Продажный

Хосок испуганно взглянул на меня, приоткрыв рот. Нет, пожалуйста, нет. Ты единственный в этом мире, на кого я сейчас могу положиться. И если этот единственный человек держит меня за больную и не верит ни одному моему слову, то мне лучше уйти. Лучше сдаться сразу, чем бояться быть преданной. Мы застыли, смотря друг другу в глаза, и я чувствовала, как дрожат мои руки. Я схватила сумку, покоившуюся на диване, и мне хватило бы сейчас секунды, чтобы убежать из этого дома, из этой вселенной. Но Хосок остановил меня, мертвой хваткой вцепившись в моё запястье. — Прости, что заставил думать, что сомневаюсь в твоих словах. Это не так, — не отрываясь, он смотрел прямо в мои глаза. Я знала, он не врёт: в детстве Хосок всегда говорил правду, если смотрел человеку в глаза. Моё тело охватила дрожь, и я почувствовала, как вторая волна паники накатывает на меня. Хосок это заметил. Он прижал меня к себе, и я снова позволила смыть этой волне моё адекватное мышление. Ноги подкосились, и я мертвой хваткой вцепилась в футболку парня. Мне так страшно, Хосок. Мне так чертовски страшно. Парень поцеловал меня в макушку и снова пообещал, что всё будет хорошо. И мне захотелось верить. Сейчас я не могу ни во что больше верить, кроме как в его слова. — Я буду тебя защищать и никому не отдам мою маленькую лисичку, — прошептал он достаточно тихо, но я всё же услышала. Лисичка. Так он звал меня в детстве. Хосок, забери меня туда, где мы с тобой проводили летние деньки. Он снова усадил меня на диван, забирая сумку из рук и накрывая пледом. Я стала успокаиваться, и мой рассудок снова стал приходить в порядок. — Для начала вот что: ты знаешь, как выглядит тот, кому проигрался этот подонок? Ты сказала, что ты ему понравилась, а, значит, он тебя видел, — голос Хосока звучал спокойно и размеренно. После того, как он закончил, я сразу погрузилась в свои размышления и попыталась вспомнить хоть чье-то лицо. Давалось это с трудом, и осознание неизвестности снова пробило моё тело мелкой дрожью. — Я не знаю, точно, — голова снова раскалывается, и я качаю ей из стороны в сторону тщетно пытаясь вспомнить хоть что-то, выудить хоть маленькую зацепку, но в мозгу всё перемешивается, лица стираются, и мне кажется, что я не помню даже лица своей матери. Хосок с волнением оглядывает меня и берёт мои дрожащие руки в свои тёплые. Медленно и верно в голове всплывает странный эпизод встречи с не менее странным персонажем. Мой бывший долгое время как-то уговаривал меня пойти с ним в бар, потому что я уже со своей учёбой начала покрываться мхом. Внутри было дико шумно, приглушенный свет заставлял прищуривать глаза, чтобы сфокусировать свой взгляд хоть на чём-нибудь. Я не очень чувствовала себя комфортно, но мой «возлюбленный», крепче взяв меня за руку, потащил в самую середину, где звучала более тихая музыка и танцевали парочки. Вдруг парень резко остановился, и я почти врезалась в его спину. Он отпустил мою руку, и я непонимающе взглянула на него, а затем перевела взгляд туда, куда смотрел мой парень. — Какая встреча, Донхён, — перед нами стоял высокий парень в дорогом костюме, держа руки в карманах и при нём было ещё парочку мужчин с серьёзным выражением лица. Донхён стоял, словно завороженный, и не мог выговорить ни слова. — Милый, кто это? — я испуганно перевела взгляд с его знакомого на самого Донхёна. — Так это твоя прекрасная девушка? — неизвестный мне улыбнулся так, что мне в миг стало не по себе и паника охватила каждую клеточку моего тела. — Ну не буду задерживать столь прекрасную пару. Он пару раз похлопал Дохёна по плечу и удалился, оставив нас вдвоём. Я видела, как моего рассудительного и спокойного молодого человека начало охватывать незнакомое мне доселе волнение, которое медленно стало передаваться мне. Донхён схватил меня за локоть и, буркнув «Мы уходим», потащил в сторону выхода. — Я знаю, кто это, Хосок.