***
Слежки Антон теперь не чувствовал, поэтому после школы не стал заходить домой, а, несмотря на то, что весь день только и думал о своей кошке, отправился гулять. Первый снег медленно кружился в воздухе. Вскоре он растает и превратится в грязь, но пока Шастун шёл по улицам вникуда и ловил снежинки руками и носом. Когда он вернулся домой, на рюкзаке сформировался маленький сугробик. Но Антон не обратил на это никакого внимания. Улыбаясь, он приласкал Али, и даже написал Арсению Сергеевичу. «Никогда бы не подумал, что первый снег может быть красивым»***
«О, на самом деле любая погода хороша, Антон» — с улыбкой ответил Попов ученику. У него не было времени гулять на улице, потому что у одних классов только прошла контрольная, а другим нужно было ее подготовить. Но химик беспрепятственно мог глядеть в окно, за которым так же красочно кружился первый ноябрьский снег. Уже вечером, когда снежинки больше не сыпались с небес, а за окном потемнело, по квартире Попова пронеслась трель звонка. Репетитор вскинул брови и глянул на часы. Полдевятого. Кто бы это мог быть? — Сергей? — на пороге перед химиком стоял сосед. Они не были особенно близки, их роднил скорее возраст, пока ещё далекий от престарелых обитателей подъезда. — Выпьешь со мной? — грустно вопросил сосед, приподнимая бутылки в руках. — А что за повод? — осторожно осведомился Попов; ему не очень хотелось напиваться в понедельник. — Она меня бросила, — выдал Сергей, и Арс тут же пропустил соседа в квартиру. Кроме алкоголя в этом случае ничего не поможет.***
— Вот у тебя есть … любимый человек? — заплетающимся языком выговорил Серёжа, которого после выпитого потянуло на разговоры. — А как я пойму, есть он или нет? — вопросом на вопрос ответил Попов, менее пьяный, но «укачанный». Сергей нахмурился, соображая. — Ну, вот я свою девушку… — он остановился, унимая всколыхнувшуюся волну эмоций, — я в ней души не чаял. Я ее защищал, мне всегда было с ней интересно, я начинал скучать по ней очень быстро, я бы хотел всю жизнь прожить с ней, — с паузами, стараясь говорить внятно, выдал Сергей. — А… тогда нет, нет любимого человека, — покачал головой Арсений. — Счастливый, — завистливо протянул Сергей, и они вновь чокнулись.***
На следующий день Попова сильно штормило. Повезло, что дети что-то чувствовали и не сильно лезли к нему, причём у нескольких классов были контрольные, и на уроках они сидели тише воды, ниже травы. Дарья Денисовна тоже оказалась занята, и на переменах Арсений Сергеевич впервые за все годы работы запирался в кабинете, с блаженством опуская голову на сложенные руки и унимая головную боль. После работы химик завалился спать. Ему ничего не снилось, тело учителя просто оправлялось от алкоголя. Он проснулся часа в четыре, повертел головой, вспоминая, что, собственно, происходит. Потом подскочил, стараясь собраться как можно быстрее. Антон! Как он мог забыть! Уже у лифта Арс бросил взгляд на часы. Сокрушенно покачав головой, он развернулся и позвонил в квартиру Сергея. Открывший мужчина выглядел заспанным. — Проспался? — тепло спросил Арсений. Сосед сонно кивнул. — Хорошо посидели, надо бы почаще общаться, — выдавил Сергей. — Я только за, — улыбнулся протрезвевший химик. — Но сейчас я пойду… — К своему дополнительному ученику? Знаю-знаю, — засмеялся Матвиенко, увидев вытянувшееся лицо Попова, — ты мне сам в сентябре говорил. Ну, иди-иди! — сосед кивнул в сторону лифта, подмигнул и закрыл дверь. Арс пожал плечами и снова вызвал лифт. На сердце было легко от осознания, что он приобрёл нового друга в лице соседа.***
Антон возился с Али до полуночи, даже не замечая этого. Шастун не мог понять, почему ему вдруг так хочется тискать кошку, ведь до ее появления подросток не испытывал сильного желания завести домашнее животное. Тоненький голосок в голове предполагал, что это из-за репетито…, но Антон каждый раз сильно мотал головой, отгоняя подобные мысли. Он поздно лёг спать, плохо выспался, весь день зевал в школе, поэтому после уроков снова отправился на прогулку. Снег больше не шёл, грязь чавкала под ногами, Антон зевал, понятия не имея, почему он вообще не пошёл домой. Шастун забрёл достаточно далеко, поэтому решил доехать домой на метро. … Антон, конечно же, заснул в вагоне. Он проснулся, когда неизвестный мужчина тронул его за плечо и сказал: «Молодой человек, Вы уже второй раз проезжаете на этой станции». Шастун подскочил и выбежал из вагона в открывшиеся двери. Он даже не подумал, откуда сам незнакомец знал о нем. Подросток пулей вылетел из здания метрополитена и огляделся. Это, конечно, не его станция. Но достаточно близко к ней. Шастун глянул на часы и подорвался с места. Без двадцати пять. Арсений Сергеевич! Он не должен опоздать!***
Запыхавшись, Антон влетел в подъезд. 9 минут шестого… Он взбежал по лестнице… 10 минут… Попытался отдышаться перед дверью… 11… Антон открыл дверь и ввалился в квартиру. Из кухни раздалось: «Это ты, Антош? Привет! Наконец-то!» Из комнаты Антона высунулась голова репетитора. «Ну как же, он же всегда приходит вовремя!» Шастун понуро вошёл в комнату, виновато глядя в пол. Но никаких упреков не последовало, и парень поднял глаза. Арсений Сергеевич непринужденно ласкал кошку, которая выгибалась и громко мурчала. Антону даже сначала показалось, что ни он, ни она не замечают его присутствия. Но потом Али спрыгнула с колен репетитора и подбежала к одиннадцатикласснику, начиная тереться о его ноги. Приветливо улыбаясь, химик помахал ученику рукой. Тот отзеркалил его жест. Они занимались как и всегда, с той лишь разницей, что кошка постоянно путалась под ногами, умоляя о капельке внимания. В конце концов Арсений взял ее на руки и диктовал материал, держа в руках кошку, ходя по комнате взад-вперёд. Шастун было засмотрелся на такую домашнюю картину, но быстро опомнился и уткнулся носом в тетрадь.***
…Первый снег со временем перестал таять и осел на улицах и детских площадках, холодный ветер все чаще заставлял прохожих поднимать воротники, а год неумолимо стремился к завершению. Антон сменил футболки на тёплые кофты, Арсений — верхнюю одежду. В начале декабря в одно из занятий ни Попов, ни тем более Шастун не хотели заниматься, поэтому они просто гладили кошку, лежащую между ними на диване, и болтали. В какой-то момент Антон отключился от истории репетитора и засмотрелся на него. Арсений Сергеевич что-то увлечённо говорил, машинально гладил Али, прерывал рассказ смехом — он просто очаровывал… Антон вдруг вздрогнул и полез за бумажкой. Арс оборвал себя на полуслове, с интересом уставившись на подростка. «Вам ни капельки не интересно, почему я перестал разговаривать?» — Ну что ты, нет, конечно! — прочитав, отозвался химик. — Просто я считаю, что мы друзья, а раз мы друзья, то ты сам решишь, когда мне рассказать, — улыбнулся Попов. «Но Вы даже ни разу не спросили, даже не обмолвились!» — Я хорошо могу сдерживать эмоции, — самодовольно пояснил репетитор. Арсений Сергеевич продолжил что-то рассказывать, а Антон подумал, что, если бы Попов попросил, он бы и сегодня обо всём ему рассказал.***
Где-то в двадцатых числах декабря Антон собирался за подарками родственникам и Арсению. Выбрав субботний день, он в приподнятом настроении отправился в школу. Зашел в здание, скинул куртку в гардеробе, направился по коридору к классу, как вдруг замер. В десяти метрах впереди, не замечая Антона, стоял Он. Колени Шастуна затряслись, он отступил на пару шагов назад, прижимаясь спиной к стене. Перед глазами пронеслись воспоминания, которые одиннадцатиклассник хотел бы навсегда забыть. Стало тяжело дышать, сердце сжало тисками, из глаз брызнули слезы. Шастуну было хуже, чем при нападении Егора. Только тогда его спасли, а сейчас… … Антон, не разбирая дороги, бежал из последних сил. Он ни секунды не раздумывал, когда прямо из школы помчался к дому репетитора. Антон упорно игнорировал все мысли о том, что химик занят или не дома или ещё что-нибудь. Подросток сосредоточился на беге. Арсений Сергеевич, оказалось, жил недалеко от школы Антона. Шастун, запыхавшись от непривычно длинной дистанции, вместе с каким-то мужчиной заскочил в подъезд, влетел по лестнице на нужный этаж, затрезвонил в знакомую квартиру. Через минуту дверь открыл обеспокоенный Арсений Сергеевич. Увидев Антона, он разволновался ещё сильнее. Шастун вдруг захотел укрыться от пронзительного взгляда синих глаз учителя, он почувствовал себя грязным. Постояв в нерешительности несколько секунд, он вздохнул и даже развернулся. Однако Арсений Сергеевич схватил его за руку и затащил в квартиру. — Можешь мне ничего не рассказывать, Антон, — говорил Попов, надевая кроссовки и застёгивая куртку. — Просто поехали со мной за город, развеешься. А в воскресенье я тебя верну. Что скажешь? Шастун удивленно поглядел на мужчину перед собой, подумал немного, потом кивнул. Арс расплылся в улыбке и снова потащил подростка за собой, на этот раз вниз к машине.***
Они ехали в тишине какое-то время. Потом Арсений цыкнул и включил радио. Шастун не был против, он сидел в прострации. Однако через время Антон услышал, что химик подпевает какой-то попсе, и повеселел. Через пару песен и подросток беззвучно подпевал радио. Когда они подъехали к нужному дому, одиннадцатиклассник вдруг вжался в кресло. Репетитор это заметил. — Ну что ты, Антон! Это всего лишь мои родители! Расслабься! — подбодрил он парня. — Мам! Я приехал! — крикнул в сторону дома. Из дома вышла женщина и с улыбкой, так похожей на улыбку сына, направилась к машине. Увидев Антона, она слегка опешила, но быстро совладала с собой. — Привет, дорогой! — обратилась она к Арсу. — А кто твой замечательный пассажир? Антон беспомощно глянул на химика, и тот опомнился. — Мам, знакомься, это Антон. — Ах, так вот ты какой! — перебила она сына. — Арсюша много про тебя рассказывал. Женщина повела подростка в дом, не обращая внимания на сына, который шёл сзади и ворчал: «И ничего не много… И вообще, не надо звать меня Арсюшей…»***
Они все вместе пообедали, причём Арс то и дело спрашивал у Антона, в порядке ли тот, за что получал от матери, потом мама Арсения устроила Шастуну экскурсию по дому и участку, на которую самого Попова-младшего не пустили, а потом одиннадцатиклассник попросился помочь с готовкой ужина. — У тебя есть любимая девочка? — в какой-то момент спросила женщина у Антона. Тот отрицательно замотал головой. — Тогда, может быть, мальчик? — парень глянул на женщину с поднятой бровью, и та пожала плечами. — В жизни всякое бывает. Так есть? «Нет» — он снова покачал головой. — А почему? Ты же такой завидный жених! Антон покраснел то ли от комплимента, то ли от раздражения по поводу глупой темы их беседы, как на помощь внезапно подоспел отец Арсения, зашедший на кухню попить: — Да не лезь ты к парню! Он в выпускном классе! О любви ли думать? Разговор был закрыт. В тёплой атмосфере все поужинали, в окошко любуясь опускавшейся зарей. Через час Арсений потащил Антона глядеть на звёзды.***
Учитель и ученик сидели рядышком на успевшем охладиться за вечер бревне, задрав головы вверх. Шастун впервые забыл листочек и ручку в доме, но говорить ему было нечего. Попов тоже молчал. Каждый дышал полной грудью, в восхищении замерев душой от восторга. Таких ярких звёзд в таком количестве Антон не видел никогда. Арсений же никогда не смог бы привыкнуть к этому зрелищу, для него каждый раз как первый. Арс исподтишка глянул на одиннадцатиклассника и замер. В широко распахнутых глазах Шастуна отражалось небо, разлитое над ними, рот был по-детски приоткрыт от изумления, да и вообще весь облик Антона так и приковывал взгляд, вызывая в сердце волну чего-то непонятного, но очень тёплого. — О, Господи… — мама Арса, подглядывавшая за «мальчиками», прижала руку ко рту. — Не могу поверить… — Что там? — услышав жену, с интересом спросил отец. — Кажется… кажется, наш сын влюблён в этого мальчика… — всё больше бледнея, выдала женщина. — Ой, не говори ерунды! — муж махнул рукой. — Насмотришься сериалов своих, потом дурь в голову лезет… Мама Арсения закатила глаза и снова поглядела за окно. Попов-младший силой оторвал взгляд от лица Антона, запихивая все открывшиеся эмоции в ментальный сундук, потом снова уставился на небо. «Боже, звёзды так прекрасны за городом» — думал Шастун. — «А так ли они… так ли они прекрасны… без него?» — подросток глянул на химика сбоку и попытался представить, что он на бревне один. — «Нет, всё куда прекраснее рядом с ним…» От откровенности своих мыслей Шастун крупно вздрогнул. — Замерз? — мгновенно отреагировал Арсений. — Пойдём скорее домой. Они ушли со двора в дом, выпили тёплого чаю на ночь, постелили кровати и легли спать. Диван Антона был с периной, и парень буквально утопал в ней. Ему было хорошо, тепло и очень спокойно. Такими же были и его сны.***
— Да, мам, я позову Антона в гости ещё! — снова прощался Арс с родителями на следующий день. Шастун, садясь в машину, помахал провожающим рукой. Они помахали руками в ответ. На этот раз с самого начала поездки было включено радио с глупой музыкой, а в машине витала тёплая доверительная атмосфера. У дома Антона тот снова написал на бумажке незамысловатое «Спасибо Вам за всё», на что Арсений отреагировал улыбкой. Тогда Шастун обнял репетитора на мгновение, и пружинисто направился к подъезду. Он перестроил свои планы и убедился, что Попов заслуживает не простого подарка, а особенного, потому что и он сам занимает в жизни Антона особенное место.