что-то попросил, Лера ушла на кухню.