«Я послал тебе подарок на Новый год» — двадцать пятого числа написал Антон Диме.
«Ты же в курсе, что он не успеет прийти, да?» — незамедлительно отреагировал друг.«Как будто ты сам заранее отправил свою посылку»
«Хорошо, твоя взяла. Мы оба немного забывчивые, поэтому получим подарки позже. Но не в них же дело, да? Как дела? Что другим подаришь?»«Да нормально дела» — Антон пока не был готов рассказать другу о том, кого он увидел неделю назад и что за поездка последовала за этой встречей. — «А насчёт подарков… я не силён в искусстве, ты знаешь»
«Ну, а своему репетитору ты что подаришь?» — хитро улыбаясь, напечатал Позов.«Да ладно тебе, Поз, какой Арсений? Что я ему подарю, я же почти ничего не знаю о нем!»
Шастун обернулся на стуле. На его подоконнике лежал светло-синий свёрток, предназначенный химику. Последнее занятие должно было состояться завтра, но Антон точно знал, что не хочет ничего дарить Попову на занятии. Подростку нужен был более подходящий повод.. «Тох, а как твоё сочинение? Зачёт?»«Конечно, зачёт. Без зачета к экзаменам не допустят!» — Шастун думал, что рассказывал Диме о своём обязательном сочинении по литературе для пропуска на экзамены, но теперь вдруг осознал, что это был не Позов, а Арсений.
«Молодец! Я вот тоже сдал, лучше всех в параллели! А ведь я даже не гуманитарий!» — Дима явно давно хотел похвалиться этим, но никак не мог, поскольку не находил подходящего момента.«Ты просто болтать любишь, вот тебе и легко было»
«Не спорю» Они ещё немного поговорили, после чего Позу нужно было бежать куда-то по делам. Антон развернулся на стуле и уперся взглядом в свёрток. Как его подарить? Зачем Антон вообще решил дарить репетитору подарок, если настолько смущён? Шастун привычным движением звякнул браслетами, сдвигая их ближе к кисти. Потом уставился на левое запястье. На нем до сих пор красовался, радуя глаз, браслет с именем Попова. Шастун понял, что слишком глубоко ушёл в мысли о химике, лишь когда мама позвала его на кухню в третий раз. Подросток потряс головой и решил, что будет решать проблемы по мере их поступления.***
В последние дни перед выходными и праздниками так тяжело работать или учиться! Арс считал дни до нового года ровно так же, как и его ученики. Вместе с другими учителями Попов закрывал детям долги, на каждой перемене исправлял оценки двоечникам и даже не успевал отдохнуть за все шесть перемен. В середине двадцатых чисел, когда выдалась относительно свободная перемена, Арсений Сергеевич вдруг увидел Дарью Денисовну. Она выглядела такой же уставшей, как и он. — Крепитесь! Чуть-чуть осталось! — громко сказал он, подходя к коллеге. — Да уж, поскорее бы, — вздохнула женщина, вымученно улыбаясь химику. — Есть планы на тридцать первое? — Нет, пока нет, — пожал плечами Арс, — закончить бы четверти моим лоботрясам. Дарья Денисовна понимающе приподняла уголки губ. — Может… отметим Новый год вместе? — с заминкой предложила она. — Я… — начал было ошеломлённый Арс, но его прервал бойкий ученик. — Встретимся здесь на следующей перемене, — извиняющимся тоном выдавил химик, отправляясь в кабинет исправлять оценку очередному должнику. Весь следующий урок Арсений то и дело возвращался к предложению коллеги. Он не был против ее компании — дружеской, разумеется — но что-то подсказывало, что учитель физики будет ждать от празднования большего, чем дружеских посиделок. С другой стороны, это всё могло быть лишь домыслами Попова. За минуту до звонка с урока телефон учителя зазвонил. Он махнул детям, чтобы собирались, а сам, взяв телефон, принялся писать домашнее задание на доске. — Не отвлекаю? — тактично спросил на том конце Сергей. — Да почти нет. Что хотел? — несмотря на то, что после совместной пьянки мужчины толком и не говорили, Арс был рад услышать соседа. — Есть планы на Новый год? — прямо поинтересовался Матвиенко. — А есть предложения? — А то! У моих друзей в квартире. Соберёмся компанией человек десять-пятнадцать. С каждого по одному блюду и напитку. Посидим, поболтаем. Можем снеговика слепить, — на последней фразе Серёжа посмеялся. По его голосу было слышно, что он ждёт этого вечера. — Слушай, мне нравится, я в деле! — отозвался Попов, совершенно забывая о предложении коллеге. — Чудно! Зайду к тебе сегодня в семь, идёт? — Да, приходи, поболтаем. Только выйдя в коридор, Арсений вспомнил про Дарью Денисовну. «Чёрт…» — мысленно выругался он. — Ну, что? — с надеждой поинтересовалась учитель физики, когда Попов приблизился. — Знаешь, я… не смогу прийти, — с долей вины выдавил Арс, смотря себе под ноги. — Ну… что ж, ничего, — Дарья Денисовна не подала вида, что это ее расстроило, — встретимся и просто так, чаю попьём. — Да, чудная идея, — улыбнулся Попов. — У тебя ведь есть, с кем встретить Новый год? — О, безусловно, — успокоила мужчину коллега. Арсений Сергеевич вновь повеселел и расслабился, не заметив, как подрагивали губы его собеседницы.***
— Ну, что, есть планы на Новый год? — участливо спросил Арсений у Антона в конце последнего в этом году занятия. Попов договорился с Матвиенко о том, что они принесут и во сколько встретятся, и теперь словно маленький ребёнок был весь в нетерпении. «Не намечалось» — Шастун покачал головой. Арс немного сник. Было некрасиво радоваться, когда кто-то не разделял твоих эмоций. — А ты бы хотел, чтобы они были? «Не-а, совсем нет» — улыбаясь догадливости учителя одиннадцатиклассник вновь покачал головой. Химик облегченно поднял уголки губ. — А у меня есть планы, — сказал он доверительным тоном. Хоть Антон и не спрашивал, Попов подумал, что тот бы хотел узнать. — Мы идём с другом к его знакомым на квартиру. Шастун поднял вверх большой палец. Рядом с ним лежали листок и ручка, но писать не хотелось. Репетитор и так понимал всё, что хотел сказать ученик. — А ведь я тебе подарок купил! — спохватился вдруг Арсений и полез в свой портфель. Антон затаил дыхание. Вот! Вот момент, когда и он может отдать синий свёрток! — Только дома забыл, — расстроено выдохнул Попов, покопавшись в портфеле. — Придётся после Нового года дарить! Шастун покивал, слегка поникнув. Занятие подошло к концу. Пожелав всему семейству и в особенности Антону счастливых праздников, Арсений отправился домой.***
— Ты что, носишь футболки, а не только костюмы и свитеры?! — притворно удивился Сергей, когда тридцать первого декабря в назначенный час перед его дверью появился Арсений. — Не холодно тебе будет? — Нечасто ношу. И нет, я холодостойкий,, — улыбнулся Попов замечанию друга, и они вместе вошли в подъехавший лифт. — Надеюсь, ты не стеснительный? — грозно спросил Матвиенко, когда они сели в такси. В его глазах так и играло баловство.. — Нет! — также воодушевлённо ответил Арс.***
Проблем со знакомствами не возникло, однако в без двух минут полночь Арсений обнаружил себя в одиночестве на балконе. Курить разрешали и в комнате — да и Попов почти не курил — но отчего-то всё же он ушёл. От толпы? Так не бывает. Не с ним. Не с Арсением. Мужчиной владело какое-то непонятное чувство. Будто он что-то не сделал в Старом году. Арсений так глубоко ушёл в свои мысли, что пропустил первые звуки салюта, курантов по телевизору и громкое «Ура!» из квартиры. Телефон звякнул, оповещая о сообщении. «Счастливого Нового года» — прочёл Арсений и машинально вывел: «И тебе, Антон» Через пару минут пришла ещё СМС. «Я не Антон. Ты ошибся, наверное, но я решила, ты должен знать» Попов хлопнул себя по лбу. Ну как он мог подумать, что сообщение обязательно от Шастуна?! Глупец! Злой на себя, химик извинился перед коллегой, второй раз поздравив ее, а потом уставился на экран смартфона. Махнув рукой, Попов первым настрочил «HAPPY NEW YEAR, Антон» и быстро отправил, чтобы не передумать. «И Вам, Арсений Сергеевич» По спине Арса пробежала волна мурашек, когда он шепотом прочёл ответное СМС ученика. Только теперь он заметил, что замёрз. Вздохнув и выпуская маленькое облачком пара, Попов заскочил в квартиру.***
— Да, простите, мне очень плохо, — еле шевеля языком завершил разговор с мамой Антона Арсений. После празднования Нового года — со снеговиком и снежками за шиворотом — Попов сильно заболел, так что вынужден был отменить занятия с Антоном, не ходить на работу, только отлеживаться и лечиться. Когда Шастун впервые узнал о болезни репетитора, он очень расстроился и испугался за него. Но потом всё же взял себя в руки и даже набрался смелости завязать с больным химиком переписку. Арсений Сергеевич говорил, что с каждым днём поправляется, но любое пропущенное занятие заставляло Антона грустить. Он и не думал, что настолько привязался к своему репетитору.***
Они всем классом шли с каких-то процедур, когда вдруг Шастун осознал, что они проходят рядом с двором Попова, который наверняка дома. Попав в плен своей идеи, соскучившийся по Арсению Антон, которому посчастливилось взять свою рюкзак с собой, начал постепенно отставать от группы одноклассников. В конце концов Шастун присел завязать шнурки, на корточках перебрался за песочницу и перебежками выбежал на соседний двор. Представ перед подъездом репетитора, Антон до конца понял смысл своей авантюры. Вдруг химик не хочет его видеть? Или он там уже не один… Тем не менее, кто-то внутри Антона твердил, что парень соскучился, и отступать было поздно. «Оставьте дверь!» — одиннадцатиклассник кинулся вперёд. Испуганная бабушка поспешила ретироваться, прежде чем подросток зашибет ее.***
Арсений совсем не ожидал, что его уединение на балконе может закончиться плохо, причём настолько. Сначала поднялась температура, потом его прошиб ужасный, ухающий по-совиному кашель. Теперь медленно, но верно Попов выздоравливал. Однако кашель ещё мог ни с того ни с сего вырваться из горла с неприятным ощущением в груди. Когда в дверь позвонили, Арс очень удивился. Если бы это был домофон, он бы даже с кровати бы не встал, но прямиком в квартиру? Кто это мог быть? Заинтересованный больной доковылял до двери и приоткрыл её. Ожидавший подобной реакции Шастун мышью юркнул в квартиру под локтем учителя. — А… Антон! — не рассчитав возможностей голоса, Попов закашлял. Гость уже успел скинуть кроссовки и помыть руки. — Тебе нельзя тут быть! — стараясь не приближаться к подростку, Арсений вразумлял Антона изо всех сил, хотя и был ему безумно рад. Вихрем пронёсшись по квартире и открыв окна, Антон подскочил к репетитору. В руках он нервно сжимал свёрток. «С Новым годом»— значилось на открытке. Махнув рукой на болезнь, Арс резво вбежал в свою комнату, вынул из шкафа свой подарок и, вернувшись, вручил его Антону. Они открывали свёртки одновременно. Из маленькой коробочки Шастун аккуратно достал цепочку. На конце висело кольцо. — Подумал, что для браслетов на твоих руках места уже не осталось, а шея свободная, — пояснил с улыбкой Арсений, отвлекаясь на свой свёрток. — Это проектор ночного неба, да? — наконец избавив свой подарок от упаковки уточнил Попов. Одиннадцатиклассник кивнул. Он видел, что делали с его репетитором звезды. «Спасибо» — растроганно прошептал Арс. Антон некоторое время смотрел на растрепанного репетитора, а потом прижал в объятиях его к своей груди. На пару секунд. Им обоим в эти пару секунд было так тепло…***
Они проверяли проектор, когда Шастун внезапно кашлянул. — Черт, я совсем забыл! Тебе нельзя тут быть! — с Антоном было тепло и весело, но Попов заботился о его здоровье. Кое-как, но он всё же выставил подростка. За дверью Антон дважды чихнул, но Арсений этого, к счастью, не услышал. Шастун шёл домой в прекраснейшем настроении. У него першило в горле и немного болела голова, но на шее болталась цепочка, а на лице играла смущенная улыбка. Случайно увидев себя в витрине магазина, Антон вдруг застыл как вкопанный. К нему в голову закралась смутная догадка. Он бы размотал клубок своих мыслей, если бы не головная боль, усилившаяся в тот же момент. Антон поковылял домой. Уже вечером выяснилось, что он действительно заразился от Арсения. Шастун лежал в кровати, гладил кошку и думал о своём репетиторе. Осторожно подросток подошёл к мысли о том, что его учитель нравится ему больше, чем друг. Покрутив ее в голове, Антон задумался. Чем дольше он думал, тем выше приподнимались уголки его губ. Собственно, Антон мог бы и раньше понять, почему с химиком ему так легко и спокойно и почему он так сильно тоскует в разлуке. Он невероятно легко смирился с мыслью, что влюблён в Арсения — наверное, потому, что его чувства, превратившись в мысли, облегчили его душу. В любом случае, морально Антон чувствовал себя отлично. Он заболел, кашлял, чихал, у него был жар, но среди всех этих неприятностей Шастун чувствовал только цепочку на шее и тепло в области сердца. Одиннадцатиклассник был тем ещё романтиком, и влюблённость не казалась проблемой, тем более пока она была только в процессе осознания. Шастуну не терпелось выздороветь и снова увидеть Арсения. Посмотреть, сильно ли будет отличаться жизнь до осознания влюбленности от жизни после. Хотя, конечно, вся ситуация пугала. Если бы на месте Попова был кто угодно другой, Антон бы морально страдал. Но Арсению Сергеевичу Шастун уже давно доверял все мысли и чувства. Теперь пришло время доверить ему ещё и сердце.***
Когда Антон ушёл, Арс снова вспомнил о своей болезни. В горле запершило и живот свело. Попову надоело хандрить, и он застонал. Химик снова включил проектор, он был , конечно, великолепен, но ощущения… Что-то было не то. — Потому что без Антона, — пробормотал Арс себе под нос, понимая, что это правда. Он пытался отвлечь себя телевизором и бессмысленной комедией на экране, но быстро утомился от надуманных драм и уснул. Ему приснилось, что они с Антоном — главные герои типичной Российской драмы. Они расстаются и страдают, встречаются и радуются, и в конце, конечно, остаются вместе навечно. Попов проснулся со странным ощущением удовольствия. Встряхнув головой и осознав, что оно не ушло, Арс решил окончательно разобраться со своими эмоциями. Арсений Сергеевич потратил несколько часов на глубокий анализ самого себя, а после этого ещё минут десять сидел в прострации. — Я влюбился в своего ученика, — прошептал он в шоковом состоянии. — Я влюбился в Антона. Арс поднял невидящий взгляд к окну. — Как же я буду преподавать ему после этого? — спрашивал в пустоту Попов. — Как я вообще мог позволить себе влюбиться в Антона? Арсений искал ответа на свои многочисленные вопросы до тех пор, пока за окном не стемнело. Голова болела все сильнее, поэтому химик глубоко вздохнул, принимая окончательное решение. — Антона я не брошу, тем более теперь, когда я влюблён. Однако подросток ни за что не должен узнать о моих чувствах. Придётся побыть актером, — учитель грустно улыбнулся. Хоть он и «решил» вопрос о будущем, Попов не представлял, что с ним случится, когда они с Антоном расстанутся. Уже сейчас мужчина чувствовал, что эта влюбленность будет похожа на подростковую — светлую и долгую.