Продажный

В самый неподходящий момент Хосоку звонит как раз Тэхён. Он всегда выбирает неподходящее время для звонков, совершенно наплевав, что у других людей могут быть свои дела. А так же его любимой привычкой остается не брать трубку, когда звонит кто-то знакомый. Так у Хосока получается дозвониться до него только раза со второго-третьего. Но если Тэхён звонит сам, то это что-то серьёзное. Хосок в спешке заходит за угол магазина и со словами «Да подожди ты!» наконец-то отвечает на звонок. Парень просит Тэхёна не медлить, потому что меньше всего ему хочется отставлять хоть на минутку Т/И. Она, конечно, смелая в какой-то степени и может за себя постоять. Но это одно дело. Другое заключается в том, что она на мушке у очень влиятельного типа, и если он ещё не предпринял попытки её искать, то это совсем не значит, что у него плохая память. — Серьёзное дело, — шипит в трубку Тэхён. Обеспокоенный Ким Тэхён — явление редкое, почти как комета Галлея. — Ты знаешь, кто такая Чон Хёрин? — Чон кто? — раздраженно бросает в трубку Хосок, переступая с ноги на ногу. Неумение Тэхёна переходить сразу к существенному выводит из себя. — Тогда вдвойне серьёзное дело, — задумчиво протягивают на том конце провода. Ещё секунда промедления, и телефон Тэхёна превратится в кусок металлолома, потому что полетит в стену здания, стоящего напротив. — Чон Хёрин, известная больше по прозвищу «Кулон». Глупо, но так и есть. — Почему «кулон»? — недоумённо перебивает Хосок, и Тэхён вздыхает. — Всё просто, как белый день. Анна Австрийская, королева из «Трёх мушкетёров». На шее Хёрин висит подвеска, подаренная нашим старым знакомым, но эта сучка не так проста. Эта подвеска состоит из двух частей. Одну половину она наполнила ядом, и при любой удобной возможности пользуется им, а вторую половину противоядием. Но, как сам понимаешь, этой половиной она ещё ни разу не пользовалась. Ей больше образ Миледи подходит. — Оригинально, — издает смешок Хосок. — Так что не так с ней? Его правая рука, да? — Ты проницателен, — подтверждает Тэхён. — Если так можно выразиться, то она только… хм… одна часть правой руки? — на этих словах Хосок вопросительно вскидывает бровями. — Всё, чем она занимается, это ищет среди студенток новых проституток и соответственно является их сутенёршей. Она одногруппница Т/И. — Чего?! — вскрикивает Хосок, но тут же осекается. Всё-таки ночь, а он на улице. — Я звоню тебе вообще не с тем, чтобы рассказывать про одногруппниц Т/И. Она ведёт слежку за Т/И и она знает тебя. — Откуда? — выдыхает Чон, стирая со лба дрожащей рукой липкий холодный пот. — А на этом информация, которую нарыл Чонгук заканчивается. Я звонил предупредить, что она. возможно, знает, где Т/И. Будьте осторожнее, — произносит Тэхён и отключается. Его телефон снова будет недоступен. Пытаясь устаканить свои мысли, Хосок понимает, что сейчас Т/И одна. Страх подталкивает его выйти из своего укрытия, но только чуть выглянув из-за угла, он остается стоять как вкопанный. Т/И разговаривает с каким-то мужчиной, который ей очень мило улыбается. Слишком мило, что у Хосока произвольно сжимаются руки в кулаки. Выходить из укрытия не стоит. Возможно, что Т/И скажет, что она пошла в магазин одна. Лишних знакомств сейчас Хосоку не надо, поэтому он остается наблюдать со стороны. — Кто это был? — ко мне подходит Хосок, как только Намджун скрывается за поворотом, и я почти подпрыгиваю на месте. — Ким Намджун, мой преподаватель в университете, — начинаю оправдываться. — Он заболел и шёл в аптеку, он живёт тут где-то неподалёку, — я машинально оглядываюсь по сторонам, будто где-то написано «Вот это дом Джуна!». — Хм, ладно, — бросает Хосок и хватает меня за руку, потянув в магазин. — Эй, Хос, ты чего?.. — жалобно стону я, потому что парень с нечеловеческой силой сжимает мою руку. — Нам нужно быстрее вернуться домой, — отвечает он будто в пустоту и толкает дверь.