***
Антон ввалился в здание школы через пятнадцать минут после звонка. Он сильно запыхался и выглядел невероятно растрёпанным. Вахтёр, глянув на его несчастный вид, махнул рукой и не стал отчитывать опоздавшего. Однако несмотря на спешку Антон так и не появился на первом уроке. По истории у него были сносные оценки, а учительница так бурно реагировала на опоздавших, что безопаснее было бы не появиться в ее классе вообще. Шастун сидел на лавочке в пустынном коридоре и болтал ногами, пытаясь восстановить напрочь сбитое дыхание. После десяти минут бесшумного сидения подросток достал телефон.«Да, ну и утречко» — от нечего делать написал он Диме.
«А что не так?» — спустя пару минут откликнулся Позов.«Ты чего не на уроке?» — опешил Шастун.
«У нас учитель заболел, мам» — отписался Поз и однозначно рассмеялся на том конце провода. Антон показал телефону язык. «Как день рождения отпраздновал?» Шастун слегка покраснел, но вскользь признался другу, что более не является девственником. Дима на полном серьезе поздравил друга. «Стоп, а ты чего не на уроке?» — спохватился вдруг Позов.«Да у меня история, а я немного опоздал» — Дима был в курсе характеров всех учителей, поэтому этого объяснения было вполне достаточно. Поз прицепился к другому.
«Ты опоздал из-за своего парня, да? Из-за Арсения?» «Я опоздал из-за себя» «Ой, да не выгораживай его. Он препод, сам небось сейчас чувством вины мается...»«Ладно, мне пора. Звонок прозвенел» — написал резко Антон, не желая продолжать эту тему разговора. Тем более, звонок на перемену и правда должен был прозвенеть через минуту.
«Ага-ага, хорошего дня» — Позов просто шутил и, видя, что другу не нравится, мгновенно прекратил.***
Арсений и правда чувствовал себя очень виноватым перед Антоном. Ведь это была его квартира, его кровать и его будильник. Именно Попов должен был обо всём позаботиться. Прозвеневший звонок остановил поток самобичевания, и Арсений Сергеевич, улыбаясь как ни в чём ни бывало, снова на сорок минут увлёк учеников в восхитительно сложный, но оттого не менее интересный мир химии. — Ах, Арсений, здравствуйте! — улыбнулась Дарья Денисовна, замечая коллегу в коридоре. — Как прошёл вчерашний вечер? Женщина уже давно не претендовала на сердце Арса, поэтому он легко и дружески общался с ней, иногда рассказывая о своих отношениях. — Замечательно, — честно признался химик, расплываясь в улыбке и отодвигая на задний план утренний курьёз. — А вот у меня, знаете ли... — по-женски переводя тему на свои проблемы, тут же заговорила Дарья. Арс внимательно её слушал, изредка выпадая из беседы и погружаясь в яркие воспоминания вчерашнего дня.***
— Привет, — улыбнулся Попов, по привычке целуя Антона в щеку и тут же стыдливо отпрыгивая и озираясь. «Расслабься, родители не дома» — Шастун махнул рукой. Попов следом за учеником вошёл в комнату. Арс вдруг подумал, как же давно он оказался тут впервые. Перед взором репетитора тогда предстал забитый домосед, а сейчас Арсений может наблюдать полноценного, уже почти взрослого парня, от которого он без ума. Антон вопросительно вскинул брови, глядя на задумчивое лицо своего парня. Тот, в свою очередь, подошёл к одиннадцатикласснику и крепко обнял его. Шастун в ответ прижал к себе химика, пряча счастливую улыбку у него в плече. — Мы с тобой так далеко ушли от точки, с которой начинали, — шепотом озвучил свои мысли Арсений. — Я горжусь нами. Я горжусь тобой. Антон ослабил объятия и немного отстранился, заглядывая Арсу в лицо. Оно выражало лишь поддержку и гордость, и Шастун шумно выдохнул. «Вот оно. Тот самый момент. Я готов рассказать, из-за чего перестал говорить» — сильно нервничая, написал он на бумажке и протянул ее репетитору. Прочитав, Арс вскинул брови. — Ты уверен? Я не хочу давить на тебя... — твёрдый взгляд Шастуна остановил химика на полуслове. — Расскажи мне, что случилось. Подросток вернулся к столу и отыскал чистый лист. Он взял ручку и уселся за стол предвкушая долгую нагрузку на руку. — А, может, сначала позанимаемся? — снова встрял Попов, вспоминая, что он учитель. Шастун, нахмурившись, через плечо оглянулся на репетитора. «Ты знаешь и так, что я отлично знаю химию!» — говорил его взгляд. — Ладно-ладно! — Арсений присел на диван и стал гладить кошку, трущуюся об его ноги с того момента, как мужчина переступил порог комнаты Антона. Подросток развернулся лицом к столу и посмотрел на чистый лист перед собой. Открыться будет сложно, но Арсению — парень снова оглянулся на химика, играющего с Али — можно рассказать обо всем. Ручка наконец коснулась бумаги, и Антона «понесло». Только минут через десять Шастун оторвал взгляд от написанного и вновь развернулся к репетитору. Тот мирно посапывал на сложённом диване в обнимку с кошкой. Подросток хихикнул: видимо, Арсений не успел как следует выспаться и много трудился в школе, раз мерное мурчание Али смогло его убаюкать. Немного стыдясь, Антон тихо подошёл к Попову и осторожно тронул за плечо. — Да? — тут же вскинулся мужчина. — Я что, заснул? Ох, как неловко, — Арс даже собирался покраснеть, но Шастун протянул ему исписанный лист, и репетитор углубился в чтение. «В общем, это случилось почти два года назад, в конце девятого класса. Как я понял потом, предпосылки были и раньше, но я их никогда не замечал. ... В восьмом классе у нас появился новый преподаватель по географии. Он сразу всем понравился — это был достаточно молодой и спортивный дядечка с отличным чувством юмора и лёгкой манерой обучения. Некоторые девчонки даже влюбиться в него умудрились!» — Арс хмыкнул, описание учителя показалось ему кратким, но очень содержательным. — «Стоит ли говорить, география стала любимым предметом многих! Настолько, что даже в девятом классе некоторые ученики захотели сдать этот предмет на ОГЭ. Не скрою, и я оказался в их числе» — Попов оторвался от чтения, стрельнув глазами в сторону Шастуна; он вдруг испытал беспочвенный укол ревности. — «Таким образом, в девятом классе я проводил с этим человеком куда больше времени. Но мне это даже нравилось: он часто смеялся над моими шутками, шутил сам, всегда был готов помочь как в учебе, так и по жизни... Почему-то я никогда не замечал, что он ведёт себя так только со мной... ...Мы все сносно сдали не только географию, но и остальные предметы и устроили заслуженный выпускной. Кто-то пригласил географа, и никто не был против — ему доверяли. Не стану скрывать, я тогда переборщил с выпивкой и танцами, поэтому выскочил из ресторана в ночь подышать свежим воздухом и немного протрезветь. Незаметно за мной выскользнул и мой преподаватель» — Арсений от волнения бессознательно задержал дыхание, боясь следующих строк. — «Сначала я был ему рад, мы болтали, но стоило мне потерять контроль над ситуацией — у меня и так его почти не было — как он попытался меня изнасиловать!» — Попов зажмурился; он не хотел читать дальше, не хотел, чтобы это было правдой! — «Я не мог кричать — мои губы были в плену его рта; я не мог вырваться — он держал меня; и я упал без чувств от эмоций, обуревавших меня. Очнулся я один — видимо он не был последним извращенцем и некрофилом. Я даже не знал, быть может, мне все привиделось... От нерешённости этого вопроса я не хотел говорить, вообще. Через несколько дней родители устроили допрос, и я написал им на бумажке эту историю. Когда они кинулись искать того учителя, было уже поздно — тот уволился. А когда поняли, что и меня нужно лечить — я уже привык к молчанию...» Арсений развернулся к Антону с недоумением в глазах. — Его так и не... не наказали? — кое-как выговорил он. Шастун покачал головой. Недоумение во взгляде Попова сменилось гневом. — Но это несправедливо! Ты же страдал из-за него! — Арсений Сергеевич заметался по комнате, как лев по клетке. — Должна же быть... расплата! Или месть? Что угодно! Лишь бы... — Шастун поймал за плечи химика и силой развернул к себе. «Прекрати сейчас же. Это было давно. Я рассказал тебе только для того, чтобы между нами не было секретов, а не чтобы ты мстил за меня» — говорил антонов взгляд. — Ладно, — мягче выдавил репетитор. — Тем более, нам пора заниматься. Антон с легким сожалением кивнул и вытащил из стопки книг почти полностью решённый справочник для подготовки к экзаменам. Арс подозрительно легко перешёл от метания молний к обучению, но это выскользнуло из поля зрения подростка.***
Никогда раньше Арсений Попов не пытался следить за кем-то в сети. Нужды не было. Но теперь мужчина преследовал конкретную цель: ему необходимо было найти одного гадкого преподавателя по географии. Репетитор поднял старые выпускные фотографии бывшего класса Антона. Не дойдя до учительского коллектива, Арс замер. Его дорогой мальчик на фотографиях буквально сиял. Его глаза горели, а улыбка так и располагала к себе. Если бы этот парнишка встретил Арсения на пороге своей комнаты в сентябре, он бы влюбился в него куда раньше. Сердце кольнула обида: как бы благоприятно не влиял на одиннадцатиклассника химик, Антон никогда не улыбался так. Буквально капли света недоставало Шастуну в его теперешних улыбках. Быть может, эта капля содержалась в его голосе? Арсений с силой клацнул мышкой, ища ненавистного преподавателя. И вот его улыбающаяся физиономия предстала перед Арсением. Осветлённый чуб на лбу, медовые глаза и сладкая улыбка — стандартный набор красавца-учителя, желающего особой близости с одним из учеников. Одного взгляда на экран Попову хватило, чтобы нужный образ впился в его память. Со следующего дня Арс научился выкраивать по полчаса в день, чтобы проехать по городу и постараться выкроить из толпы нужное лицо. Попову казалась делом чести месть обидчику его парня.***
Попов медленно шёл по широкому тротуару близко к дороге и смотрел под ноги. Ещё с утра он почему-то предпочёл не поехать на работу, а пойти пешком, и теперь неспеша возвращался домой. Незаметно для самого себя учитель делал крюк. То ли дело было в том, что Арсений не хотел возвращаться в пустую квартиру, то ли в том, что он все ещё питал слабую надежду отыскать в толпе нужное ему лицо. Прошла неделя с откровения Антона, и пыл Арса потихоньку сошёл на «нет». — Извините! — кто-то толкнул его плечом, чуть не вываливая на дорогу. Попов поднял взгляд вслед убегающему человеку и пожал плечами. Он как-то слишком сильно вымотался сегодня. Химик вернулся было к рассматриванию своих ботинок, но на другой стороне улицы вдруг мелькнул знакомый чуб. Попов пригляделся: тот самый мужчина, которого Арс ищет неделю, спокойно идёт по другой стороне улицы! Репетитор кинулся к ближайшему пешеходному переходу, а от него — за мелькнувшей среди людей красной ветровкой. — Как ты смел?! — оказываясь за спиной, выплюнул Попов, сгорая от внезапной ярости. Бывший географ вздрогнул и обернулся. Что-то в его взгляде подсказало Арсу, что он сразу всё понял. — Вы, должно быть, по поводу Антоши Шастуна и его экзаменов в девятом классе? — уточнил он слащавым голосом. — Да, — выдавил Попов. — И зачем ты пришёл? — слащавость пропала, проступило нахальство и лёгкий металл. — Набить тебе морду, конечно. — А поможет? — с усмешкой спросил географ. — Я слышал, он теперь немой, так как моё окровавленное лицо разговорит его? Арсений чуть не зарычал, сжимая руки в кулаки. Географ заметил это и сбавил обороты. — Думаю, нам стоит поговорить. — Мне не о чем с тобой говорить! — Арс почти ударил, но собеседник красноречиво поднял бровь и подхватил его за локоть, потащив за собой. Они оказались в каком-то безлюдном кармане с единственной покосившейся скамейкой и чахлым деревцом. — Прошу, — сказал географ. — Тут, если что, и драться будет сподручнее. Арс хмуро приблизился к мужчине и сел как можно дальше от него. — Итак, — географ даже вежливо повернулся к химику. — Зачем ты меня искал? — Ты искалечил Антону жизнь, — угрожающим шепотом ответил Попов, яростно прожигая собеседника взглядом. — А ты, значит, ему эту жизнь спасаешь? Арсений проигнорировал язвительный вопрос. — Хорошо, я понял, — снова заговорил географ. — Ответь честно, ты же не просто его учитель или репетитор — кто ты там для остального мира? — ты же его парень, да? Все эти поцелуи, объятия, держания за ручки и — о! — ему же уже восемнадцать, да? Он ведь теперь не девственник благодаря тебе, да? — что-то такое было в этом мужчине, что не давало Арсу возможности заткнуть его. Прервать его «да?» ударом в челюсть. Ярость испарилась, и все, что осталось Попову — наигранно хмурый взгляд, пущенный в собеседника. Тот торжественно хлопнул в ладоши, кивнув сам себе. — Значит, ты первый должен меня понимать. Знаешь, каково мне было? Можешь представить. Я молодой и уверенный в себе учитель, жду класс. Они заходят, и тут я вижу его. Улыбается, шутит, сам же смеётся. А какой голос! В его ответы можно было влюбиться! И я влюбился! Как уж тут устоять! Уверен, большая часть класса была им очарована, но Антон был слишком невнимателен, чтобы заметить всеобщую любовь, — географ помолчал. — Да, я не должен был пойти на тот выпускной. Но я так хотел ещё раз увидеть Антона! В десятом классе у них больше не было бы географии, и я... В общем, я приехал к ним. Он был совершенно пьян, просто в ноль! Когда он вышел, я думал только о том, чтобы присмотреть за ним. Но когда мы остались наедине, что-то поменялось. Мне в голову ударил выпитый бокал, Антон будто бы намекал на близость своими репликами, и я... — мужчина остановился, увидев, как скрючило его собеседника. — Ну, ты знаешь. А когда он отключился, я понял, что натворил и сбежал. Уволился из школы. Было ли мне стыдно? Несомненно. Мог ли я что-то изменить? Увы, нет. — Но теперь-то тебе легче, да? — язвительно скопировал манеру его речи Попов. — Знаешь, да. Теперь можешь мне даже морду набить. — Да пошёл ты, — Арс встал, намереваясь выйти из кармана и больше никогда не видеть лица мужчины перед ним. Он практически завернул за угол, когда до него долетела последняя фраза по-прежнему сидящего на лавке географа: — Думаешь, он бы влюбился в тебя, если бы мог говорить? Заинтересовал бы ты его, а?***
Арс не хотел думать о встрече с бывшим географом Антона, но мысли об этом мужчине и о его словах то и дело лезли в голову. Попов снова залез в интернет, поднимая старые фото Антона. Действительно ли он не влюбился бы, если бы остался прежним? Не поступает ли Арсений по-свински? Ведь он тот же географ, просто чуть более удачливый, разве нет? Химик долго-долго ворочался в постели, а когда наконец уснул, его подсознанию стало ещё хуже. Арсению приснилось, что он ждёт Антона у школы, потому что они очень давно не виделись и никуда не ходили вместе, а когда Шастун в окружении друзей выходит из здания, то все обходят Попова стороной. При этом его любимый говорит: «Вот это тот самый сумасшедший, который всё лез ко мне, когда было худо, хорошо, что я поправился и смог порвать эти отравляющие душу отношения». Арс проснулся в поту с тихим стоном «Нет!». Он закрыл лицо руками, стараясь выбросить кошмар из головы, но получалось плохо. Одно радовало: вчерашнее занятие родители Антона отменили «по семейным обстоятельствам», а завтра была уже суббота, так что лицо подростка Арсений увидит только в воскресенье. У Попова было время успокоиться и разложить мысли по полочкам. В школе Арсений Сергеевич был несколько рассеян, но многие сочли это предвкушением выходного. Только Дарья Денисовна вскинула брови, глядя на растрепанного коллегу и собираясь что-то спросить, но и она промолчала. Попов всё думал об Антоне и своих отношениях с ним. Выходя из школы, химик было выдохнул с облегчением, но вдруг похолодел: в тени деревьев у самой ограды его поджидал Шастун.***
В четверг Антон с родителями ездил в гости на день рождения к какому-то давнему знакомому. Шастун с большей радостью провёл бы вечер в компании Арсения, но родители бы не поняли, если бы подросток предпочёл праздник учению. В пятницу Антон освободился раньше и решил встретить своего парня из школы, чтобы провести время вместе. Одиннадцатиклассник выбрал тенек у деревьев рядом с оградой и уставился на вход. Наконец Попов вышел из дверей, и Шастун непроизвольное растянул губы в улыбке: он был рад видеть своего репетитора.***
Арсений даже не пытался проскользнуть мимо Антона. Он посмотрел в лицо парня, которого, конечно же, любил, и решил, что тот глупый географ в какой-то мере прав. — Привет, Антош, — нежно улыбаясь, приблизился химик к подростку. — Слушай, надо поговорить. Шастун уловил что-то тревожное в тоне Попова и в недоумении вскинул брови. Арс повёл Антона за собой, ища тихую уединенную лавочку. Когда они сели, химику потребовалась минута, чтобы собраться с мыслями и постараться найти нужные слова. — Знаешь, я… — Арс хотел было рассказать о встрече с географом, но прикусил язык, — я много думал и… — он захлопнул рот и взглянул на Антона с выражением беспомощности в глазах. Шастун сидел совсем рядом, такой родной и близкий. Его зеленые глаза светились беспокойством, а руки немного тряслись от волнения. Арсений хотел бы представить его голос, но так и не смог; Антон не ассоциировался у Попова со звуками. Осознав это, Арс решился: — Антош, думаю… думаю, нам стоит расстаться.