***
Ноги уносили Арсения от треклятой лавочки всё дальше и дальше, и с каждым шагом на сердце становилось всё тяжелее. Но при всём этом Попов считал, что поступил правильно. Пусть он рассказал Антону не обо всех причинах их разрыва, но химик был уверен, что со временем Шастун поймёт, что расстаться — верное решение. Дома Арсений забрался с ноутбуком в тёплую ванную, лихорадочно ища интересные фильмы с закрученным сюжетом, чтобы отвлечь себя от тоскливых мыслей. Утром Арсений, как и в каждую субботу, собрался и поехал к родителям. Однако дорогой он не слушал радио, не обращал внимания на оживающую за окном природу и вместо солнечной приветственной улыбки по приезду лишь кивнул родителям, что-то пробурчав себе под нос. Те сразу заметили неладное, но решили не приставать с расспросами, а нагрузить работой — отвлечь мозг от расстройств. Весь день Арсений сгребал в кучи прошлогодние листья, выкорчевывал погибшие за зиму кусты, носил мусор на навозную кучу. За вечерним чаем под фоновый шум новостей мать осторожно поинтересовалась: — Сынок, что-то случилось? Ты какой-то невесёлый. Арс поднял взгляд от плавающих чаинок и пожал плечами. — Да нет, вроде всё как и должно быть. — Ты с кем-то разругался? — прозорливо встрял отец. — Ну, не то, чтобы… — Арсений не привык врать родителям. — А что тогда? — требовательно поинтересовался отец, и Попов-младший вздохнул. — Я кое с кем расстался, — почти шепотом выдавил химик. — Почему же ты не знакомил нас, когда вы встречались? — всплеснула руками мама. — Это потому, что ты был не с девушкой, а с молодым человеком? — помолчав, спросила она. Арс недоуменно уставился на мать. Не успел он задать свой вопрос, как она его опередила — Как я догадалась? О, милый, у нас с отцом было очень много времени смириться с этим. Но скажи сначала: это тот мальчик? Который был у нас в гостях? — Антон? — подсказал имя отец. — Да, — сморщившись от родительской проницательности, сознался Арсений. — Но как вы… — …узнали? Ох, это просто, — мама доброжелательно улыбнулась, накрывая своей ладонью ладонь сына, лежащую на столе. — Когда вы приезжали в прошлый раз, по вашим взглядам было видно, что вы куда больше, чем учитель и ученик, больше, чем друзья. Я только надеюсь, ты не переступил закон в отношениях с ним? — сын отрицательно замотал головой. — Хорошо. Знаешь, ещё в детстве, когда в садике мальчики и девочки устраивали свадьбы каждый день, ты все уши нам прожужжал о своём друге и о том, что, когда очередная парочка женилась, вы поклялись всегда быть «друзьями». Да и потом незаметно для самого себя ты уделял куда больше времени мальчишкам, чем девочкам. — Да, у нас было время подготовиться к этому разговору, — рассмеялся отец. У Арсения на глаза навернулись слёзы. Он никогда и не подозревал, что его родители окажутся такими прогрессивными и примут его даже до того, как он сам откроется. — Тогда надо бы официально признаться, — сглатывая рыдания, начал Арс, — мам, пап, я полюбил человека своего пола. — Но почему же вы расстались? — сжимая ладонь сына, участливо спросила мама, — ведь и Антон смотрел на тебя также, как ты на него. Вздохнув, Арсений коротко рассказал родителям историю их с Шастуном отношений, начиная с первой встречи и заканчивая вчерашним разговором. Когда он замолчал, воцарилась тишина, нарушаемая лишь стрекотанием цикад за окнами. — Знаешь, я думаю, ты мог бы не расставаться с Антоном, сынок, — вдруг заговорила мама. — Ведь неважно, что было бы, если бы… Важно, что есть сейчас. — Но мам! — Попов-младший хлебнул чай и скорчился: он остыл. — Я не хочу рушить ему жизнь! — Но ты рушишь ее сейчас! — начал было возражать отец, но под красноречивым взглядом жены захлопнул рот. — Мы в любом случае тебя поддерживаем, — подвела итог мама и встала. — Пора бы и спать уже, верно? Когда Арсений засыпал, на душе было самую малость легче.***
Утром Попов-младший, как и в любое воскресенье, уезжал от родителей. По дороге домой он понял, что не сможет приходить к Антону домой без чувства вины и желания ещё хотя бы раз обнять и прижать к себе этого нескладного подростка. Приехав домой, Арс устроился на подоконнике своей спальни и с дрожью в пальцах набрал номер. — Алло? — последовало после нескольких гудков. — Здравствуйте, я по поводу Антона, — нервничая, поздоровался Попов. — Что-то случилось? — в голосе на том конце засквозила тревога. — В общем, да, — признался репетитор. — Дело в том, что я больше не смогу вести занятия у вашего сына. В апреле осталось последнее, и я готов вернуть его стоимость, а в мае и до экзаменов я не смогу приходить к Антону.***
Антон заснул глубокой ночью, сидя в обнимку с на треть прочитанной книгой. Когда же он проснулся, за окном нещадно палило солнце, начало уроков было давно проспано, а желание жить затерялось в ощущении глубокой несправедливости бытия. Шастун отложил книгу, по сути даже не имея представления, о чём же он вчера так увлечённо читал, и прошлепал в ванную. Умывшись и постаравшись придать лицу живой вид, Антон заскочил на кухню за завтраком в лице быстрорастворимой каши с черникой и чашки горячего кофе, после чего вернулся к себе в комнату. В это время обычно он ещё не возвращается с уроков, но как только это происходит, Антон садится за подготовку, а сегодня сил или желания что-то учить или повторять совсем не было. Не заботясь о том, чтобы накинуть кофту и доверяя обманчивому апрельскому солнцу, подросток в джинсах, футболке и кроссовках на босу ногу выскочил из подъезда и отправился бродить по улицам, избегая своих привычных маршрутов. Антон шёл в никуда и думал, как они с Арсением смогут вести себя друг с другом на занятиях после всего, что между ними было. Одиннадцатиклассник штамповал у себя в голове реплики, по его мнению, способные помочь им с Поповым нормально доготовиться до экзаменов и без форс-мажоров поступить. В разгар «прогулки» Шастун достал телефон, вспомнив, что так и не проверил его с самого утра. Дима спрашивал стандартное «Как дела?», но Антон не знал, что ответить.«Дела? Нормально, Поз, нормально» — отправил другу Шастун. Через минуту он не выдержал и добавил: «Нет, на самом деле…» — Антон, не утаивая, рассказал обо всём происшедшем.
Желая другу только добра, Дима тут же попытался назвать плюсы их расставания или хотя бы немного высмеять Арсения Сергеевича. Но Антона это задело, и он внезапно написал Позову: «Свяжемся позже, пока» и вышел из сети. Прогуляв до самого вечера, Антон к ужину вернулся домой, мгновенно проглотил всё, что положили ему в тарелку, и ушёл в комнату. Не связываясь с Позовым, в этот день Шастун лёг пораньше и, как ни странно, почти сразу уснул. Отоспавшись, Антон вышел к родителям на кухню. Они, кажется, негодовали. — О, Антон, доброе утро! Представляешь, этот Арсений Сергеевич вот недавно звонил! Шастун напрягся. — И просто потряс меня своей безответственностью! Он сообщил, что не сможет заниматься с тобой в мае, как раз перед экзаменами, представляешь?! Сердце Антона попустило удар и рухнуло куда-то вниз при этих словах. Значит, Арс сделал всё, чтобы они больше не виделись? Считает, что так будет лучше? Думает, Шастун так легко вернёт себе прошлую жизнь без этого мужчины, чьё имя красуется на браслете на запястье подростка? — Придётся срочно искать кого-то другого, но подойдёт ли он… — одиннадцатиклассник жестом остановил поток маминых слов. «Не надо других репетиторов; я и сам отлично сдам этот экзамен без посторонних» — написал Антон на бумажке дрожащей рукой. В последние дни подростка охватывало отчаяние, но теперь это чувство вытеснила злость. Злость на Арсения, его мысли и решения; злость на мир за несправедливость. Родители вопросительно уставились на грозное лицо сына, но возражать не стали — себе дороже. Забыв о своих первоначальных планах и захлебываясь в неконтролируемой злобе на весь мир, Шастун в очередной раз выскочил из квартиры и отправился бродить по городу. Дима пытался достучаться до друга ещё с прошлого вечера, и одиннадцатиклассник на минутку открыл их чат. Но, ещё раз прочтя «утешения» Поза, Антон вмиг вскипел снова и после десятка проигнорированных посланий оставил своё короткое: «Дим, мне нужно время, чтобы переварить разрыв. Давай пока прервём общение» без особого сожаления.***
Антон стал всё реже появляться в школе. Экзамены нависали над головами выпускников, но Шастун упорно прогуливал уроки, тренировочные тесты, контрольные работы. Родители не знали, что не доходя до школы их сын сворачивал в противоположную от школы сторону и весь день проводил на улице. Учиться Антону не хотелось, видеться с людьми — и подавно. Хотелось застрять во времени, когда они с Арсением Поповым ещё были счастливы, когда будущее казалось светлым. Подросток прогуливал уже вторую неделю, в конце которой его родителям обязательно позвонят из школы, но Антон почти жаждал этих разборок. В один из дней, когда Шастун медленно бродил по набережной, ёжась от приходящего с воды воздуха, его сзади вдруг кто-то окликнул. — Антон? Эй, Антон! — разнеслось по пустынному пространству, и за спиной раздался топот. На плечо опустилась рука и Шастун медленно развернулся, безразлично скользя взглядом по стоящему перед ним Егору. — Ух, какая встреча, да? Ты много прогуливаешь в последнее время. Случилось чего? — Антон не понимал, какого ответа ждёт от него одноклассник, но на последнем вопросе он внезапно шмыгнул и опустил глаза. Егор, кажется, всё понял. — Пойдем присядем, — сказал он, силой таща одноклассника к ближайшей лавочке. — Ты с кем-то расстался? — участливо спросил Егор, когда они присели на прохладную поверхность скамейки. Не имея другого выхода, как отвечать, Антон кивнул. — Так вот оно что, — Егор, казалось, понял что-то важное. — Так ты поэтому заделался прогульщиком, господи! Неужели у тебя нет друзей, которые бы помогли тебе? Шастун пожал плечами. — Значит, есть, но ты с ними рассорился. Не так они успокаивают, как тебе надо, да? — Антон удивленно воззрился на крайне проницательного одноклассника. — Что? Я неплохой психолог. Слушай вот что, — Егор пружинисто подскочил с лавочки. — Вставай, вставай! — парень снова за руку стащил Антона. — Мы с тобой сейчас пойдём в магазин, купим блокнот и запишем всё, что ты бы хотел запомнить о своих отношениях. Они кончились, но это не значит, что они не возобновятся или что ты не можешь вспоминать их. Мы запишем всё, что ты сейчас прокручиваешь в своей голове, поэтому у тебя останется время на учебу и экзамены! — Егор бодро направился в сторону выхода, но Шастун тронул его за плечо, останавливая и показывая экран телефона. «Откуда ты столько всего знаешь о разрывах?» — Ну, — Егор на секунду замялся, как бы решаясь, — мой брат не справился с разрывом, и жизнь уже покатилась под откос, когда нам удалось «втащить его обратно на пьедестал». Не хочу, чтобы и ты падал, — одноклассник улыбнулся и снова пошёл вперед. Несколько секунд глядя на удаляющегося Егора, Антон махнул рукой на прошлые обиды и в четыре длинных шага догнал его, слабо растягивая губы в ответ на широкую улыбку одноклассника.***
С понедельника Арсений снова вышел на работу. Немного дико было не ехать в воскресенье к Антону впервые за весь учебный год, но Попов заглушил тоску общением с Серёжей на пару с хорошим вином. Матвиенко в очередной раз расстался с кем-то и в пылу алкогольного опьянения начал обещать стать геем. Однако в следующую же минуту сосед рассмеялся и заявил, что нетрадиционная ориентация — бред, и всем «геям» просто надо найти себе правильную девушку. Попов не обращал на высказывания Сергея особого внимания, сосредоточась на алкоголе. В понедельник головная боль норовила взорвать химику череп, но мужчина мужественно с ней боролся, разъясняя девятому классу различные структуры белка и места организма, где они выполняют свои функции. Из-за боли — а, может, чего-то ещё — Арсений Сергеевич не заметил, как прошли все уроки; вслед за ними прошел и остаток понедельника. Без Антона жизнь вдруг оказалась тоскливой и однообразной, а дни пролетали серой чередой, не оставляя особых воспоминаний. В какой-то момент Арс обнаружил себя сидящем за столом в небрежно поглаженной рубашке и с не выбритой щетиной. Календарь показывал восемнадцатое мая, а перед учителем стоял обеспокоенный будущим ученик, совершенно потерявший уверенность в своей готовности к ЕГЭ. Попов попытался взять себя в руки, но вышло плохо. А на выходе из школы его нагнала Дарья Денисовна. — Что произошло? — без вступлений спросила она. — Ничего, — стараясь убедить, химик покачал головой. — Я вижу, что что-то не так, — настаивала коллега. — Пойдем ко мне, выпьем чаю. Расскажешь, отчего все сдающие химию выглядят такими брошенными и подавленными. Арсению не оставалось ничего, кроме как согласится. — Ну, так что случилось? — требовательно спросила Дарья Денисовна, ставя перед коллегой чайную чашку с цветочным рисунком. — Я… — Арс помедлил, чуточку желая оставить свои эмоции при себе, — я расстался с любимым человеком. Коллега удивлённо выдохнула «Ах!» и опустила свою чашку на стол, не донеся до губ. Через секунду, собравшись с мыслями, она попыталась утешить Арсения самыми разными фразами от «Она тебя недостойна», до «Ещё сойдётесь, если человек твой». Дарья всё говорила, а Попов всё кивал, но в какой-то момент уши устали, а голова вскипела от информационной нагрузки. Он с легким стуком опустил чашку на стол. — Спасибо, что пытаешься утешить, Даш, правда. Но знаешь, что? Этот человек вовсе не девушка. Я встречался с парнем, слышишь?! Впервые за последние десять минут женщина замолчала. Она воззрилась на коллегу в полном недоумении, а тот с вызовом не отводил взгляд от ее лица. Недоумение сменилось пониманием, а следом и тенью отвращения. Тогда Попов встал из-за стола и молча покинул квартиру коллеги, благодаря судьбу за то, что на работу носит туфли без шнуровки. Дома он взглянул на себя в зеркало и скорчился. Совсем запустил себя, Антон бы засмеял. Антон… Арс подумал о подростке, потом об экзаменах, потом о своих учениках, которых он бросил из-за личной драмы. — Так нельзя поступать ни в коем случае, — упрекнул химик своё отражение. На следующий день в школу вернулся прежний Арсений Сергеевич. Приветливый, услужливый джентельмен, приятный собеседник и талантливый педагог. За пару дней он вернул вверенным ему выпускникам веру в свои силы. Школьная рутина снова потекла по-старому, когда Арсений ещё был абсолютно счастлив в личной жизни, и только Дарья Денисовна знала, что на самом деле химику было одиноко вечерами. Точнее, она могла бы догадаться, так как с их последнего разговора не сказала коллеге ни слова.***
Антон с помощью Егора сделал красивую «книгу» о своих первых отношениях. С его же пинка снова вернулся на занятия, и с Егоровой поддержкой максимально быстро влился в учебный процесс. Пусть Арсений больше не приходил к Антону, тот и сам мог проводить себе занятия, повторяя и повторяя материал. Друг за другом прошли экзамен по Русскому, Математике, Биологии, и вот остался последний. В бесконечном беге времени Шастун и не заметил, что лишь один очень серьезный шаг отделяет его от взрослой жизни. В аудиторию подросток шёл уверенной походкой, но на трясущихся ногах. На деле же ЕГЭ действительно не было настолько страшным, ведь именно к нему Шастун готовился последние девять месяцев. Он шёл домой с легкой душой, когда телефон пиликнул. Егор, с которым Антон довольно быстро сблизился, спрашивал, как всё прошло и хочет ли Шастун гулять. Парень согласился; кажется, они с Егором становились друзьями. Вечером после долгого гуляния с новым другом, Антон спонтанно открыл давно пустынный чат с Димой.«Слушай, я был не прав, вспылил так вспылил, из-за меня мы больше трёх недель не общались. Как ты?»
Позов явно не хотел бы отвечать слишком быстро, а тем более легко прощать предавшего его друга, но со своим характером Димка явно поделать ничего не мог. «Да не вопрос! Забыли так забыли! Как твои экзамены?» Антон улыбнулся; жизнь, можно сказать, начала налаживаться.***
Антон мчался в школу так быстро, как только мог. Результаты пришли! Влетел в аудиторию, разгреб целую кучу чужих результатов прежде, чем наткнулся на листок со своей фамилией. Прижав его к груди, одиннадцатиклассник снова умчался. Возможно, в аудитории на собрании класса будут обсуждать идеи для выпускного, но Антону сейчас куда важнее результаты. На листочке было написано то, чем можно гордиться: высокие баллы по всем предметам! Идя домой и светясь от радости, Шастун рефлекторно достал телефон и открыл диалог с Арсением. В горле образовался комок, но подросток так и не закрыл окошко мессенджера. «Знаешь, я и без твоей помощи сдал химию на 86 баллов. Здорово, да? Но… и тебе спасибо, за всё…» — прочитав это на том конце, Арсений растянул губы в печальной улыбке. Он был безумно рад за Антона (да и за своих выпускников), но тоска по неуклюжему подростку так и не дала химику вернуть привычный образ жизни. На смс он не ответил, не желая бередить ни свою, ни Антонову рану.***
Шастун вприпрыжку поднимался по лестнице, жаждя обрадовать маму своими результатами. Тихо проскользнув в прихожую и стягивая кроссовки, Антон не задумываясь крикнул: — Мам! Я отлично сдал химию и без репетиторов! На кухне что-то с грохотом упало. Голос одиннадцатиклассника был невероятно хриплый и какой-то поломанный, но это всё же был голос. На ходу вытирая руки полотенцем, женщина устремилась в прихожую. — Антон? — единственное, что ей удалось выговорить в ответ на широкую счастливую улыбку сына.