Чёртовы альфы

      Уже прошёл год с тех пор как они начали встречаться, и у Чондэ и Минсока было действительно большое количество проблем в начале. Конечно, журналисты и папарацци пытались писать ерунду и распространять слухи. Будто Чондэ не был «настоящим» партнёром Минсока и был только прикрытием, чтобы другие волки не приближались к Минсоку.       Или то, что Чондэ платили, чтобы он притворялся парнем Минсока. Но всё это было безвредно. По крайней мере, в начале.       Более серьёзные проблемы появились после того, как они повстречались почти два месяца.       Тогда-то папарацци и сасэны вырыли старые подводные камни и скандалы о Минсоке, чтобы снова разрушить его репутацию и ранить Чондэ. Они называли Чондэ «Новой шлюхой сына Кимов» или его «долгосрочной шлюхой» ввиду старых случаев, когда происходило что-то подобное между Минсоком и другими волками, которые пытались разрушить или сломать его после.       Так что всё дошло до того, что их отношения подверглись испытаниям. Так как не только общество смеялось над ними и оскорбляло их, и у них было трудное время из-за этого, но ещё Бэкхён и другие друзья Чондэ не поощряли их отношения, особенно Бэкхён нисколько не доверял Минсоку.       Также Чанёль, Кёнсу и Сехун не доверяли им, их отношениям или точнее Минсоку.       Конечно, они поддерживали и защищали Чондэ, как только могли, но когда нужно было помочь ему справиться с проблемами, которые были у него и Минсока в обществе или когда у него и Минсока случались ссоры, то они не хотели помогать Минсоку или давать ему советы, как покончить с этими смешными ссорами. Так как это происходило с ними обоими, и по большей части было из-за прошлого поведения Минсока, чего Чондэ не мог отрицать.       Но это нисколько не помогло ему, и ему пришлось самому искать решения, а это было утомительно и выматывающе, но они каким-то образом смогли справиться с этим, и у них больше не было ссор с тех пор, потому что Минсок пытался измениться и действительно испробовал всё, чтобы защитить Чондэ и его друзей, когда они тоже попадали в центр внимания некоторых папарацци и сасэнов.       Минсок подал в суд на особенно ужасных и дела он выиграл, конечно, и пригрозил применить худшие меры к другим и их семьям, если они не остановятся.       Также он дал публичное объявление, где он всё чётко объяснил по окончанию четвёртого месяца, потому что всё становилось лучше только в медленном ритме, и всё так же было плохо.       Минсок сказал, что репортёры, которые называли его партнёра «потаскухой» или «шлюхой», будут сталкиваться с испытаниями и получат потрясение на всю жизнь, если они продолжат писать чепуху и оскорблять и унижать его партнёра. Или что-то ещё более ужасное произойдёт.       И что папарацци, которые думали только о том, чтобы продолжать писать подобные статьи, обрекут их жизнь и жизнь их семей в не поддающеюся оценке опасность. Также он ясно дал понять, что Чондэ являлся его предначертанным партнёром, и показал всем метку парня на сгибе его шеи. Альфа также добавил, что он и его друзья находились под специальным наблюдением и защитой. Так что если кто-то попытается ранить или причинить им вред, то этот человек не сбежит от наказания.       В конце он извинился за своё плохое поведение и за то, как он обращался с людьми, что он был ублюдком и забыл ценить все прекрасные моменты его жизни, которые он пытался изменить.       И прежде чем он ушёл, он добродушно попросил репортёров, папарацци и сасэнов оставить их в покое. Он аргументировал это тем, что хочет жить обычной жизнью, насколько это было возможно, как любой нормальный человек в мире. Что он хотел уединения, как и любой другой человек и что он был просто человеком. Ничего более или менее. Он не был кем-то особенным или кем-то «выше» или «более идеальным», чем кто-то другой только из-за его денег или влияния его родителей, и что если репортёры или папарацци хотели его фото или их фото, то они могли просто спросить или сделать.       Ведь таким образом их бы не оскорбляли, и это не было бы опасно для репортёров или папарацций.       Потому что он имел в виду то, что говорил.       Если кто-то попытается причинить вред Чондэ или его друзьям, то этот человек, возможно, заплатит за это своей жизнью и волчий закон поддерживал его.       Так как было запрещено причинять вред партнёру другого волка, и что к этому волку было разрешено применить наказание в виде смерти. Даже если сам партнёр сделал это, то это было разрешено, и партнёра не сажали в тюрьму.       Этим он закрыл собрание и надеялся, что теперь люди поймут и наконец, оставят их в покое.       И большинство людей поняли.       Конечно, некоторые люди всё ещё снимали их на камеру в университете, когда они целовались или обнимались. Но это не было чем-то слишком личным или пагубным.       Грустно говорить, что всё-таки не все люди уважали, приняли или допускали их просьбы и решения.       Было несколько человек, по большей части супер сасэны, которые по-прежнему были против их отношений.       И однажды, когда Чондэ был один и шёл к себе, точнее к их новой квартире, на него напали сасэны.       Их было десять, и они начали бить Чондэ. Один из них даже глубоко порезал ножом щёку и плечо младшему, и Чондэ кричал от боли. Он плакал и звал на помощь, выкрикивал имя Минсока, и когда сасэны услышали это, то только посмеялись. Они оскорбляли его и сказали ему, что он был недостоин Минсока. Что он был просто «секс-игрушкой» и ничем больше. Что он был мусором и бесполезным.       Тогда один из них даже хотел заснять это, но прежде чем парень-бета успел сделать это, кто-то схватил его за воротник его рубашки и резко дёрнул его назад. Рывок был таким резким, что он улетел на четыре метра и потерял сознание, когда его голова ударилась о землю.       Стоило остальным услышать и увидеть это, то они сразу испугались и убежали. Однако Минсок был быстрее и смог побить трёх из шести парней, пока они не истекали кровью со множеством сломанных костей и не умоляли его сжалиться. Но Минсок только зарычал и закричал, — его глаза засверкали лазурно-голубым цветом, — прежде чем он добил их.       После этого он незамедлительно позвонил в полицию и в скорую, прежде чем набрал Бэкхёна и других, чтобы помочь ему найти этих ублюдков, которые сотворили это с Чондэ.       И когда приехала полиция, четверо парней были арестованы и увезены в больницу вместе с Чондэ, которого сопровождали Чанёль и Лухан.       Минсок и Бэкхён, с другой стороны, пытались узнать, куда исчезли остальные сасэны, хотя полиция попросила оставить это дело. Однако Минсок был таким яростным и упрямым, так что он отказался и начал поиски.       У них ушло почти пять дней, чтобы найти каждого из целой группы, и Минсок не мешкался ни секунды и по крайней мере сломал парням по обе руки вместе с челюстью.       Четверо девушек, с другой стороны, были отшлёпаны и ранены Бэкхёном, прежде чем парни отвезли шестёрку в полицию.       Когда их работа была закончена, Минсок немедленно поехал в больницу проверить Чондэ и почти упал на пол и расплакался от облегчения, когда доктора уверили его, что у Чондэ не будет осложнений от этого нападения, и он полностью оправится.       Но даже с этим заверением Минсок чувствовал вину. Потому что когда он увидел Чондэ с порезами на его лице, плече и руках вместе с покрытой коркой раной на губах и синяками по всему телу, то он хотел зарезаться. Он винил себя в состоянии Чондэ и что он не мог ничего сделать.       По крайней мере он извинился пятьдесят раз, в то же время целуя Чондэ снова и снова, за то что не был там раньше. Даже за то, что позволил ему идти домой одному. Однако Чондэ не винил его и сказал ему с тёплой улыбкой остановится извиняться.       Но он не мог.       Минсок во всём винил себя, и ему казалось, что он заслуживал наказание за то, что был таким неосторожным.       Так что он забрал Бэкхёна из больничной палаты и привёл его в туалет, где он извинился перед ним за свою ошибку. За то, что не смог сдержать своё обещание, хотя он правда старался изо всех сил, чтобы выполнить его.       После того как он сказал это Бэкхёну, он разразился слезами, опустился на колени и положил руки на пол, дрожа перед Бэкхёном.       — Я знаю, что ты должно быть злишься на меня или, возможно, ненавидишь меня сильнее теперь, что ты презираешь меня и разочарован, и я полностью понимаю, если так и есть. Потому что я тоже презираю себя. Я не смог сдержать своего обещания, и ты представить не можешь, как мне жаль за это. Ты в праве ударить меня, сломать мне кости, не знаю, что пожелаешь. Но, пожалуйста… пожалуйста, позволь мне остаться рядом с Чондэ.       Потом Минсок поднял голову — глаза были наполнены слезами, и его выражение лица было виноватым, испуганным, злым, грустным, абсолютно утомлённым, но также предельно честным и искренне влюблённым.       — Я знаю, что ты бы предпочёл, если бы я умер или был бы далеко, но, пожалуйста… пожалуйста, разреши мне остаться с Чондэ. Я так сильно люблю его, Бэкхён. Ты не представляешь, насколько, но я правда люблю и я правда пытался, и всё ещё пытаюсь, показать это. И если ты увидел это однажды, то, пожалуйста, позволь мне остаться.       Затем он сильнее опустил голову, ожидая саркастичного ответа или даже пинков или ударов.       Но ничего из этого не произошло.       В следующий момент он уже стоял напротив Бэкхёна, который шутливо стукнул его по голове, прежде чем еле заметная улыбка пробежала по его лицу.       — Во-первых, заткнись, кретин, и снова веди себя как нормальный альфа, а не как плакса! И во-вторых, я не виню тебя. Я виню тех ублюдков, которые ранили моего лучшего друга, хотя ты ясно дал понять тогда, что произойдёт, если они даже попытаются.       Он остановился — его лицо вытянулось, но искренность и мягкость оставались в его глазах.       — Это было очень храбро с твоей стороны дать такую речь, потому что всё могло пойти намного хуже, и выйти из-под контроля, и ранить тебя и Чондэ. Но я думаю, что ты точно знал об этом риске и всё же… всё же ты сделал это. И я должен признаться, что тогда я был в ярости, ведь я не мог понять, зачем ты ставишь себя и Чондэ в такую опасность. Но теперь я понимаю. Ты сделал это всё только чтобы защитить Чондэ и нас от всякого сброда. Затем ты, кроме всего этого, лишил себя сна, чтобы найти тех сволочей, которые причинили вред Чондэ. Ты взял всё в свои руки вместе того, чтобы позволить полиции сделать это и только сидеть в ожидании выздоровления Чондэ. Нет, ты взял меня и искал этих ублюдков целых четыре дня. Ты даже продолжил поиски, когда у тебя не осталось сил, и ты почти был без сознания от переутомления. Даже я уснул и хотел взять передышку. Но ты продолжил с красными глазами и с заметными тёмными кругами под ними и желание поспать практически кричало от твоего лица. Однако ты всё же продолжал, потому что это было важно для тебя, что ты не мог спать.       Ты хотел показать, что ты действительно имел в виду то, что сказал тогда. Что никто не избежит наказания за плохое обращение с твоим партнёром, и будет побит, наказан или даже убит, и я поражён, в хорошем смысле, что ты сдержал своё слово. Потому что, как я сказал, тогда я думал, что ты просто сказал это без какого-либо смысла и даже рисковал бы нами, только потому что ты хотел немного «уединения».       Но теперь я видел, как ты волновался и всё ещё волнуешься. Как ты справился с делами, хотя ты мог просто позволить этому быть, и как ты всё ещё чувствуешь вину и даже хотел, чтобы я ударил тебя, потому что ты думал, что не выполнил своё обещание, — это говорит мне о том, что ты правда серьёзен насчёт Чондэ.       Так как ты мог бы просто сбежать от него в тот момент, когда увидел, как его избивали и притвориться, что тебе жаль, что ты обеспокоен и прочее. Так что нет, я не побью тебя.       Он перестал крепко сжимать плечи Минсока и снова посмотрел в глаза парня.       — Теперь я хочу, чтобы ты вышел отсюда. Чтобы ты заботился и был рядом с Чондэ, потому что сейчас ты нужен ему больше всех, а потом закинуть этих ублюдков в суд, чтобы они гнили в тюрьме до конца их никчёмных жизней. — Затем он сильно сжал плечи Минсока. — Понял? — спросил он, и открывающий рот альфа только кивнул, пытаясь переварить то, что произошло.       И когда он наконец понял, то судорожный вздох вырвался из его уст, и он крепко обнял Бэкхёна, не переставая шептать «спасибо», облегчённо смеясь.       — Я рад слышать это, — прошептал он, прежде чем выпустить Бэкхёна, а младший легко улыбнулся старшему и развернулся.       — Я начинаю доверять тебе, Минсок. Правда. Думаю, мы могли бы стать друзьями, но тебе всё ещё нужно работать, чтобы я полностью доверился тебе. — И с этими словами он оставил Минсока.       Чего омега не ожидал так это того, что Минсок закричит через весь коридор:       — Я буду усердно работать, Бён Бэкхён! Ты увидишь!       От этого Бэкхён приложил руку к лицу. Но кроткой улыбке всё-таки удалось заиграть на его лице.       И две недели спустя, после того, как Чондэ выписали из больницы, Минсок пошёл в суд и начал процесс. Он думал, что он легко выиграет, так как он считал, что значение улик скажет всё за себя. Однако всё оказалось тяжелее, чем им в начале представлялось, потому что сасэны были очень злыми.       Они изменили историю и факты, лгали и также пытались сфальсифицировать улики. Это был утомительный и изнурительный процесс, и как-то раз им показалось, что они проиграют.       Но Минсок не хотел сдаваться, так что он устроил западню с помощью Лухана и Бэкхёна. И сасэны угодили в неё, потому им пришлось показать их телефоны и переписки в какао ток (в Корее было очень строго с данными об их населении, так что нужно было предоставить очень весомые обвинения и причины судье, чтобы он позволил такое), где они ясно планировали причинить вред Чондэ и поранить его.       После этого судебный процесс наконец-то закончился, и они угодили в тюрьму после месяца, наполненного сомнениями, трудностями и изматывающими нервы судебными разбирательствами.       Они отпраздновали свою победу и годовщину, но их счастье не длилось долго, так как подобные дела быстро распространились по новостям и скоро им пришлось давать множество интервью и обнародовать личные видео материалы с судебного разбирательства.       Всё было утомительно, потому что все эти интервью от разных газет, новостных каналов, журналистов и папарацци длились по крайней мере три месяца, пока что-то более «захватывающее» не произошло, и Минсок с Чондэ наконец-то были забыты.       После того как шумиха вокруг них закончилась, и у них наконец-то появилось время на себя и на то, чтобы нагнать упущенное, для чего у них не было время в последние десять месяцев.       Например, представить друг друга своим семьям или наконец обставить и задекорировать их новую квартиру в Каннаме.       Ведь всё, чего они хотели, так это забыть эти ужасные десять месяцев и зажить спокойной жизнью.       Однако все эти сложности, трудности и проблемы имели один положительный эффект, который никто из них не мог отрицать.       Всё это сблизило их. Из-за этого они невероятно сблизились и привели в порядок свои отношения с друзьями. Особенно между Чанёлем, Бэкхёном и Минсоком и между Чондэ, Луханом и Исином, так как они были очень заботливыми, поддерживающими и помогали в то время.       Но, конечно, больше всего это сблизило Минсока и Бэкхёна. Они оба теперь тесно дружили, несмотря на то, что у них были огромные проблемы в начале. Однако после того случая с Чондэ и сасэнами что-то между ними изменилось, и они становились ближе и ближе, пока не появилась тесная связь. И эта связь превратилась позже в дружбу, и Чондэ не мог нарадоваться, видя, как они отлично ладили.       Это, собственно, никак не объясняло того факта, что его глаза были завязаны, а одет он был в хороший костюм и сидел в машине Минсока, который вёз их куда-то, чтобы показать Чондэ свой «сюрприз» в честь их годовой годовщины.       И даже когда Чондэ попросил небольшой намёк, чтобы по крайней мере удостовериться, что он не окажется в стриптиз-клубе или голым и привязанным к кровати (у Минсока была парочка кинков, но Чондэ это не особо волновало, так как они медленно исследовали друг друга в постели, и он также был открыт к новым штукам), Минсок ничего не ответил.       Он просто соблазнительно промурлыкал «ты увидишь, Дэ», что послало мурашки по спине Чондэ и заставило его сердцебиение яростно ускориться, пока он молился не оказаться в одной из тех неловкий ситуациях, которые всплывали в его голове.       Хотя он был не против оказаться затраханным Минсоком, потому что его течка должна была начаться через два дня, и ему уже было жарко, и он чувствовал себя взволнованным последние дни.       Но как только эта мысль пришла ему в голову, он отбросил её, яростно краснея и поскуливая, отчего Минсок хмыкнул. Казалось, он знал, о чём думал Чондэ, однако он ничего не сказал.       Остаток поездки был тихим, а они просто слушали музыку, которая играла по радио.       Когда, что казалось вечностью, Минсок наконец остановил машину и поцеловал ладонь Чондэ, низко пробормотав «мы на месте», из-за чего тело Чондэ напряглось от волнения, но и от страха, потому что он не знал, что ожидало его.       Он чувствовал, как его сердце с беспокойством, пробегающим по его телу, стучало, ощущая, как его дыхание становилось неровным.       Затем Чондэ почувствовал, как Минсок помог ему выбраться из машины, прежде чем закрыть её и повести куда-то Чондэ.       «Начинается», — он подумал. Он будет привязан к кровати. Точно. Без сомнений.       Но его мысли были прерваны, когда Минсок, ничего не говоря, внезапно снял повязку, и Чондэ пару раз моргнул, чтобы его глаза привыкли к тусклому полуденному свету.       И тогда он увидел, где они оказались.       Минсок привёз его в «Момо» и только увидев это, он расслабился. Фух, никакого кинкового секса.       Но прежде чем он успел задать вопрос, он уже был втянут внутрь, только чтобы встретиться с лицами их друзей и нескольких высококлассных посетителей.       Однако то, что больше всего его взволновало так это, когда его подвели к концу комнаты, где стоял огромный круглый белый стол. И всё же у него не было времени на вопросы, стоило Минсоку отодвинуть один из кремовых стульев, и младший сел, а после и старший последовал за ним.       Затем подошёл Исин и дал им очень маленькое двухстороннее меню.       — Добрый день, господа. Вот ваше меню, созданное хозяином этого ресторана именно для этого особенного случая специально для вас. Надеюсь, вам понравится. — С этими словами Исин ушёл, поклонившись, а глаза Чондэ расширились.       Минсок сделал меню специально для них?...       «Вау», — всё, что удалось его мозгу придумать, как тёплое чувство образовалось в его сердце, и румянец захватил его щёки.       Затем он взглянул на меню и увидел пять разных блюд, и его подбородок упал, стоило ему углядеть цену.       Похоже, это будет дорогой вечер.       Чего он ещё не знал, так это того, что у Минсока был подготовлен ещё один сюрприз, который Чондэ получит позже этим же вечером.