Чёртовы альфы

      После того маленького происшествия Чондэ старался избегать Минсока, как только мог. Ему нужно было собрать себя, чтобы разобраться со своими хаотичными чувствами. Ему нужно было узнать, что происходило с ним и между ним и Минсоком. Он снова спрашивал себя, почему он не ударил альфу за его отвратительное поведение. Почему он не смог ничего сделать в той рискованной ситуации и почему он стал таким слабым. И самое главное, что беспокоило его — почему Минсок смог учуять его природный запах и спровоцировать его гормоны, когда он уже удвоил дозу подавителей и использовал больше парфюма?       Но с другой стороны, почему ему казалось, что его больше это не волновало? Как будто бы он реально хотел, чтобы альфа сделал что-то подобное? Как будто он прекращал ненавидеть альф….       Это раздражало Чондэ…..       Все эти чувства в одно и то же время были чересчур для него, и ему нужно было время, чтобы выяснить, что же он в действительности чувствовал.       Он даже избегал Бэкхёна и Кёнсу и не разговаривал с ними, когда они звонили ему или пытались зайти к нему.       Ему нужно было выяснить и справиться с этим в одиночку. Без чьей-либо помощи.       И так неделю спустя утром среды он обнаружил себя напротив его двери. Готовый встретиться с Минсоком лицом к лицу и извиниться за своё отвратительное поведение за последние дни, но также ему нужно было время, чтобы собраться с чувствами.       Но как только он открыл дверь, все его мысли и предложения вылетели, когда он встретился со знакомой фигурой.       Минсок.       Он выглядел так, будто не спал несколько дней — усталый и измотанный. Чёрные мешки под глазами говорили о многом. Но это было не единственным, почему парень выглядел нездоровым. Также его кожа выглядела немного бледной, а его глаза были пусты; яркий блеск, который в них был раньше— теперь исчез.       Это он сотворил с ним такое? Из-за него Минсок выглядел таким жалким?       Но прежде чем он успел открыть рот, он почувствовал, как сильные руки окружили его, и он был крепко прижат к груди высокого парня.       — Мне так чертовски жаль, Чондэ, — выпалил Минсок, что очень удивило Чондэ, который издал писклявый звук, и потому Минсок прижал его ещё ближе. — Прости меня за моё дрянное поведение на прошлой неделе. Это было неправильно, и ты не заслужил такого. Я должен был контролировать себя и не приставать к тебе. Я просто так чертовски был зачарован тобой и твоим запахом…что я почти не контролировал себя. Но для меня нет поблажек, и я должен был следить за собой. Я даже забыл поблагодарить тебя за спасение моей задницы от той сасэнки тогда. Мне правда жаль. Я не должен был делать этого. Пожалуйста, пожалуйста, Чондэ, прости меня, — умолял парень дрожащим голосом.       Когда Чондэ услышал это, услышал своё имя, то он задрожал и задержал дыхание. Слыша частое сердцебиение альфы, он позволил тёплой и надёжной ауре альфы поглотить себя; он старался расслабиться. Затем он взял запястья Минсока за своей спиной и медленно расцепил их, прежде чем он заставил высокого парня взглянуть на него.       Тогда-то он внезапно ощутил это, подумал об этом. Минсок… он не должен был извиняться. Никто из них не должен был, потому что ситуация была такой, которую никто из них не мог контролировать. Хотя он должен был признать, что было приятно слушать извинения Минсока. Он наконец-то понял, что его поведение было ужасным и что он ранил себя и людей вокруг себя. От этого Чондэ мысленно победно улыбнулся.       Но как только он открыл рот, чтобы сказать это Минсоку, как Минсок перебил его.       — Не говори, что я только частично виноват, потому что это не так. Я совершил ошибку, и я хочу извиниться… я не часто прошу прощения, когда делаю ошибки. Но ты важен мне, хотя ты, возможно, всё ещё ненавидишь меня, и я слишком глуп, чтобы показать это. Но всё же… только, пожалуйста, скажи, что ты принимаешь или нет мои извинения, — высокий парень пробормотал, и Чондэ закрыл свой рот — румянец появился на его лице, пока он слушал альфу.       Он слегка покачал головой, пытаясь успокоить своё частое сердцебиение и прояснить свой разум, прежде чем вернуть взгляд к альфе. И прежде чем он успел всё обдумать, его тело среагировало само по себе.       — Ты это что-то, знаешь, осёл? Но если ты так настаиваешь, то я отвечу. Я принимаю твои извинения, кретин. — сказал он, а уголки его губ загнулись, хоть он и пытался подавить улыбку.       Неудачно.       Во всяком случае Минсок был очень удивлён от слов низкого парня, не желая верить этому.       — П-правда?       — Ага, и я не буду снова повторять это, — немного саркастично ответил Чондэ. Он слегка покраснел, когда он увидел формирующуюся улыбку на лице альфы. Когда он заметил, что блеск возвращается к его глазам, то его внутренности потеплели, а сердце затрепетало.       Чондэ должен был признать, что любил эту улыбку и этот сияющий блеск в глазах Минсока. Он не хотел, чтобы альфа когда-нибудь потерял снова эту улыбку.       Никогда-никогда.       Он хотел защитить её.       В этот самый момент что-то в его голове щёлкнуло, и его сердце пропустило удар, как мысли быстро пробежали в его голове.       «Единственный человек, которого я хочу защищать до конца мира; Когда я смотрю на тебя; Когда ты смотришь на меня и улыбаешься; Как будто моё сердце остановится…»       — А что насчёт тебя? Мне тяжело это вынести; Я весь день думаю о тебе, — неосознанно пробормотал Чондэ, тем самым нервируя альфу перед собой.       — Прости? Что ты сказал, Дэ? — обалдевши спросил он, с нахмуренными бровями смотря на младшего. Но Чондэ только схватил его за запястье и сказал:       —Нам нужно поехать в твою студию. Едем туда, СЕЙЧАС ЖЕ! Пока я не забыл. — Утаскивая всё ещё непонимающего парня за собой.              -       Когда они прибыли в студию, то Чондэ практически ворвался в их продюсерскую комнату, схватил Исина и затащил его в разделительную комнату, прежде чем закрыть за ними дверь. Он быстро записал слова и показал их старшему, у которого, казалось, не было слов, пока он читал текст.       — Вау… Чондэ. Я не знал, что ты можешь быть таким романтичным и страстным. Слова просто…. прекрасны. — Сказал он и ухмыльнулся. — Случайно, это не связано с кое с кем особенным? — дразнящим тоном спросил он, отчего щёки Чондэ зарумянились, а картинки Минсока промелькнули в его голове, заставив его живот наполниться бабочками, а его сердце пропустить удар.       Потому что, да, это было связано с Минсоком, когда он снова припомнил слова песни.       Они были посвящены Минсоку и тому осознанию, к которому он пришёл за последние дни, когда ему пришлось иметь дело с небольшим кризисом в жизни, как он заметил сейчас.       В первые два дня он не хотел верить этому и пытался отбросить всё. Но ничего не получилось, и он поплакал пару раз. Он даже сломал свой будильник и разбил зеркало, а его сердце и тело так чертовски ныли. Ему казалось, что он задыхается, потому что он не хотел принимать этот маленький простой факт. Ведь этот факт никоим образом не сходился с тем, как он жил и как думал. Однако это изменилось, когда он случайно послушал саундтрек, для которого должен был написать песню о любви. С тех пор его разум становился чище и чище. Также его эмоции больше не были такими хаотичными, и он понял, что, возможно, только возможно (точно), у него были чувства к альфе.       Как это произошло?       Он не знал. Он только знал, что они были и что ему сразу же придётся смириться с ними (что оказалось не так ужасно, как он пытался это представить). Хотя он пытался убедить себя смириться со своими чувствами, с тем, что они испарятся со временем, так что он знал, что его чувства тоже исчезнут. Ему просто нужно было время, говорил он себе.       Даже если он так сильно нравился альфе, он не станет влюбляться в него. Это бы стало самым глупым решением, которое он бы сделал. Он не позволит ранить себя из-за ещё одного альфы.       Никогда.       И точно не из-за такого глупого чувства, как «любовь» или внутренних инстинктов его омеги.       Он мысленно фыркнул, думая о значении этого слова. Он знал, что никто не полюбит его таким, какой он есть, и его проблемы с альфами не очень-то помогали. Так что он решил подождать, когда эти глупые и детские чувства исчезнут, чтобы он смог, наконец, сконцентрироваться на более важных делах в своей жизни.       — Чондэ? — Исин потряс пальцами перед лицом парня, тем самым удивляя его. — Ты всё ещё здесь? — он усмехнулся, а Чондэ покраснел, кивая.       — А-ага. Прости, я просто потерялся в своих мыслях о…       — …Минсоке? — закончил Исин, самодовольно ухмыляясь, чего Чондэ не заметил, но зато сильнее покраснел. Ответив тихим «да», он тут же накрыл свой рот левой рукой, понимая, что он только что сказал. Угрожающе взглянул на Исина и смущённо простонал, отчего Исин радостно рассмеялся.       — Не беспокойся. Я никому не скажу, что он тебе чуть-чуть нравится, — он подмигнул, и Чондэ стукнул его в грудь.       — Ты невероятен! Используешь слабые моменты людей, чтобы выведать их секреты, — причитал он, надув щёки, отчего Исин заулюлюкал.       После старший тепло улыбнулся низкому парню.       — Я рад, что ты и Минсок снова ладите. Он был полностью потерян в последние дни. Он был постоянно усталым, злым и сварливым. Он часто пропадал, но не хотел говорить об этом со мной. Но я чувствовал, что это было связано с тобой. И это подтвердилось, когда я несколько дней спустя поговорил с Луханом, который жаловался на его постоянные упрёки на работе. Но сегодня он как будто другой человек. Он пришёл сюда с этим блеском в глазах и этой тёплой улыбкой, которой раньше не было. И когда я увидел тебя, я понял, что всё было из-за тебя. И происходит из-за тебя. — Он прямо посмотрел на Чондэ, который недоумённо склонил голову.       — Он меняется благодаря тебе, Чондэ. Он… снова открывается и показывает свои эмоции. Благодаря тебе он… он каким-то образом превращается в старого себя, — Исин остановился и взглянул через стекло.       — Я давненько не видел его таким счастливым, и это здорово.       Чондэ покраснел от слов парня и проследил за его взглядом. Только чтобы встретиться с Минсоком, который смотрел на них или на него через другую комнату записи таким напряжённым взглядом, что Чондэ дёрнулся, а румянец его потемнел. Так что он отвернулся, а его сердцебиение потеряло контроль.       — М-может быть, — пробормотал он, ощутив, как его сердце пропустило удар от мысли, что он сделал Минсока снова счастливым и улыбающимся. Что он был причиной изменения парня, хотя часть его не хотела верить этому.       — Боже…. Эти глупые чувства, — тихо ругнулся он, покачав головой, чтобы снова очистить разум.       Он вздохнул.       — Ну, ладно. Возвратимся к песне. Текст песни подойдёт к мелодии, о которой ты думаешь? Или ты уже сочинил что-то новое, что ты мог бы показать или отправить мне, чтобы я увидел, подходит ли текст? — внезапно спросил Чондэ. Стараясь звучать невозмутимо, хотя его чувства всё ещё поднимали бунт внутри него.       — Эхм…. А! Да, мы.. у нас кое-что есть,— озадаченно ответил Исин, немного удивлённый внезапной сменой темы разговора. — Я-я мог показать тебе в нашей записывающей комнате, — он нервно улыбнулся парню, и Чондэ радостно кивнул, и они покинули комнату.       Но прежде чем они смогли открыть дверь, Чондэ услышал, как кто-то ворвался в комнату с громким «ЭЙ!», что озадачило всех в комнате. Чондэ немедленно обернулся, чтобы увидеть, кто это был, но отвлёкся на резкую боль в животе и простонал, пытаясь не упасть. Он положил руки на живот, чтобы смягчить боль, и поднял взгляд, чтобы увидеть того, кто ударил его.       Только чтобы столкнуться со скрестившим руки и злым Бэкхёном, стоящим перед ним. Позади него стоял Кёнсу, который тоже выглядел слегка злым и одновременно обеспокоенным.       — П-привет, ребята, — простонал он, — ч-что вы здесь делаете? — спросил он, а Бэкхён только фыркнул и ударил его по голове.       — Я должен быть тем, кто спрашивает это, осёл. Ты несколько дней не отвечал на мои сообщения и звонки, заставив меня волноваться, и потом я нахожу тебя с Минсоком, который увёз тебя сюда. А затем я вижу тебя всего такого счастливого и смеющегося. Ты, блять, издеваешься надо мной, Ким Чондэ? Я был чертовски взволнован, что что-то ужасное случиться с тобой! Ты даже не открыл дверь своей дерьмовой квартиры, когда мы стучали. И ты говоришь мне, что я ужасный друг. Ну нахуй тебя! — почти кричал Бэкхён — его лицо покраснело от злости, а Чондэ только пустыми глазами смотрел на него, прежде чем смущённо почесать шею. Яркий румянец захватил его щёки от смущения, которое заполнило его тело, потому что, ну, Бэкхён был прав и кроме того обратил внимание всех присутствующих в комнате на них.       И как бы ему было действительно неудобно от этого.       Он взглянул на по-прежнему злого Бэкхёна и сжал губы, делая шаг ближе к парню.       — Прости меня, Бэк. М-мне следовало ответить тебе и Кёнсу. Но… мне нужно было обдумать много чего, чтобы привести в порядок свои мысли и чувства, что было не очень просто, и мне всё ещё нужно подумать о некоторых вещах, — пробормотал он, крепко обнимая Бэкхёна, в то время как парень пытался отойти от него. Но Чондэ только сильнее обнял его и мягким тоном сказал:       — Прости меня. Вы оба, простите меня.       Он остановился, прежде чем понизить голос до шёпота.       — Я расскажу тебе всё позже, окей? Мне может понадобиться помощь.       И то, как звучал голос Чондэ, — смесь безысходности, раздражения, но также мягкости и решимости, отчего Бэкхён прекратил двигаться и побеждёно простонал.       Затем он тоже обнял Чондэ, слегка поглаживая его спину.       — Хорошо. Я прощаю тебя, но я по-прежнему зол на тебя, жопа, —наполовину искренне прошипел он, что заставило Чондэ засмеяться и отпустить старшего.       Улыбнулся Бэкхёну и прошептал тихое : «спасибо тебе, Бэк», на что старший только нахмурился, не желая так быстро сдаваться. Проблема была в том, что у него было слабое место в лице его лучшего друга, и он никогда не мог долго злиться на него. Несмотря на то, что творил младший. Он всегда легко прощал Чондэ и помогал ему, хотя был зол. Но видеть его улыбку было для него намного важнее, чем гордость, потому что он знал, что Чондэ нечасто улыбался. Так что он постарался не испортить момент и только ударил Чондэ по плечу в последний раз, прежде чем сменить тему.       — Так что ты здесь делаешь? В одной из самых крупных записывающих компаний? Ты же знаешь, что у тебя университет, и ты должен учиться вместо того, чтобы, — Бэкхён окинул комнату взглядом, пытаясь угадать, что Чондэ мог здесь делать, — продюсировать музыку? Или что-то типа этого?       Он снова посмотрел на Чондэ вопросительно, а низкий парень в это время думал о разных вариантах того как ответить парню. Но в конце концов, решил сказать правду.       — Ну, у Минсока и его команды есть проект, и они немного застряли. Так что Минсок попросил меня помочь им в тот день, когда ты предал меня. Кстати, спасибо тебе, сволочь, — саркастично сказал он, прежде чем продолжить. — И с тех пор я работал над текстом для…. любовной песни.       Только когда он закончил объяснять, он снова начал краснеть, потому что заметил, как невероятно и странно это звучало. Он, Ким Чондэ, презирал альф всем своим существом, — помогал альфе, которого он беспричинно ненавидел. Это звучало довольно-таки смешно.       Неудивительно, что Бэкхён смотрел на него, будто он был неадекватным.       Он, вероятно, выглядел бы так же, если бы он был на его месте.       Глаза широко раскрыты, и челюсть падает на пол в неверии. Точно так Бэкхён смотрел на него сейчас.       Он также выглядел так, будто у него была куча вопросов, но прежде чем старший смог что-то сказать, Чондэ пожал плечами и одними губами сказал: «Я уже себя не понимаю».       Тогда Бэкхён, казалось, наконец, понял, почему Чондэ хотел поговорить с ним, и чёрт, им нужно было поговорить, подумал Бэкхён.       Потому что он никогда не видел, чтобы Чондэ добровольно помогал альфе. Особенно таким, как Минсок.       Это было довольно… необычно, можно так сказать. По крайней мере для Чондэ.       И Бэкхён начал обдумывать разные варианты того, почему Чондэ, казалось, нет, вёл себя по-другому рядом с Минсоком.       Но ничего путного не приходило ему на ум, не взирая на то, как он смотрел на ситуацию. Для него в этом не было смысла. Чондэ раньше никогда не вёл себя так странно рядом с альфой, и его это беспокоило. Он старался сравнить эту ситуацию со своей или других омег, но опять же в этом не было смысла.       Омеги вели себя «нормально» по-своему в окружении альф и бет.       Они бы только начали вести себя странно, если бы нашли их… и тогда что-то щёлкнуло в его голове, и Бэкхён поочерёдно посмотрел на Чондэ и Минсока.       Могло ли это быть?       Могло ли быть так, что Минсок был…       Но прежде чем Бэкхён успел подумать об этом как следует, он был ошарашен громким рыком с права от себя. Так же были ошарашены Чондэ и все присутствующие в комнате, смотря на Чонина. Его глаза горели серебряным цветом, а он весь сильно потел. Его гормоны практически пропитали всю комнату, делая воздух густым вокруг их.       И в следующий момент они услышали тихий скулёж, и все обернулись к Кёнсу, который держался за свой живот, и его запах тяжело заполнил комнату. Его глаза горели глубоким зелёным цветом.       И только тогда все поняли, что происходило. Течка Кёнсу была спровоцирована его альфой.       Чонин.       Это был обычный процесс, чтобы пары могли узнать друг друга, когда бы они нашли друг друга. Как это случалось, зависело от пары. Также как и когда течка могла быть спровоцирована тоже зависела от пары. Это зависело от разных факторов, таких как: как долго они знали друг друга, если они увидели друг друга в первый раз или если они почувствовали очень сильную связь, так что течка могла быть спровоцирована сразу же. Но это случалось редко. Большинство пар просто чувствовали сильную связь и были практически привязаны друг к другу. Но также если один из волков скрывал себя, свой запах или свои сексуальные гормоны, то этот процесс мог быть замедлен.       Как уже было сказано раньше — всё зависело от многих факторов.       Но случалось редко, что течка была спровоцирована сразу же с первого взгляда. Также была возможность, что такое произойдёт, но это было опасно, потому что это могло случиться в общественном месте, и это могло бы повлиять на других альф, бет или омег. Так что если такое случалось, то волкам нужно было срочно уединиться, где бы они смогли спариться. Иначе волки вокруг них могли сойти с ума.       Все в комнате знали об этом.       Бэкхён первым среагировал и стабилизировал дрожащего, ноющего и вертящегося омегу, крича альфе:       — Ты, иди сюда! Я отвезу вас к дому Кёнсу, но мы должны поторопиться, чтобы не стало хуже и не отразилось на остальных!       Чонин, который, слава богу, не выглядел таким задетым, как Кёнсу, кивнул и с низким рыком последовал за Бэкхёном и его будущим партнёром.       Чондэ тоже хотел пойти, но был остановлен Исином, на которого он злобно посмотрел. Однако на Исина, казалось, это не подействовало, и он укоризненно взглянул на него, чтобы показать Чондэ, что ему не следовало идти с ними для собственного блага.       И, конечно, Чондэ понял, на что он указывал, но он всё равно хотел пойти. Он хотел помочь Кёнсу.       Но Исин снова предупреждающе взглянул на него, шепча:       — Ты серьёзно хочешь спровоцировать себе течку? Ты же знаешь, что это может произойти и произойдёт, несмотря на то, что ты принимаешь подавители. Их гормоны намного сильнее, чем твои таблетки.       Чондэ прекратил сопротивляться и в поражении опустил голову.       Исин был прав. Это было слишком опасно, и он бы был рассекреченным прямо перед всеми.       Он бы не хотел, чтобы такое случилось.       Но также он не хотел оставлять своих друзей в таком положении.       Старший заметил внутренний конфликт Чондэ и погладил его по спине, дабы успокоить. Извиняюще улыбаясь, он сказал:       — Я понимаю, что тебе сложно, но твой друг будет в порядке. Они кажутся достаточно сильными, чтобы справиться с этим. Поверь мне.       Услышав это, Чондэ слабо улыбнулся и слегка кивнул головой.       — Надеюсь, — пробормотал он, всё ещё беспокоясь о Кёнсу и Бэкхёне.       Но вдруг он услышал голос. Очень красивый голос, который заставил его забыть о всех его беспокойствах, и он начал искать его источник.       Только чтобы найти Минсока, по-прежнему стоящего в раздельной комнате звукозаписи. Наушники на ушах, глаза закрыты, пока он пел его песню со всей страстью и эмоциями.       Чондэ был практически управляем этим голосом, пока его тело не упёрлось в толстое стекло. Его глаза были прикованы к Минсоку, пока он продолжал слушать. Слушать его мягкий, мелодичный, почти ангельский голос.       Чондэ мог всё услышать в голосе альфы. Лёгкое колебание и неуверенность. Грусть и боль, когда он слегка подавился в перерывах, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Ту часть, в которой он не хотел сдаваться и терять надежду, — он пел слова сильным и спокойным голосом.       Чондэ мог услышать это всё в голосе Минсока.       Мог увидеть всё это в лице Минсока.       Видеть, слышать и чувствовать всё это благодаря его голосу и музыке, взявшей контроль над его телом.       Тогда-то Чондэ и осознал, что он чувствовал к альфе.       Он в первый раз увидел свои чувства так чётко, как стекло.       Он, возможно, был влюблён в Минсока, и он, возможно, продолжал влюбляться в него с каждым проходящим днём.       И в тот же момент он осознал, что в полной заднице.       Потому что он знал, что Минсок не был тем типом людей, которые влюбляются и строят отношения.       «Но почему?» — спросил себя Чондэ, оглядывая альфу. «Что могло такого случиться с ним, что он так кардинально изменился, и из-за чего он вёл себя так…. по-другому сейчас?» — Чондэ думал, продолжая смотреть на Минсока.       Он был очарован красотой альфы перед ним.       Чёртовы непонятные альфы.