***
В начале октября в город приехал мини-зоопарк, руководители которого в рекламе утверждали, что у них в клетках только животные-эндемики (— организмы, распространённые в какой-то одной конкретной местности), не обитающие на территории России. Шастун отовсюду только и слышал, что об этом новом развлечении. Многие его ровесники либо уже побывали в зоопарке, либо вот-вот собирались пойти. Наблюдая за ними, Антон вдруг понял, что тоже сходил бы туда со своим репетитором, чтобы потом обмениваться впечатлениями.«Дима! Нужен совет, срочно! Как думаешь, если я приглашу Арсения Сергеевича в зоопарк — я рассказывал о нем — это не будет против субординации?» — написал как-то на перемене Шастун, от нетерпения стуча об пол кончиком кроссовка.
«Ну, вы же с ним, типо, друзьями заделались; уже близко общаетесь» — почти сразу отозвался Позов.«Несомненно, но это другое…» — попытался объяснить Антон, но не смог подобрать слов.
«Слушай, — написал Дима, — мы с тобой разные люди, и будь я на твоём месте, давно бы всюду Арсения Сергеевича с собой таскал, если бы хотел, а по твоим рассказам, он и сам не против составлять тебе компанию... Но ты другое… В общем, так тебе скажу: если ты готов открыть ему свои эмоции, непосредственно его не касающиеся, а он готов слушать тебя и поддерживать не только в химии, то вы уже точно можете зваться друзьями и ходить гулять вместе. По моему мнению, Шаст»«Спасибо, Поз. Я учту» — ответил Антон, чувствуя себя немного увереннее. Если не во всем, то в чем-то Дима был прав.
***
Когда на следующий день Арсений Сергеевич снова появился у подъезда, Антон был уверен в своем решении позвать репетитора пойти с ним в зоопарк. — Привет, — улыбнулся Попов, проходя в комнату. Антон лишь нервно кивнул, окончательно решаясь. Он вынул из кармана штанов много раз сложенный листок и протянул его репетитору, зажмуриваясь. Арс с интересом принял записку, разворачивая ее. «Давайте сходим в недавно открывшийся зоопарк в эти выходные?» — было написано внутри. Репетитор кинул взгляд на ученика, который так и не открыл глаза, и тепло рассмеялся. Шастун приоткрыл один глаз и настороженно взглянул на мужчину. — Представляешь, узнал о нем сегодня и только хотел тебя туда позвать, Антон, — объяснил причину своего смеха Попов, и одиннадцатиклассник неуверенно поднял уголки губ. — Смелее, Антон, это забавно, — рассмеялся Попов, заражая весельем и Шастуна. Все последующие два часа Антону было куда сложнее обычного сосредоточиться, потому что он то и дело украдкой посматривал на репетитора и представлял их будущий поход в зоопарк. Попов это осознавал, поэтому особо не нагружал в тот день Шастуна.***
— Я заеду за тобой в десять, пораньше, чтобы занятие на этот раз не пропало, — говорил Арсений на прощание, пока Антон кивал, предвкушающее улыбаясь. Заметив это, репетитор добавил: — Только не забывай о школе. Сегодня четверг, тебе еще два дня учиться. Улыбка у тебя, конечно, очень красивая, но немного несвоевременная. Слова были сказаны ласковым тоном, отчего Шастун не только не обиделся, но и действительно поумерил пыл. От комплимента щеки парня несколько порозовели. Помахав репетитору на прощанье из окна, Антон кинулся к компьютеру.«Он тоже хотел меня пригласить, Дим!» — мгновенно поделился своей радостью с другом парень.
«Ну вот, видишь, а ты еще не сразу решился на это. Говорю же, вы еще те друзья, скоро вместе пить станете»«Брось, Позов, глупая шутка» — написал Антон приятелю, хотя последнее сообщение и вызвало у Шастуна улыбку.
***
— Арсений… Сергеевич, постойте! — услышал позади себя знакомый голос Попов и обернулся. Он почти зашел в здание школы, как его новая коллега, молодая учительница физики, окликнула его. — А, Дарья Денисовна, здравствуйте! — улыбнулся химик, пропуская женщину вперед себя и придерживая перед ней дверь. Они с Дарьей Денисовной очень быстро нашли общий язык. Во-первых, при более близком знакомстве коллеги оказались почти ровесниками, во-вторых, преподавали через кабинет друг от друга и часто болтали на переменах, в-третьих, неплохо сошлись характерами и взглядами на жизнь. — Как поживаете, есть планы на завтра? — дружелюбно поинтересовалась учительница, знавшая, что по субботам Арсений Сергеевич отдыхает. — Как всегда, поеду к матери, — пожал плечами Попов. — А у Вас много уроков? — Четыре. Завтра у всех седьмых классов физика, — вздохнула Дарья Денисовна, завидуя коллеге. — Ну, ничего, авось, воскресенье выдастся полегче, — постарался утешить Арс, сочувственно улыбаясь женщине. — Кстати о воскресенье… — неуверенно начала она, отводя взгляд. — Может, сходим куда-нибудь, по-дружески, развеемся? Например, в тот зоопарк, о котором я вчера рассказывала… — Оу, — смутился вдруг Арс, тоже устремляя взгляд не на собеседницу. — Знаете, я уже договорился с одним другом, что схожу туда с ним, так что… — Ничего-ничего, — тут же заверила его Дарья Денисовна, — нет, так нет, я не обижусь. Они уже подошли к своим кабинетам и должны были разойтись в разные стороны. — Мы обязательно куда-нибудь сходим, ладно? Например, на следующей неделе, да? — извиняющимся тоном спросил Попов. Учительница физики неопределенно кивнула. На первом уроке Арсений Сергеевич все еще чувствовал себя немного виноватым перед коллегой, но уже к началу второго выкинул мысли об этом из головы и снова повеселел.***
Хоть в пятницу у Антона и стояло в расписании семь уроков, но то ли настроение у него было слишком хорошее, то ли музыка в наушниках была подходящей, то ли все уроки были интересными, день в школе пролетел незаметно. Казалось бы, вот он покидает раздевалку, направляясь на уроки, а вот уже идет обратно, собираясь домой. Правда, зайти в гардероб ему снова не дали. Егор, отставший от Антона с их последней встречи, снова преграждал Шастуну путь. Он, видимо, хотел подружиться со всем классом, и для достижения цели оставалось только заделаться приятелями с Шастуном. Другой причины, по которой Егора бы интересовала его персона, Антон не видел. — Эй, Шаст, — он дружелюбно улыбнулся, — пойдешь с нами в новый зоопарк? Если будет неинтересно, то хоть потусим. Выпьем, погуляем. Что скажешь? Антон отступил от одноклассника на шаг и покачал головой. — Да ладно тебе! — предпринял ещё одну попытку Егор. — Это будет в субботу, после уроков. А в воскресенье все отоспимся. Будет весело. Шастун снова покачал головой, на этот раз более решительно. — Да отстань ты от него! — вступился в защиту Антона подошедший одноклассник, по-дружески кладя руку на плечо Егора и отстраняя его от прохода в гардероб. — Не хочет, и не надо. В следующий раз, может, согласится. Антон кинул благодарный взгляд своему спасителю и протиснулся в раздевалку. Он довольствовался своим положением в классе и тем, что его одноклассники испытывали к нему снисходительное дружелюбие и почти никогда особо не лезли. Выходя из здания школы, Шастун стойко ощущал на себе чей-то взгляд и был уверен, что его спину прожигал глазами Егор. День немного омрачился ситуацией в гардеробе, но окончательно не испортился. Антон пообедал, сделал уроки на субботу и даже часть на понедельник, закончил с домашним заданием, которое дал ему Попов, порешал тесты из своих многочисленных дополнительных пособий и сел смотреть «Властелин колец». Старую добрую трилогию, засмотренную до дыр, но всё такую же интересную. Ночью, правда, Шастуну снилось, что он маленький хоббит, а Мордором управляет не кто иной, как сам Егор, то и дело находящий его по следу своего кольца и постоянно куда-то зовущий…***
Суббота выдалась куда холоднее всех прошлых, будто октябрь заявлял о своём приближении все громче и громче. Тем не менее, Арсений прилежно поехал в деревню к родителям. Помогать в саду уже не требовалось, поэтому Поповы просидели весь день дома, обмениваясь новостями, смотря телевизор, даже собирая старые паззлы. Вечером Арсений, извинившись, засобирался домой. Он не хотел ранним утром уезжать от родителей, потому что очень рано обещал заехать за Антоном. Мама Арса согласилась с сыном, что лучше ехать вечером и легко его отпустила, пусть отец и планировал немного выпить с Арсением за приближающийся День учителя.***
К десяти часам в воскресенье, первого октября, Арсений снова сидел в машине во дворе дома Антона и писал ему смс-ку, что подъехал. Дома же Шастун подробно расписывал волнующейся матери, куда и с кем собирается «куда пораньше свинтить». Узнав, что рядом с ее сыном будет его же репетитор, женщина приподняла бровь, но, прочитав: «Мы подружились, что такого?», успокоилась. Шастун выскочил из подъезда и вихрем пронесся по двору, запрыгивая на переднее сидение рядом с водителем. — Доброе утро, — поздоровался Арсений, немного сонный до этого, но зараженный энергией от Антона. Парень оживленно закивал. Он окинул внешний вид репетитора заинтересованным взглядом. Попов был одет в темные штаны с дырками на коленях, отчего Антону захотелось фыркнуть, и футболку. На заднем сидении лежал пиджак. Но пригвоздил к репетитору взгляд Шастуна не столько забавный принт футболки — много открытых компьютерных окон, складывающихся в руку Адама с известного произведения Микеланджело «Создание Адама» — сколько открытые руки Попова. До этого Арсений приходил на занятия в классических рубашках, и Антон как-то не обращал внимания на закрытые части тела своего репетитора. Но сейчас, когда руки были открыты, Шастун обнаружил в себе художника, любуясь их красивыми изгибами. Что-то в руках мужчины напротив такое было… что-то изящное, даже немного музыкальное. Антону хотелось бы, чтобы впредь Арсений Сергеевич всегда приходил в футболках, чтобы Шаст мог любоваться руками своего репетитора. Но одиннадцатиклассник понимал две вещи: во-первых, он не смог бы никогда в жизни попросить репетитора надевать что-то конкретное, и, во-вторых, если бы Попов действительно приходил бы в футболках каждый раз, Антон никогда больше не смог бы концентрироваться на химии, отвлекаясь на руки репетитора. Поэтому Шастун с силой оторвал взгляд от своего учителя и уставился в окно. Арсений Сергеевич, тоже оглядев одежду ученика и найдя ее достаточно удобной и теплой для предстоящей прогулки, завел машину. Попов всю поездку внимательно следил за происходящим на дороге, а Антон — за руками Арсения, пусть то и дело одергивал себя и на пару секунд отворачивался.***
Они приехали в зоопарк через два часа после открытия, но в этот воскресный день по его территории уже гуляла куча народу. Арсений забрал с заднего сидения пиджак, надел его и вышел из машины. Вслед за ним выбрался и Антон. Парень увидел людей и мгновенно оказал рядом с химиком, боясь потерять его из виду среди незнакомцев. Понимая это, Попов плавно взял ученика за кисть, направляя его за собой. Рекламщики не обманули, и на территории зоопарка, кроме сувениров, еды, глупых конкурсов и неизменных фото на память действительно было много необычных животных. По табличкам на их клетках и расставленных кругом указателях выходило, что на открытой территории находились эндемики Северной Америки — Кенгуровый прыгун Мерриама, малыш Вилорог, медвежонок Барибал и даже Секвойя в горшочке — а в закрытом павильоне — жители Австралии, вроде Утконоса, Пятнистохвостой сумчатой куницы, Сумчатого муравьеда, Ехидны и парочки Амадинов. Фотографировать бесплатно на территории зоопарка было запрещено, но Арсений и Антон обошлись и без фото. Они переходили от клетки к клетке, умилялись зверькам и пытались озвучить их мысли, говорили, на какого местного животного они похожи, по очереди читали таблички к клеткам, по памяти сообщали те или иные факты о различных представителях фауны и потом проверяли их правдивость — в общем, очень весело и занимательно провели время. Животных было, по сути, не так много, но на обход всех клеток Попов и Шастун потратили целых два часа. Уже направляясь к выходу, Антон задержался у горшка с Секвойей еще раз, слушая, как работник зоопарка рассказывает, через сколько лет это дерево вырастет до небывалых высот, тогда как Арс направился прямиком к машине. У лотка с сувенирами он, правда задержался, засматриваясь на браслеты с именными гравировками. Антон догнал химика у машины. Глаза горели от впечатлений, руки дрожали от предвкушения долгого описания своих ощущений, но Арсений одной хитрой улыбкой на мгновение все приостановил. Репетитор достал руки из-за спины, демонстрируя парню два плетёных браслета с тонкими металлическими пластинками. На одной красовалось «Антон», на другой — «Арсений». — На память, — улыбнулся химик, давно заметивший любовь своего ученика к кольцам и браслетам. Сощурившись и немного подумав, Антон протянул руку и забрал один из браслетов. Когда Попов стал надевать оставшийся, он обнаружил, что на его браслете выгравировано «Антон». На Арсов вопросительный взгляд Шастун поднял брови и пожал плечами, глазами говоря: «На память же». Рассмеявшись, Арсений Сергеевич согласился: — Ну да, свое имя ты помнишь и так. Шастун щелкнул пальцами и указал на репетитора, говоря этим: «В точку!». Арсений Сергеевич предложил не расставаться пока, а съездить куда-нибудь пообедать, и Антон с легкостью согласился. Так они оказались на фудкорте какого-то торгового центра. Не особо задумываясь над выбором еды — она везде одинаково неполезная — они выбрали столик подальше от остальных и, не переставая, болтали на протяжении часа, пока у Антона окончательно не устала рука. Учитель и ученик успели обсудить все, что только касалось животных в зоопарке, и даже то, что совершенно к ним не относилось, например, возможность жизни не на углеродной основе, а на кремниевой. Шастун остался бесконечно доволен диалогом с Арсением Сергеевичем. Проведя выходной не как обычно дома, а на свежем воздухе, а потом и обсудив все произошедшее с… будем говорить честно, другом, Антон чувствовал небывалую легкость и прилив сил. Он чувствовал себя востребованным и даже интересным, он чувствовал себя полноценным. Даже родители общались с ним, как с больным, а репетитор… Он вел себя совсем по-другому. «Как Вам удается так себя со мной вести?» — не взирая на зуд в руке, вывел Антон в углу исписанной бумажки, протягивая ее Попову. — Как? — спросил тот, не поняв вопроса. «Как будто я нормальный» — пояснил Антон. Попов прочел эту фразу и отложил листок. Он глянул на ученика ласково, и накрыл своей рукой кисть Шастуна, лежащую на столе. — Ты и есть нормальный, Антон, слышишь? Посмотри на меня, — подросток, снова было уставившийся на руку репетитора, взглянул тому в глаза. — Ты всегда был и всегда будешь нормальным. То, что случилось с твоим речевым аппаратом не говорит о том, что ты больной или что тебя надо жалеть. Это такая же особенность твоей личности, как и цвет твоих глаз. Просто с зелеными глазами ты родился, а таким вот молчаливым стал. Никогда не говори и не считай, что с тобой что-то не так, понял? «Да» — Антон кивнул. Но он готов был поклясться, что лишь тонкая нить чего-то психологического отделяла парня от того, чтобы ответить вслух. Впервые за последние два года Шастун был уверен, что способен произносить слова. Слишком много «первых разов» случалось, когда Арсений Сергеевич был рядом, но Шастун старался об этом не думать. До дома Попов довозил ученика молча. Антон размышлял о произошедшем, уставившись в окно, а Арс изредка бросал на ученика взволнованные взгляды, уловив его задумчивое настроение и пытаясь понять его причину. — Увидимся через несколько часов, — тепло сказал он Антону, прощаясь, на что тот только кивнул. Немного волнуясь за ученика, Попов поехал домой.***
Репетитор приехал к дому Антона к пяти, как обычно. От задумчивости Шастуна не осталось и следа, все волнующие его вопросы он успел либо обсудить с Димой, либо выкинуть из головы. Занятие вышло даже плодотворнее, чем химик мог представить, и по всем предложенным тестам одиннадцатиклассник показал очень высокие результаты. Когда они прощались во второй раз, Антон был куда улыбчивее, что, несомненно, радовало его репетитора. — Удачи завтра в школе, — с улыбкой сказал Арс, на прощание махнув рукой. Антон слегка приподнял уголки губ, не без удовольствия отмечая, что на руке химика рядом с часами теперь красуется кожаный браслет с его именем.